Ссылки для упрощенного доступа

"Я никогда не прощу себе бегства". История Антивоенного комитета Белгорода


Илья Костюков
Илья Костюков

19-летний студент Илья Костюков создал канал "Антивоенный комитет Белгорода" в телеграме.

"Я взялся за этот проект, несмотря на возможное уголовное преследование, чтобы привлечь всех неравнодушных жителей Белгорода к "специальной военной операции" и совместными усилиями повлиять на мнения и решения политической элиты. У меня разрывается сердце, когда я вижу очередную фотографию разрушенного здания и плачущих, таких же, как и мы, жителей Харькова, Киева, Мариуполя и других городов Украины. Мне сложно просто так сидеть и молчать. Я считаю, что созданием этого комитета можно попытаться изменить хоть что-то. Как минимум, мы точно будем знать, что сделали всё что в наших силах. Давайте не будем молчать, пока ещё можно говорить", – написал Илья в одном из постов канала. После создания антивоенного комитета студента стали преследовать сотрудники Центра "Э", директор отдела безопасности колледжа, в котором учится Илья, обещал его отчислить за политическую позицию. Вопреки рискам активист остается в России, потому что "никогда не простит себе бегства". О том, как быть одним из немногих оппозиционеров в Белгороде, Илья Костюков рассказал Радио Свобода.

– В первые дни войны с Украиной многие активисты уехали из России. Вы, напротив, остались в Белгороде и создали антивоенный комитет. Почему?

– Меня на создание Белгородского антивоенного комитета вдохновил Илья Яшин, который остается в России, несмотря на все риски. Принято считать, что большинство граждан нашей страны являются сторонниками политики российского государства, связанной с Украиной, но тут не всё так однозначно. Я создал комитет, чтобы альтернативная точка существовала именно в Белгороде. Мы уже собрали сто человек единомышленников, несмотря на то что комитет прямо сейчас не занимается никакой агитацией.

Если мне дадут уголовку, то пойду сидеть, так как в другой стране мне делать абсолютно нечего

– Почему в телеграм-канале и в интервью вы не используете слово "война"?

– Если мне дадут уголовку, то пойду сидеть, так как в другой стране мне делать абсолютно нечего, да и я себе никогда не прощу бегства. Но я не хочу оказаться в российской тюрьме и пытаюсь как-то себя защитить. Собственно, это и есть главная причина того, почему мне приходится в разговоре с вами подбирать слова. Мы действуем и высказываемся очень осторожно, приходится следовать внутренней цензуре, чтобы на нас не возбудили уголовное дело по статьям о "дискредитации" или о "фейках". Центру "Э" из нашего региона не составит труда слепить уголовное дело из ничего.

Илья Костюков с символом антивоенного движения
Илья Костюков с символом антивоенного движения

– Зачем создавать антивоенное движение, если все равно вам приходится следовать цензуре?

– Для того, чтобы поддерживающие одинаковые со мной взгляды люди не чувствовали себя одинокими. Наша группа – это эмоциональная поддержка белгородцев, которые являются пацифистами и не понимают смысла происходящего. Все вокруг говорят, что все за, но это не так.

– Чем занимается Антивоенный комитет Белгорода?

– Например, на начальном этапе мы написали огромное количество обращений в разные инстанции совместно с коллегами из Москвы, в основном в региональные и городские думы. К сожалению, из-за новых законов я не могу точно процитировать наши обращения. Но, если говорить в общем, то мы писали в них, что началась "спецоперация", в чем её минусы, которые нам не нравятся, и как это остановить. Мы отправили около 15 тысяч обращений и преследовали две цели. Первая – показать, что россиян волнует "спецоперация" в Украине, вторая – мы искали депутатов, которые выскажут своё настоящее мнение, близкое нам, а не пришлют отписку. И мы нашли таких людей. Это были депутаты в основном от "Яблока", немного от КПРФ и самовыдвиженцы. Мы сейчас заняты вопросом сохранения в Белгороде троллейбусного парка. После того, как с ними закончим, займемся расклейкой листовок, в которых будет говориться, как происходящее влияет экономически на нашу страну и жителей Белгорода, в частности. Мы освещаем важные политические судебные процессы в Белгороде и оказываем обвиняемым юридическую поддержку. Я, например, писал о "деле цветочниц", двух девушек, которые вышли в желтой и голубой одежде раздавать цветы на улицы города. Их привлекли к ответственности по ч. 5 ст. 20.2 КоАП абсолютно безосновательно. Мы считаем это дело показательным и ангажированным с политической точки зрения.

– Вам не кажется странным рассказывать о повышении цен в листовках антивоенного комитета, когда украинцы постоянно гибнут из-за действий российской армии?

– Жителям России, которые уже сейчас понимают проблемы "спецоперации" и переживают за украинцев, ничего объяснять не надо, они и так всё понимают. Тех, кто полностью поддерживают операцию, империалистов и милитаристов, тоже не переубедить. Такие люди, на мой взгляд, прекрасно осознают проблемы нашей страны, но они всегда будут рады всяким "операциям", у них такое мировоззрение. Их переубеждать, по моему мнению, неэффективно. Наша агитация направлена на людей, которые пока не занимают никакой позиции, или примкнувших к империалистам и милитаристам по ошибке. Тем, на кого направлена наша агитация, промыли мозги и убедили в национализме украинцев и ненависти с их стороны по отношению к русским. Сомневающимся жителям России важно объяснять, как из-за происходящего страдает их качество жизни. Привлеченные этой информацией люди, которые относят себя к сторонникам "спецоперации", вступят в наш комитет. Им мы будем рассказывать, как страдает украинский народ. Заходить нужно с бытовых мелочей, а потом переводить внимание на серьёзные темы, связанные со "спецоперацией". И возможно, в какой-то момент у сомневающихся включится эмпатия и они поймут, как плохо сейчас их соседям.

– Есть ли у вас в Белгороде соратники и единомышленники?

– Я этим комитетом занимаюсь практически один. Я не рассказываю о моих единомышленниках публично в интересах их безопасности. Все мои права на канал переданы третьим лицам, которые выкладывают написанные мной посты. Если меня задержат и взломают мой телефон, силовики не смогут узнать, кто подписан на телеграм-канал комитета.

Я, когда залез в российскую политику, то готовил себя к аресту, тюрьме и даже смерти

– Вам не страшно в одиночестве противостоять силам, которые намного больше вас?

– Я, когда залез в российскую политику, то готовил себя к аресту, тюрьме и даже смерти. Сейчас у меня страха нет. Я в какой-то степени готов к тому, что могу сесть, хоть и работаю максимально аккуратно, чтобы этого избежать. И я не боюсь публично заявлять свою позицию. Но опять же, чтобы не бояться это делать, нужно уметь подбирать правильные слова, но даже это не гарант безопасности.

– Недавно руководство Белгорода решило отказаться от троллейбусного парка. Вы сейчас оспариваете это решение, например, выходите в пикеты в защиту троллейбусов. Почему для вас, политического активиста, живущего в прифронтовом городе во время, когда существует угроза ядерной войны, важны троллейбусы?

Илья Костюков
Илья Костюков

Нельзя зацикливаться только на "спецоперации", потому что под прикрытием информационного поля, посвященного этой теме, наши местные власти творят все, что им вздумается. Да, от нас в 100 километрах идет "спецоперация", но мы все равно отстаиваем наше право сохранить удобный и экологичный общественный транспорт.

Мы готовы к самому худшему: может быть, все снесет ядерным взрывом. Но я уверен, что когда-нибудь "спецоперация" закончится, и тогда нам будут нужны троллейбусы. Бороться за них надо уже сейчас, потом уже будет поздно.

– Почему, на ваш взгляд, власть Белгорода закрыла троллейбусное депо?

Официально причина закрытия троллейбусов износ инфраструктуры, на их ремонт выделили деньги, но куда они делись, непонятно. В будущем мы узнаем, кто развалил троллейбусное депо, и эти люди ответят по закону. По моему мнению, причина разрушения троллейбусов в коррупции.

– Как, на ваш взгляд, жители Белгорода чувствуют себя в российском городе, где при всем желании сложно не заметить, что идет война с Украиной?

В первое время многие говорили о "спецоперации", жители Белгорода стремились покинуть город. Сейчас подавляющее большинство белгородцев сидит на месте и им все равно, что рядом военные действия, которые теоретически могут переброситься на территорию нашей области. Каждую ночь мы слышим пролетающие на сверхзвуке самолеты, звуки вылетающих снарядов "Искандеров" и обстрелы прилегающих к границе деревень. Все это для нас стало обыденностью: человек ко всему привыкает.

Сейчас подавляющее большинство белгородцев сидит на месте и им все равно, что рядом военные действия

– Преследуют ли вас силовики Белгорода?

Я недавно четыре часа стоял в пикете в защиту троллейбусов. На следующий день мне позвонил отец и сказал, что к нему приходили полицейские и искали меня. Они передали ему номер телефона опера и сказали, что я должен с ним связаться. Хоть я и не хотел ему звонить, зная, к чему это приведет, но мой отец настоял на этом, и я по глупости его послушал. На другом конце провода был майор Каменев, сотрудник Центра "Э", он пригласил меня на беседу, но я отказался от беседы без повестки. На следующий день мне позвонила заведующая общежитием нашего колледжа и сказала, что меня хочет видеть служба собственной безопасности колледжа. Я ответил ей, что все равно ничего не расскажу, пользуясь 51-й статьей. Главная по общежитиям убедила меня прийти, потому что мне ее стало жалко. Каменев тоже на этой встрече был. На меня составили административку, когда я стоял в пикете в защиту троллейбусов. 20.2 часть 6 – из-за того, что я сфотографировался с прохожим во время пикета. Директор по безопасности давил на меня, называл студентов юрфака, которые занимаются юридической деятельностью без диплома, лохами и обещал, что меня отчислят, если я продолжу политическую деятельность.

– Зачем вы подвергаете себя таким рискам в возрасте 19 лет?

Мое призвание заниматься независимой политикой, хоть это и пафосно звучит. Раньше я играл в театре и увлекался музыкой, но, когда я попал первый раз в качестве наблюдателя на избирательный участок, то загорелся политикой. Я увидел трындец, который там происходил: фальсификации, вынос документов, кривые наклейки на сейфах на следующий день после опечатывания. Никто из наблюдателей, кроме меня, не работал. Я наблюдал, делал замечание, хотел жалобу написать, но мне не дали. Тогда я стал вникать в белгородскую политику, понял, что у нас один из самых аполитичных городов в России. Сейчас я собираюсь создать союз политических сил, собрать туда людей из разных политических движений: яблочников, хороших коммунистов (такие бывают), либертарианцев и либеральную интеллигенцию. Многие независимые и талантливые активисты остались в России, им просто некуда уезжать. Поэтому я хочу собрать этих людей и попытаться пройти в городской, а потом в областной советы, чтобы не давать властям открыто разворовывать бюджет. Если говорить о том, есть ли смысл в рисках, которые связаны с комитетом, то я готов с полной уверенностью сказать, что есть. Хотя бы по причине того, что эти 100 человек не изменили свою точку зрения под давлением сторонников "специальной операции", а также смогли хоть как-то повлиять на мнения наших депутатов письменными и электронными обращениями. Я думаю, действия сторонников антивоенного комитета способствуют тому, чтобы "специальную операцию" на территории Украины наконец-то прекратили.

XS
SM
MD
LG