После начала полномасштабной агрессии против Украины в России возник феномен "Z-психологии", фактически помогающей государству добиваться лояльности граждан и стимулировать поддержку войны. Как работают Z-психологи и почему их деятельность может быть опасной?
На YouTube-канале Восточно-Европейского института психоанализа (он расположен в Санкт-Петербурге) 23 февраля 2023 года ректор этого института, доктор наук, профессор Михаил Решетников выпустил поздравление с военным праздником. Появившись на видео в армейской форме с орденами, член президиума Российского психологического общества посетовал: многие сейчас боятся и не понимают, зачем им идти туда, где армия России "ведет историческое сражение". Профессиональный долг психологов – помогать людям переживать такие сомнения, ведь "мы присутствуем при переломном историческом моменте – смене парадигмы развития всего человечества".
Решетников – один из главных представителей группы, которую его антивоенно настроенные коллеги называют Z-психологией. Провоенные психологи заявляют, что в психологических проблемах россиян виноват Запад, называют украинцев враждебной этнической группой и придумывают "научные" обоснования для ненависти, которую европейцы якобы испытывают к жителям России. Представители этой группы считают, что более 97% комбатантов не нуждаются в психологической помощи. По их мнению, протестные настроения разрушают личность и психологи должны с ними бороться, а если они замечены в "антироссийской деятельности", их нужно изгонять из профессии.
Воевать "безопасно" для психики
Радио Свобода изучило паблики, блоги, статьи и доклады Z-психологов, которые выступают на профессиональных конференциях (например, на ежегодном Санкт-Петербургском саммите психологов), в Госдуме, Общественной палате. Статьи представителей этой группы регулярно публикует профессиональное издание – "Психологическая газета". Воевать безопасно для психики, уверяют Z-психологи.
Решетников в 2023 году выступил в Госдуме с докладом на тему "Необходимо дезавуировать истерику с возможным количеством ПТСР" (ПТСР – посттравматическое стрессовое расстройство) и заявил, что лишь у 3,2% участников боевых действий могут развиться те или иные психотравмы. Из них лишь 39% получат ПТСР и будут нуждаться в медпомощи. Остальные справятся самостоятельно.
При этом, по его логике, так устойчивы к военным психотравмам только россияне. А вот ветераны армии США якобы испытывают ментальные сложности значительно чаще, потому что "армия США постоянно вела несправедливые войны на чужой территории", объясняет психолог. Россияне же не страдают ПТСР, потому что вели "войны по защите Отечества, своих домов, своих жен и детей".
Врач-психотерапевт Андрей Каменюкин считает, что на самом деле число участников боевых действий, которые получают ПТСР, в разы больше – 20%. Если занижать уровень предполагаемой заболеваемости ПТСР, то меньше внимания будет уделено подготовке специалистов, они будут недостаточно компетентны и не смогут диагностировать расстройство. "В результате нуждающиеся в помощи ее не смогут получить или же получат неэффективную помощь, что негативно отразится не только на состоянии и качестве жизни пострадавших, но и на ментальном состоянии и качестве жизни их близких", – сказал Каменюкин Радио Свобода.
"Позитивно настраивать семью"
Для практических Z-психологов одна из главных задач – не дать родственникам военных усомниться в том, что член их семьи совершил героический поступок, участвуя во вторжении в Украину. Вот как об этом рассказала доктор наук Оксана Защиринская во время 17-го Санкт-Петербургского саммита психологов в июне 2023 года: "Нам приходится с женами работать и говорить, что не надо развенчивать образ героя, потому что человек решился на героический поступок. И если жена становится таким слабым звеном, всем рассказывает: зачем он куда-то пошел, то, как практика показала, дети находятся в некотором недопонимании, у них тоже возникают вопросы: а зачем это надо было делать, вот жил бы с нами". Задача психологов, считает Защиринская, – "позитивно" настраивать семью и бороться с тем, что она называет "эстетизацией горевания".
Нам приходится с женами работать и говорить, что не надо развенчивать образ героя
Для "позитива" "необходимо возрождение и укрепление семейных традиций", сказала на том же форуме психолог центра социальной помощи Василеостровского района Санкт-Петербурга Наталья Чугунова. Ее коллега из этого же центра Екатерина Павлова поделилась таким рецептом: если родные участника войны служили в армии, то при отправке на фронт "на первый план будут выходить ценности отца, семьи. Также отправление в зону боевых действий может рассматриваться как способ быть включенным обратно в систему семейных отношений".
"Суверенная психотерапия"
Трое психиатров и психологов из Москвы, с которыми поговорило Радио Свобода (они попросили не называть их имена, потому что работают в России), знают о случаях, когда их коллеги из государственных клиник агитируют пациентов идти на войну или же отказываются ставить диагноз, который мог бы препятствовать отправке на фронт. "Такие случаи не очень многочисленны, но они известны в профессиональном сообществе", – сказал один из наших собеседников.
Например, психиатр из Уфы Максим Гулиев со ссылкой на исторические примеры подробно обосновывает, что психологи должны помогать военным "в защите нации" и в борьбе "с укронаци, которые хотят уничтожить все русское". Сам он заявляет о полной поддержке войны, говоря, что психолог не может быть вне политики. Такого же мнения придерживается его уфимский коллега Василий Ланговой, который ездил добровольцем на войну. Он опубликовал видеообращение, заявив, что "всегда на стороне русского мира и русского государства", а в своем телеграм-канале, который без иронии назвал "Суверенная психотерапия", сетует, что его коллеги игнорируют "огромные, массивные, тектонические процессы", то есть вторжение в Украину.
Есть и прямо противоположные примеры. Психолог Антон Вотрин, главный редактор профессионального медиапроекта "Чистые когниции", рассказал Радио Свобода: ему известны коллеги, которые помогали получать соответствующий психиатрический диагноз тем, кто не хотел ехать в Украину во время мобилизации. Эти врачи, добавляет он, не делали ничего противозаконного: если человек боится военных действий и не желает ехать туда, то это уже вполне основание для помощи.
Как на самом деле должны помогать психологи
Если у пострадавшего есть ПТСР или комплексное ПТСР (оно возникает из-за длительной травмы), психолог должен формировать у него адекватное представление о произошедшем, говорит Андрей Каменюкин. "Мы стремимся помочь осознать человеку, что случившееся – это экстремальный опыт, и если этот опыт связан с насилием, то он не может быть нормой, кроме ситуаций, связанных с самообороной". При этом, считает психолог, если комбатант совершал на войне что-то плохое, то нужно помогать ему брать на себя ответственность и признавать вину, но не следует заниматься самобичеванием, которое не изменит прошлое.
"Если насилие, проявленное в ходе агрессии, с нападающей стороны будет героизироваться, это ведет к нормализации насилия", – считает Каменюкин. По его мнению, с точки зрения профессиональной этики взгляды провоенных психологов "могут быть проявлением нормализации насилия, что недопустимо".
Психолог должен помогать осознавать происходящее, переживать рефлексии, а не агитировать
Вот мнения других специалистов. Клинический психолог и правозащитник, который занимается благотворительными проектами в сфере психологической помощи (он попросил Радио Свобода не называть его имени): "Психолог или психотерапевт не может указывать клиенту, что ему делать, и не может предлагать готовое решение. Задача специалиста – помочь клиенту найти ресурс для того, чтобы справиться с проблемной ситуацией. Психолог работает по запросу клиента и не может навязывать ему никаких установок и предпочтений, ни политических, ни ценностных, ни религиозных, ни гендерных. Как может идти речь о какой-то агитации? Это не просто против этического кодекса психолога, это против самой сути профессиональной деятельности. Психолог должен помогать осознавать происходящее, переживать рефлексии, а не агитировать".
Психиатр одной из крупных московских частных клиник: "Основные направления психотерапии, которые вошли в научно обоснованные клинические рекомендации, в основе имеют принципы гуманизма и преобладания интересов пациента над интересами государства. Если думать о социальной роли психолога как гражданина, получается, что он не может отмежеваться от происходящего, быть "не за белых и не за красных" и просто выполнять свои служебные обязанности. Но он тогда не будет работать в системе государственной помощи. Если он там остается, его вынуждают либо разделять идеологическую позицию государства, либо отделять себя как личность от того, что в государстве происходит. Среди психологов я вижу разделение на тех, кто способен рассматривать семью комбатанта как "клиентов, проблему которых нужно решить", и на тех, кто признаёт, что не может выдержать необходимую для терапии нейтральность и готов только помогать человеку не попасть снова на войну, если он согласен с тем, что туда не хочет".
"Изгонять из профессии"
Российским психологам очень непросто работать во время войны. Сами врачи говорят, что профессиональная этика не позволяет им признавать нормой боевые действия и военное насилие, а именно такие взгляды в России сегодня высказывать небезопасно, особенно на фоне призывов Z-психологов наказывать антивоенно настроенных специалистов.
Один из тех, кто призывает к санкциям, – академик, доктор психологических наук Сергей Кандыбович. Еще осенью 2022 года в Общественной палате во время обсуждения законопроекта о психологической помощи (не был принят) он сказал, что закон должен заставить психологов действовать не только в интересах клиента, но и в интересах национальной безопасности. Поэтому психолог, по мнению академика, не должен поддерживать недовольных властью, а "должен стремиться к минимизации, купированию любых протестных настроений в обществе и у его отдельных членов". А психологи, "замеченные в антироссийских, антиправительственных действиях или высказываниях, должны быть лишены права заниматься профессиональной психологической деятельностью. Это должно быть одним из критериев аттестации", – потребовал Кандыбович.
Ради "национальной безопасности" Z-психологи призывают бороться с "протестным поведением". Ему присуща агрессия и сниженное психическое здоровье личности, описывает свою концепцию такого поведения Людмила Зубова, профессор, доктор наук, завкафедрой общей психологии и психологии личности Оренбургского университета. Те, кто протестуют, демонстрируют "шаблонность, однотипность поведенческих реакций, она не совместима с творчеством". А еще Зубова отказывает протестующим в эмпатии, заявляя, что им присуща "невозможность изменить заранее определенную манеру поведения, адекватно реагировать на изменившиеся условия, поставить себя на место другого человека".
"Вылечить" Запад
В выступлениях и статьях Михаил Решетников много говорит о "психическом нездоровье" Запада: "Неврозом и психозом могут страдать не только отдельные личности, но и большие социальные структуры, включая целые страны". А поэтому, провозглашает профессор, Западу предстоит тяжелое лечение: "На восстановление адекватного психического состояния Запада и ряда сопредельных стран уйдет ни один десяток лет, и это будут трудные годы для всего мира".
Еще в одной своей публикации Решетников называет "вражду" по отношению к русским и русскому языку в Украине "качественно новым психологическим феноменом". Научную базу для этого доктор наук подводит такую: Украина и Европа страдают "нарциссизмом малых различий", считая русских "карикатурой на себя". "То, что мы, русские, мало чем отличаемся от западных европейцев (…) воспринимается нашими бывшими европейскими "партнерами" с такой же ненавистью – как некий недопустимый шарж и даже некое не имеющее права посягательство на возлюбленный ими западный образ жизни", – пишет он.
Из-за такой несовместимости российские психологи не должны заимствовать идеи и практики "западных школ и направлений, ориентированные на либеральные и потребительские ценности западного общества", утверждает доктор психологических наук, профессор Валентин Семенов. Почему это недопустимо – объяснила его коллега, психолог Анна Данилова из совета Национальной ассоциации "Союз психотерапевтов и психологов": Запад запустил пропагандистскую кампанию, цель которой – вызвать стресс, страх, панику и тревожность. Гражданский долг психолога Семенов формулирует так: "Только решимость и воля власти, церкви и народа способны преодолеть духовно-нравственный кризис" ради "построения в ней (России) государства и общества веры, правды и социальной справедливости".
Радио Свобода попросило ответить на вопросы о Z-психологии главного редактора профессионального медиапроекта "Чистые когниции" и популяризатора научной психотерапии Антона Вотрина.
– Вы можете сформулировать основные тезисы и постулаты Z-психологии?
– В первую очередь, это полная поддержка "СВО". Также им свойственно отрицание западной психологии и этики, прав меньшинств. Это максимальная политизированность, антизападничество и увлечение теориями заговоров.
В их выступлениях и статьях масса гомофобии, трансфобии, сексизма, ксенофобии
– Когда Z-психологи говорят о "нарциссизме малых различий", "вражде к русским" на Западе и в Украине, о "глобальной психоманипуляции", о "неврозе целых народов" и о том, что их нужно лечить, имеет ли это отношение к науке?
– Это их мнения и фантазии, которые не соответствуют общепризнанным научным концепциям, никак не встроены в научный дискурс и полностью противоречат современным социальным наукам. Есть критерии, по которым выдвигаются гипотезы, научные утверждения, проводятся эксперименты, исследования. Фантазии Z-психологов к ним отношения не имеют и скорее говорят о деградации части российской науки и костяка психологического образования.
– Как можно оценить их мнения с точки зрения этики?
– Их тезисы являются дискриминационными, потому что они говорят о превосходстве одних народов над другими, в их выступлениях и статьях масса гомофобии, трансфобии, сексизма, ксенофобии.
– Могут ли эти психологи наносить вред?
– В любой области науки есть одиозные фигуры. В нашем случае проблема возникает тогда, когда эти идеи публикуются в профессиональных СМИ, выдаются за истину в последней инстанции и единственно правильное мнение. Альтернативные мнения при этом не публикуются, хотя бы в силу цензуры. Эти издания расходятся по учебным заведениям, клиникам и предполагается, что всё это будут читать профессионалы. Некоторые идеи провозглашают ученые с регалиями, которые принимают решения, касающиеся работы психологической инфраструктуры России. Они входят в разнообразные экспертные советы, в том числе при органах власти, а также в диссертационные советы.
– Вы упомянули психологическую инфраструктуру – что она собой представляет и как на ее работу влияют Z-психологи?
– Инфраструктура состоит из государственных клиник и частного сектора. В России психология пока еще максимально свободная область. По большому счету, всем неважно, что ты говоришь и что делаешь, нет сертификации и лицензирования, человек получает диплом и работает. Провоенные психологи никак не могут повлиять на частные клиники или частно практикующих специалистов, которые в основном пожимают плечами и думают, какие глупости говорят эти люди. Но, конечно, Z-психологи, в числе которых авторы учебников, могут влиять на то, как и чему обучать в государственных вузах и прививать определенные взгляды студентам. Но, к счастью, в нашем профессиональном сообществе нет единых для всех лидеров мнений и не бывает так, чтобы один профессор сказал – и ему все поверили.
Сам страх перед отправкой на войну – уже основание для помощи
Если же эти люди занимают посты в государственных клиниках или госструктурах, они способны влиять на работу государственных врачей. К врачам в психоневрологических диспансерах приходили люди, боящиеся мобилизации, и некоторые психиатры обсуждали, как таких пациентов переубеждать и мотивировать ехать на фронт. Есть видео (заседание всероссийской профессиональной Медицинской психотерапевтической ассоциации. – РС), где мы это видим. Доводы у них вполне в русле пропаганды: представьте, говорили они пациентам, что на ваш дом напали, вы же будете защищать свой дом и семью! Сам страх перед отправкой на войну – уже основание для помощи, а они, получается, это игнорируют.
– Зачем Михаил Решетников говорит о том, что только 3% комбатантов получают психотравмы, и что происходит на самом деле?
– Это ничем не подтвержденная цифра. Россию ждет эпидемия ПТСР, это неизбежно, защититься от ПСТР невозможно, потому что война – это противоестественно. Лечить это расстройство тяжело, дорого, специалистов таких очень мало. Возможно, это говорится для самоуспокоения: мол, всё будет хорошо и дух воинский тверд. К реальности это никакого отношения не имеет. В тяжелом состоянии и участники операции, и их родственники, у которых может возникать депрессия, тревожное расстройство.
Z-психологи предлагают женам восхвалять своих мужей, даже если они не поддерживают их выбор. Это неправильно, потому что психотерапевтическая работа происходит через нормализацию и валидацию чувств, которые женам военных предлагается подавлять. Такие техники не полезны и не работают, если пациент испытывает вину, разочарование, страдает от хронических болей, неврологических проблем, флешбэков. Психолог не должен спорить с чувствами пациентов, переубеждать или отвлекать. Кроме того, продуктивная психотерапия возможна только в условиях свободы, когда ты точно знаешь, что тебя никто не накажет за чувства и слова. Когда лично терапевту и клиенту в группе поддержки можно свободно высказывать то, что беспокоит, и когда психолог не переубеждает и не говорит, что у вас неправильные чувства, – говорит Антон Вотрин.
