Сергей Сенинский: Назначение в пятницу нового руководителя Ингушетии генерала Юнуса-Бека Евкурова было встречено в республики ликованием. Однако люди, говорят местные наблюдатели, радуются, скорее, отставке бывшего руководителя - Мурада Зязикова. Почти никто сегодня не знает, чего ожидать от нового назначенца Кремля, хотя после представления президентом России Дмитрием Медведевым кандидатуры Евкурова парламенту Ингушетии депутаты фактически единогласно ее одобрили. Тему продолжит мой коллега Андрей Бабицкий.
Андрей Бабицкий: О Юнусе-Беке Евкурове известно крайне мало. В поисковых системах Интернета можно разыскать лишь его официальную биографию. Обозреватель сайта Prague Watchdog Сергей Глигашвили пишет: «Евкуров, несмотря на то, что о его существовании в республике знали, - персонаж абсолютно закрытый. Ни одного интервью, развернутой характеристики, статьи – ничего… Какие задачи могут быть возложены на генерала, который привык планировать и проводить боевые операции, руководить не гражданскими лицами, а офицерами и солдатами? При этом следует учитывать, что военный с таким стажем и послужным списком не знает другого порядка организации работы, кроме железной дисциплины, когда приказы вышестоящего начальства не обсуждаются, а выполняются беспрекословно. Такого же послушания он привык требовать и от подчиненных».
Между тем, и отставка Зязикова, и назначение Евкурова стали для жителей республики полной неожиданностью. Руководитель назрановского офиса правозащитного общества «Мемориал» Тамерлан Акиев считает, что чашу терпения Кремля переполнили последние события в Ингушетии, когда дня не проходило без стрельбы, нападений, подрывов и убийств.
Тамерлан Акиев: Для нас это было неожиданно. То есть предполагалось, что отставка назрела, что она должна быть, что она, наверное, будет, скорее всего. Но что так быстро – в республике, наверное, никто не ожидал, если только не сам президент Зязиков. С чем это связано? Очевидно, это связано с обострением накала противостояния в республике не только между федеральным центром и вооруженным подпольем, но уже и внутри самого ингушского общества он стал достигать уже какого-то критического предела, и надо было как-то федеральному центру на все происходящее здесь реагировать. Реакция последовала, последовала быстро. Хотя казалось, что это произойдет чуть позже, ну, может быть, в следующем году. И сейчас можно дать только одну оценку этому событию, что в республики – из того, что нам удалось сегодня узнать и услышать, – большинство местных жителей восприняли эту отставку положительно. Некоторые люди просто радуются тому, что произошло смена руководства.
Андрей Бабицкий: Журналист Магомед Ториев говорит еще более определенно. Выбор армейского генерала стал ответом на диверсионную активность ингушского подполья.
Магомед Ториев: Выбор Кремля связан с той обстановкой, которая на сегодняшний день складывается в республике Ингушетия. Основная проблема, которую видит Кремль, это всплеск активности вооруженного сопротивления, и это, в общем-то, предопределило выбор сугубо военного человека, силовика.
Андрей Бабицкий: Один из лидеров ингушской оппозиции Магомед Хазбиев, напротив, уверен, что новый руководитель Ингушетии сумеет заговорить с людьми на языке их проблем просто потому, что он, в отличие от своего предшественника, не утратил корней в структуре традиционного ингушского общества.
Магомед Хазбиев: Мы не хорошо знакомы с этим человеком, не знает его практически, но узнавали у родственников, узнавали у родных свои. Человек из народа, много братьев, много сестер, есть родители. Есть место, где спросить за него. Не как Зязиков: приехал с Зязиковым – они говорят «он не наш». Это человек из народа, человек, который, я думаю, будет болеть за ситуацию в республике, наводить здесь порядок.
Андрей Бабицкий: Руководитель назрановского отделения «Мемориала» Тамерлан Акиев считает, что назначение руководителя, который восстановит порядок твердой рукой, не обязательно вызовет протест. Главное, чтобы силовые методы носили законный характер и не использовались против гражданского населения.
Тамерлан Акиев: Мне трудно предположить, что будет делать Евкуров. То, что он военный, то, что он не просто военный, а он боевой офицер, при назначении всегда играет существенную роль. Вот в этом регионе, где есть реальное вооруженное противостояние, нужен сегодня такой лидер, который сможет жесткой рукой навести порядок. Но насколько это будет жестко, насколько распространятся вот эти действия, насколько это заденет само гражданское население – об этом сейчас судить трудно. Потому что действительно человек не что бы малоизвестный, он известен как офицер, известно, что он Герой России, ингуши любят, лелеют своих героев, не важно где, на каком фронте он проявил себя, важно, что это как бы достояние народа. Но о нем не знают как о руководителе ничего, о нем не знают как о человеке, о его характере. И поэтому, я думаю, мало кто сегодня в Ингушетии, если только не тот, кто лично с ним знаком, может предположить, как себя поведет этот человек в этой новой должности. Но основная его цель, я так понимаю, это все-таки привести Ингушетию к какому-то положительному знаменателю, чтобы здесь все-таки наступил порядок какой-то, чтобы республика стала управляемой, в конце концов.
Андрей Бабицкий: Произведена лишь замена силового инструментария, полагает Магомед Ториев. Спецслужбы не справились с ситуацией, и теперь надежды возлагаются на армейского генерала, который просто изменит вектор силового давления. Но в целом репрессивная стратегия останется неизменной.
Магомед Ториев: Когда власть была у Зязикова, Зязиков, как выходец из ФСБ, естественно, пользовался теми методиками, которыми пользуется ФСБ, то есть это были точечные какие-то операции по задержанию, по похищению людей. Они дали результат: то, что раньше находилось на каком-то уровне больше идей, чем действий, с уходом Аушева было никакого резкого всплеска активности вооруженного подполья, фактически его и не было. Никакой поддержки солофиты, по большому счету, не имели, и население, в общем-то, было настроено нейтрально по отношению к федеральным властям. Но Зязиков создал действительно серьезную силу в Ингушетии, его действия, действия Кремля – это все, в обще-то, было в сумме, создали серьезное вооруженное сопротивление, которое сегодня уже гремит колонной, нападает, деморализовало полностью МВД. И выбор Евкурова связан исключительно с тем, что Евкуров сегодня сможет очертить четкую линию фронта, начать зачистки в лесах, а не в населенных пунктах. И, в общем-то, я думаю, что он будет иметь те же полномочия, которые сегодня имеет Кадыров, что касается силовых операций. То есть ему позволят создать собственную армию…
Андрей Бабицкий: Однако в Ингушетии многие испытывают серьезные надежды на изменения к лучшему. Отставку Зязикова оппозиция празднует как собственную победу, полагая, что Кремль отреагировал на организованные ею акции протеста. Говорит один из лидеров оппозиции Магомед Хазбиев.
Магомед Хазбиев: Мы, не жалея ни сил, ни жизней своих, боролись с тем, что здесь творилось, и думаю, добились своего. Добились в первую очередь благодаря Магомеду Евлоеву, которого нет, Макшарипу Аушеву, благодаря тому, что они вывели людей на улицы, показали всему миру, что происходит. Во многом также благодаря и журналистам, и корреспондентам, всем, кто говорил, показывал правду. Показывал то, что творится в республике в реальности.
Андрей Бабицкий: Радость населения скорее объясняется уходом Зязикова, нежели назначением нового руководителя. Но и в целом общий настрой формируется атмосферой всеобщего ликования. Тамерлан Акиев.
Тамерлан Акиев: Именно этим и объясняется радость людей, что вот люди как бы были подведены к такой ситуации, что они уже были бы рады, и они, наверное, поэтому и рады – любой замене. Потому что казалось, что хуже уже некуда. Хотя иногда бывает так, что бывает и хуже. Но посмотрим. Будем надеяться на лучшее, надеяться на положительное изменение. Хотя любое назначение, которое исходит сегодня из федерального центра, надо воспринимать все-таки с настороженностью.
Андрей Бабицкий: Оппозиция надеется на сотрудничество с новым главной республики. Кроме того, она рассчитывает привлечь к ответственности тех, кого она считает виновными в конкретных преступлениях, совершенных в течение последних шести лет при непосредственном участии чиновников и руководителей Ингушетии. Говорит Магомед Хазбиев.
Магомед Хазбиев: Если для наведения порядка ему нужны будут наши силы, мы, не прося ничего взамен, стояли против этого террора, а также, не прося ничего взамен, мы подскажем ему, что он должен сделать. Представители власти, которые говорили то, что говорил Зязиков, вот эти люд без чести, без совести, без мужества, они все должны вместе, вслед за Зязиковым, уехать из этой республики, туда же, куда и уехал он, и пусть забирает их всех с собой. И этот человек, которого поставили сюда, Евкуров, должен сделать такой шаг: он должен отправить все правительство республики в отставку. Не просто отправить, а мы в дальнейшем будем требовать судебного разбирательства, будет требовать, чтобы взяли под арест президента республики, министра внутренних дел и всех чиновников, кто, от мала до велика, работал все шесть лет и делал все возможное, чтобы развалить. Развалили образование, медицину, все остальное. Не говоря о сотнях пропавших и тысячах убитых. Они должны ответить за все это.
Андрей Бабицкий: Силовой вариант бесперспективен, считает Магомед Ториев. И даже если новый руководитель республики сумеет найти какие-то иные подходы, не факт, что его действия получат одобрение федерального центра.
Магомед Ториев: По всем параметрам, Евкуров – это боевой офицер, это воспитанник Рязанского воздушно-десантного училища, закончил Академию Генерального штаба. Нигде в его биографии не проскальзывает даже на один день какая-то гражданская специальность или работа не на военную структуру. У Аушева был политический опыт, и Аушев как раз оказался в политике в то время перемен, когда те люди, которые создавали, так скажем, новую Россию, Аушев был в их рядах и знал, что он хочет или как делать. Мы видели, что сделал Зязиков с республикой. Нет никакой уверенности в том, что сегодня, придя к власти, Евкуров сможет действительно что-то изменить. Потому что в республике нужны системные изменения, которые могут не понравиться, скажем так, федеральному центру. Ингушскому обществу сегодня необходим диалог, а не силовая составляющая.
