Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Нелли Павласкова.
Андрей Шарый: В Праге и Москве - в связи со скорой 90-й годовщиной образования Чехословацкой республики - открылись выставки об истории Чехословацкого военного легиона. В годы Первой мировой войны тысячи чехов и словаков дезертировали из австро-венгерской армии или были взяты в плен. Сформированный на территории России легион попал в подчинение французскому командованию.
Обстоятельства большевистской революции и гражданской войны, в которой легионеры приняли участие на обеих сторонах, задержали чехов и словаков в России до 1920 года. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Праге Нелли Павласкова.
Нелли Павласкова: Советская историография искажала причины поведения чехословаков во время Гражданской войны. Поэтому особенно ценно, что нынешняя выставка - плод совместной работы военно-исторических архивов Чехии и России. Экспозиция имеет три раздела. Первый период - это переход чехословаков на сторону России, увенчавшийся битвой под галицийским городом Сборово. Второй период - осень 1917 года до января 1918 года, легион стал составной частью французской армии. Третий период - признание легиона составной частью армии новой Чехословацкой республики. В 1920 году армию после жестоких боев покинула Россию и из Владивостока на пароходах отправилась на родину. Главный автор чешской выставки - историк Эгмонт Уриан.
Как получилось, что чехословацкий корпус, вопреки его желанию, застрял в России до 1920 года?
Эгмонт Уриан: Чехословацкое войско вошло в состав французской армии. Действительно его единственным желанием было покинуть Россию. Однако советское правительство с неудовольствием взирало на хорошо вооруженный иностранный корпус на собственной территории, хотело его распустить. Оно предложило чехословакам либо вступить в ряды Красной армии, либо разоружиться и отправиться в лагеря для военнопленных. И это было трагической ошибкой советского правительства. Советское правительство нарушило собственное обещание обеспечить чехословацкому легиону беспрепятственное продвижение на восток. Запад России был занят немцами. Отношения с советской властью стремительно ухудшались и, наконец, на съезде командования всеми полками в 1918 году было принято решение пробиваться на восток с оружием в руках. Это было началом вооруженного конфликта с красными. Чехословаки занимали город за городом по всей Транссибирской магистрали.
Нелли Павласкова: Советские историки утверждали, что царскую семью спешно расстреляли еще и потому, что белочехи приближались к Екатеринбургу и собирались освободить царя.
Эгмонт Уриан: Чехословаки не собирались поддерживать самодержавие и не собирались специальной операцией освобождать русского царя. Они просто наступали на Екатеринбург, но не потому, что там был в заключении царь. Если бы они взяли этот город, то, вероятнее всего, освободили бы царскую семью по соображениям гуманности.
Нелли Павласкова: А как обстояло дело с адмиралом Колчаком?
Эгмонт Уриан: Колчак был правителем Сибири, диктатором, но слабым человеком, неврастеником. В 1919 году в легионе велись жаркие споры - поддерживать ли адмирала Колчака или придерживаться масариковского принципа невмешательства в русские дела. Легионеры отдали в распоряжение Колчака своего самого способного генерала Гайду и часть войска. Гайда сразу нашел много ошибок в командовании колчаковской армии. В армии Колчака солдаты голодали, мерзли, не имели должного обмундирования, обуви, они воровали, где могли, вообще не хотели воевать. Хаос в армии был невозможный. Гайде, выдающемуся стратегу и организатору, было очень трудно ладить с адмиралом и его приближенными и, в конце концов, он ушел от него со своими бойцами и вернулся в легион. Это было началом конца Колчака. К концу 1919 года его положение стало безнадежным, поэтому командование Антанты приказало легионам взять Колчака под свою охрану. Сначала он обиделся. Но 4 января 1920 года сам попросил охранять все его поезда с войском, имуществом и русским золотом. Охрана Колчака вызвала протесты красных, которые не хотели пропустить наши эшелоны во Владивосток. Начались мирные переговоры с Советами, на которых ими были поставлены условия: вернуть российское золото и выдать Колчака. По распоряжению верховного главнокомандующего французского генерала Жанена, Колчак был выдан в Иркутске местным властям - эсэрам. Но через пять дней власть в Иркутске перешла к большевикам, и судьба Колчака была предрешена.
Нелли Павласкова: Речь идет о российском золотом запасе, который легионеры вывезли из Казани. Документы, представленные на выставке, убедительно говорят о том, что золото было возвращено России.
Эгмонт Уриан: Это было 600 миллионов рублей в золоте, в золотых кирпичах, монетах и драгоценностях. В Казани этот золотой запас был выдан легионерам для сохранения. После того, как адмирал Колчак стал сибирским правителем, золото в размере 400 миллионов было передано ему, и он его частично употребил на вооружение и содержание своей армии и директории. Большая часть золотого запаса была разворована чиновниками сибирского правительства и командирами. Остаток золотого запаса, всего 28 вагонов, был передан в конце пути легиона в Иркутске советской стороне. На выставке представлена копия совместного официального документа о передаче золота. Официально его явился получать отряд красных. Красноармейцы выглядели ужасно - все были пьяными, обтрепанными. Так пишет в своей докладной подполковник Чила. Чехословаки не переставали удивляться, что Советы послали на официальный акт приемки золота таких ненадежных людей, ведь в 1920 году Красная армия уже была хорошо организована. Думаю, что, будучи в таких руках, золото не дошло в полной сохранности до госбанка.
Нелли Павласкова: Известно, что небольшая часть легионеров перешла в Красную армию. Среди них был писатель Ярослав Гашек. Как потом легионеры относились к нему и к бывшим красноармейцам?
Эгмонт Уриан: Ярослав Гашек был причудливой фигурой. В революцию он написал письмо командованию, что уходит из легиона и переходит на сторону Советов. Он даже стал комиссаром Красной армии. Но очень скоро он потерял свои большевистские иллюзии и вернулся в Чехословакию, причем привез из России новую законную супругу Шуру. На Пражском вокзале его встречала чешская законная супруга Ермила, и потом они некоторое время жили все вместе в одной квартире. Я не знаю случая, чтобы люди, воевавшие на стороне красных, подвергались у нас каким-то преследованиям или ограничениям. Даже драк в трактирах не возникало. Позже легионеры и бывшие красноармейцы разошлись по разным политическим партиям, разделились на левых и правых.
Нелли Павласкова: Легионеры не только воевали в России, но и успевали завязывать контакты с местным населением. В своих эшелонах они везли и русских жен, невест, тещ, детей.
Эгмонт Уриан: Да, но сначала браки с русскими женщинами были запрещены командование легиона. Но потом, когда началось путешествие по Транссибирской магистрали с остановками в городах, началось и активное общение с населением. Бойцы тех частей, что располагались в городах на временном отдыхе, ходили в гости, знакомились с девушками, влюблялись. Социальный состав легионеров был очень разным - от рабочих до кадрового офицерства. Во Владивостоке на каждый пароход приходилось 20-30, а то и 50 русских жен. Генерал Гайда тоже привез русскую жену, дочь директора Челябинской гимназии, и у него в Праге тоже была чешская жена, с которой он, впрочем, в отличие от Гашека, сразу развелся.
Нелли Павласкова: В министерстве обороны Чешской республики создана комиссия, которая по договоренности с Россией будет наблюдать за сохранением мест захоронения чехословацких легионеров в Иркутске и Владивостоке. Старого кладбища в Иркутске больше не существует, на нем выросли новые дома. Поэтому запланировано поставить памятник погибших легионерам.
