Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Тамара Ляленкова.
Кирилл Кобрин : 25 ноября Генеральная Ассамблея ООН объявила «Международным днем борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин». В этот день в 1961 году в Доминиканской Республике по приказу доминиканского правителя Рафаэля Трухильо были зверски убиты три сестры Мирабал, которые были политическими активистками. Начиная с 2000 года, международные, правительственные и неправительственным организациям в этот день стараются привлечь внимание общественности к проблеме насилия в отношении женщин. Сегодня одна из самых горячих в этом круге тем - насилие в семье. О ситуации в России рассказывает Тамара Ляленкова.
Тамара Ляленкова : 90 процентов женщин, опрошенных в ходе специального исследования, проведенного при поддержке ООН в России, считают насилие в семье самой острой проблемой. Под насилием, в первую очередь, понимается физическое и сексуальное насилие, затем - экономическое и психологическое. Я спросила Марину Писклакову, директора национального центра по предотвращению насилия, насколько действенно такое напоминание, как в день 25 ноября.
Марина Писклакова : Этот день является очень важным и для России, в первую очередь, и для мира, потому что, первое, это напоминание о том, что вообще это существует, напоминание о том, что это происходит за закрытыми дверями, это происходит каждый день. Об этом, на самом деле, все равно еще по всему миру мало говорят. Насилие в отношении женщин в России остается довольно актуальной проблемой, несмотря на все усилия уже и государственных структур, и общественных организаций. Сама система реагирования не может быть эффективной просто потому, что у нас недостаточен закон. Закон имеет только уголовные меры реагирования и нет других. Например, программами для обидчиков, для мужчин, которые применяют насилие в семье, можно помочь им самим изменить это поведение. Есть методы, которые помогут справиться с этой проблемой, но их необходимо применять. А применять их можно только выстроенной системой государственного реагирования на основе законодательства.
Второе. Именно потому, что у нас женщины сами должны подавать заявление. Именно поэтому у нас система является неэффективной. Значит, женщина должна сама и подавать заявление, и доказать, собрать всю доказательную базу. Это очень тяжело. Адвокаты, которые с нами сотрудничают, сами мировые судьи говорят о том, что система слишком тяжела для пострадавших. Они травмированы. Они эмоционально зависят от обидчика. Они его боятся. И давление в обществе, давление в семье. Они забирают заявления. Тогда и работа милиции, и прокуроров, и судей, и следователей все пропадает в пустую, потому что дело не может быть доведено до конца.
Тамара Ляленкова : Без участия государства проблему насилия, особенно в закрытых домашних условиях, решить невозможно. Людмила Ермакова работает в кризисном центре Екатеринбурга вот уже десять лет.
Людмила Ермакова : К сожалению, мало что изменилось. Есть даже некоторый рост по некоторым годам. Не потому что их стало больше таких случаев, стали лучше расследовать, больше стали видимости. Их тени выходят. А вообще поменялось, на мой взгляд, за 10 лет то, что в свое время начинали эту работу только общественные организации. На сегодняшний день, слава богу, эта работа очень серьезно подхвачена государственными организациями, типа центра помощи семьи и детям. Есть непосредственно уже приюты для женщин государственные или муниципальные в каждом регионе. Потихонечку происходит то, к чему мы стремились с первых лет нашей работы. Не только общественными силами решается эта проблема, а как и должно быть это решается уже на государственном уровне, с помощью государственных структур. Поэтому такая схема работы у нас непосредственно в Екатеринбурге, на Урале. Мы ведем консультативную помощь. У нас есть свой телефон информационной линии. У нас есть образовательные программы по проблеме с домашним насилием для всех категорий. А вот приюты находятся на базе центров помощи семьи и детям. После консультаций, после обращения к нам женщин, мы направляем их в приют.
Тамара Ляленкова : Приют, убежище - порой единственная возможность для женщины в ситуации домашнего насилия спасти свою жизнь и жизнь ребенка. По европейским стандартам на 10 тысяч населения должно приходиться одно убежище, соответственно, в России их должно быть 15 тысяч, на самом деле - чуть больше двадцати, в Москве - ни одного.
Представитель Госдепартамента США Андреа Боттнер, она занимается международной кампанией по борьбе с насилием в отношении женщин, видит в этой проблеме общие корни.
Андреа Боттнер : Россия и Москва, в частности, похожи в этом смысле на любую страну, любой город мира. Мы часто говорим, что когда разбирается проблема домашнего насилия, то социально-экономический уровень места, где оно происходит, не имеет большого значения. К сожалению, люди с любым уровнем доходов и любым уровнем образования могут с этим столкнуться. В Москве с этим борются точно так же, как мы боремся с этим в США. Мое впечатление состоит в том, что люди здесь нацелены на борьбу с этим злом. Они стараются его искоренить. При этом в Москве, в первую очередь, говорят о том, что надо обратиться к проблемам семьи, сделать семью как таковую более крепкой и здоровой. Но я думаю, что в конце концов разговор должен идти вообще о том, чтобы женщина получила помощь и поддержку независимо оттого, подвергается она насилию в семье или вне ее.
В нашей стране насилие против женщины - это отдельное преступление. Мы не рассматриваем такие случаи, как частное семейное дело. Это дело, подлежащее уголовному расследованию. Так что, когда я посетила женский кризисный центр здесь, в Москве, я заметила, что при всем огромном желании их сотрудников помочь женщинам, основные усилия направляются там на то, как сохранить брак, семью и так далее. Это очень почетная задача. Но мы в США концентрируемся именно на женщине, как на жертве насилия. Если она хочет расторгнуть брак, в котором она подверглась унижениям и преследованиям, то мы ставим на первое место ее, женщины, достоинство и безопасность. Позиция - чтобы не происходило, но брак должен быть сохранен - в данном случае не подходит. Я думаю, так со временем будет и в Москве. Здесь люди стараются помогать пострадавшим женщинам, развивают пути такой помощи. И будет, я думаю, любопытно вернуться сюда через несколько лет, чтобы посмотреть, что получилось, и на чем женские кризисные центры здесь будут основывать свою работу.
Тамара Ляленкова : Надежда Штилева, директор кризисного центра в Мурманске, считает, что корни насилия в отношении женщин лежат в общеполитическом и социальном поле государства.
Надежда Штилева : Чем отличается наша российская реальность от реальности многих других европейских государств? Это связано с мускулиным типом власти. Вообще, все эти вопросы очень сильно взаимосвязаны, хотя кажется, что они лежат в разных плоскостях - насилие над женщинами, дедовщина в армии, тип культуры и тип власти в стране. Государство должно проявить политическую волю, и написать законы, которые бы карали за насилие в семье и в отношении женщин, и в отношении мужчин, и в отношении детей. Пока на уровне сознания общества не будет, что называется, понятно, что это преступление, и оно наказуемо, и преступник будет сидеть в тюрьме не 6 месяцев за то, что убил, и даже не 6 лет, а что это будет значимое наказание. Во-вторых, конечно, это должно быть переведено из области частного права, частного обвинения в государственное. Вот это позиция государства.
Тамара Ляленкова : Итак, насилие в отношении женщин в России - самое распространенное и редко наказуемое насилие. До тех пор, пока оно не превращается в уголовно наказуемое деяние, женщина, как правило, не имеет реальной возможности от него избавиться. Вот и получается, что отсутствие убежищ, специального законодательства на федеральном уровне, а также снисходительное отношение общества зачастую приводят к самым печальным последствиям.
