Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Праге Александр Гостев.
Андрей Шароградский: Узбекистан подал заявку на выход из Евразийского экономического сообщества, ЕврАзЭС. Ожидается, что на днях его членство в организации будет приостановлено, согласно требованиям Устава ЕврАзЭС. Существуют разные версии, почему Ташкент внезапно пошел на такой шаг, от сугубо экономических до внешнеполитических. Мой коллега Александр Гостев побеседовал на эту тему с Артемом Улуняном, директором Центра балканских, кавказских и центрально-азиатских исследований Института всеобщей истории РАН.
Александр Гостев: Официальный Ташкент утверждает, что деятельность ЕврАзЭс, по его мнению, неэффективна и даже бессмысленна, и конкретных выгод от членства в нем нет никаких. Вот чем объясняется решение Узбекистана - экономическими расчетами или внешней политикой? И можно ли считать заявление о выходе из ЕврАзЭс таким сознательным афронтом в отношении Москвы?
Артем Улунян: Я бы сказал так, что вообще с момента приобретения независимости Узбекистаном его руководство в лице Ислама Каримова уже неоднократно предпринимало шаги, которые внешние наблюдатели никак не могли объяснить. Хотя в действительности в этих шагах существует вполне конкретная логика. Речь идет о том, что Узбекистан в свое время входил и выходил в различные организации. Не надо далеко ходить, хотя бы вспомните о том, что он в свое время вошел в ГУАМ, потом из него вышел. Такая же ситуация складывалась с ОДКБ. После того, как ситуация в самом Узбекистане усложнилась, речь идет об андижанских событиях, и когда позиции Ислама Каримова на международной арене ослабли, руководству в Ташкенте понадобился некий рычаг для того, чтобы, с одной стороны, устроить некий такой в действительности афронт в отношении Запада и в то же время получить поддержку со стороны СНГ. Сейчас ситуация начала меняться, после того, как Узбекистан постепенно почувствовал свою силу в отношениях со странами Западной Европы и Евросоюзом. Особенно после того, когда были сняты санкции. И естественно, в нынешних условиях Ислам Каримов хотел бы восстановить прежний объем отношений с Западом и европейским сообществом. Я не сказал бы, что нынешние шаги Ислама Каримова являются специальным афронтом в отношении России, но хотел бы сказать о том, что, в принципе, Ислам Каримов уже давно стремился поднять уровень своего присутствия на международной арене, раз, усилить Узбекистан в системе международных отношений, два, и самое главное - фактически выйти из-под влияния России, три. Но есть еще один аспект - постоянное соперничество в Центральной Азии между Узбекистаном и Казахстаном.
Александр Гостев: Есть версия, что Узбекистан не может догнать своего соседа - Казахстан, которого считает главным конкурентом, поэтому выход из ЕврАзЭс - это отказ от политики выравнивания экономик региона, что, по мнению Ташкента, ему как бы развязывает руки. Это так?
Артем Улунян: Когда говорят о выравнивании экономики, об интеграции и так далее, не надо забывать о том, что фактически на данный момент существует резкая конфронтация, о которой мало кто говорит, но которая известна для всех специалистов. Речь идет о конфронтации, она была иногда яркой, иногда фактически незаметной, но существовала между Астаной и Ташкентом. Речь идет о лидерстве в Центральной Азии. Есть концепция, которая была выдвинута Исламом Каримовым, - идея так называемого Туркестана, фактически идея Туркестана под руководством Узбекистана. Эта концепция во многом противоречит той концепции, которая была выдвинута и активно поддерживается президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым. Это идея евразийства. И в общем-то, на данный момент можно сказать о том, что Узбекистан заинтересован в продвижении своей концепции, а именно - идеологически поддержать свое господство в Центральной Азии. Поскольку не секрет, что для него это вопрос прежде всего, Ислама Каримова, не только роли Узбекистана в Центральной Азии, но и его личной роли в Центральной Азии в отношениях с Западом. Поэтому я бы не сказал, что это исключительно экономическое соперничество. Это имеет принципиальное идеологическое и личное даже соперничество.
Александр Гостев: Существует еще одна версия - о так называемом водном факторе или водном соперничестве, который повлиял на решение Ташкента. Это то, что Узбекистан до сих пор не может договориться со своими соседями, также входящими в ЕврАзЭс, речь идет не только о Казахстане, о разделе и использовании водных ресурсов в Центральной Азии. Например, когда речь идет о строительстве больших гидроэлектростанций на таких реках, как Амударья и Сырдарья. Вы эту версию поддерживаете?
Артем Улунян: Я бы сказал так, что отношения между Узбекистаном и прежде всего, конечно, Таджикистаном уже давно известны, и они фактически во многом, кстати сказать, стараниями руководителя Узбекистана осложнены. Потому что не надо забывать о том, что Узбекистан хотел бы серьезно влиять на центрально-азиатские дела, и естественно, водная проблема, не надо забывать о том, что две, казалось бы, самые слабые страны Центральной Азии - это Кыргызстан и Таджикистан - фактически могут оказывать влияние на весь регион, и в отношении Казахстана, и в отношении Туркменистана, и в отношении, соответственно, Узбекистана. Естественно, водная проблема имеет значение, но я бы не стал говорить о том, что водная проблема является одной из главных. Если Ислам Каримов попытается использовать европейский рычаг для решения этой проблемы, мне кажется, здесь, в общем-то, скорее он поднимет уровень, скажем так, влияния того же и Кыргызстана, и Таджикистана в европейских глазах, поскольку эти две страны тоже хотели бы, кстати сказать, усилить свои взаимоотношения с евроатлантическим сообществом, чтобы их просили о чем-то. Так что еще неизвестно, каковы последствия данного шага.