Александр Генис: Вашингтон – город власти. Тут ее ценят, любят и умеют демонстрировать - даже за обедом.
Об этом нашему корреспонденту Владимиру Абаринову рассказывает сегодняшний гость «Американского часа», знаменитый метрдотель самого элитного ресторана столицы Мел Крупин.
Владимир Абаринов: «Власть меняется, кухня остается», - говорит Талейран в пьесе Жан-Клода Брисвиля «Ужин». Эта фраза могла бы стать эпиграфом к жизни Мела Крупина, который недавно справил 40-летний юбилей своей работы в ресторанном бизнесе. Мел Крупин – одна из достопримечательностей Вашингтона. Входя в ресторан «Маккормик и Шмик», невозможно представить себе конторку метрдотеля без его осанистой фигуры, облаченной в безупречно элегантный костюм. На тех, кто видит его впервые, Мел производит впечатление человека сурового и даже грубого. Это его фирменный стиль. Мел Крупин – человек широкой души и едкого, саркастического остроумия.
«Мне нужен стол», - говорит вошедший посетитель. «Стол? – переспрашивает Мел. - Идите в мебельный магазин. А у нас тут ланч».
Нетерпеливая дама, не дождавшись приглашения, садится за освободившийся столик. «Мэм, вы сегодня завтракали?» - окликает ее Мел.
Гости уже поели, но никак не уходят. «Господа, у нас тут не отель, а ресторан, - говорит им Мел. – Мы не сдаем столики на весь сезон».
Настоящая фамилия Мела – Крупинский.
Мел Крупин: Моя бабушка была из Молдавии. Не знаю точно, как называется это место, но она мне говорила, что была и российской подданной, и румынской. Моя другая бабушка родилась в Австро-Венгрии. Деда я никогда не видел. Он бросил мою молдавскую бабушку во время русско-японской войны. Так что она приехала в Америку вдвоем с сыном - моим отцом. Ему тогда было пять лет. Моя мать родилась в Америке. Они с отцом поженились в 1927 году. Я родился в 1929-м. В Бруклине, в Нью-Йорке.
Владимир Абаринов: Детство Мела совпало с Великой депрессией. Его отец был таксистом, но потерял работу. Мать воспитывала детей и вела хозяйство.
Мел Крупин: Работать я начал в 12 лет – разносил заказы из бакалейной лавки. Люди приходили, выбирали товар, платили, а я потом доставлял все это к ним домой и получал пятак. Деньги я отдавал матери. Разные бывали времена – похуже, получше... Мать посылала меня в лавку за едой, а денег не было, и хозяин давал в долг и записывал долг в книгу. У меня никогда не было велосипеда, игрушек, какие были у других детей, я никогда не ходил на бейсбол – у нас просто не было денег на все это.
Владимир Абаринов: О корейской войне Мел вспоминает неохотно.
Мел Крупин: Почти полтора года я воевал в Корее. Не слишком приятное место: холодно, прямо мороз, ну и война, конечно. Больше всего я боялся не того, что меня убьют. Больше всего я боялся попасть в плен к китайцам или к северокорейцам. А смерти я не боялся – убьют, и дело с концом. Так думаешь, когда тебе 21 год.
Владимир Абаринов: За что воюют американские солдаты, Мел не задумывался.
Мел Крупин: Не знаю. Я ничего не знал о Корее, не интересовался политикой. Просто подошел призывной возраст, правительство сказало нам идти на войну, и мы пошли.
Владимир Абаринов: Еще до службы в армии он встретил свою нынешнюю жену Глорию.
Мел Крупин: Я позвонил ей из Японии – нас отправили туда на отдых. Это был декабрь, рождественская неделя. Она писала мне письма каждый день. Я сказал ей: «Я вернусь в марте. Попроси у моей матери денег и купи обручальное кольцо. Если не вернусь, у тебя останется кольцо». У нее день рождения 13 марта. Она купила кольцо, а я вернулся 6 марта. И помолвка состоялась в день ее рождения. Поженились мы 5 декабря 1953 года. Так что я женат уже 55 лет.
Владимир Абаринов: Работа, которую он нашел, не понравилась отцу жены.
Мел Крупин: Когда я вернулся из армии, я пошел работать в ресторан выездного обслуживания. Но мой тесть сказал: «Ничего хорошего в этом бизнесе нет - моя дочь будет вдовой по выходным и праздникам. Ты будешь работать, а она скучать дома. Найдем что-нибудь другое». Он устроил меня в компанию, которая поставляла кошерное мясо отелям и ресторанам. На этой работе я свел знакомство с человеком, который дружил с Дюком Зибертом. Это был 1966 год. Этот малый спросил меня: «Хочешь переехать в Вашингтон и стать менеджером большого ресторана?» Я говорю: «Жена никогда не согласится уехать из Нью-Йорка. Здесь у нее мать, дети, друзья». В общем, я отказался. Через два года он пристал ко мне опять. Я сказал: «Ладно, попробую». Билет на самолет из Нью-Йорка в Вашингтон стоил всего 15 долларов. Ладно, думаю, терять мне нечего. Полетел, встретился с Дюком, и он взял меня на работу. 9 сентября 1968 года я начал работать в ресторане Дюка Зиберта.
Владимир Абаринов: Дюк Зиберт – легендарный вашингтонский ресторатор. Его гостями были все президенты, начиная с Гарри Трумана. От знаменитостей разбегались глаза. Мел Крупин проработал у Дюка 12 лет, пока ресторан не закрылся в 1980 году. Газеты писали, что это – конец эпохи. Но Крупин нашел помещение и через два месяца открыл свое заведение. Шесть лет назад, когда годы взяли свое, Мел ушел на покой, но больше двух месяцев без дела не выдержал. В «Маккормик и Шмик» он пришел по объявлению.
Мел Крупин: Когда я впервые приехал сюда в 68-м году, я никого не знал в Вашингтоне, ходил по городу как иностранец. Меня поселили в гостинице. Жена и дети еще 10 месяцев оставались в Нью-Йорке, потому что мы не хотели посреди учебного года отрывать их от школы. В ресторане у Зиберта я познакомился со множеством людей – политиками, адвокатами, врачами, спортсменами. Все они стали моими друзьями и моими гостями. Когда закрылся ресторан Зиберта, и я открыл свой, они все пришли туда, и я за первый же год сделал три миллиона. По этой самой причине меня взяли в «Маккормик и Шмик» – потому что люди меня знают.
Владимир Абаринов: «Маккормик и Шмик» находится на Кей-стрит - улице, где расположены конторы крупнейших вашингтонских лоббистов, и в нескольких кварталах от Белого Дома. Поэтому среди гостей Мела множество политиков и чиновников высокого ранга. Стол надо заказывать за сутки, а то и за двое. За ланчем ведутся важные деловые разговоры. Иногда гость встречается здесь с дамой, но не хочет, чтобы об этом узнали журналисты. Мел Крупин свято хранит молчание.
Мел Крупин: Один из принципов, которые я усвоил в этом бизнесе: я не слушаю, о чем говорят гости, и не заговариваю с ними, если они сами не захотят поговорить со мной. Я никогда не скажу, кто здесь был или кого здесь не было. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю. Только так можно уберечься от неприятностей.
Владимир Абаринов: Еще один принцип, которому Воланд учил Маргариту – «никогда ни о чем не просите тех, кто сильнее вас».
Мел Крупин: Моя жизнь – это моя жизнь. Если кто-то просит помощи у меня, например, ищет работу - я помогу и получу от этого удовольствие. Если кто-то придет ко мне и скажет: я ищу работу в адвокатской конторе, я возьму резюме и, когда придет знакомый адвокат, скажу ему: «Слушай, если тебе нужна помощница, то вот тебе очаровательная молодая леди». Для себя лично я не прошу ни о чем. Когда закрылся Зиберт, один приятель, исключительный джентльмен, спрашивает меня: «Хочешь открыть свое заведение?» Я говорю: «Да, конечно!» Он говорит: «Ладно, я помогу тебе». И помог. Это другое дело. Но сам я никогда не прошу о каких-то услугах для себя, только для других.
Владимир Абаринов: Вот еще несколько правил Мела Крупина:
- надевай на работу свой лучший костюм;
- за столы у окна сажай только симпатичных людей;
- важные персоны занимают лучшие места.
После очередных президентских выборов в ресторан пришел советник проигравшего кандидата. Вопреки обыкновению, Мел посадил его не у окна, а в угол. «В чем дело?» - обиделся тот. «Что ж ты хотел? – возразил ему метрдотель. – Проиграл, так проиграл».
