Ссылки для упрощенного доступа

Жесты примирения. Александра Вагнер – о ранах XX века


Самое, наверное, известное произведение знаменитого немецкого художника Йозефа Бойса (в этом году широко отмечают 90-летие со дня его рождения) хранится в коллекции лондонской галереи Tate. Оно называется "Упряжка": из задних дверей фургона "Фольксваген" вываливается с десяток деревянных саней с грузом – комплектом выживания – в виде войлочных одеял, жира и фонариков. При помощи этой инсталляции художник рассказывает удивительную, но мифическую историю собственного спасения: когда самолет люфтваффе, где Бойс служил, потерпел крушение над Крымом, то его, немецкого солдата, спасли крымские татары: подобрали, намазали тело жиром, чтобы согреть, а затем завернули в войлочное одеяло.

Историки, несмотря на то что художник рассказал об этом в одном из интервью, впоследствии выяснили: Бойса после крушения над Крымом его самолета спасли силы вермахта, он пролежал в полевом госпитале до полного выздоровления, вернулся на фронт, получил несколько ранений, а затем, пробыв некоторое время в лагере для интернированных военнослужащих, вернулся на родину. Оказалось, что спасение крымскими татарами было лишь мифом концептуального воображения для целей искусства: Бойс пережил после окончания Второй мировой войны глубокую депрессию, связанную с осознанием преступлений нацизма, и впоследствии работал с темами жизни и смерти, гуманизма, поиска модели идеального общества.

Несмотря на то что "Упряжка" основана на выдуманной истории и демонстрирует базовые вещи, необходимые человеку для выживания (одеяло для обогрева тела; жир не только как средство для лечения, но и как энергия, необходимая для выживания человеческого организма; лампа для ориентации в пространстве), есть в этой инсталляции и реальная вещь, отсылающая к событиям Второй мировой войны. Фургон "Фольксваген" – это именно тот автомобиль, на котором немецкий галерист Рене Блок перевозил из Западной Германии в Чехословакию картины, собранные им для движения Lidice Shall Live ("Лидице будет жить!") в память о сожженной 27 мая 1942 года нацистами чешской деревне.

Инсталляция Йозефа Бойса "Для Лидице", дар для лидицкой коллекции
Инсталляция Йозефа Бойса "Для Лидице", дар для лидицкой коллекции

Эти картины стали частью уникальной коллекции, которая сначала из-за ленинско-сталинской тоталитарной идеологии, а затем из-за наследия, которое она оставила, хранилась в запасниках почти 40 лет. Только недавно картины были выставлены в созданной для них в Лидице галерее. История этой коллекции позволяет задуматься не только о том, какими были исторические события XX века, но и как можно примириться с прошлым, каким бы противоречивым оно ни было, не заметая под ковер даже малозначащие факты.

Через всего три месяца после того, как Лидице была дотла сожжена, британский врач и член Лейбористской партии Барнетт Стросс инициировал возникновение движения Lidice Shall Live. Название было ответом на слова Адольфа Гитлера "Лидице умрёт". При участии тогдашнего президента Чехословакии в изгнании Эдварда Бенеша в Великобритании начался сбор средств на возрождение деревни, которое началось сразу после возвращения Бенеша в Чехословакию в 1945 году. Лидице стала витриной благополучия государственного социализма: для возвращавшихся из концентрационных лагерей женщин и их детей здесь строили просторные дома с одинаковым внутренним убранством, а в строительстве принимали участие участники международного социалистического движения. Восстановление деревни Лидице началось еще до прихода к власти коммунистов в Чехословакии, но коммунистическая пропаганда присвоила себе инициативу, зародившуюся в Великобритании. Стросс за помощь в возрождении сожженной нацистами деревни получил рыцарское звание, стал председателем Британско-Чехословацкого общества, а впоследствии – критиком подавления прав человека после прихода к власти коммунистов.

Сэр Стросс был первым, кто призвал художников со всего мира присылать свои картины для будущей лидицкой галереи. К 25-летию со дня трагедии было получено более 250 произведений искусства со всего мира, от Африки, Америки и Азии до Западной и Восточной Европы. В 1967-м к инициативе присоединился галерист Рене Блок, организовавший в Западной Германии выставку тогда ещё молодых немецких художников. Были выставлены работы, помимо Йозефа Бойса, Зигмара Польке, ставшего впоследствии крупнейшим представителем немецкого постмодернизма, Герхарда Рихтера, одного из основателей "капиталистического реализма" и ныне едва ли не самого успешного из современных немецких художников, Вольфа Востелла, скульптора, принимавшего участие в международных арт-акциях течения "Флюксус". Выставку их работ было решено организовать и в Праге, но власти Чехословакии этому всячески препятствовали: критиковали немецкое происхождение подаренных произведений искусства, считая, что работам германских художников нет места в коллекции картин, посвящённых памяти сожжённой нацистами деревни.

Картина Герхарда Рихтера "Дядя Руди"
Картина Герхарда Рихтера "Дядя Руди"

Критике подвергли и некоторые работы. Много эмоций вызвала картина Герхарда Рихтера "Дядя Руди": на ней изображен улыбающийся дядя художника в форме офицера вермахта, приехавший погостить домой с фронта. Картина была срисована с настоящей фотографии. Искусствоведы сегодня говорят о том, что это изображение невозможно читать дословно: художник одновременно задает зрителю вопрос, может ли быть солдат действительно счастлив, когда его семья ничего не знает о происходящем на войне. "Это крайне противоречивое произведение искусства, – говорил в одном из интервью чешским журналистам Рене Блок. – …Эта картина объясняет, что означает быть военным. Это хороший человек? Это плохой человек? Этот вопрос остаётся открытым".

В семье Герхарда Рихтера были не только вояки вермахта. В тот же год, когда появилась картина "Дядя Руди", он нарисовал еще одну картину по мотивам семейной фотографии: на коленях женщины сидит маленький мальчик, это сам художник в детстве. Картина "Тетя Марианет" – изображение больной шизофренией родственницы художника, погибшей в лечебнице для душевнобольных, где во время пребывания Гитлера у власти проводились принудительные операции по стерилизации и эвтаназии, так как страдающие психическим расстройством, согласно фашистской тоталитарной идеологии, не имели права на жизнь.

Фрагмент инсталляции немецкого художника К.О. Паэффгена в гелерее Лидице
Фрагмент инсталляции немецкого художника К.О. Паэффгена в гелерее Лидице

В 1967 году первый дар для лидицкой коллекции от Рене Блока показали в Праге. Это произошло незадолго до ввода войск стран Варшавского договора в Чехословакию, и после этих событий коллекцию поспешили спрятать с глаз долой – в замке Нелагозевес. Там картины пролежали до Бархатной революции. Казалось бы, в начале 1990-х годов появилась возможность наконец представить коллекцию зрителям. Эту идею поддерживал и Блок, в 1997 году он организовал ещё одну выставку картин в память о событиях Второй мировой войны. Но здание, построенное для галереи в центре возникшей рядом с сожженной деревни, в 1990-х продали частному инвестору. Существенно сократился и местный бюджет, денег на галерею не хватало. Отчасти это было связано с экономическим положением Чехословакии, а потом и Чехии в 1990-х, но одновременно и с тем, что для целей пропаганды коммунистические власти осознанно эксплуатировали историю Лидице и международное движение, которое возникло вокруг этой небольшой деревни. Так символ антифашистского сопротивления был превращен в богатую витрину эфемерного миролюбия государственного социализма, допускающего одновременно и политические репрессии. Это наследие не позволяло восстановить справедливость и выставить наконец картины в пространстве, для которого они многие годы собирались. Рене Блок, помимо дара в 1967 году, собрал ещё две коллекции, в 1997 году и в 2017-м. Сейчас в запасниках галереи, открывшейся наконец в 2003-м, после того как государство выкупило предназначенное для галереи здание, хранится более 500 произведений искусства, в том числе работы и нескольких российских авторов.

Сегодня, если спроецировать историю лидицкой коллекции на происходящее в России, подобных жестов примирения не видно – несмотря на то, что с момента распада СССР прошло 30 лет. В Калининграде приняли решение убрать с глаз долой историю города: раскопки Королевского замка Кенигсберга будут засыпаны землей. Международное правозащитное общество "Мемориал", занимающееся исследованиями советских репрессий, признано "иностранным агентом". Список можно продолжать. Раны прошлого так и продолжают зиять здесь без права на исцеление.

Александра Вагнер – журналист Радио Свобода​

Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции

Партнеры: the True Story

XS
SM
MD
LG