Москвичка Лейла Муружева вновь обрела дочь. Три с половиной года назад ее теперь уже бывший муж похитил и увез в Ингушетию их совместных детей. Теперь дочь вернули. Лейла продолжает бороться за сына.
В январе 2014 года Муружева после очередной ссоры с мужем решила переехать к родителям, забрав с собой сына 5,5 лет и полуторагодовалую дочь. Она пожаловалась отцу на побои со стороны супруга и попросила поговорить с ним. Руслан Муружев обвинения жены отрицал, но согласился, чтобы Лейла с детьми осталась у родителей, предупредив, что вскоре из Ингушетии приедет его мать и захочет увидеться с внуками. "Когда бабушка приехала, они пришли к нам, а потом увезли детей к Руслану, пообещав вернуть на следующий день. Утром я как будто что-то почувствовала и попросила родителей съездить вместе со мной к мужу. Мы вошли в квартиру и обнаружили, что детей там нет и все их вещи пропали", – рассказывает Лейла.
Дочку держала на руках бабушка, а сына – бывший муж. Здесь же были шесть человек из ГБР с автоматами, направленными в сторону детей
Вместе с отцом она вылетела в Ингушетию к родителям мужа и попыталась через родственников договориться о возврате детей. Когда это не удалось, Лейла вернулась в Москву и подала на развод. В июне 2014 года Измайловский районный суд определил, что сын и дочь должны жить с матерью, но так как дети были в Ингушетии, в ноябре московские приставы перенаправили в республику и производство дела. Лейла уволилась с работы и тоже уехала в Ингушетию, где прожила год, пытаясь вернуть детей. "Местные приставы назначали исполнительные действия, при этом меня либо вообще не извещали, либо извещали за полчаса до начала. Соответственно, они штамповали акты о том, что я не приезжаю, а во время исполнительного действия в марте 2015 года детей мне не отдали, составив акт, что они не хотят ко мне. Это был кромешный ад. Я и мои родственники приехали в администрацию в Магасе, куда нас вызвали приставы, но к детям пустили только меня. Дочку держала на руках бабушка, а сына – бывший муж. Здесь же были шесть человек из ГБР с автоматами, направленными в сторону детей. Меня поставили за спину этих гэбээровцев, то есть общаться с детьми я не могла. При этом представитель опеки, которая тоже присутствовала, держала моего ребенка за плечи и говорила: "Ты же не хочешь к маме, мама же тебя била, мама с днем рождения тебя не поздравила" и так далее. Дети были запуганы. Потом сотрудники выстроились в коридор и пропустили детей с их отцом и бабушкой, а меня с родственниками заперли в здании", – рассказывает Лейла.
Приблизительно такая же сцена произошла и в феврале этого года. "Исполнение должно было начаться в 15:00, но сначала адвокатов Муружевой не пускали в здание Управления службы судебных приставов в городе Магасе. Когда их наконец запустили, в комнате, где должна была проходить передача детей, оказалось много "лишних людей": представитель опеки, дедушка детей. Обстановка была нервная, родственники [бывшего мужа Лейлы] скандалили. В итоге дети испугались и сказали, что не хотят к маме. И приставы, вопреки решению суда, не передали их Муружевой", – описывает обстановку адвокат "Правовой инициативы по России" Бике Гюльмагомедова, которая представляет интересы Лейлы.
Фотография со страницы Лейлы Муружевой в "Фейсбуке"
Лейла пыталась добиться исполнения решения суда и через уполномоченного по правам ребенка в Ингушетии, объясняя, что дети находятся без надлежащей медицинской помощи, хотя у девочки серьезные проблемы со здоровьем и в Москве она наблюдалась у специалистов, и через администрацию главы республики Юнус-бека Евкурова. Там ей выделили человека, который должен был контролировать процесс, но он в неформальной беседе признался Лейле, что все ее действия – просто "мышиная возня". По мнению женщины, бывший муж, работавший в ныне упраздненной Федеральной службе по контролю за оборотом наркотиков, использовал свои связи в правоохранительных структурах, чтобы препятствовать возвращению детей. Как утверждает Лейла, сам он нечасто виделся с дочерью и сыном, он вернулся в Москву, оставив детей на попечение родителей и новой жены.
В 2015 году Лейла выиграла суд в Магасе, доказав бездействие местных судебных приставов, а в 2016-м – добилась возвращения производства в Москву. Кроме того, она отсудила у московской службы приставов 50 тысяч рублей в качестве компенсации морального ущерба, нанесенного неисполнением судебного решения. "Это фактическое доказательство того, что приставы ничего не делали", – считает она.
Мы оказываемся в полном тупике, когда даже международные инстанции не могут ничего сделать с отдельными людьми, которые не исполняют судебные решения
Лейла, как и несколько других женщин из Ингушетии и Чечни, попала в юридическую ловушку. "Поскольку решение было принято московским судом, его должны исполнять московские приставы, но они не проявляли никакой активности, только отправляли поручения ФССП в Ингушетии. Действительно, закон не обязывает их [московских приставов] ехать туда и забирать детей. А местные приставы никогда это решение не исполнят, потому что сами придерживаются традиций, что дети должны воспитываться в семье отца. Это характерно для Чечни и Ингушетии, у нас больше десяти подобных дел оттуда, и только в одном случае ребенка удалось вернуть после обращения в ЕСПЧ. Но это дело отличается тем, что здесь московское судебное решение, и федеральная власть могла бы вмешаться и навести порядок", – рассказала "Кавказ.Реалии" Ольга Гнездилова, юридический директор "Правовой инициативы по России", которая представляет интересы Лейлы в Европейском суде. ЕСПЧ уже коммуницировал жалобу Муружевой и дал ее делу приоритет. Это значит, что его рассмотрят быстрее, чем обычно. Юристы уверены: суд вынесет решение в пользу матери, но проблема в том, что его исполнение все равно будет лежать на ингушских приставах. "В итоге мы оказываемся в полном тупике, когда даже международные инстанции не могут ничего сделать с отдельными людьми, которые не исполняют судебные решения", – говорит Гнездилова.
26 сентября Муружева вновь смогла увидеть детей. Родственники бывшего мужа привезли ее сына и дочь в Москву, чтобы исполнить решение суда. На этот раз действие проходило в Измайловском районном отделе судебных приставов. После долгой беседы с участием психологов пятилетняя дочь согласилась уехать с мамой, и Лейла забрала ее.
Очевидно, что сын Лейлы находится под давлением родственников ее бывшего мужа, которые за 3,5 года сумели внушить ему неприятие к матери
"Девочку забрали, родственники отца гнались за матерью, сейчас угрожают представителям", – написала в "Фейсбуке" юрист Ольга Гнездилова. Девятилетний сын отказался возвращаться к матери, новое исполнительное действие по делу пройдет через месяц, пояснила Гнездилова "Кавказ.Реалии". Однако неизвестно, согласятся ли родственники снова привезти мальчика в Москву.
"Есть решение суда первой инстанции о лишении отца родительских прав за запрет матери видеться с детьми. Он подал апелляционную жалобу и, видимо, чтобы доказать, что дети сами не хотят к ней идти, привез их в Москву, – говорит Гнездилова. – Мальчика забрать не удалось, потому что московские приставы, как ранее ингушские, отказались принудительно возвращать его матери, хотя по закону детей до 10 лет не спрашивают о согласии. Конечно, очевидно, что сын Лейлы находится под давлением родственников ее бывшего мужа, которые за 3,5 года сумели внушить ему неприятие к матери".
Юрист напомнила, что "Правовая инициатива" неоднократно требовала передать это дело в Федеральную службу судебных приставов, которые могут сами поехать в Ингушетию и исполнить судебное решение.
"Эти дети растут без матерей, пока "законы" и их творцы спят спокойно. Представьте их глаза, взирающие на вас с вопросом, о котором нетрудно догадаться... и взгляните в них.... Имран – 8 лет, Сафия – 4 года, Ариана – 6 лет, Кирюша – 3 года, Женечка-Солнышко – 4 года, Женечка-Неня – 3, Абубакр – 6 лет, Богдан – 3, Максим – 7 лет, Стефания – 12 лет, Давид – 6 лет, Леонид – 13 лет, Андрей – 5 лет, Тимофей – 9 лет, Элина – 9 лет, Даня – 10 лет, Ева – 3 годика, Софья – 4, Юра – 10 лет, Вячеслав – 7 лет, Саша – 10 лет, Юра – 7 лет, Павел – 12 лет, Борис – 3, Милена – 12 лет, Артур – 5 лет, София – 11 лет, Полина – 3 года"... – написала Лейла на своей странице в "Фейсбуке".
Сама она уверена, что бывший муж просто тянет время, пока сыну не исполнится 10 лет.