Ирина Лагунина: 6 ноября исполнится 100 лет со дня рождения знаменитого французского врача и психоаналитика Франсуазы Дольто. Деятельность Дольто была революционной для Европы, а потом и для всего мира. Детский психоаналитик утверждала, что у ребенка есть язык общения до того, как он начинает говорить – и это жесты и взгляды. И ребенок все понимает даже тогда, когда от него пытаются что-то скрыть. Он чувствует дух, настроение семьи. В 70-х она начала вести специальную радиопередачу для молодых родителей, в которой в прямом эфире отвечала на вопросы слушателей и давала советы. Но в семирную известность Дольто получила благодаря своим книгам «На стороне ребенка», «На стороне подростка», «Когда рождается ребенок». И еще в 1979 году она создала модель Зеленого Дома – для ранней социальной адаптации детей. Теперь такие дома есть в Швейцарии, Бельгии, Канаде и в России. Рассказывает Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: В Петербурге этой осенью отметили не только 100-летие Франсуазы Дальто, но и 10-летие существования петербургской модели "Зеленый остров", созданной по образу и подобию французского "Зеленого дома". Говорит психолог из петербургского Института раннего вмешательства Виктория Рыскина.
Виктория Рыскина: Смысл этого дома – прежде всего место ранней социализации. Приходят родители вместе с детьми, которым еще не исполнилось три года. И самое важное в этой идее то, что дети в присутствии близких своих взрослых начинают привыкать к социуму, адоптироваться в социуме, совершать какие-то знакомства с другими людьми, детьми. Это с точки зрения общественной значимости, значимости для педагогики и вообще для жизни в дальнейшем – это очень важный момент, потому что происходит так называемый мягкий отрыв, сепарация, привыкание к независимости. Там все устроено так, чтобы ребенок с одной стороны привыкал к новым правилам социума, там есть правила, ограничения, а с другой стороны там всегда есть тот самый близкий взрослый, к которому всегда можно подойти. А с другой стороны, это место, созданное психоаналитиком, поэтому, конечно, есть глубина того, что именно там происходит. Самое главное, Дальто была в этом смысле достаточно революционна, она говорила о том, что с самым маленьким ребенком можно говорить, что самый маленький ребенок понимает речь, реагирует на обращение к нему. И она вообще совершала чудеса, когда была педиатром по первому образованию, она просто вылечивала детей с помощью слова. И здесь в «Зеленом острове» мы тоже практикуем это сами и родители начинают обращать внимание на то, что детям очень много можно объяснить, говорить с ними. И еще одна очень важная вещь – это то, что ребенок через слово, через какой-то знак, произведенный им самим, транслирует свое рождающееся желание. И это очень важно для развития самостоятельности, чтобы понять, что ты – это ты, а не другой.
Татьяна Вольтская: Модель "Зеленого дома" занимает пустующее место в сегодняшней социальной системе, место помощи детям и родителям при переходе детей от семейной жизни в к общественной, - считает директор петербургского образовательного центра "Участие" Михаил Эпштейн.
Михаил Эпштейн: Сейчас возникают модели английских клубов, которые помогают семье в переходе к общественной жизни. Второе, что мне кажется важным для «Зеленого дома», что это место, где на самом деле помогают ребенку отрываться от родителей, что очень важно, помогают родителям по-другому смотреть на ребенка и на самих себя. Об этом многие программы государственные говорят, что нужно помочь родителям стать родителями. «Зеленый дом» такое место, в котором это делается специальным образом. Он сам по себе дает возможность и ребенка развивать, и родителям в этом смысле развиваться тоже. И это третья важная ситуация «Зеленого дома», на мой взгляд. В обществе не очень принято, что можно разговаривать. И этот опыт, эта возможность говорения на самом деле воспитывает. До этого чудеса творили словом, но даже если не говорить о чудесах, мы видим, что и взрослые могут договариваться, если есть такой опыт и такое место, где это можно делать, и действительно дети слышат речь, даже очень маленькие.
Татьяна Вольтская: Во время этого разговора мне подумалось - несмотря на все психоаналитические доспехи, а не возврат ли это к хорошо забытому старому - ведь в народной, крестьянской культуре, где ребенок был всегда со взрослыми, и на поле, и на других работах, для него, даже совсем крошечного, не говорящего, существовали песенки, потешки, прибаутки, с ним явно разговаривали с рождения.
Виктория Рыскина: С одной стороны это так. Но Дальто говорила о другой вещи – о правде в отношениях с ребенком. То есть, конечно, когда мы начинаем просто в коммуникацию вступать, в диалог, естественно запускается такой интуитивный механизм. Но дальше, когда ребенок чуть-чуть отползает от мамы, начинает быть автономным, самостоятельным возникает новый позыв в проявлениях взрослого начать его воспитывать, структурировать, проявлять свои амбиции в отношении раннего развития. Это связано с отрывом. Вообще очень многое здесь связано с обретением, становлением независимости, а это принципиально новый этап в жизни ребенка.
Татьяна Вольтская: Связь с традицией очень важна и для Михаила Эпштейна.
Михаил Эпштейн: Любая педагогика становится успешной, которая умудряется технологизировать или почувствовать некоторую традиционную практику. В этом смысле, конечно, разговаривание с ребенком – это то, что происходит, но только тогда становится успешной практика, когда опирается на какие-то серьезные традиционные вещи.
Татьяна Вольтская: Московский Центр ранней социализации детей, появившийся с легкой руки Франзуазы Дальто в 93 году, называется "Зеленая дверца". Говорит руководитель этого проекта Ольга Варпаховская.
Ольга Варпаховская: Я была членом правления российского общества Корчака и наши швейцарские друзья из общества Корчака познакомили с этой моделью Дальто. Всем известно, как трудно детям адоптироваться к детскому саду. Когда мы узнали, что есть такой центр между семьей и детским садом, какое-то учреждение промежуточное, нам захотелось узнать побольше об этом. И когда мы узнали об этом побольше, мы, как мне кажется, просто встретились с целым уникальным миром отношения к ребенку, отношения к человеку вообще. Появился человек, тексты, мысли, которая думала, как мне показалось, о самом главном – об отношениях детей и родителей, взрослых и маленьких. И что столько мы накопили из поколения в поколение каких-то шаблонов, которые затрудняют жизнь. Казалось бы, родители для детей самые близкие люди и столько драм, которые дальше могут вести к тяжелым последствиям. Собралась группа людей, это были педагоги, я вообще физиолог, психологи, просто родители. Текста в Москве на русском не было, нам французы присылали какие-то статьи, книжки. На общественных началах студенты переводили, мы вникали, мы обсуждали. Стали собираться, какое-то сотрудничество, общий единый дух.
Татьяна Вольтская: И вот - "Зеленая дверца" работает в Москве уже 14-й год.
Ольга Варпаховская: Во-первых, поражаем родителей тем, что когда они входят, переступают порог, первое, что мы обращаемся к ребенку, смотрим в глаза, спрашиваем, как его зовут. Мама говорит: вы мне скажите, я ему скажу. Нет, вы нам важны, но и ребенок тоже. Он не говорит. Как же он не говорит? Смотрите, уже посмотрел, где другие дети, он выразил интерес взглядом, желанием идти. Или наоборот, он спрятался за вас, чувствует себя неуютно, тревожно. Можно ему сказать, предупредить: ты знаешь, это такое замечательное место. Я здесь только затем, чтобы показать, что это за место. Вам понравится, ты будешь со своей мамой, но ты будешь и среди других детей взрослых.
Татьяна Вольтская: А что вы делаете? Какие-то занятия или только разговоры?
Ольга Варпаховская: Это замечательный вопрос. Боже мой, для всех родителей и взрослых главное заняться, напитать знаниями ли, кашей ли и вот тогда мы спокойны. Нет, у нас нет никаких занятий. И мы это говорим с особой гордостью. Потому что мы здесь прежде всего сами занимаемся тем, что слушаем, что хочет ребенок нас спросить об этом мире.
Татьяна Вольтская: Это беседа с детьми, специальным образом организованная?
Ольга Варпаховская: Нет, они организованы самими детьми. Только кажется, что ребенку нужно играть. Мама, когда первый раз приходит: смотри – там слоник, смотри – там лошадка. Я говорю: посмотрите, куда он смотрит. Он, оказывается, не на слоника, не на лошадку – на другого ребенка. Ему интересно, что происходит вокруг него, прежде всего люди. И что-то о себе он хочет рассказать. Даже который не умеет говорить, он может рассказать телом. То есть откройте уши, глаза, повернитесь к ребенку и это будет «Зеленый дом».
Татьяна Вольтская: Готово ли наше общество принимать в расчет это горе ребенка, которого отрывают от родителей?
Ольга Варпаховская: Вообще, когда говорим об обществе вообще, то не хватает. Конкретной маме, которая переступает порог, они чувствуют, что это им нужно.
Татьяна Вольтская: Может быть приходят те, кто готов придти?
Ольга Варпаховская: Это место так организовано, что вы можете придти просто потому, что шли мимо и прочитали, что здесь можно зайти. Вы могли придти, потому что вам кто-то посоветовал. Вы могли сначала придти поиграть, а потом выясниться, что за этим поиграть есть еще что-то более важное для меня самой и я об этом даже не думала.
Татьяна Вольтская: Такие центры, их много сейчас?
Ольга Варпаховская: По пальцам посчитать одной руки и еще место останется. Потребность в них колоссальная не только со стороны родителей, но и со стороны профессионалов. Но это простенькое место так непросто организовать, прежде всего подготовить тех людей, которые действительно понимающие, вот это трудно. В нашем обществе как-то повернуться к человеку и принять его таким, какой он есть, несмотря на все его инаковости – вот это трудно преодолеть. А без этого не может быть «Зеленого дома».
Татьяна Вольтская: На каждом углу объявления, рекламы: раннее развитие детей. И мозг, и душа ребенка тоже по своим законам развиваются в определенное время. Мне кажется, это вредно, это какое-то зарабатывание денег, бизнес стал или мода. Что это?
Ольга Варпаховская: Это страх - моему ребенку будет плохо. Он не получит образование, без образования он никому не нужен.
Татьяна Вольтская: Он отстанет, он не поступит в престижную школу.
Ольга Варпаховская: Конечно. Ведь в чем прелесть, важность идеи Дальто: каждый человек ценен, мы просто не хотим его разглядеть.
Татьяна Вольтская: Мы все равно нацелены на успех. А человек, которого разглядели, который раскрепощен и ничего не боится, все равно будет успешен.
Ольга Варпаховская: Конечно, вы абсолютно правы. А вот того, кого мы тянем за уши из-за своего страха, ему тоже насаждаем страх, и делаем невротиком, чем хотите, а потом будем лечить.
Татьяна Вольтская: При этом "Зеленый остров", "Зеленая дверца" - место принципиально бесплатное, - замечает Виктория Рыскина.
Виктория Рыскина: Это делает его отличным от многих других программ, которые пытаются реализовать такие же гуманистические принципы. Когда это происходит платно, люди приходят за другим. Люди, которые работают там, они делают другое. Во-первых, самое хорошее, что может быть – это смешение разных слоев общества. Там происходит интеграция реальная разных детей, разных родителей. Такое место должно быть бесплатным. Мы постоянно ищем финансирование, нам очень трудно доказывать, что это нужное место. Потому что мы не нацелены на какую-то целевую группу, например, мы помогаем инвалидам, мы помогаем всем.
Татьяна Вольтская: Отмечать юбилеи приехали в Петербург и французы, в том числе русского происхождения. Психотерапевт Ольга Суслова несколько лет проработала в парижском "Зеленом доме".
Ольга Суслова: Мы приехали главным образом поддержать эту важную инициативу русских коллег по распространению гуманистического, можно сказать, подхода к детству. Необходимо проявлять и мы проявляем его к каждому пришедшему в этот мир. С этими мыслями, с этим духом мы приехали, мы делимся результатом своей работы и видим, что наши коллеги пытаются делать ту же работу в том же направлении. Поэтому, мне кажется, что мы движемся вместе.
