Александр Генис: Сегодня в нашей студии – гостья: Алла Богословская, композитор (нашу беседу завершит ее песня в ее же исполнении) жена (слова вдова она не признает) знаменитого Никиты Богословского. На днях в Нью-Йорке в издательстве «Либерти» (с его редактором и владельцем Ильей Левковым у нас еще будет отдельный разговор) вышла мемуарная книга Аллы. С нее мы и начали нашу беседу. Алла, передо мной лежит книжка, название такое: «Я люблю тебя, Алка». Очень, я бы сказал, интимное название. Представьте эту книгу нашим слушателям.
Алла Богословская: Это первая моя книга, которую я написала (в этом году - юбилей Никиты Богословского) о 12 годах нашей жизни. А почему такое интимное название? Потому что это слова последней записки, которую мне передал врач из больницы, откуда он уже не вышел. Эта записка была написана на бланке от рецепта.
Александр Генис: Мемуары близкого человека, мемуары жены всегда очень сложный литературный жанр, потому что трудно соблюсти границу между тем, что интересно всем, тем, что интересно вам, между интимным и общественным, между прошлым и настоящим, между тем, что было и тем, что вспоминается. Как вы решали эти проблемы для себя, что вы отбирали в первую очередь для книги?
Алла Богословская: Вы знаете, я, конечно, не шла по такому хронологическому пути - как мы жили первый день, первый год… Книга собрана из разных, наиболее ярких моментов нашей жизни. Я должна вам сказать, хоть это первая моя книга, я ни коем случае себя не позиционирую как писателя, я - композитор, но вспоминать достаточно легко, интересно и увлекательно. Богословский - разный и одинаковый одновременно. Вообще это настолько увлекательный мир, он сам, что мне действительно было очень легко работать, потому что фантазия меня переполняла, и я только успевала записывать. Единственное, что мне было очень сложно, это когда я редактировала все это, отшлифовывала.
Александр Генис: Алла, вы оба композиторы. Вы видели, как Богословский работал. Как это выглядело технически, со стороны?
Алла Богословская: Вы знаете, мы оба работали одинаково, на глазах друг у друга, с одной стороны, и, тем не менее, тайно, потому что инструмент ни ему, ни мне не был нужен. Мы сочиняли в голове.
Александр Генис: То есть, то, что нам показывают в голливудских фильмах, когда садится Шопен за рояль, не похоже на правду?
Алла Богословская: Да, это фильмы.
Александр Генис: А какая любимая песня была у Богословского?
Алла Богословская: А как вы думаете?
Александр Генис: Да вот «Темная ночь», наверное
Алла Богословская: Он ее ненавидел.
Александр Генис: Почему?
Алла Богословская: Потому что ее пели все, начиная от грудных детей и кончая старыми солдатами. Но даже не это. Когда у него брали интервью, а интервью у него брали миллиарды раз, первый вопрос был: «Никита Владимирович, как вы написали «Темную ночь?». Он скучнел, рассказ его звучал уже как стихи заученные. Как он написал это «Темную ночь»? Он ее написал ровно за столько, сколько она звучит. А любил он другую песню, это песня из кинофильма «Разные судьбы» «Почему ты мне не встретилась». Мы все ее знаем.
Александр Генис: Настолько узнаваема его музыка, настолько узнаваемы его песни, что трудно представить себе, что человек может их не знать. Как вы думаете, почему так долго живут эти песни? Ведь с тех пор полностью сменились обстоятельства, полностью ушла вся советская литература, которая была в те времена. Кто сейчас будет перечитывать книги, которые писались в 50-е-60-е годы? Но песни остались с нами. Почему?
Алла Богословская: Я не аналитик и не музыковед, не дай бог, но я думаю, что песни Богословского остались, потому, что он никогда не писал к датам, он не был датским композитором. Вообще он жил как ему хотелось, он говорил, что ему хотелось.
Александр Генис: У вас он там изображен как последний барин.
Алла Богословская: Да. Поэтому я думаю, что они живут. Но следующим моим проектом будет альбом песен Богословского. Альбом это, как правило, минимум песен десять. Я хочу записать, не знаю, сама ли я буду петь или какие-то другие исполнители, неизвестные песни Богословского. Думаю, что на хороший, полноценный альбом я наберу.
Александр Генис: Очень интересно, будем ждать. Алла, все знают, что Богословский был человек безумно остроумный и опасно его остроумие. Как было жить с таким остроумцем?
Алла Богословская: Я могу вам рассказать последнюю его хохму за 4 дня до смерти. Он 4 дня был без сознания и когда он пришел в себя, увидев меня, он задал мне вопрос: «Алка, когда меня выпишут домой?». Я наклонилась над ним и говорю: «Ну, о чем ты говоришь, Никита, ты 4 дня был без сознания». Он немножечко помолчал и ответил мне: «Без классового?».
Александр Генис: Замечательно! Алла, скажите, пожалуйста, как относился Богословский к западному легкому музыкальному жанру?
Алла Богословская: Он обожал западную музыку. Он был владельцем музыкальных записей, действительно первым. Потому что он ездил за границу, как мало кто ездил, но, самое даже важное не то, что он ездил больше, чем все остальные, а то, что его на таможне не проверяли. Так что у него была огромная коллекция записей.
Александр Генис: А кого он любил?
Алла Богословская: Вы знаете, конечно же, он любил французов. Он был самым теснейшим образом связан с Францией и первый его язык вообще на этом свете был язык французский. У него было там очень много друзей и, естественно, он к ним относился несколько необъективно. Знаете, он их любил.
Александр Генис: Только, ради бога, не подумайте, что я пытаюсь кого-то поймать, но совершенно случайно 50-летней давности отрывок. Богословский пишет «Битлз». «Вы, наверное, твердо уверены в том, что все это - слава, бешеные деньги, рев и визг поклонников, визиты к королям - все это навсегда и по заслугам. Но, готов биться об заклад, что протянете вы еще год-полтора, а потом появятся молодые люди с еще более дурацкими прическами и дикими голосами, и все кончится, и придется вам с трудом пристраиваться в маленькие провинциальные кабачки на временную работу». Что это такое?
Алла Богословская: Я могу ответить таким образом: и на старуху бывает проруха. Потом он отказался от этого.
Александр Генис: И любил «Битлз»?
Алла Богословская: Конечно, любил.
Александр Генис: Вы меня успокоили.
Алла Богословская: Вы не волнуйтесь, ради бога.
Александр Генис: Богословский дожил до тех времен, когда появился русский рок. Как он относился к нему?
Алла Богословская: Он очень хорошо относился к Кинчеву, он очень хорошо относился к БГ. Опять же, вы понимаете, ему не важно было, вчера появилось это музыкальное течение или сто лет тому назад, но он отличал талантливое во всем. Кстати, я должна сказать, что вообще все талантливое и во всех областях - в музыке, в живописи, в литературе - он не мог это оставить без своего внимания. Если он знал этого человека, он обязательно находил способ, чтобы ему позвонить и выразить свое отношение. Если он этого человека не знал, он делал все, чтобы с ним познакомиться. Богословский был совершенно не тщеславен, он об этом совершенно не заботился.
Александр Генис: Алла, вы только что провели два месяца в Америке. Ваши впечатления?
Алла Богословская: Потрясающе. Я здесь второй раз за последние полгода, и я влюблена. Это была не моя идея, это идея издательства «Либерти» и моего издателя Ильи Левкова, который предложил мне написать музыку к стихам, которые написаны на Статуе Свободы. И я написала. Я, как и Никита Богословский, являемся поклонниками вашего радио и вас лично, я надеюсь, что мы еще увидимся и я, возможно, ее еще спою.
(Звучит песня)
