Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие обозреватель Радио Свобода Андрей Шароградский.
Александр Гостев: В воскресенье в Храме Гроба Господня в Иерусалиме в результате потасовки между представителями греческой и армянской церквей несколько человек получили легкие ранения. Два наиболее активных участника драки были задержаны израильской полицией, которая была вынуждена вмешаться.
Это уже не первый инцидент такого рода - предыдущая драка произошла в апреле этого года на месте распятия Христа. Священнослужители разных конфессий, между которыми поделена территория Храма Гроба Господня, в течение многих лет не могут договориться о порядке проведения обрядов и доступе к главным христианским святыням. Наблюдатели признают, что в Храме довольно тесно, что и приводит к недоразумениям и конфликтам, однако отмечают и напряженность в отношениях между церквями, делящими Храм между собой, вернее, между несколькими церквями, поскольку он принадлежит, конечно же, не только Греческой православной и Армянской апостольской церквям.
Мой коллега Андрей Шароградский беседует на эту тему с историком религии, доцентом РГГУ Борисом Фаликовым.
Андрей Шароградский: Вы согласились бы с теми, кто утверждает, то, что произошло в минувшие выходные, это некий бытовой инцидент, просто людям было тесно, из-за этого они поссорились?
Борис Фаликов: Мне кажется, что чисто бытовым образом объяснить инцидент сложно. Это, в конце концов, не коммунальная кухня. Дело в том, что многие святыни христианские в Палестине, на Святой земле, они где-то в середине XIX века были поделены между разными конфессиями христианскими. Там и греко-православная присутствует церковь, католическая, армянская, сирийская, эфиопская. Поэтому это дает, конечно, повод для различного рода конфликтов во время ритуалов. Почему-то (я затрудняюсь сказать, почему) скандалы происходят между греками и армянами, что, собственно, произошло и недавно. Были инциденты в 2007 году в Церкви Рождества, было в 2008 году на Вербное воскресенье. И в том и в другом случае представители армянской и греческой церквей как-то не могли друг с другом мирно разойтись, обвиняя друг друга в том, что они мешают проводить друг другу ритуалы. Это, конечно, можно было бы счесть курьезом, но мне кажется, если глубже копнуть, объяснение в том, что многие церкви, православные, по крайней мере, церкви, они очень часто выдвигают национальный фактор на первый план. Отсюда и разногласия, понимаете. Так-то, в общем-то, православным подраться с православными было бы сложно, а так дерутся православные греки и православные армяне. То есть, видимо, священнослужителям этих церквей надо было больше обратить внимание на то, что паства так легко впадает в национализм. Это причиной является, по-моему, конфликтов.
Андрей Шароградский: Все-таки речь идет о святыне, о Храме Гроба Господня и, как вы только что сказали, он был разделен между конфессиями еще в середине XIX века. Почему же не удается все-таки договориться о проведении этих служб, других обрядов так, чтобы одна конфессия не мешала другой?
Борис Фаликов: Мне кажется, не удается согласиться, выработать какой-то консенсус не только из-за бытовой, конечно, тесноты. Там довольно тесно, это правда. Но все-таки при взаимном расположении и если бы там присутствовал такой христианский дух согласия, то наверняка смогли бы что-то найти и выработать. Только, пожалуй, еще раз повторю, что причина в таком, как мне кажется, национализме, который оказывается сильнее православного, собственно, и христианского шире, единства. Вот в чем причина.
Андрей Шароградский: Как вы считаете, такими инцидентами, как произошел в минувшие выходные, которые происходили раньше, могут действительно воспользоваться те, кто выступает за объединение христианских конфессий, или это уже слишком широкая постановка вопроса?
Борис Фаликов: Мне кажется, вряд ли. Проблемы экуменизма, то есть сближения церквей, они сейчас вообще как бы немного отодвигаются на задний план. Причин для этого много. И антиэкуменические настроения внутри православия весьма сильны. Это грустный факт, но это факт. Мне не кажется, что ссоры могут как бы подвигнуть церкви к какому-то объединительному импульсу. Тут дай Бог, что называется, просто не ссориться по поводу национальной принадлежности. От этого еще очень далеко до настоящих каких-то экуменических импульсов и побуждений.