Ссылки для упрощенного доступа

Получит ли Россия поддержку своих антикризисных мер на экономическом форуме в Давосе?



Владимир Кара-Мурза: Сегодня вечером Владимир Путин выступил на открытии Всемирного экономического форума в Давосе. Российский премьер убежден, что мир должен воздержаться в борьбе с кризисом от слепой веры во всемогущество государства. По его словам, необоснованное увеличение бюджетного дефицита при противодействии кризису так же разрушительное, как авантюрная фондовая игра. На смену отжившему однополярному устройству мировой экономики должна придти система, основанная нескольких центрах. Путин считает, что необходимо способствовать появлению в будущем нескольких сильных региональных валют. «Глобальный кризис серьезно затронул российскую экономику, но она может уверенно пройти через период нестабильности», - считает Путин. Он подчеркнул, что за ближайшие 10-12 лет произойдет качественное обновление нашей страны. На Всемирный форум в этом году приехало рекордное число глав государств и правительств, в общей сложности в Давосе собрались более двух с половиной тысяч участников из 96 стран мира. О том, получит ли Россия поддержку своих антикризисных мер на экономическом форуме в Давосе, мы говорим с бывшим членом правительства Черномырдина, неоднократной участницей давосских встреч Ириной Хакамадой. Каковы главные задачи давосских форумов?



Ирина Хакамада: Главная задача Давосского форума, традиционная, - это обеспечить крупный мировой бизнес необходимой информацией о мировой конъюнктуре, которую бизнес может почерпнуть не только из различных источников информации, а в результате прямого демократического либерального диалога, встретившись друг с другом и встретившись с руководителями других стран. И вторая задача – выработать со стороны бизнес-сообщества некие рекомендации, скорее стратегические, интуитивные, куда двигаться в разных ситуациях. На данный момент это главная проблема – как выбраться из существующего кризиса.



Владимир Кара-Мурза: Давайте послушаем, что именно Владимир Путин сегодня рассказал о своих усилиях по выходу из кризиса.



Владимир Путин: Наша антикризисная политика направлена на поддержку внутреннего спроса, на социальную защиту населения, создание новых рабочих мест. Как и многие страны, мы снижаем налоги на производство, оставляя деньги в экономике, оптимизируем государственные расходы. Наряду с мерами альтернативного реагирования мы работаем над созданием платформы для посткризисного развития. Россия уже сейчас является одним из крупных экспортеров ряда продовольственных товаров и наш вклад в обеспечение глобальной продовольственной безопасности будет только увеличиваться. Мы также будем активно развивать инновационные секторы экономики, прежде всего те, в которых Россия имеет конкурентные преимущества, имею в виду космос в широком смысле этого слова, атомная энергетика, авиация. По этим направлениям мы уже активно налаживаем кооперацию с нашими партнерами за рубежом.



Владимир Кара-Мурза: Насколько искренне, по-вашему, звучат предостережения российского премьера от слепой веры во всемогущество государства?



Ирина Хакамада: Нужно прекрасно понимать жанр Давосского форума, и когда его посещают главные лица. Ведь Владимир Путин ни разу не выступал на Давосском форуме, будучи президентом, когда не было экономического кризиса и Россия, в общем-то, была на полном подъеме, за 8 лет. И именно в качестве премьер-министра он приехал сейчас, в ключевой момент. Тогда возникает вопрос: почему и зачем? Я думаю, что 8 лет нефтяного процветания дали России представление, что она без всех обойдется. Сегодня все понимаю, включая и Европу, и Америку, и Россию, и Китай, и Индию, и Африку, весь мир понимает, что нужно консолидироваться. То есть то, что Россия делала буквально вплоть до августа, вдруг стало противоречить сегодняшним ее интересам. То есть Владимир Путин приехал на Давосский форум продемонстрировать всем: ребята, давайте деньги обратно нам. Мы лучше всех, мы быстрее выберемся, у нас все хорошо. Потому что с августа месяца Россия потеряла миллиарды долларов денег, которые были вывезены из страны как российскими предпринимателями, так и иностранными. Убегание капиталов из страны – это катастрофа, когда и так уже падает спрос на все, и глобальный в том числе. Поэтому он и причислял все, что говорил, в духе европейцев, в духе западной рыночной экономики, потому что для них это понятный язык. Меньше вмешательства государства в экономику и так далее. Но сегодня как раз все происходит наоборот, потому что все европейские страны и Америка в том числе стали использовать государственные ресурсы для списания долгов, покупки крупнейших предприятий и так далее. То есть это прозвучало несколько неадекватно, но при этом достаточно по-европейски и приятно, но не очень глубоко.



Владимир Кара-Мурза: Станислав Белковский, политолог, учредитель Института национальной стратегии, внимательно слушал выступление премьера.



Станислав Белковский: Владимир Путин выступил в Давосе как классический сырьевой бизнесмен, не как лидер страны и не тем более как автор глобальных рецептов. Он рассказал о том, что нужно сырьевому бизнесу, чтобы хорошо пройти кризисную полосу, чтобы выжить и сохраниться. Во-первых, нужно списание долгов и плохих активов, во-вторых, нужно снижение налогов для компаний сырьевого сектора, в-третьих, нужна легализация активов российских сырьевых бизнесменов, очевидно, включая самого Владимира Путина, путем их обмена на активы Северной Америки и Западной Европы. Путин четко дал понять, что не нужно усиление регулирования роли государства в экономике, и это правда, оно не нужно сырьевым бизнесменам, потому что сырьевые бизнесмены не хотят отдавать свои прибыли на решение социальных проблем. Путин выступил против увеличения роста военных расходов, что в переводе с путинского на все остальные языки означает откат от расширения присутствия государственных и не государственных инвестиций в высокотехнологичных сегментах экономики. В общем Путин предстал абсолютно тем, кем он и должен быть.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.



Слушатель: Добрый вечер. У меня два вопроса гостье Владимира. Первое: среди развивающихся стран так называемых БРИК – это Бразилия, Россия, Индия и Китай, у России наихудшие показатели. Ее фондовые рынки рухнули аж на 80%. Для сравнения, рынки ведущих западных стран просели всего лишь на 30. Вот какие такие великие экономические идеи мог Путин поведать миру? И второе: ведущая экономика мира – это Соединенные Штаты вообще не прислала представители на экономический форум в Давосе. Они сказали открытым текстом, что экономический форум в Давосе при таком составе - это всего лишь политическая говорильня. Вы согласны с этим?



Ирина Хакамада: Я могу сказать следующее, что с одной стороны действительно такого наплыва политиков на экономический форум я наблюдаю впервые, потому что в общем-то всегда это больше был бизнес-форум. Но я связываю это с тем, что то, о чем я сказала: сегодня во всей западной экономике большие надежды возлагаются на поведение государства как главного антикризисного менеджера. Мы это видим и в Америке и в Европе. От принятия инвестиционных программ, какие, они и куда они идут, тут же начинают расти котировки, ожидания и так далее. А что же касается России, то с одной стороны я согласна, что это не самая главная экономика и даже не входящая в десятку, поэтому ее вклад в рецепты, да еще исходя из того, что мы очень плохо, наше государство выполняет функцию менеджера, мало кого интересует. Но нужно заметить, что впервые давосский форум открывает Владимир Путин и Россия, такого не было никогда за всю историю давосского форума. И второе, самое главное обсуждение - это будет обсуждение проблем, связанных с Китаем. То есть в условиях глобального экономического кризиса все равно косвенно крупный бизнес, мелкий - это понятно, это отдельная история, но крупный бизнес и политические элиты на всякий случай сохраняют надежды, что китайская экономика и российская экономика благодаря разным способам поведения, Китай за то, что накопил огромное количество средств за счет экспорта товаров, а Россия накопила огромное количество средств за счет экспорта сырьевых ресурсов, смогут привлечь на свои рынки бизнес. Поэтому в этом плане к России будут прислушиваться и пытаться отсечь вот эти семена популистские и понять, все-таки есть шанс в ближайшее время вернуться сюда. Потому что там совсем плохо.



Владимир Кара-Мурза: Иван Стариков, член федерального политсовета движения «Солидарность», бывший заместитель министра экономики страны, также удивлен выбором кандидатуры первого докладчика.



Иван Стариков: Несколько странным выглядит предложение организаторов очередного форума всемирного экономического в Давосе открыть этот международный экономический форум именно России и председателю правительства Путину, поскольку Россия не может похвалиться, по степени глубины падения в пропасть мирового экономического кризиса Россия занимает одно из первых мест. Обвал фондового рынка больше чем в четыре раза, девальвация национальной валюты, тем роста безработицы, в том числе и скрытой и так далее. Хотя некоторые высказывания меня от души порадовали, например, предложение не прибегать к протекционистским мерам. Я думаю, в первую очередь это относится к России, поскольку как раз партия «Единая Россия», которую возглавляет премьер Владимир Владимирович Путин, предложила ввести пошлины на все товары, начиная от автомобилей и кончая продовольствием.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Армавира от радиослушателя Сергея.



Слушатель: Добрый вечер. Вы знаете, мне кажется, Россия сейчас предложить мировому сообществу ничего внятного и умного, грубо говоря, не может, потому что рубль падает с огромной скоростью, девальвация идет, наша тихая гавань превращается в штормовой порт. И у меня такой вопрос будет к Ирине Хакамаде: скажите, конечно, прогноз дело неблагодарное, но все-таки падение рубля, оно продолжится и с какой скоростью и до какой цифры?



Ирина Хакамада: Я думаю, что падение рубля продолжится, и оно будет плавным. До какого уровня дойдет, не знаю, не хочу прогнозировать, честно не знаю, но уверена, что в 2009 году ожидать подъема рубля бесполезно. Второе: я хотела бы вас немножко успокоить, что выхода безболезненного из кризиса не бывает. Америка падает меньше всех именно за счет дешевого доллара, который был девальвирован уже давно, если помните, недавние курсы евро и рубля по отношению к доллару, то есть мы считали, что доллар это просто ничто, а Америка на этом зарабатывала, экспорт был выгоден, внутреннее состояние экономики жило за счет того, что стимулировался внутренний спрос. Сегодня уже европейцы ставят вопрос о том, что евро слишком дорогое, и они с таким евро выскочить из кризиса никак не могут. России надо было девальвировать рубль более жестко и более резко уже в сентябре. Если вы вспомните 98 год, там в течение недели девальвирован рубль большее количество раз, чем сейчас в течение двух месяцев, но зато мы быстрее начали выходить. То есть нам нужно как можно быстрее достигнуть дна, потому что только со дна, когда будет уничтожен этот пузырь, мы сможем подниматься. Во-вторых, если мы будем поддерживать искусственно дорогой рубль, мы может быть будем бороться с инфляцией, но российские валютные фонды все будут потрачены. И вот тогда, если что-нибудь случится, поддерживать государство, даже плохо, как сейчас, коррумпировано, безобразно вообще никто не сможет. То есть мы влезем не только в долги корпоративные, но и государственные.


И наконец, когда у вас девальвируется рубль, население страдает. Но, ребята, с вами все равно крайние, мы будем страдать всегда, главное, быстрее из этого выскочить. Но экспорт начинает расти, а за счет экспорта у нас создаются рабочие места, привлекаются, растут зарплаты. Поэтому несмотря на все, самое главное, чтобы это не было дико и резко, я за то, чтобы вот эта политика девальвации рубля, она как раз может быть единственный правильный инструмент, который мы сделали. То есть все остальное, несмотря на заявления Владимира Путина на давосском форуме, красиво и реально мы не сделали. То есть он заявил о том, что надо снижать налоги для крупного бизнеса, но он забыл о том, что нужно снижать налоги для малого бизнеса, потому что тогда он сможет ожить намного быстрее, снять кучу проблем безработных. Об этом мы забыли. Почему? Потому что давосский форум, сидит крупный бизнес, поэтому в этом смысле Белковский прав, идет лоббирование интересов крупного бизнеса, который дико задолжал иностранным банкам, поэтому призыв списать и так далее. Но я не очень согласна со Станиславом Белковским по поводу того, когда Путин говорит о том, что военные действия не то средство антикризисное, которое есть, что он против высоких технологий. Я не думаю, это немного навешивание. Потому что действительно есть два сценария выхода из кризиса. Первое – он рассасывается. А любой кризис долго не живет, два-три года он не живет, каким-то образом он рассасывается. На это вся надежда, что даже если мы плохо будем работать, все равно нам надо вытерпеть, выдержать кое-как, и оно как-то рассосется. А если не рассасывается, тогда начинается война. А если начинается война, тогда конец вообще деньгам, всему миру и тогда мы не можем прогнозировать ничего. Я надеюсь, что президент все-таки имел благие намерения по поводу развязывания войны Соединенных Штатов Америки в Ираке.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Михаила.



Слушатель: Добрый вечер, дамы и господа. Мне представляется, что выступление Ирины все-таки как политика, пускай немножко в стороне, но тем не менее, для меня оно выглядит слишком оптимистичным, у меня гораздо более пессимистично. Прежде всего мы не знаем, как будет развиваться кризис, какова будет глубина, сколько он будет продолжаться и в каких это все формах выльется. Теперь я опасаюсь того, что у нас одна шестая суши окажется в ситуации, грубо говоря, блокадного Ленинграда без блокады, естественно, а просто такие будут трудности аналогичные. Поэтому сейчас нам надо будет не болтать, как Путин делает, а на самом деле обсуждать вполне реальные шансы такого варианта, что понадобится просто массовая гуманитарная помощь извне. Это вполне реальный шанс. Я не знаю насколько они вероятны, но никто их не исключает. Я бы вообще-то даже разил эту тему, поскольку нынешние управленцы управлять в критических ситуациях естественно не в состоянии, то я не исключаю шанса того, что нужно рассматривать вариант перехода на протекторат.



Ирина Хакамада: Бывают пессимисты, у которых стакан наполовину пуст, а у вас он пустой вообще. И я не считаю, что я слишком оптимистична, я как раз объективно говорю, что это всерьез и надолго. Другое дело, два-три года кризиса – это очень серьезно. Я же не говорю, что к концу года будет подъем, но я вас уверяю, что через два-три года у вас эти настроения закончатся.



Владимир Кара-Мурза: А стоит ли радоваться тому, что Россия стала экспортером продовольствия, если у дверей продовольственный кризис?



Ирина Хакамада: Каким она экспортером продовольствия стала, о чем мы говорим? Это часть пиара пошла. У нас импорт продовольствия составляет огромную сумму, именно поэтому мы так страдаем при девальвации рубля. Потому что у нас импорт растет, в рублях он становится все более дорогим и население нищает на глазах. Поэтому, какое продовольствие. Мы не подготовились к этому состоянию, как раз мы совершенно не готовы к экспорту продовольствия, нам не хватает для собственных нужд страны.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Подмосковья от радиослушателя Николая.



Слушатель: Добрый вечер. Вы знаете, мне кажется, Россия, пытаясь в Европе оправдаться за этот газовый кризис, который подпортил репутацию России, выступление Путина. Как ваше мнение, это ставка на выдающегося дипломата Кирилла, патриарха, имеющего глубочайшее и большое влияние на западе. Как вы думаете, это попытка Кремля все-таки наладить отношения подпорченные с Европой и Западом?



Ирина Хакамада: Я знаю, что патриарх Кирилл придерживался либеральных взглядов во взаимоотношениях, в том числе не только с зарубежной православной церковью, но и с католической. Потом он изменил свою позицию. Я думаю, что Кирилл удобен для власти, они в полной дружбе, им друг с другом хорошо, поэтому произошло все так быстро и эффективно. Но я думаю, что сегодня церковь очень близка к политике, может быть слишком близка и иногда далека от текущих проблем обыкновенных людей, то есть там сироты, увечные как-то редко получают большую помощь от церкви. Но с другой стороны, это сегодня не решающий фактор в налаживании связей. Как это ни странно, я тоже внимательно прослушала речь Путина, я прекрасно понимала, где идет рекламная кампания, а где в конечном счете есть какое-то рациональное зерно. Рациональных зерен было немного, потому что действительно мы слабая экономика и наш менеджерский опыт нехороший государственный, поэтому никто к нам не прислушивается. Но очень прислушиваются к настроению. И если это настроение с помощью давосского форума будет хотя бы немножко переломлено и денежки пойдут к нам обратно хотя бы от кого-то из иностранных крупных компаний, начнут строить заводы, создавать рабочие места. Потому что мировая экономика ожидает нулевой рост в следующем году, так же как и у нас, но все-таки у нас есть сырье и мы экспортируем не только нефть, цена которой падает, но и газ и действительно газовые скандалы влияют очень сильно на всех, и все поняли, что мы неудобный партнер, но пока что от нас отказаться не могут. Поэтому Путин действительно делает правильно. Я с 93 года была членом давоссовского форума, вы не представляете, как там покупается крупный бизнес на такие рекламные выступления ведущих политиков. Может быть чуть-чуть изменит настроение. А мне все равно. кто это сделает, самое главное, чтобы мы побыстрее вылезли из кризиса, и нам нужны эти инвестиции обратно.



Владимир Кара-Мурза: Экономист Михаил Бергер высоко ценит давосский форум.



Михаил Бергер: Давосский форум - это место интеграции, давосский форум - это место соединения усилий и объединения каких-то проектов, идей, замыслов. Поэтому Путин приехал туда с идеей предложить какие-то новые конструкции мирового экономического порядка, новые институты контроля, новые идеи энергетической безопасности. В России есть антикризисный план, составленный министерством финансов, министерством экономического развития. В некоторых вещь он совпадает с тем, что делают развитые страны, США, Испания, Франция, Германия. То есть он состоит в том, чтобы поддерживать ликвидность банковской системы, системообразующие промышленные предприятия и так далее. Некоторые меры вызывают вопросы, скажем так. Все центральные банки снижают ставки рефинансирования, российский Центральный банк повышает наоборот. То есть Россия полна особенностей. На самом деле Путин поехал не для того, чтобы сказать, какие у России есть задумки.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Петра.



Слушатель: Добрый вечер. Уважаемый радиослушатель сказал, что Россия ничего умного предложить не может, Ирина Хакамада, по-моему, может предложить умное. По-моему, ваша позиция к двум тезисам сводится. Первое - это приходите и владейте нами. И вторая идея, которая была высказана вами года три в гостях у Анны Качкаевой – это освободить западный бизнес вообще от всех налогов.



Ирина Хакамада: Освободить западный бизнес от всех налогов – это фантастика, это вы что-то себе придумали. Бизнес ни от каких налогов не освобождается. Я всегда билась за то, чтобы максимально снизить налоги хотя бы до 34% от себестоимости до 25 на малый бизнес. А по поводу того, что приходите, об этом заявляет сам Путин, я с этим согласна. Давоссовский форум пытается выработать общие решения в условиях глобального кризиса, когда неважно, по каким причинам, кризис охватил все страны. В этих условиях взаимопроникновение бизнеса, нахождение общего потенциала, эффект, когда растут рабочие места благодаря тому, что, например, японцы строят здесь автомобильные заводы, а мы, например, создаем совместные инновационные кампании с теми же Соединенными Штатами Америки, потому что мы понимаем, что надо делать, но не представляем, как с этим работать - это может быть один из способов консолидации. И вообще во время кризиса нужно не врагов искать, как вас учат по центральным каналам телевидения, а наоборот искать друзей. И тогда может быть, взявшись за руки, можно попробовать что-то сделать.



Владимир Кара-Мурза: Евгений Ясин, бывший министр экономики, научный руководитель Высшей школы экономики, отмечает особенности поведения русских в Давосе.



Евгений Ясин: У российских участников чаще всего местечковый подход, их интересует только то, что вокруг России. А когда вы приходите на другие дискуссии, там присутствует большое количество представителей других стран, но русских, как правило, нет. Потому что их мировые проблемы почему-то меньше волнуют. Еще одно обстоятельство, что Россия пользуется меньшим вниманием, чем раньше, тогда когда здесь был в разгаре процесс трансформации. Но возможно, что присутствие Путина привлечет внимание. В этот раз в центре внимания мировой финансовый кризис, вы приходите в круг людей, про которых известно, что это все выдающиеся специалисты. Слушаете и ловите себя на мысли, что ничего нового они не сказали. А потом вы выходите в коридор, встречаетесь с каким-нибудь предпринимателем, и он говорит, что на самом деле ключевая проблема вот такая и вы останавливаетесь на минуточку и думаете: да, пожалуй, он выразил мысль гораздо более важную, чем все эти специалисты, которые заседали.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Виктора.



Слушатель: Добрый вечер. На один вопрос Ирина вроде как ответила, я хотел спросить, как вы относитесь к идее полностью освобождения от налогов малого бизнеса, исходя из того, что в условиях кризиса если человек сам себя кормит, прокармливает, то это уже хорошо. Второй вопрос: ваше отношение к политике Кудрина до кризиса и сейчас. Одни говорят, что молодец, подушку сделал, другие говорят, что эта политика ущербная, мы ни в чем развились. И третье: как вы оцениваете положение такое, что Россия оказалась в роли обманутого больного, про которого говорили, что он выздоравливает, встает с колен, а на самом деле давали обезболивающее?



Ирина Хакамада: Я абсолютно согласна с третьей позицией и даже не буду комментировать. Расслабились полностью, обезболивание шло за счет нефтедолларов, при этом больного не лечили, поэтому первое же потрясение со стороны внешнего кризиса, и мы провалились буквально за два месяца. А по поводу Кудрина, я не сторонник того, чтобы мифологизировать фигуру Кудрина. Если правительство мы хотим, чтобы оно было эффективным менеджером, тогда вся команда является единой и в этой единой команде никогда министр финансов не является главным. А у нас из-за того, что она не единая, каждый лоббирует свои интересы и занимается еще откатами, и они усилились во время кризиса, мы потом увидим, что новые олигархи на этом на всем вырастут, когда все плохо, тогда все зависит от бухгалтера. Потому что когда все хорошо, тогда бухгалтер просто работает с финансовым директором и с менеджером, который занимается продвижением компании на рынке. А когда людям на все наплевать, тогда становится королем бухгалтер. Так и получилось, что да, он молодец, он накопил денег, но при этом ничего не было сделано с точки зрения влияния государства на структуру экономики.


Вот с этой точки зрения меня немножко удивило выступление Путина, оно немножко неуклюжее, он сказал, что нужно сократить вмешательство государства в экономику, государственный протекционизм. Это неправильно сформулировано. Потому что кому-кому, но не России об этом говорить, которая полезла, все сырьевые компании почти государственные, все их руководители почти государственные менеджеры, потому что зависят полностью от денег бюджета и сами с ними как-то расплачиваются и вообще 8 лет было 8 лет стойкого огосударствления экономики, включая и компанию ЮКОС. Сейчас вопрос не об этом, вопрос о том, чтобы изменить стратегию государства, как антикризисный менеджер, вы правильно сказали, прежде всего заниматься не только поддержанием ключевых точек цепи производственную и финансовую, но еще одновременно создавать среду для новой экономики, более мобильной, более экономной, с минимальной себестоимостью, чтобы потом выйти как с антикризисной подушкой, а потом на подъем. Этого не происходит. Ну что Кудрин, это такая ситуация.


Освобождать от налогов всех и вся нельзя. Нужно микробизнес освободить на первый год или на два, что и было в свое время в 90 годах, даже раньше, в 80, 87-88, на этом они и выросли. Но сегодня во время кризиса нужно, конечно, снижать НДС до 10%, потому что это вообще облегчение для малого и среднего бизнеса, это давление огромное. Конечно, нужно уменьшить, снять с малых предприятий налог на плату за землю и налог на недвижимость. Потому что сейчас это им не по плечам, нужно, чтобы успокоились, росли и нанимали людей. И конечно, необходимо отложить там, где предприятия находятся на аренде на государственных площадях, отложить арендную плату, заморозить на два-три года, им сейчас не по плечам. А получается наоборот, арендные договора еще растут. И если бы чиновники предложили свободные площади за копейки, то тогда бы частные арендаторы снизили цену. Вот этого реального структурного поведения государства у нас нет, все оно обращено в этот крупняк. Поэтому Россия, даже если стихийно выйдет из кризиса, она очень быстро попадет буквально через 8 лет опять, потому что мы опять наступаем на одни и те же грабли, мы не создаем эффективную мобильную структурную экономику, в которой очень много и все они в балансе. Но чтобы 60% экономики, рост ВВП обеспечили малые и средние предприятия.



Владимир Кара-Мурза: Александр Дугин, лидер Международного евразийского движения, по-своему воспринял сегодняшнюю речь Путина.



Александр Дугин: Выступление Путина в Давосе – это объявление войны Западу. Запад должен осознать, что его экономическая модель может быть и пригодна для него самого, но всего остального мира категорически не годится. И именно благодаря тому, что Запад так нагло настаивал на единстве и универсальности своих экономических систем, сегодня мир переживает глубочайший финансовый кризис, это связано с финансовой системой, это связано вообще с тем, что можно назвать экономическим империализмом Запада. Необходимо, чтобы народы мира, миллиарды, населяющие планету, объединились и уничтожили западную цивилизацию, как не справившуюся со своей функцией, не справившуюся ни экономически, ни политически, ни духовно, ни философски, поскольку за этим прогрессом экономическим ничего кроме самых банальных вечных качеств, звериных качеств человека не последовало. Все кончилось мыльным пузырем современной финансовой системы, которая оказалась обыкновенным надувательством.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Виктора Ивановича.



Слушатель: Ирина, к вам обращение: вы очень хороший политик, но вы не понимаете простую вещь, что надо работать с народом. Вы какой-нибудь произвели способ фактически, физически, доказали, что у вас открыто предприятия. Я лично предприниматель, хотел бы создать показательную инфраструктуру.



Владимир Кара-Мурза: Дай вам бог.



Ирина Хакамада: Пусть создает, потом все поймет, как только начнет ее создавать.



Владимир Кара-Мурза: А помогали ли в предыдущие годы рецепты давосских форумов российской экономике?



Ирина Хакамада: Помогали, но Евгений Ясин абсолютно прав, совершенно по-русски. В мои времена русские держались особняком, их совершенно не волновало, что там обсуждает мировое сообщество. Оно обсуждало и проблемы экологические, и проблемы создания биотехнологий, и создание новых информационных технологий. Давос был форумы бесконечных переговоров между российским бизнесом, в том числе по поводу как консолидироваться, например, перед президентскими выборами в 96 году и так далее. Поэтому они помогали в сторону консолидации российского бизнеса, которому просто в Москве встречаться было негде и некогда. После этого форума давоссовского будет русский Давос, «Тройка Диалог» организует, потом есть известный петербургский Давос. Но эти, российский Давос еще как-то похож на то, что происходит в Давосе, то петербургский уже все, там вертикаль, кого пускать, кого не пускать и так далее. А чем хорош Давос, он абсолютно демократический. Любой бизнесмен, который является членом давосского форума, платит за это, кстати, огромные деньги, годовой взнос, приехавший туда, у него есть свой блок в компьютере, на него может выйти любой, все друг другу отвечают, и он может купить билет на любую встречу. И если он успел в силу очереди, как успел, он может сесть за стол с кем угодно. Если повезет, с президентом любой страны и просто задавать ему совершенно горизонтально, не вертикально, положив нога на ногу и при этом поедая какую-нибудь котлету, любой вопрос. Это такое горизонтальное бесконечное создание сети информации неформальной. Этим он уникален, поэтому столько лет живет, по-моему, с 87 года и процветает. Там государство ничего не финансирует. Это все живет на деньги компаний, которые являются членами давосского форума.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Рязани от радиослушателя Валентина.



Слушатель: Здравствуйте. Вы знаете, Путин в Давосе мне напоминает плачущего большевика. Это премьер-министр советских времен где-то лет 20 с лишним тоже просил: приходите к нам, по-моему, в Финляндии было собрание премьер-министров. При этом советская власть тоже ругала Запад, плохой, нехороший и просила их придти. И результат известен – никто не пришел и через 20, и через 10 не придут, если Путин будет у власти.



Ирина Хакамада: Я не знаю по поводу плачущего премьер-министра - это скорее всего был в свое время Рыжков, но дело не в этом. Дело в том, что действительно, я когда смотрела, я понимаю, что такое дух давосовского форума и как выступают политические лидеры, произошло смешение многих жанров. Во-первых, Владимир Путин обсуждал не только экономику, обсуждал проблемы мирового сообщества, войны и мира, институтов разрешения конфликтов, поругал Грузию, то есть перешел совсем на другую тему, которую скорее всего должен бы был озвучивать Медведев. А это у него прошлое заиграло. А когда он перешел к экономике и даже отвечал на вопросы, то почему-то действительно отчетный стиль, он начал перед ними отчитываться. Вот это действительно было смешно, потому что он в первом ответе сказал: мы не приехали сюда, чтобы просить, Россия ничего не просит, она не инвалид. Но если ты ничего не просишь, не инвалид, то тогда покажите, что мы предлагаем. А дальше пошел ответ – а у нас так хорошо и так далее и тому подобное, а никто этому не верит. Нужны цифры, если цифры есть, тогда верят экономике. То есть он немножко не почувствовал атмосферу, что такое общаться с таким количеством крупного бизнеса, да еще демократично, для этого нужно иметь опят. Он приехал первый раз и, как всегда, чиновники за него постарались и обеспечили, такой шоколад, а атмосферу не объяснили.



Владимир Кара-Мурза: Евгений Сабуров, бывший член совета директоров концерна ЮКОС и бывший вице-премьер в правительстве Ивана Силаева, оставляет резонанс от сегодняшней речи Путина на усмотрение аудитории.



Евгений Сабуров: Если что-то наш премьер сказал полезное для мировой экономической системы, то ради бога, дай бог, чтобы было так. Но он же не сам писал - это плод работы правительственных экономистов, а там много лоббирующих групп, придерживающихся разных интересов. Может быть что-нибудь хорошее там есть, может быть они подскажут, как оживить внутренний спрос Америки, поскольку это вопросы выживания, например, Китая. Я считаю, что спасать мир это не совсем наша задача. Мы страна сырьевая, мы очень сильно зависим от потребителя наших энергоносителей, нам, конечно, очень боязно, что будет, если цена на газ упадет, а она неминуемо упадет через месяца четыре-пять.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Юрия.



Слушатель: Ирина, вопрос немножко в сторону. Вы упоминали по поводу Кудрина, подушки безопасности и прочего, а вот такой конкретный вопрос как специалисту и осведомленному человеку. Подушка безопасности, которая состоит из ценных бумаг и живых, условно говоря, денег – долларов, евро, сколько там живых денег, а не обязательств?



Ирина Хакамада: Хитрый, хороший вопрос. Я так думаю, что там деньги не все живые, поэтому так много проблем. Поэтому я не такой оптимист, поэтому я за девальвацию рубля, чтобы как можно меньше тратить валютных средств. Мне кажется, не так много, как называется, там много в ценных бумагах, причем совсем не наших и они все упали.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Александра.



Слушатель: Здравствуйте. Проблема современной экономики имеет в сущности не материальное, а духовно-нравственное обоснование, вот об этом говорит патриарх Кирилл. Как вы думаете, в условиях кризиса, что должна сделать наша церковь, как поддержать наш народ духовно, может быть?



Ирина Хакамада: Я с этим согласна. Сегодня огромное количество людей находится в страшном страхе, в диком нервном стрессе, людей увольняют, у них теряется вера в себя. И меня недавно спросили, что делать в связи с избранием нового патриарха в церкви. Я бы сейчас на этот период хотя бы на два года подальше отошла бы от политики, дружб со всеми нашими высшими лицами, религиозным обеспечением их всяких идеологических заказов, а поближе бы пришла к людям. Потому что человеку нужна вера, когда ему плохо. Это как раз способ внести религиозность, какую-то нравственную цену в его душу. Потому что действительно 8 лет - это было 8 лет безумного потребления, когда стремление потреблять заменило все остальное. И сейчас нужно вернуться к каким-то базисным ценностям и успокоиться на этот счет. Не первый раз переживаем. Были бедными и были веселыми. Поэтому не это главное. Церковь здесь может сыграть большую роль. И вторую роль очень важную: все-таки сильно ей помогали за это время и средств накопилось очень много. Есть детские дома, больные, престарелые, одинокие люди, побольше бы церковь занялась приютами, чтобы при храмах великолепных в золоте еще бы больница какая-нибудь была, и там бы монахи работали. Мне бы хотелось этого, чтобы была у людей надежда, если у тебя нет совсем денег и тебе совсем плохо, ты в этом не виноват, ты постучишь в любое время туда и тебя примут.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Евгении Витальевны.



Слушательница: Добрый вечер. Ваша собеседница сказала, что другие страны как бы с надеждой смотрят на Китай и Россию, потому что Китай накопил и Россия накопила. Но пишут, что «Газпром» весь в долгах и бизнесмены в долгах, пишут, что Стабфонд чуть ли не подарили Америке, чтобы ее спасти, и пенсионный фонд истрачен. У меня вопрос: у вам есть правдивая информация, что у нас на самом деле, есть ли что-то. И второе, вы говорите, инвесторы пойдут к нам, а Путин и Медведев говорят, что коррумпировано все. Как же инвесторы пойдут к ворам? Разденут и по миру пустят. Инвесторы идут в Китай.



Ирина Хакамада: У меня нет правдивой информации, ее ни у кого нет, это надо быть внутри, чтобы ее знать. Но я вам советую поменьше читать, потому что вы обалдеете от всего от этого, легче вам, главное, не станет от того, что вы все будете знать. Как с «Собачьим сердцем» - вредно эти газеты читать. Журналисты делают свою работу, им нужно зарабатывать деньги и как раз в кризис они теряют рекламу, поэтому они тиражи делают за счет того, что вы хватаете и начинаете читать, пытаться найти что-то оптимистическое, обязательно на вас выливается куча пессимистического. Плюйте вы на все и ничего не читайте. Теперь, пойдут ли инвесторы в коррумпированную экономику? Не пойдут. В этом-то и проблема нашей экономики. Можно сколько выступать, но каждый раз Россия будет держать горячие маленькие деньги, типа самые рискованные, самые венчурные и при первом же шевелении ветер будет все сдувать. Причем даже не только при первом же экономическом кризисе, а при первом слове, заявленном как-то не так со стороны премьера, очень нервно себя ведет бизнес, причем не только иностранный, чуть что, его сдувает. Это означает кризис доверия между властью и бизнесом, между обществом и властью и все это из-за коррупции. Но чтобы победить коррупцию, нужно такое количество поменять всех и всего, что это уже вопрос политический.



Владимир Кара-Мурза: А как по-вашему, скажется на настроении российского бизнеса сегодняшнее объявление в розыск бизнесмена Чичваркина? У него уже отобрали компанию.



Ирина Хакамада: Вначале отобрали компанию, потом завели уголовное дело, теперь объявили в розыск. Я не знаю, кто там прав, кто виноват, одному богу известно. Но какие-то вообще непонятные обвинения, типа своровал кого-то. Я ничего не понимаю, но все это очень плохо. Все это просто совсем плохо, одно с другим не клеится. Потому что у нас все время преследуют бизнес и потом это быстро поглощается. Можно преследовать, а поглощения нет, идет цивилизованная передача другому бизнесмену. А у нас как дело, то тут же слопали. Поэтому мировой бизнес это тоже все отслеживает.



Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, насколько удачно сработали спичрайтеры нашего премьер-министра, составляя сегодняшнюю речь для Давоса?



Ирина Хакамада: Я считаю, что не очень. Я как профессионал, который с 93 по 2002 год каждый год ездил на давосский форум, я знаю, как выступают премьер-министры и президенты. Немножко получился такой отчет, появилось много противоречий. С одной стороны, мы сильная держава, мы пройдем кризис быстрее, чем все остальные, а с другой стороны, какие-то банальные отчеты, как перед нашими чиновниками. Немножко не тот язык, которым говорят европейцы. Плюс надо понимать, что там сидят тяжеловесы. И России говорить о том, какие нужны финансовые новые инструменты, смешно. То есть не смешно, но тогда должны быть действительно новые и интересные.



Владимир Кара-Мурза: Как вы относитесь к тому, что низкое представительство от Соединенных Штатов Америки?



Ирина Хакамада: Я думаю, что это не игнорирование. Во-первых, там Клинтон приехал - это неплохо. У них формируется администрация, у них горячее время. Ну а они очень аккуратные ребята. Если бы туда приехал Обама, то он должен был заявить, что-то серьезное, а они к этому не готовы. Только формируется антикризисная программа нового президента и от каждого слова этой страны, пока что номер один, что будет дальше – неизвестно, так зависят рынки, так зависят настроения на давоссовский форум, а там глобальный, самый рейтинговый мировой бизнес, туда не приехала ни одна компания, которая обанкротилась, туда приехали только успешные, то есть приехали только те люди, у которых все хорошо и теперь от них зависит, куда пойдут инвестиции. И я думаю, Америка просто сегодня не готова. А когда она не готова, она предпочитает слушать.


Материалы по теме

XS
SM
MD
LG