Александр Генис: На этот раз наша беседа с Владимиром Гандельсманом началась с того, что он поделился цитатой из замечательного поэта Чорана. Как все у Чорана, мысль была странной: «Любовь к ближнему – вещь невообразимая. Разве можно требовать, чтобы один вирус любил другого?» .

Как это часто бывает, разъяснение этим диковатым словам, которые казались поэтической вольностью, нашлось во вполне научной статье Майкла Спектора из журнала «Ньюйоркер», где автор рассказывал зачем эволюционисты-биологи воскрешают давно умершие вирусы.

Сегодня Гандельсман поделится со слушателями «Американского часа» взволновавшей его концепцией.

Владимир Гандельсман: Рассуждения на эту тему – культурологические аспекты этой проблемы - показались мне чрезвычайно интересными. Но сперва мне понадобилось выяснить, что, собственно, такое вирус? Вот вы, например, знаете, что это такое?

Александр Генис: Насколько я знаю, это самая распространенная форма существования органической материи на Земле. В переводе с латыни вирус, кажется, означает «яд».

Владимир Гандельсман: Слово «вирус» стало синонимом чего-то паразитарного и живучего, распространяющегося со скоростью эпидемии. Но вот еще один интересный вопрос: живы они или мертвы? Вне клетки вирусы инертны и представляют собой лишь набор генетических «инструкций». Но внутри клетки они становятся частью сложной живой системы.

Александр Генис: Станислав Лем сравнивал человека с вирусом, человека в его отношении к окружающей среде, к биосфере. Проще говоря, он писал об уничтожении человеком лесов, полей и рек. Мы, - как говорит Земля в зеленом анекдоте, – это и есть вирус под названием Хомо сапиенс. На что другая планета отвечает «Не огорчайся, скоро пройдет».

Владимир Гандельсман: Хм, мрачно. Но вот, что интересно. «Успешная» деятельность вируса-человека, его предельная, что ли жизнедеятельность, привела бы к уничтожению этой среды и – соответственно – к уничтожению самого вируса. Ведь он не может жить сам по себе, верно? Как не может компьютерный вирус жить без компьютера. Вы знаете, что сказал знаменитый английский физик Стивен Хокинг? Вот что: « Я думаю, что компьютерные вирусы можно называть жизнью. Жизнь, созданная людьми искусственно, оказалась чрезвычайно разрушительна, и это многое говорит о нас с вами. Мы сотворили жизнь по образу и подобию своему».

Александр Генис: То есть мы созданы по образу и подобию вируса, а компьютер по образу и подобию человека...

Владимир Гандельсман: Другими словами, нас по сути дела создал ВИРУС!!! Понимаете? Человек – это ходячий вирус.

Александр Генис: Звучит как-то безнадежно.

Владимир Гандельсман: Что ж, в Библии не зря сказано: кто умножает познания, тот умножает и скорбь! На самом деле все не так просто. Давайте рассмотрим ситуацию с другой стороны. Ведь вирус и человек как-то уживаются. Так же, как человек и окружающая среда. Конечно, случаются эпидемии, которые уносят многочисленные жизни. Но в итоге происходит мутация и естественный отбор, в результате которых выживают те, кто выживает. Вирус становится как бы культурным слоем, как в археологии, он становится залежью, информацией, записанной в геноме человека, но – информацией бездействующей, побежденной, что ли, временем...

Александр Генис: И это – предмет новой отрасли науки: генетической археологии.

Владимир Гандельсман: Совершенно верно. Создателем ее стал один шведский студент, впоследствии знаменитый ученый, Сванте Пээбо, который исследовал кожу египетской мумии и обнаружил фрагменты человеческой ДНК. Случилось это в 1985 году, совсем недавно. Так вот, в каждой молекуле ДНК зашифрована информация о строении всего организма, будь то растение, животное или человек. Можно сказать, что это - своего рода «паспорт» живого существа. Эти молекулы присутствуют в любой живой клетке. Следовательно, каждый человек снабжен миллиардами биопаспортов. Если удастся прочесть эту гигантскую библиотеку природы, то можно будет отыскать ответ почти на все загадки, задаваемые живой материей.

Александр Генис: Но при чем тут вирусы?

Владимир Гандельсман: Вернемся еще раз к теории Дарвина, к мутации, как двигателю естественного отбора. Ведь что происходит? Сначала появляется особь с новыми, совершенно случайными свойствами. Потом она оказывается или не оказывается способной оставить потомство, в зависимости от этих свойств. Наконец, если исход предыдущего этапа оказывается положительным, то она оставляет потомство и её потомки наследуют новоприобретённые свойства. В том числе и способность жить с побежденным вирусом. Но он отныне встроен в ДНК выжившего человека. Чумы на земле нет, она уничтожила всех, кого могла. Но ведь кто-то выжил. Вот он и является носителем этих археологических залежей.

Александр Генис: Как наш компьютер – носитель тех вирусов, которыми он переболел, так?

Владимир Гандельсман: Почти так. Наш компьютер - носитель тех вирусов, которые побеждены или предотвращены антивирусной программой. У человека для этого есть иммунная система, которая противостоит возможным вирусным заболеваниям. Та система, которая вырабатывалась тысячелетиями.

Александр Генис: Тогда СПИД – это нечто совершенно новое?

Владимир Гандельсман: Конечно. Хотя и этой новости (как зафиксированной новости) уже более 50 лет. Впервые в истории появился вдруг вирус, применивший против человека стратегию, отличную от стратегии других паразитов. Ведь даже для эпидемий средневековья, включая « черную смерть », холеру, не была характерна столь высокая смертность (которая в группах риска может достигать 100%). Кроме того, было известно, что некоторые люди способны пережить любую из этих эпидемий и приобрести затем иммунитет; между тем при эпидемии СПИДа не отмечено ни одного такого случая. То есть это поражение самой иммунной системы. Если уж продолжать наши компьютерные аналогии – это значило бы, что никакая антивирусная программа не работает. Компьютер беззащитен и погибает.

Александр Генис: Напрашивается предположение, что это нас еще ждет.

Владимир Гандельсман: Напрашивается. Но надежда умирает последней. Я, собственно, затеял весь разговор по той причине, что в 2006 году французские ученые, используя следы генома древнего вируса в ДНК человека, смогли возродить вирус, поражавший наших предков 5 миллионов лет назад. Он получил название «Феникс». Это феноменальная история! Сотворила это воскрешение группа французских исследователей из института Густава Росси под руководством Тьери Хейдмана. Этот вирус относится к типуретровирусов, обладающих способностью вставлять копии своего генетического материала вДНК человека. «Эти вирусы инфицировали яйцеклетки и сперматозоиды предков человекамного миллионов лет тому назад. Они распространили многочисленные копии своегогенетического материала в геноме наших предков» - так говорит Тьери Хейдман.

Александр Генис: Если воссозданный вирус оказывается способен заражать культуры человеческих клеток и размножаться в них, то это весьма опасные игры. Что-то вроде вирусного «Парка Юрского периода».

Владимир Гандельсман: Именно так и есть. Он способен, этот вирус, заражать. Но ученые не оставляют надежды поставить вирусы на службу человечеству. Способность вирусов поражать лишь определенные клетки можно использовать для борьбы с такой страшной болезнью как рак. Тот же ВИЧ (вирус иммунодефицита человека) можно «нацелить» на раковую опухоль. Два года назад израильские микробиологи вывели модифицированный птичий вирус Ньюкасла, атакующий клетки опухоли мозга. Генетики используют вирусоподобные конструкции в качестве инструмента для доставки нужных генов в клетку. То и дело появляется информация об успешном применении вирусов в лечении неизлечимых прежде болезней.

Александр Генис: Ну что ж, тогда да здравствует вирус!

Владимир Гандельсман: Почему бы и нет? Именно вирусы, согласно последним теориям, были движителем эволюционного процесса на Земле во все времена и эпохи. Более того, всё живое на планете, по сути дела, произошло от вирусов - объектов, которые с равным правом могут считаться и живыми, и неживыми. По-моему, все это необычайно таинственно и интересно!