На протяжении полутора десятилетий государственная власть в России обеспокоена вопросами прошлого, исторической памяти. Демонстрируют это не только различные инициативы по написанию единого учебника истории, работа комиссия по противодействию "попыткам фальсификации истории в ущерб интересам Российской Федерации", создание Российского военно-исторического сообщества, но и изменения в Конституции страны. С 2020 года Основной закон (статья 67.1) "…обеспечивает защиту исторической правды". Откуда государевы мужи знают историческую правду, остаётся вопросом открытым, но интерес политической элиты к теме исторической памяти очевиден.
Такое обращение к истории не случайно. Любое государство претендует на "возраст жабы" (в данном контексте метафора "долголетия существования", почти вечности, дополненная значимостью собственной истории в мировом масштабе – определение философа Виталия Макаренко), стремится придать большее значение собственной истории, что позволяет через апелляцию к прошлому легитимизировать настоящее, в том числе территориальные претензии. Это даёт моральное оправдание агрессивным действиям, совершаемым якобы во имя "исторической правды" или "исторической справедливости". Вмешательство политики и государства в историческую науку приводит к её политизации. Прошлое становится способом перехвата политической повестки, по замечанию историка Ивана Куриллы, методом политической борьбы, политический язык заменяется языком истории.
"Русская власть" по своей природе власть-насилие, она выступает в качестве "моносубъекта" российской истории, по сути решая все вопросы за граждан (историк Юрий Пивоваров). Государство стремится не только к созданию "правильного" образа прошлого, но и к полному контролю над историей. Это означает: другие взгляды на прошлое, не вписывающиеся в "генеральную линию", вытесняются на периферию общественного сознания, подлежат маргинализации или попросту забвению.
Претензии на "возраст жабы" связаны с величием, значит, и прошлое должно быть великим, героическим. Великое, героическое прошлое, как отмечал этнолог Виктор Шнирельман, автоматически обеспечивает великое будущее. В соответствии с этим необходимы и соответствующие герои, готовые на борьбу с внешними и внутренними врагами государства, которое нередко отождествляется с понятием Родины, Отечества. Такие герои спасают государство от развала, а общество – от утраты духовности. В последний период, в связи с нарастающей конфронтацией между Россией и странами Запада, в частности, эксплуатируется образ князя Александра Невского, 800-летие которого отмечалось как триумф защитника Руси от католицизма и западных захватчиков. Другие аспекты княжеского жития оказались в тени или были вообще замолчаны.
Запрос части общества на "сильную руку", "сильное государство", на возрождение великой державы вернул в центр общественных дискуссий фигуру Иосифа Сталина. Вновь возник вопрос: а победили бы в Великой Отечественной войне без Сталина? Образ Победы, нарисованный государством, тесно связан с фигурой Сталина, его тоталитарным политическим режимом, с террором и массовыми репрессиями. Быть наследниками и продолжателями дела победителей значительно комфортней и престижней, чем быть наследниками палачей, тем более что для части граждан фигура Сталина остаётся символом могущества государства. Поэтому воспоминания о тяжёлом опыте сталинизма – с массовыми репрессиями, голодом, раскулачиванием, насильственной коллективизацией, ГУЛАГом, террором – государству не нужны. Сталкиваются разные памяти, памяти жертв и палачей; жертвы не хотят остаться забытыми, не хотят, чтобы были забыты имена палачей.
Победа в Великой Отечественной войне стала главным мобилизационным и легитимизирующим ресурсом для политической системы, выстроенной Владимиром Путиным. Память о преступлениях сталинского режима в эту схему не вписывается, она только омрачает картину великого прошлого. Стремление государственной власти ликвидировать общество "Мемориал" (признано "иностранным агентом", оспаривает этот статус. – РС) это подтверждает. В сегодняшний день переносятся образы врагов прошлого, внешних и внутренних. Концепция "осаждённой крепости" требует наличия опасного внешнего врага, которым вновь стал коллективный Запад. Внутри страны ищут и находят иностранных агентов, шпионов, вредителей, сторонников внешнего врага, которые якобы не желают процветания своему народу, а всячески ему вредят. Закон об "иностранных агентах" стал репрессивным механизмом в руках государственной власти для борьбы со всеми, кто не принимает генеральную линию политического режима. Любые альтернативы стали расцениваться как происки врагов.
Власть целенаправленно сдвигает фокус общественного внимания с современности в прошлое
Что я понимаю под утверждением "забыть историю"? Безусловно, речь идёт не о запрете истории как науки или учебной дисциплины, или о запрете на формирование исторической памяти различным социальным группам и институтам, в частности и государству. "Забыть историю" – о другом. Во-первых, по моему убеждению, государственная власть должна прекратить вторжение в сферу деятельности профессиональных историков. Государственная власть, политические элиты, апеллирующие к определённым вариантам сконструированного прошлого как способу легитимизации режима, подменяют актуальную проблематику надуманными вопросами о фальсификациях истории. В сущности, власть целенаправленно сдвигает фокус общественного внимания с современности в прошлое. Но ведь никакое государство не может быть легитимным через апелляцию к историческому наследию, к прошлому! Государство не обладает монополией на политическую правоту, научную истину, тем более на историческую правду.
"Забыть историю" я предлагаю понимать и в ином значении, не противоречащем, но скорее дополняющем предыдущее. Политизация прошлого порождает общественный раскол (как замечает Иван Курилла, "по идеологическим линиям", в России "наиболее выражено... противопоставление государственнического нарратива нарративу свободы"). Стремление государственной власти навязать обществу "истинный" вариант прошлого только усугубляет раскол, что препятствует формированию нации с общей исторической памятью и судьбой. Вопросы и проблемы истории необходимо оставить профессиональным историкам, а граждане должны принять участие в выработке (в ходе абсолютно свободного и открытого всеобщего диалог), базовых принципов общественно-политической системы. При этом прошлое должно оставаться вне рамок такого диалога. Российская Федерация – государство, образованное в 1991 году, вот что может служить отправной точкой для дискуссии.
Необходима "дистанция" (концепция Виктора Макаренко) к вопросам исторической судьбы России, к идее мессианства в любом её варианте, идеологическом, религиозном, цивилизационном, к борьбе западников, славянофилов, евразийцев о пути и судьбе России. Для преодоления социокультурного раскола предлагаю использовать принцип "занавес неведения", предложенный философом Джоном Ролзом в его теории справедливости. Очень упрощённо: "занавес неведения" предполагает, что люди не знают своего положения в той системе, о которой они договариваются, поэтому стремятся к выработке максимально справедливых для всех членов общества базовых принципов. Использование данного принципа позволит "переучредить общественный договор", сформулировав базовые принципы и "правила игры" (Дуглас Норт) социально-политической системы без апелляции к прошлому. Нужно определить базовые ценности общества и характер взаимодействия как между гражданами, так между гражданами и государством. Выполнение базовых принципов и станет основой легитимности государства и его социально-политической системы.
Александр Карпенко – политолог
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
