В Петербурге – пик туристического сезона. Город напоминает парк развлечений. Главные аттракционы, несомненно, белые ночи и разводка мостов. Около часа ночи караваны автобусов подвозят туристов к гранитным берегам самой полноводной в Европе реки. Туристы выходят, поеживаясь от холода, и ждут, когда разводные пролеты медленно поползут вверх. Приехать в Петербург и не увидеть вздыбленные мосты – пустая трата времени.
Изнутри все это выглядит, конечно, по-другому. Когда местный житель обнаруживает в перспективе улицы уходящую в небо дорожную разметку, он не говорит "Wow!". Потому что разведенный мост для местного населения означает полтора часа под мостом, да и весь аттракцион выглядит крайне прозаически. Мы-то понимаем, что их разводят не для туристов, а ради обеспечения судового трафика: Нева – часть Волго-Балтийского водного пути. Кстати, его продолжением является Беломоро-Балтийский канал – но вряд ли кто, глядя в белую ночь на поднявшуюся над Невой красоту, вспоминает историю строительства этого канала. Память избирательна. В случае с мостами победила красота.
Бывают и обратные случаи. Возьмем, к примеру, стоящий в начале Литейного проспекта шедевр замечательных архитекторов Гегелло, Оля и Троцкого. Строилось это монументальное здание тогда же, когда и Беломоро-Балтийский канал. Оно завершает славную историю ленинградской конструктивистской архитектуры. Стоит всмотреться в это смелое нагромождение объемов с вертикальными доминантами по бокам, с гранитной массой главного фасада, вертикальный ритм которого уравновешивает удлиненная горизонталь первого этажа. Авторы этого сооружения умели складывать кубики. Знали, как из нагромождения объемов вытянуть вечную гармонию устойчивости. Любой путеводитель вам скажет, что здание на Литейном, 4 давно стало доминантой проспекта.
Да, - согласится большинство горожан. Только не в том смысле. Литейный, 4 – или "Большой дом" – знаменит не совершенством архитектуры, а тем, что из его подвалов виден весь Магадан. Большой дом, штаб-квартира ОГПУ-НКВД, КГБ и ФСБ, даже сегодня внушает своей монументальностью такой ужас, что спешащий на Литейный мост пешеход загодя переходит на другую сторону проспекта – лишь бы не идти лишний раз вдоль этого фасада, лишь бы не отгонять приходящие на ум строки из ахматовского "Реквиема". Страшная реальность происходившего здесь напрочь убила созданную Гегелло, Олем и Троцким красоту. А когда в белую ночь разведенный мост запечатывает наглухо Литейный проспект, ощущение собственной беспомощности становится совершенно невыносимым. Этому эффекту тоже есть рациональное объяснение: Нева в этом месте делает поворот, суда проходят ближе к левому берегу реки, и единственный 55-метровый разводной пролет, непосредственно прилегающий к берегу, принимает при разводке почти вертикальное положение. Но рациональные объяснения перед страхом бессильны. Красота, искусство, измеренная алгеброй гармония демонстрируют в начале Литейного проспекта свою полную беспомощность.
Точнее, демонстрировали до недавнего времени. Новая эстетика этого места родилась в ночь на 14 июня 2010 года, когда активисты арт-группы "Война" изобразили на асфальте разводного пролета 40-метровый фаллос. Когда мост в полумраке белой ночи стал медленно вздыматься над Большим домом, акт порчи дорожной разметки превратился в высвобождающий художественный жест с предельно понятной семантикой. Диктату порядка высокой культуры эффективно противостоит бардак карнавала. Языку насилия не подвластен только низовой смех. Новому закону о ФСБ, разрешающему сотрудникам ведомства объявлять нам официальное предостережение "о недопустимости действий, вызывающих возникновение причин и создающих условия", может эффективно противостоять лишь сорокаметровый фаллос. 14 июня искусство – пусть и низовое – все-таки победило и в этом уголке нашего города. Как минимум одну ночь в окрестностях штаб-квартиры ФСБ никому не было страшно. В сени вздыбленного фаллоса шедевр конструктивизма вновь источал гармонический покой.
Изнутри все это выглядит, конечно, по-другому. Когда местный житель обнаруживает в перспективе улицы уходящую в небо дорожную разметку, он не говорит "Wow!". Потому что разведенный мост для местного населения означает полтора часа под мостом, да и весь аттракцион выглядит крайне прозаически. Мы-то понимаем, что их разводят не для туристов, а ради обеспечения судового трафика: Нева – часть Волго-Балтийского водного пути. Кстати, его продолжением является Беломоро-Балтийский канал – но вряд ли кто, глядя в белую ночь на поднявшуюся над Невой красоту, вспоминает историю строительства этого канала. Память избирательна. В случае с мостами победила красота.
Бывают и обратные случаи. Возьмем, к примеру, стоящий в начале Литейного проспекта шедевр замечательных архитекторов Гегелло, Оля и Троцкого. Строилось это монументальное здание тогда же, когда и Беломоро-Балтийский канал. Оно завершает славную историю ленинградской конструктивистской архитектуры. Стоит всмотреться в это смелое нагромождение объемов с вертикальными доминантами по бокам, с гранитной массой главного фасада, вертикальный ритм которого уравновешивает удлиненная горизонталь первого этажа. Авторы этого сооружения умели складывать кубики. Знали, как из нагромождения объемов вытянуть вечную гармонию устойчивости. Любой путеводитель вам скажет, что здание на Литейном, 4 давно стало доминантой проспекта.
Да, - согласится большинство горожан. Только не в том смысле. Литейный, 4 – или "Большой дом" – знаменит не совершенством архитектуры, а тем, что из его подвалов виден весь Магадан. Большой дом, штаб-квартира ОГПУ-НКВД, КГБ и ФСБ, даже сегодня внушает своей монументальностью такой ужас, что спешащий на Литейный мост пешеход загодя переходит на другую сторону проспекта – лишь бы не идти лишний раз вдоль этого фасада, лишь бы не отгонять приходящие на ум строки из ахматовского "Реквиема". Страшная реальность происходившего здесь напрочь убила созданную Гегелло, Олем и Троцким красоту. А когда в белую ночь разведенный мост запечатывает наглухо Литейный проспект, ощущение собственной беспомощности становится совершенно невыносимым. Этому эффекту тоже есть рациональное объяснение: Нева в этом месте делает поворот, суда проходят ближе к левому берегу реки, и единственный 55-метровый разводной пролет, непосредственно прилегающий к берегу, принимает при разводке почти вертикальное положение. Но рациональные объяснения перед страхом бессильны. Красота, искусство, измеренная алгеброй гармония демонстрируют в начале Литейного проспекта свою полную беспомощность.
Точнее, демонстрировали до недавнего времени. Новая эстетика этого места родилась в ночь на 14 июня 2010 года, когда активисты арт-группы "Война" изобразили на асфальте разводного пролета 40-метровый фаллос. Когда мост в полумраке белой ночи стал медленно вздыматься над Большим домом, акт порчи дорожной разметки превратился в высвобождающий художественный жест с предельно понятной семантикой. Диктату порядка высокой культуры эффективно противостоит бардак карнавала. Языку насилия не подвластен только низовой смех. Новому закону о ФСБ, разрешающему сотрудникам ведомства объявлять нам официальное предостережение "о недопустимости действий, вызывающих возникновение причин и создающих условия", может эффективно противостоять лишь сорокаметровый фаллос. 14 июня искусство – пусть и низовое – все-таки победило и в этом уголке нашего города. Как минимум одну ночь в окрестностях штаб-квартиры ФСБ никому не было страшно. В сени вздыбленного фаллоса шедевр конструктивизма вновь источал гармонический покой.
