Александр Генис: Эйфория, которую принесли выборы, уже на следующий день сменилась привычными в последний месяц тревогами: финансовый кризис никуда не ушел, биржу трясет, и страна приучается жить в эпоху рецессии. Как известно, от депрессии она отличается тем, что в рецессию увольняют другого, а в депрессию – тебя. Напуганные такой перспективой, американцы учатся тому, о чем изрядно забыли – экономить.
Причина расточительства - безудержный оптимизм, который создал Америку и вовлек ее в нынешний кризис. Американцы свято верят, что завтра будет лучше, чем сегодня, поэтому уже сейчас можно жить лучше, чем вчера. Этим все объясняется: Америка живет в долг – давно, обстоятельно и со вкусом.
Сам я на эту вакханалию кредита всегда смотрел со стороны и с восхищением. На то, чтобы приобщиться к их вере, у меня ушло 15 лет. Только собрав четверть стоимости дома, мы купили его, взяв недостающее в банке. Сперва долг приводил меня в ужас – сумма требовала двух строчек прописью и напоминала государственный бюджет небольшой постсоветской республики.
Американцы, однако, в отличие от нас - непуганая раса. В Старом Свете мы привыкли ждать худшего и редко ошибались в прогнозах. Но в Америке прогресс - не гипотеза, а религия. Здесь все всегда росло – территория, население, заработки. Другие копят на будущее, американцы занимают в счет его. Кредит расширяет экономику, которая кормит кредит. Попав в это колесо, американцы в нем с удовольствием вертятся – до поры, до времени, конечно.
О том, что происходит, когда эта самая «пора и время» приходит в средний американский дом, рассказывает сегодняшний гость «Американского часа» психолог Терри Петтиджон. С ним беседует корреспондент «Американского часа» Ирина Савинова.
Ирина Савинова: Времена сегодня не из легких. Как меняются наши вкусы в эпоху рецессии?
Терри Петтиджон: Экономический упадок – явная угроза и экономически, и в социальном плане. Возьмем, к примеру, изменение предпочтений в музыке: какую музыку охотнее слушают и какие диски охотнее приобретают. Оказалось, что во время кризиса охотнее слушают успокаивающую музыку, медленные мелодии, более длинные, со словами, в которых больше смысла. Любви, личным отношениям, политическим темам отдается безусловное предпочтение. Это в противовес хорошим временам, когда музыку выбирают более энергичную, - для танцев, а не чувств.
Ирина Савинова: Можете привести пример?
Терри Петтиджон: Мои исследования этой темы будут опубликованы в журнале "Психология музыки". Вот что я пишу: в нелегкие времена песни вроде "Мост над мутной водой" или "Свеча на ветру", более глубокие по содержанию, предпочитаются жизнерадостным, развлекательным и темпераментным мелодиям, популярным в хорошие годы.
Ирина Савинова: Это, однако, не совсем так. Самая бессмысленная песня "Макарена" была очень популярна в относительно плохом году.
Терри Петтиджон: Учтите, что нужно рассматривать рецессию в глобальном масштабе. На некоторых народах рецессия отражается в меньшей степени, у некоторых народов бОльшая сопротивляемость социально-экономическим изменениям. Иногда эти изменения не так сильно влияют на их вкусы.
Ирина Савинова: Это что касается музыки. А что происходит с выбором книг?
Терри Петтиджон: Интересно, что если взглянуть на результаты прошлых исследований, - не наших, - видно, что в социально-экономически нестабильные времена читатель всегда выбирает книги с сильными литературными героями со сложными характерами. Наблюдается сдвиг предпочтений и в приобретаемой литературе: покупают автобиографии или биографии известных людей с тем, чтобы более глубоко изучить их. Такие изменения в читательских вкусах можно ожидать и сейчас.
Ирина Савинова: Происходят ли, и какие, изменения в выборе телепрограмм?
Терри Петтиджон: Из других исследований, - не нашего университета, - видно, что в социально-экономически тяжелые времена предпочтение отдается более серьезным и сложным сценариям и главным героям в зрелом возрасте. Сейчас наибольший интерес вызывают репортажи о президентской гонке и дебатах. А также зрители предпочитают смотреть серьезные программы и расследования уголовных преступлений.
Ирина Савинова: С наступлением рецессии все ищут способы сэкономить на чем только можно, включая расходы на питание, не так ли?
Терри Петтиджон: Люди внимательнее смотрят на цены и отказываются от роскоши. Приобретают товары по сниженным ценам. Начинают питаться здоровее, потому что чаще едят дома, а не в ресторанах. И, конечно, экономят на этом.
Ирина Савинова: Одна фирма-консультант в Чикаго вычислила, что во время рецессии чаще покупают слабительное и дезодоранты, а вместо легко портящихся продуктов типа стейка и зеленого салата покупают рис и макаронные изделия.
Терри Петтиджон: Ну да, покупаем пакетики с быстоготовящейся лапшой и тратим деньги лишь на необходимые продукты питания. Лапшу, кстати, можно рассматривать как своего рода успокаивающую еду. Она недорогая, и этот факт психологически нас тоже утешает: можно съесть много. В супермаркете мы теперь внимательно читаем ценники и учимся экономить.
Ирина Савинова: Не на всем. Говорят, что шоколад помогает от депрессии.
Терри Петтиджон: Верно, поэтому проще отложить покупку чего-то дорогостоящего и взамен купить шоколадку. А в шоколаде содержатся вещества, которые заставляют нас чувствовать себя лучше. Вот такой обмен.
Ирина Савинова: Что происходит с нашим ментальным здоровьем во время экономической рецессии?
Терри Петтиджон: Люди оказались под большим стрессом. Чтобы сохранить психическое здоровье, необходимо продолжать делать то, от чего мы всегда получали удовольствие: спорт, физические упражнения, семейный досуг - то есть, занятия, которые особенно ценны в нашей жизни.
Ирина Савинова: Ну что ж, у нас получился портрет американца во время рецессии. Чем он отличается от портрета представителя какой-нибудь другой страны? Мы знаем, что рецессия глобальная.
Терри Петтиджон: Хороший вопрос, в чем особенности реакции американца на рецессию... Американцы привыкли жить определенным образом, и теперь им нужно делать изменения в образе жизни. Исторически мы всегда были против изменений в том, как мы одалживаем деньги и в том, как их тратим. Теперь наступает время, когда изменения неизбежны. Американцам это трудно, потому что они отличается определенного вида неподатливостью в этом смысле.
Ирина Савинова: Почему американцы так любят брать деньги в долг?
Терри Петтиджон: Я думаю, это культурный феномен. Американцы просто привыкли брать деньги в долг и вести определенный образ жизни, часто не соответствующий их финансовым возможностям. В этом есть и вина средств массовой информации, рекламирующих опасную мысль о том, что, занимая, можно жить лучше. Некоторые так и делают - живут не по средствам.
Ирина Савинова: С наступлением трудных времен первое, что я делаю, это перестаю покупать свежие цветы. Чем рецессия заставила пожертвовать вас?
Терри Петтиджон: Наша семья сократила походы в ресторан. И это, наверное, самая большая жертва. Но приходится принимать и другие решения: отложить до лучших времен ремонтные работы в доме, например. Остаются такие вещи, как путешествия, позволяющие повидаться с родными. Приходится рассматривать варианты трат на такие поездки: если самолетом дорого, то мы можем поехать на машине. В нашей жизни очень важен спорт. Это и развлечение, и возможность пообщаться с друзьями, такими же болельщиками, как мы. Отказываться от этого рода активности не хочется. Потому вместо того, чтобы тратиться на авиабилеты, отель и дорогие билеты на стадион, можно пригласить друзей и смотреть соревнования по телевизору дома. Мы не отказываемся от любимого времяпровождения, но ищем пути, позволяющие все делать более экономно.
