Программу ведет Михаил Саленков. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Лиля Пальвелева.
Михаил Саленков : Главная тема - споры вокруг иконы "Троицы" Андрея Рублева, которая хранится в Государственной Третьяковской галерее и, и просьбой выдать ее на несколько дней на богослужение в Троице-Сергиеву лавру, откуда она когда-то и была привезена в музей. Старший научный сотрудник Отдел древнерусского искусства Третьяковской галереи Левон Нерсесян выступил против перемещения иконы, так как, по его мнению, она может сильно пострадать при перевозке и, скажем так, не музейных условиях хранения. Россия может просто потерять этот шедевр древнерусской иконописи. С подробностями наш корреспондент Лиля Пальвелева.
Лиля Пальвелева: Рублевская «Троица» (как из-за ее художественной ценности, так и из-за проблем с сохранностью) входит в особый список произведений, не выдаваемых ни на какие выездные выставки. Тут же предполагается переезд на значительное расстояние и в помещение, не обладающее музейным микроклиматом.
Комментарии блогеров по поводу этого проекта резко разделились. Приведу несколько цитат, обойдя самые резкие: «Это уж совсем ни в какие ворота!», «Читаю вас и не верится, что это не дурной сон. Будем надеяться, что катастрофа не произойдет!», «Понимаю желание людей помолиться перед этой «Троицей» и провести богослужение в ее присутствии», а также «Пребывание иконы в музее для православного человека всегда будет являться ненормальным».
И вот вопрос Левону Нерсесяну, автору текста, вызвавшего всю эту полемику.
Вопрос о том, чтобы икона была выставлена для поклонения в Троице-Сергиевой лавре, был поставлен святейшим патриархом еще в сентябре. Тогда он министра культуры об этом попросил. Почему только сейчас вы забили тревогу?
Левон Нерсесян: По поводу письма патриарха бить тревогу было, безусловно, преждевременно. Письмо содержало всего-навсего просьбу и совершенно не означало, что это обращение будет немедленно удовлетворено. Есть очень много способов деликатного, взвешенного ответа, который указывает на невозможность удовлетворения этой просьбы.
Лиля Пальвелева: То есть вы просто полагали, что это невозможно, что этого не произойдет?
Левон Нерсесян: Я полагал, по крайней мере, что руководство Третьяковской галереи находится именно на этих позициях и без моего посредства, поскольку я обычный рядовой сотрудник, что как-то эта проблема решится людьми, которыми она, прежде всего, должна решаться.
Лиля Пальвелева: А что же сейчас тогда произошло?
Левон Нерсесян: Непосредственным поводом, который меня к этому выступлению сподвиг, был Реставрационный совет, который произошел в Третьяковский галерее. На нем присутствовали не только сотрудники галереи, но и приглашенные специалисты, искусствоведы, историки древнерусского искусства, реставраторы известные, перед которыми, собственно, была поставлена эта проблема - возможность транспортировки "Троицы" на богослужение.
Лиля Пальвелева: А кем она была поставлена?
Левон Нерсесян: Руководством Третьяковской галереи, естественно. Предполагалось по жанру, что им будет изложена проблема. Их мнение будет выслушано и, по крайней мере, зафиксировано.
Лиля Пальвелева: Но это предполагалось по жанру. А что произошло на самом деле?
Левон Нерсесян: А на самом деле к мнению специалистов отнеслись, скажем так, очень странно. Вообще-то говоря, Реставрационный совет должен завершаться принятием некоего протокола и оглашением некоего решения. Все к тому и шло, что все-таки отказать в этой просьбе, имея в виду состояние сохранности памятника, что никакие меры предосторожности гарантировать его безопасности не могут. Была даже зачитана соответствующая резолюция одним из наших сотрудников и предложено за нее голосовать. После чего этот вполне себе легитимный процесс был прекращен директором со следующей мотивировкой, что если вы сейчас примите это решение, то у вас ее отберут навсегда, и это будет страшное преступление.
Лиля Пальвелева: "Троицу" отберут у Третьяковки?!
Левон Нерсесян: "Троицу" отберут у Третьяковки. Это была фраза, которую услышало более сотни человек в зале. Из этого я сделал вывод, что руководство галерей испытывает какой-то сильный административный нажим. Если бы речь шла об обычном письме патриарха с обычной просьбой, которую можно было бы обсудить в обычном порядке и дать на это какой-то осмысленный ответ, такой паники не было бы. А паника эта показывает, что где-то в неизвестных мне местах, про которые я даже не берусь догадываться, решение это уже принято. А Третьяковская галерея поставлена перед фактами.
Лиля Пальвелева: Левон, в чем, собственно, проблема? Вот Донскую Божью Матерь в Донском монастыре...
Левон Нерсесян: Да, она участвует в богослужениях в Донском монастыре.
Лиля Пальвелева: Да. А почему нельзя "Троицу"?
Левон Нерсесян: То, что Донскую икону Божьей Матери выставляют со всеми предосторожностями все равно не хорошо и не полезно. Это создает некоторый риск для сохранности памятника, тем не менее. Но вопрос в том, что Донская просто имеет фактически сильно лучшую сохранность, что "Троица". Ее состояние не столь угрожающее, не столь чревато какими-то катастрофическими разрушениями. Поэтому галерея когда-то на это решилась. Причем, самое интересное, что, если я правильно помню, когда-то речь шла об однократном привозе Донской, а потом это превратилось в некое регулярное мероприятие, причем по умолчанию. Чего мы, кстати, еще и панически боимся, что та же самая ситуация произойдет и с "Троицей".
Лиля Пальвелева: Как сообщает Левон Нерсесян, его тревогу разделяют многие в музейном сообществе.
Михаил Саленков : Сейчас к нам подключился священник Яков Кротов, ведущий программы с "Христианской точки зрения" на волнах Радио Свобода.
Яков Гаврилович, доброе утро!
Яков Кротов : Доброе!
Михаил Саленков : Ваш комментарий. Это действительно важно для верующих, чтобы икона вернулась, пусть даже всего на несколько дней, на место своего прежнего пребывания?
Яков Кротов : Это зависит оттого, во что человек верует или в кого человек верует. Потому что верующие делятся все-таки на довольно разные типы. В современной России, возможно, преобладают верующие новообращенные, неофиты, которые еще не обращаются более всего к Богу, к невидимому Творцу, Создателю и Спасителю мира. Они, прежде всего, обращаются к неким посредникам между собой и Творцом. Тогда они воспринимают икону не по-христиански, а как идолы, воспринимают иконы как язычники. Это и в средние века такое бывало.
Я думаю, что вот эта настоятельная потребность молиться именно перед "Троицей" Рублева именно в Троице-Сергиевой лавре указывает на такое архаическое состояние верующей психики. Насколько я посмотрел уже в интернете, поговорил - большинство духовенства, включая эконома Троице-Сергиевой лавры, вовсе не одобряет этой инициативы. Там говорят, в том числе в Троице, что если реставраторы выступят против, то мы ни в коем случае не будем настаивать. Но дело в том, что по каким-то таким слухам (тут речь идет уже о среде очень замкнутой) это вообще не инициатива патриарха, как и не патриарх хотел восстановления Храма Христа Спасителя. Это инициатива жены президента госпожи Медведевой и ее духовника отца Владимира Волгина. Еще раз скажу, что это действительно... Ну, справки у меня об этом нет, но тогда это бы объяснило. Потому что женщина, очевидно, новообращенная, религиозно, как говорится, свежая. Для нее, конечно, важнее подлинность иконы, а не подлинность Бога.
Михаил Саленков : Яков Гаврилович, еще один вопрос. Возможность (это тоже было в интернете в блоге Левона Нерсесяна) поклониться иконе в специальном помещении в самом музее - насколько это возможно, насколько это нужно?
Яков Кротов : Вообще, молиться можно перед любой иконой. Конечно, перед "Троицей"... Мне хорошо перед ней молится и в зале музея. Ее выставляют на пятидесятницу в Храме Николы в Толмачах, которая при Третьяковке. Насколько я опять же читал отзывы настоятеля этого храма, отца Николая Соколова, он тоже не горит восторгом по поводу перевоза иконы. Потому что это может просто, действительно, уничтожить ее. Тут есть еще один момент, потому что в письме патриарха не говорится вообще помолиться перед иконой, а говорится - помолиться о прекращении, о преодолении нынешнего финансового кризиса. Ну, вот у меня ощущение, что у святейшего просто какими-то щипцами выдергивают вот эти слова и заставляют его играть во что-то, к чему у него самого сердце не лежит. Потому что он, конечно, прекрасно понимает, что преодоление финансового кризиса не достигается такими какими-то механическими способами. Так что, молитва перед иконой, вообще, не о таких мелочах, как финансовый кризис, она о чем-то значительно большем.
Михаил Саленков : Спасибо большое, Яков Гаврилович!
