Программу ведет Сергей Тарасов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Лиля Пальвелева.
Сергей Тарасов: Сегодня исполняется 90 лет со дня рождения Александра Солженицына. Писатель прожил насыщенную драматическими событиями жизнь. О его борьбе с тоталитаризмом сейчас вспоминают не реже, чем о произведениях автора, главной книгой которого стал "Архипелаг ГУЛАГ".
Лиля Пальвелева: Не успела миновать хрущевская «оттепель», как Солженицын стал запрещенным писателем, и тогда начался долгий период полуподпольного, а то и совсем тайного существования его произведений. В этом было задействовано немало людей. В их числе - лингвист Леонид Крысин. Сейчас он - заместитель директора Института русского языка имени Виноградова. Наш собеседник вспоминает...
Леонид Крысин: У нас хранилась часть его архива, в разное время разные части. В то время, конечно, заикнуться об этом никому нельзя было, но тем не менее это было. Перемещали иногда с одного места на другое, перевозили, переносили. Довольно долгое время это было.
Лиля Пальвелева: Это какие архивы?
Леонид Крысин: Например, "Архипелаг ГУЛАГ" одно время существовал в нескольких пленках, ведь не было же современной техники. Сейчас можно воспользоваться интернетом и все перекинуть туда. Все существовало на пленках или в печатном виде, на машинке размноженном. Но вот какое-то время у меня в руках был такой футляр с рулоном этих пленок, на котором находился "Архипелаг", еще не опубликованный.
Лиля Пальвелева: То есть ваше первое знакомство с "Архипелагом" состоялось в звуке, а не в тексте?
Леонид Крысин: Нет, в тексте. Я читал машинопись. Это было летом 1969 года. Я помнил свое состояние во время и после чтения "Архипелага", я как будто заболел просто физически, это такая тяжелая ноша была. Может быть, это как-то современным читателем иначе воспринимается, а тогда это была просто сокрушительная какая-то вещь.
Лиля Пальвелева: Вы хотите сказать, что, как и многие люди вашего поколения, тогда вы многого не знали, о чем говорил "Архипелаг"?
Леонид Крысин: Конечно, очень многие факты истории, сама атмосфера, которая описана в "Архипелаге", многого мы не знали. Хотя у меня отец, допустим, был в ссылке, деда убили, братьев отца расстреляли, обвинили во вредительстве и так далее. То есть я примерно знал, что репрессии были, конечно, но такой масштаб, такие зверства, такое количество людей, пострадавших от этого, из "Архипелага" впервые, по-видимому, мне стали известны. Ну, это великое, конечно, произведение, это просто такая атомная бомба была для советской власти.
Лиля Пальвелева: Вы говорили, что эти архивы все время перемещались. В конечном итоге, куда они попали, те, что находились у вас?
Леонид Крысин: Не знаю, потому что я их передавал другим лицам, и дальше уже я не интересовался. Если бы я интересовался, это вызвало бы подозрения.
Лиля Пальвелева: Благодаря самиздату и «тамиздату», «Архипелаг» в советское время разошелся по всей стране и перевернул сознание многих.
