Ирина Лагунина: Вместе с новым президентом в Белый Дом приходит и новый пресс-секретарь. Месяц назад Барак Обама назначил на эту должность Роберта Гиббса, с которым он работает с 2004 года. В чем специфика и секреты профессии пресс-секретаря президента? Об этом шла речь недавно в дискуссии, организованной вашингтонским институтом Брукингса. В ней приняли участие двое бывших и один нынешний пресс-секретарь Белого Дома. Рассказывает Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Шестой президент США Джон Квинси Адамс был заядлым пловцом и по утрам почти ежедневно купался в Потомаке. Охраны президенту в то время не полагалось. Адамс попросту выходил из Белого Дома, шел пешком на речку и разоблачался в укромном уголке, оставляя одежду на берегу. Однажды, покуда он плескался, его выследила бойкая журналистка по имени Энн Ройялл. Дождавшись, пока президент разденется и отплывет подальше, она уселась на его одежду и окликнула его. «Что вам угодно?» - изумился Адамс. «Я – Энн Ройялл, - ответила журналистка. – Вот уже несколько месяцев я пытаюсь взять у вас интервью относительно вашей банковской политики, но Белый Дом мне отказывает. Поэтому сейчас я сижу на вашем платье, и вы не получите его, пока не ответите на мои вопросы». Адамсу пришлось покориться – он отвечал на вопросы, стоя по шею в воде.
Президент Гровер Кливленд (его порядковые номера - 22-й и 24-й; он избирался дважды с четырехлетним перерывом) однажды чем свет отправился на охоту и рыбалку. Как раз в это время пришла весть о кончине русского царя Александра III. В Белый Дом явился корреспондент агентства Reuters, желавший узнать реакцию президента. Секретарь главы государства Генри Тербер попросил журналиста подождать, вошел в Овальный кабинет, трижды обошел вокруг пустого письменного стола и вернулся с сообщением, что президент скорбит по поводу печального события, но что он до такой степени шокирован известием, что не в состоянии заявить об этом лично.
Другой корреспондент, агентства АР, добрался до президента в горах Северной Каролины и получил комментарий, существенно отличавшийся от того, что добыл журналист из Reuters. Кливленд, которого запыхавшийся репортер нашел бредущим в полном одиночестве по руслу горного ручья в болотных сапогах, дождевике, с ружьем за плечами, удочкой в руке и несколькими подстреленными белками на поясе, пребывал в меланхолическом настроении. Выслушав новость, он задумчиво затянулся трубкой и молвил: «Мне нечего сказать. Я не был с ним знаком и считаю, что должностные лица не должны комментировать события, по поводу которых у них нет совершенно никакого мнения».
Теперь представим себе положение редактора газеты New York Herald Tribune, который получил две взаимоисключающие депеши с интервалом в пару часов. Но на то и журналистская смекалка, чтобы с блеском выходить из затруднительных положений. Редактор поставил на полосу обе депеши рядом, сопроводив их вводной фразой: «Скорбь президента Кливленда по поводу кончины императора Александра к вечеру утихла».
Уже из этих комических примеров видно, что пресс-секретарь – ключевая фигура администрации, особенно в век нынешних информационных технологий. Вашингтонский институт Брукингса собрал троих президентских пресс-секретарей, чтобы поговорить о прошлом и будущем этой редкой профессии. Рон Нессен был пресс-секретарем президент Джеральда Форда.
Рон Нессен: Думаю, в известном смысле мне было легче жить на свете. Тогда не было круглосуточного вещания на телевидении, не было Интернета, не было блогов. По существу, у меня был только один крайний срок в сутки - 6:30 вечера. Это время, когда выходили в эфир обе вечерние информационные программы на телевидении и в этот же час отправлялся в типографии первый выпуск утренних газет. Это не значит, что я уходил домой в 6:30. Моему сыну было тогда полтора года. Я приходил домой примерно в половине одиннадцатого и будил его, потому что для меня это была единственная возможность поиграть с ним.
Владимир Абаринов: Майк Маккэрри, пресс-секретарь Билла Клинтона.
Майк Маккэрри: Когда я уходил в отставку в 1998, Белый дом только-только завел свой вебсайт. Там не было почти ничего, кроме стенограмм моих ежедневных брифингов. Был один новостной телеканал, Си-Эн-Эн; другие еще только создавались. Однако Интернет тогда никоим образом не доминировал как способ подачи новостей и не заставлял пресс-службу Белого дома работать в круглосуточном режиме, как сейчас. Примечательно также, что в зале брифингов главными действующими лицами оставались журналисты бумажной прессы – люди, работающие в том, что называлось газетой и что сегодня можно выставлять в музее. Это просто поразительно, какие изменения произошли всего лишь за 10 лет.
Владимир Абаринов: Президент Буш сменил уже трех пресс-секретарей, причем второй, Скотт Макклеллан, написал разоблачительную книгу о своей работе в Белом Доме. Нынешний пресс-секретарь Джорджа Буша – Дэна Перино.
Дэна Перино: Мне повезло: у меня круглосуточный режим работы без выходных, но и технология соответствующая. Я могу повсюду брать с собой свой офис – он у меня в моем умном телефоне Блэкберри. Но никакой передышки у нас действительно нет. Сегодня любое средство информации функционирует в режиме реального времени. Все хотят получить новость первыми. И я думаю, в отдельных случаях мы жертвуем точностью ради оперативности.
Владимир Абаринов: Технологии имеют критически важное значение в работе президентского пресс-секретаря. Президент Вудро Вильсон впервые стал созывать пресс-конференции. Вопросы на них задавались в письменном виде, и журналистов просили не ссылаться на президента. Франклин Рузвельт первым начал широко использовать радио в своем общении с народом, а Дуайт Эйзенхауэр дал первую пресс-конференцию по телевидению – этот опыт оказался неудачным, потому что президент скованно держался перед камерой и был неважным оратором. Барака Обаму называют первым интернет-президентом. Что это значит?
Майк Маккэрри: Развитие технологий всемирной Сети привело к изменению как прессы, так и тех, кто в правительстве отвечает за информирование общества. Но главная перемена состоит в том, что технология дает гражданам возможность интерактивного общения с правительством. Можно устраивать, и избранный президент Oбама однажды уже сделал это, пресс-конференции онлайн и посылать в Белый Дом вопросы, которые действительно волнуют граждан и которые они сами выбрали. Таким образом, круг участников может быть гораздо более широким.
Владимир Абаринов: Дэна Перино рассказала о причине своей невозмутимости на ежедневных брифингах.
Дэна Перино: Часто меня спрашивают: «Как вам удается оставаться такой спокойной на подиуме?» Я думаю, что есть несколько причин, и один из навыков ведения брифинга, по-моему, важных навыков, состоит в том, что ты должен знать свою аудиторию. Я стараюсь прочесть все написанное репортерами, сидящими в зале. Я интересуюсь тем, чем интересуются они. Я пытаюсь угадать их потребности. Часто пресс-секретарь сам действует как репортер: тебе задают вопрос, и ты должен разыскать информацию и удостовериться в ее точности перед тем, как сообщать ее прессе. Я всегда хочу знать больше, чем знают они.
Владимир Абаринов: Майку Маккэри не раз приходилось выходить на подиум в моменты острых кризисов, одним из которых был «Моникагейт».
Майк Маккэри: Самое трудное, что необходимо сделать в разгар кризиса, когда царит информационное безумство, журналисты требуют ответов, стоя у тебя под дверью и выкрикивая вопросы – это не фигура речи, это именно так и происходит; так вот: самое трудное в таких обстоятельствах – это унять страсти, потому что в такие моменты происходит выброс адреналина и возникает искушение действовать все быстрее и быстрее. В этот момент следует остановиться, сбросить скорость и сказать, что ответы на все вопросы будут позже. Для этого требуется высокая дисциплинированность, это очень трудно сделать. Но в девяти случаях из 10, если ты выбегаешь и начинаешь выкладывать информацию, получается плохо.
Дэна Перино: Тебя не поймают на слове, если ты ничего не сказал.
Майк Маккэри: Точно. Журналистов это всегда раздражает, они ненавидят, когда я это говорю, но у нас с ними разный уровень точности. Мы должны быть правы на все сто процентов, потому что если мы ошибаемся, нам перестают верить.
Дэна Перино: У нас нет, как у газеты, раздела для исправления вчерашних ошибок.
Майк Маккэри: Да, мы не можем исправить уже сказанное. А пресса может сообщить то, что ей кажется правдой сегодня, а назавтра напечатать нечто совсем другое. Так что борьба получается неравная.
Владимир Абаринов: Рону Нессену довелось объявить миру об окончании вьетнамской войны.
Рон Нессен: Думаю, у меня было сложное положение. Сначала я был репортером и освещал работу Белого дома, а затем перешел на другую сторону и стал представителем Белого дома. Моя самая большая проблема с этим состояла в том, что мне не доверяли ни репортеры, ни сотрудники Белого дома. Вьетнамская война действительно закончилась при Форде. И я никогда не забуду день, когда я должен был выйти и объявить, что эвакуация американского посольства и американского посла завершена и что война закончена. Я слушал и смотрел эту запись снова и снова. Я был репортером на Вьетнамской войне, и для меня это был очень трудный момент. Я слышу в записи, что мой голос, объявляющий об окончании Вьетнамской войны, звучит на две октавы выше обычного.
Владимир Абаринов: Модератор дискуссии напомнил Майку Маккэри его знаменитую формулу «говорить правду медленно» и спросил, что, собственно, она означает. В своем ответе Маккэри упоминает Хелен Томас – ветерана президентского пула журналистов, она начала работать в Белом Доме еше при Гарри Трумане.
Майк Маккэри: Это был ответ на вопрос Хелен Томас. И вопрос этот сильно озадачил меня, потому что она спросила: «Существуют ли такие обстоятельства, при которых пресс-секретарь может солгать?» И я сказал: «Нет». Если бы на моем месте был Джоди Пауэлл, он ответил бы «да», потому что он однажды солгал - по очень серьезным причинам, речь шла о спасении человеческих жизней. Но я стою на той точке зрения, что вы не можете сознательно вводить в заблуждение прессу. Как только это случается, вы навсегда теряете доверие, ваша роль становится в лучшем случае ничтожной, и президенту больше нет смысла держать вас на подиуме. Но это не значит, что вы должны постоянно выходить к журналистам и выбалтывать все, что вам известно. Но это означает, что иногда вы говорите правду медленно. Это и был мой ответ. Нельзя лгать, но иногда нужно говорить правду медленно. И конечно, это истолковали в том смысле, что Белый дом собирается скрывать информацию. На самом деле я имел в виду, что нужно действовать в интересах правды и направлять журналистов, в конечном счете, именно в эту сторону.
Владимир Абаринов: Джоди Пауэлл – пресс-секретарь Джимми Картера. Весной 1980 года ему пришлось комментировать захват американских заложников в Иране. На вопрос, не готовит ли правительство США операцию по силовому освобождению заложников, Пауэлл в интересах соблюдения секретности ответил отрицательно. На самом деле операция готовилась и была проведена, но окончилась неудачей.
Рон Нессен считает, что пресс-секретарь президента лгать не должен – у него есть другие способы уклониться от прямого ответа.
Рон Нессен: И я думаю, для таких случаев надо иметь какую-то формулу, что-то вроде этого: «Я не могу говорить об этом в данный момент». И вы должны стоять на своем как вкопанный. Однажды разрушив доверие к себе, его уже не вернешь. Поэтому лгать нельзя. Иногда вы не можете сказать правду. Для таких случаев у каждого из нас есть свой язык. Для меня таким языком была фраза «Я не могу говорить об этом в данный момент».
Владимир Абаринов: Майк Маккэри раскрыл некоторые приемы, которыми он пользовался в бытность пресс-секретарем Белого Дома.
Майк Маккэри: Существует занятная разница между брифингом в Белом доме и брифингом в государственном департаменте. В госдепартаменте действует конвенция: они входят в какую-то тему и не бросают ее, пока не исчерпают. И репортеры там, откровенно говоря, лучше осведомлены, лучше подкованы по своему предмету, чем типичный репортер Белого дома, который должен держать в поле зрения большое число различных проблем. Они сдирают кожуру с луковицы до тех пор, пока от нее ничего не останется, а пресс-секретарь не зальется слезами. Тогда кто-нибудь говорит: «Новая тема», и все набрасываются на эту новую тему. А в Белом Доме ты можешь управлять аудиторией, играть в пинг-понг, давать слово репортерам, спрашивающим о разных вещах. <…> А мой любимый прием – это, когда слышишь серьезный вопрос, говоришь спрашивающему: «Скотт, я вернусь к тебе позже. Я забыл добавить к ответу на предыдущий вопрос...» И так можно пудрить мозги сколько угодно.
Владимир Абаринов: Поделилась секретами своего ремесла и Дэна Перино.
Дэна Перино: А меня однажды научили такому трюку. Если тебя спрашивают о чем-то, о чем ты не хочешь особенно распространяться, то в своем ответе постоянно называй его по имени, и тогда они не вставят в свои репортажи именно этот кусок, потому что они не хотят, чтобы в ответе мелькало чье-то имя. Поэтому ты просто говоришь: «Как я уже сказала, Стивен, мы, Стивен, уже обсуждали эту тему ранее...» И тогда они не смогут использовать это место.
Владимир Абаринов: В наше время пресс-секретарь присутствует на заседаниях кабинета министров, поддерживает обратную связь между обществом и главой исполнительной власти, а зачастую и влияет на политические решения. Майк Маккэри.
Майк Маккэри: Процесс подготовки президента к пресс-конференции становится очень важным звеном в механизме принятия решений. Вы сидите с президентом и говорите ему: «Вам наверняка зададут такой-то вопрос» и зачитываете ему записку, подготовленную федеральным ведомством. На что президент весьма часто говорит: «Это еще что за чушь?» А вы отвечаете: «Это, сэр, ваша политика по данной проблеме. Если вы хотите изменить ее, позвоните министру». И он звонит.
Владимир Абаринов: Роберт Гиббс, который вскоре сменит на подиуме зала брифингов Дэну Перино, отличается агрессивным стилем общения с журналистами. Во всяком случае, таким он был во время президентской кампании.
