Ирина Лагунина: Современная семья в России испытывает массу трудностей под натиском изменившихся условий. Правительство в последние годы стало задумываться о том, почему в стране падает рождаемость, но пропаганда многодетной семьи пока не помогает. Многие молодые люди даже боятся заводить семью, которая кажется им помехой в жизни и карьере. Тему продолжит Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Еще недавно человек рассматривал семью как помощь и опору в житейском море. Старшее поколение любило повторять, что главное в жизни - это надежный тыл, имея в виду именно семью. Сегодня картина стремительно меняется - то, что отцам и дедам казалось опорой, внукам все чаще кажется бременем, обузой. В основе изменения отношения к семейным ценностям лежит изменение отношения человека к себе, - говорит доцент кафедры педагогики и психологии семьи Института детства Любовь Костина.
Любовь Костина: Мы имеем 80-90 годы, сейчас этим молодым людям 18-20 лет. Это единственный ребенок в семье, как правило. И сейчас мы имеем эгоцентрика, мы имеем эгоиста, мы имеем целое поколение эгоистов, которые не хотят подстраиваться и которые хотят жить только для себя. Что такое семья? Это возможность не только получать, но и отдавать что-то, даже в большей степени. А что такое родительство? Это готовность отдавать практически все, но при этом выращивая себя. Вот эта свобода, возможность отдавать в любой момент. А эти люди не готовы, они хотят жить для себя.
Татьяна Вольтская: Что значит жить для себя? Давай мы не будем заводить второго ребенка или давай подождем заводить детей, потому что поживем для себя. А что, с детьми ты живешь не для себя?
Любовь Костина: Да, сейчас трактуется, что родительство – это очень тяжелая работа, ребенок мешает, крах карьере. Почему-то стоит всегда выбор у женщины и мужчины, что если заводишь ребенка, сначала сделай карьеру. Вот сейчас есть такая трансляция. И вы знаете, сейчас целые движения, и у нас движение, которое в Петербурге существует, очень активно на периферии развивается, я знаю, в других городах активисты движения есть. Они объединяют вокруг себя людей, которые как раз хотят жить для себя. И они транслируют и делают массу передач, в том числе и в СМИ о том, как человек будет зависеть от ребенка и сколько лет он будет потом мучаться и от чего он отказался. То есть люди говорят: да, я родил ребенка. В это движение вступают люди, у которых есть дети, но они их отдали бабушке или на воспитание еще кому-то. И представляете, они говорят: да, я родил ребенка и поэтому потерял то-то, то-то, то-то.
Татьяна Вольтская: Нужно ли как-то бороться с такими установками - в общем, самоубийственными для любой страны с тяжелой демографической ситуацией, особенно для России?
Любовь Костина: Какой смысл бороться с тем, что уже существует, с этим движением, с этим обществом, с любыми другими видениями семьи. У нас распространена гостевая семья, люди просто встречаются на выходных и все, считают себя семьей. Зачем с ними бороться, если есть параллельные люди, подростки, которые еще не определились, они не знают, как себя вести, не знают, в какую область они хотели бы перейти. Они не будут просто вступать в эти движения. С этим движением не надо бороться, они изживут сами себя.
Татьяна Вольтская: Что можно предложить взамен?
Любовь Костина: Это как раз школа потенциального супружества и школа потенциального родительства. Нужно вводить так называемое образование. Сейчас в Англии идет тенденция к тому, чтобы вводить образование детей с пяти лет в области дальнейшей семейной жизни. Их готовят быть членами семьи, супругами, родителями, начиная с пяти лет. У нас пробовали вести уроки этики, психологии семейной жизни, но поскольку не было системы, не было четко выстроенной концепции, что он в этом возрасте будет знать, что в этом, к сожалению, эти уроки сами себя изжили и они ушли из школы. Если обращать внимание не на половое воспитание, не раздавать презервативы в школах, а как раз на то, чтобы человек сам себя познал, понял. В конце концов, есть люди, которые готовы к семейной жизни, есть люди, которые никогда не будут в семейной жизни, ну что такого? Вот те, кто готовы, им нужно помочь подготовиться.
Татьяна Вольтская: Наверное, при этом нужно говорить о какой-то относительности только. Многих вещей мы сами о себе не знаем и никогда не узнаем, пока не попробуем, когда мы вступим в брак или заведем детей, тут-то окажется, что мы либо такие родители, которых никто не подозревал, либо как ни стараемся, не можем.
Любовь Костина: Может быть. Самое важное – это установки, а установки рождаются в семье. А если семья никаких установок ребенку не выдает, значит должен быть кто-то, кто придет в школу, в детский сад и будет эти установки в нем вырабатывать. Если у ребенка будет с пяти лет вырабатываться установка на родителя и он будет хотеть быть родителем, как дети, которых потряс воспитатель, они через всю жизнь пронесли и стали воспитателем. У меня племянница такая. Вот если они будут в восторге от родительства – вот это установка. А дальше свобода выбора, чувствует в себе человек эту потребность, он выбирает сформированную установку.
Татьяна Вольтская: Но пока мы имеем данность - все увеличивающуюся группу молодых людей, не склонных или не способных к созданию семьи. К этому их подталкивает сама жизнь - жесткая, не оставляющая человеку времени для внутреннего, частного, семейного пространства, а также их собственный семейный опыт, - считает доцент факультета социологии государственного Петербургского университета Ольга Безрукова.
Ольга Безрукова: Они сами из семей специфических тоже, там, где родители ориентированы были на равные партнерские отношения. Как правило, это дети из семей, где родители разведены, по крайней мере, чаще всего. Это дети единственные в семьях. Это дети, которых воспитывали в либеральных тенденциях и воспитание строилось по пути предоставления ребенку максимума свободы. Таким образом отношение к детям у этой группы детей и подростков формируется определенным образом, то есть ребенок как средство для решения моих личных и собственных проблем. Мы действительно в определенном обществе, в котором доминирующими тенденциями становятся неопределенность, отсутствие безопасности, давление рыночной стихии, вот этот мировой финансовый кризис, который совершенно не гарантирует нам ни работы, ни прочного семейного положения, стабильности. Соответственно, как в этих условиях работать с какими-то базовыми установками подростков, которые уже сформированы очень четко. То есть с одной стороны мы имеем людей, ориентированных на успех в рыночной сфере, но фактически эти же люди не ориентированы на эффективную семейную свою собственную роль и родительскую прежде всего, на супружескую, но не родительскую. В этом смысле действительно одна из самых серьезных проблем сегодняшнего времени. То есть по сути дела можно говорить о том, что рыночная экономика диктует необходимость всем становиться несемейными людьми. Потому что несемейный человек успешен, имеет массу свободного времени, хорошо обеспечен, не обременен семейными заботами, детьми и так далее. В этом смысле молодые люди, большая их часть ориентированы на требования сегодняшнего времени.
Татьяна Вольтская: И получается, что стремление к деловым, партнерским отношениям, равным отношениям, они тоже не помогают семье?
Ольга Безрукова: Знаете, может быть изначально так было. Например, если возьмем того же Парсенса, он говорил о стабильности семьи, если в семье есть типично мужские, типично женские роли. Типично женские экспрессивные, типично мужские инструментальные, что позволяет семье быть стабильной. Вот я сейчас веду исследования с родителями, первые результаты по многодетным семьям показывают, что в этих семьях четкое деление на такие четкие традиционные роли. Но если мы имеем роли партнерские, когда мужчина и женщина фактически не меняются ролями, но они уравниваются в этих ролях, то фактически мы имеем снижение рождения детей и снижение экспрессивных функций, в частности, например, у женщины и снижение тех же инструментальных функций у мужчины. Экспрессивные – это умение любить, заботиться, эмоциональная поддержка, то, что присуще женщине с точки зрения традиционной культуры. А инструментальная – это то, что сегодня в нашей культуре понимается под добытчиком, кормильцем в семье, человеком, который ее организует, ведет, ответственен за нее и так далее. В традиционной культуре, в частности, в той же православной являлось стержнем организации семейной жизни.
Татьяна Вольтская: Получается неутешительная картина. Получается, что какое-то отмирание семьи, ее развал.
Ольга Безрукова: Я так не могу сказать. Как раз результаты показывают, что около 90%, они все-таки ориентированы на семейный образ жизни. То есть это все-таки достаточно много. И даже те, кто затруднились ответить, они так или иначе выбирали ту или иную модель семьи. То в принципе они ориентированы на создание семьи, на семейный образ жизни, только он действительно у всех разны, тем более у всех разный опыт в своей собственной семье. Большой процент взрослых людей, родителей хотели создать семью детоцентристскую, а в итоге создали супружескую. Это говорит о том, что люди хотели больше внимания уделять детям, а в итоге сама среда, рыночная ситуация, в которой мы живем, вынудил людей выбирать внесемейные роли.
Татьяна Вольтская: Тенденция не включать семейные ценности в число значимых в масштабе государства очень опасна, - считает заведующая кафедрой педагогики и психологии семьи Российского государственного педагогического университета имени Герцена Ирина Хоменко.
Ирина Хоменко: Я познакомилась с одной девушкой, ей 16 лет, и она сказала: вы знаете, я вообще не собираюсь замуж выходить, ребенка рожать. Я сказала: в этом возрасте странные установки. Причем это не было совсем поспешное решение, то есть это продуманная стратегия. Потому что дети отнимают ресурс у человека – это понятно. А молодые ребята, которые привыкли, что весь ресурс вокруг них крутится родительский и общественный, им тяжело отдать добровольно, они не привыкли делиться.
Татьяна Вольтская: Не получится ли так, что эта установка на то, что мы такие самостоятельные, такие самодостаточные, так себя хорошо познаем и у нас все развалится и семьи не будет.
Ирина Хоменко: Я считаю, что, конечно, в большей степени человек – это животное общественное. Я однажды попала на форум случайно, где молодой человек 32 лет написал, что он не собирается заводить семью, не собирается заводить детей. И там началось такое бурно обсуждение, все пытались ему объяснить, какой он несчастный. И этот человек начал доказывать: почему вы решили, что я несчастлив? Причем хорошо зарабатывает, это успешный человек. Каждый выбирает свою форму существования.
Татьяна Вольтская: Но вряд ли такая форма выгодна для государства, для общества, должно ли оно как-то ориентировать своих граждан на семью?
Ирина Хоменко: Конечно, я считаю, что государство должно обязательно ориентировать. Потому что семья, она вообще любое сообщество, которое есть у человека, а семья – это то сообщество, которое дается ему по факту рождения. Поэтому, мне кажется, что государство обязательно должно давать молодым людям такие установки, которые помогли бы ему не остаться в вакууме в результате. Пусть они ищут себя. Сейчас основная проблема, что разделяются такие понятия, как семья и работа. Очень часто женщина говорит я не могу разделиться между семьей и работой. Но если повернуть по-другому вопрос, если мы задумаемся, для чего создается семья, мне кажется, он создается для поддержки человека. Когда несколько человек, одно поколение, другое поддерживают другого. И когда происходит взаимообмен и мы учим детей меняться ресурсами, мы учим и принимать помощь и отдавать, в этом случае человек может выполнять свою социальную функцию в виде работы, самореализации более успешно, потому что хорошая семья всегда питает человека. И выбора между работой и семьей, мне кажется, что не может быть. Потому что человек создает те условия, я сама помню по своему опыту, мне друзья очень много помогали, когда ребенок был маленький и я с чужими детьми сидела. Конечно, надо учить этому детей. И то, что в нашей школе есть предмет математика и даже экономика, иностранный язык. И мы учим ребенка английскому языку, но не учим его языку взаимоотношений – это самый большой парадокс, который мне представляется на сегодня.
Татьяна Вольтская: А где-то учат?
Ирина Хоменко: Да, в Британии с пятилетнего возраста начинают готовить детей к семейной жизни. Воспитания человека как гражданина, ориентированного на воспитание детей, оно должно вестись с самых ранних лет. Потому что до пяти лет формируется уже представление о своей роли.
Татьяна Вольтская: Говорила заведующая кафедрой педагогики и психологии семьи Российского государственного педагогического университета имени Герцена Ирина Хоменко.
