Пирс Гарднер: Суд вынес решение, что взыскание налоговых обязательств нарушило права ЮКОСа в соответствии со статьей 1 протокола 1, то есть нарушило право на защиту собственности, особенно потому, что это взыскание было проведено исключительно быстро, негибко. Более того, в рамках этого взыскания была специально выбрана продажа на аукционе «Юганскнефтегаза», ключевой производственной компании ЮКОСА – без учета последствий продажи этой компании для выживания ЮКОСа. Более того, несмотря на то, что активы ЮКОСа были заморожены в ходе налоговых претензий, судебные приставы постановили взыскать с ЮКОСа штраф за то, что ЮКОС не мог заплатить указанную сумму налогов, которую ему не давали заплатить.
Ирина Лагунина: Так представил решение Европейского суда по правам человека в отношении ЮКОСа британский юрист Пирс Гарднер на пресс-конференции руководства компании во вторник. Продолжит тему Наталья Голицына.
Наталья Голицына: Исчерпав все возможности добиться справедливого рассмотрения своего дела в России, ЮКОС обратился в Европейский суд по правам человека, требуя от российских властей компенсации в размере ста миллиардов долларов за незаконную экспроприацию своих российских активов и нарушение прав 50 тысяч акционеров компании, которые проживают не только в России, но и за ее пределами. В иске утверждается, что российские власти грубо нарушили 6-ю статью Европейской конвенции по правам человека, что выразилось в пренебрежении правом акционеров компании на справедливое судебное разбирательство. ЮКОСу были предъявлены огромные и незаконные налоговые претензии, говорится в иске, которые он не мог погасить, так как одновременно прокуратура заморозила его активы и запретила распоряжаться имуществом компании. Кроме того, ЮКОС утверждает, что налоговые санкции были начислены ему избирательно. Иск в ЕСПЧ был подан от имени трех находящихся за пределами России дочерних компаний ЮКОСа, не подпавших под банкротство головной компании. Вердикт Европейского суда по правам человека по иску ЮКОСа последовал через семь лет после подачи компанией иска к Российской Федерации и через полтора года после рассмотрения судом дела ЮКОСа по существу в марте прошлого года. Юридическую команду ЮКОСа, которая представляла в Страсбурге интересы некогда крупнейшей российской нефтяной компании, возглавляет британский юрист Пирс Гарднер. После вынесения вердикта он дал эксклюзивное интервью РС.
Удовлетворены ли вы решением суда?
Пирс Гарднер: Да, мы очень довольны решением. Это очень позитивный результат. Суд оставил нам возможность для мирового соглашение сторон, о чем говорится в его решении. Мировое соглашение может оказаться возможным лишь в том случае, если Российская Федерация согласится выплатить всю сумму компенсации, указанную в нашем иске. Однако не могу с уверенностью это предсказать.
Наталья Голицына: Есть ли шансы на то, что Россия выполнит решение суда?
Пирс Гарднер: Что касается выполнения Россией решения суда, то здесь, думаю, проблем не будет. До сих пор Россия с уважением относилась к решениям Европейского суда по правам человека, неукоснительно их выполняла и всегда выплачивала назначенные судом компенсации. Процедура судебного решения еще не завершена, нам дается три месяца, чтобы договориться с РФ о мировом соглашении, и это при том, что, с российской точки зрения, ЮКОС уже не существует. И если нам не удастся достичь соглашения с российскими властями, то тогда суд сам вынесет решение о сумме компенсации. ЮКОС требует полной компенсации ущерба, и мы не намерены соглашаться на меньшее.
Наталья Голицына: Какие шаги может предпринять РФ в ответ на вердикт ЕСПЧ?
Пирс Гарднер: Конечно, Россия обязана выполнить постановление суда. И, естественно, все этого ожидают, в том числе ЮКОС, суд, в европейских странах и в самой России. Россия подписала Европейскую конвенцию по правам человека и обязана выполнить это решение суда. У России есть возможность обратиться к суду с просьбой вновь рассмотреть дело в расширенном составе суда – не с семью судьями, как сейчас, а с 17 судьями. Пока что мы можем лишь гадать, согласится ли на это ЕСПЧ.
Наталья Голицына: Одним из аргументов российской стороны было утверждение, что принятие к рассмотрению иска ЮКОСа незаконно, поскольку эта компания ликвидирована и после ликвидации не существует. Насколько это утверждение российской стороны справедливо?
Пирс Гарднер: Возможно, это верно с точки зрения российского права, но абсолютно неверно с точки зрения правовой системы Европейской конвенции по правам человека. Суд четко и неоднозначно постановил, что ЮКОС имеет полное право и дальше участвовать в судебной процедуре, и решение суда было вынесено в пользу нефтяной компании ЮКОС. ЮКОС подал иск в 2004 году, и в нем, в частности, был учтен тот факт, что компания была в России разрушена.
Ирина Лагунина: С Пирсом Гарднером, британским юристом, представляющим интересы ЮКОСа в Европейском суде, беседовала наш корреспондент в Лондоне Наталья Голицына. Итак, суд признал, что нарушена статья 1 протокола 1 (защита собственности) при исчислении и взыскании налогов за 2000–2001 годы. При этом суд указал, что статья 1 протокола 1 к Европейской конвенции не нарушалась в 2001-2003 годах. Но именно в 2003 году российское правительство заморозило 44 процента акций ЮКОСа, не говоря уже о том, что налоговые претензии и штрафы продолжались все это время, а не только в 2000 и 2001 годах. Почему так? Будет ли ЮКОС оспаривать это в Большой палате Европейского суда (то есть в расширенном составе суда)? И как скажется тот момент, что суд решил не рассматривать политическую сторону вопроса в деле ЮКОСа, на остальных исках компании и ее акционеров? Эти вопросы я задала руководству компании ЮКОС в ходе пресс конференции. Пирс Гарднер заявил, что говорить об обжаловании решения суда пока слишком рано. А вот ответ бывшего вице-президента ЮКОСа Брюса Мизамора:
Брюс Мизамор: Конечно, мы только что получили это решение суда. Это явно наша победа по основным пунктам, а именно справедливости процедур в России. А это также является основным вопросом в остальных делах, которые мы ведем. Так что тот факт, что мы не получили справедливого судебного разбирательства в России, что российское правительство использовало судебную процедуру, чтобы уничтожить компанию, - все это важно для остальных дел, которые мы ведем. Так что мы изучим судебное решение, потому что оно оказывает влияние на остальные наши иски, поданные в разных юрисдикциях. Но каждое из этих дел рассматривается отдельно с учетом обстоятельств этого конкретного дела. Но я могу сказать, глядя на вердикт, который мы получили, что мы выиграли по основным вопросам, которые могут оказать влияния на остальные процессы. А те пункты, по которым мы проиграли, не настолько важны для остальных процессов. А что касается политической стороны дела, то это, я бы сказал, беспокоит нас меньше всего. Это, на мой взгляд, косметический момент. Реальность состоит в том, что мы достигли серьезной победы. А вопрос о том, отвечает ли это дело стандартам Европейского суда по правам человека, чтобы называть его политическим, никак не влияет на наши будущие действия.
Ирина Лагунина: Но почему тогда руководство ЮКОСа называет это победой? Пирс Гарднер:
Пирс Гарднер: Нет сомнения, что решение суда о том, что налоговые взыскания были наложены на ЮКОС несправедливо, доказывает, что права ЮКОСа были нарушены. Аналогично этому решение о том, что санкции и штрафы, наложенные на ЮКОС без законных на то оснований, что является нарушением конвенции по правам человека 1950 года, - это очень важное решение. И конечно, решение о том, что взыскание налоговых обязательств за весь период – с 2000 по 2003 годы включительно было незаконным и нарушало права ЮКОСа из-за того, как оно было проведено, а также дополнительные санкции и штрафы, - я думаю, что очень важное и положительное решение для компании ЮКОС.
Ирина Лагунина: Надо отдать должное, что я не одна на пресс-конференции бывшего руководства ЮКОСа задала вопрос о том, а в чем же победа? Аналогичный вопрос подготовил к этому разговору корреспондент агентства «Ассошиэйтед пресс» в Москве. Представители разоренной компании хотят вернуть себе не только несправедливо взысканные с ЮКОСа налоги, но и утраченную в результате разорения компании потенциальную прибыль. ЮКОС в лучшие свои годы производил столько же нефти, сколько все поля Ливии для Европы. Словом все это вместе 98 миллиардов долларов. В решении суда говорится: «Суд единогласно решил, что в настоящее время не может выработать позицию по применению статьи 41 Конвенции (справедливая компенсация). В связи с этим призывает стороны в течение трех месяцев со дня принятия постановления представить на рассмотрение их письменные замечания по вопросу компенсации, а также уведомить суд о соглашениях, к которым стороны могут прийти».
О положительных и отрицательных моментах решения Европейского суда по правам человека мы беседуем с юристом Владимиром Гладышевым. Владимир, давайте начнем с положительных моментов.
Владимир Гладышев: Как положительное то, что суд – это не часто случается, но суд нашел связь между налоговым делом ЮКОСа и нарушением прав на частную собственность. Как правило, Европейский суд отказывается рассматривать применение налоговых законов в разрезе нарушения прав на частную собственность. Предполагается, что уплата налогов не имеет никакого отношения к праву на частную собственность. Это, собственно говоря, была традиционная позиция Европейского суда. В последнее время наметилась тенденция отхода от этой позиции, и дело ЮКОСа серьезным образом подвинуло Европейский суд в плане рассмотрения именно налоговых дел, как дел, которые потенциально могут привести к нарушению права на частную собственность. До этого Европейский суд считал, что налоги - дело святое, каждое государство имеет право делать в налоговой сфере, что ему заблагорассудится и предпочитал не ввязываться в налоговую сферу. В данном случае это такое прецедентное решение, которое важно не только для дела ЮКОСа, но и для других компаний, которые могут теперь судиться и указывать, что несправедливое налогообложение, несправедливое применение налоговых законов может привести к нарушению их права на частную собственность, не только нарушение права на справедливое правосудие.
Ирина Лагунина: Это какое-то влияние на дела ЮКОСа имеет?
Владимир Гладышев: Вот именно этот момент влияние на дела ЮКОСа в целом большого, я думаю, не окажет. Достаточно невнятно об этом сказано. Видимо, какое-то значение это будет иметь и для размера компенсации, если они вообще компенсацию получат, но, видимо, какую-то минимальную получат. Это будет иметь скорее моральное значение, покрытие судебных издержек и так далее. Реальной компенсации за компанию, конечно, никто не получит на основании этого решения, на основании других может быть, на основании этого решения никто не получит. И на судьбу физических лиц, Ходорковского, Лебедева, других людей, которые находятся сейчас в российских тюрьмах и лагерях по делу ЮКОСа, которые находятся за границей в международном розыске, на их судьбу это никак не скажется.
Ирина Лагунина: А что бы вы выделили как отрицательное в решении суда?
Владимир Гладышев: Отрицательное в решении то, что, во-первых, о чем все говорят: суд повторил июньское решение, распространив его на корпоративное дело ЮКОСа, о том, что не было политической мотивации никакой в деле ЮКОСа, то есть отказался применить статью 18, что, на мой взгляд, неправильно и в принципе подрывает авторитет международного суда в Страсбурге, показывает, что в данном случае суд скорее выступает как политический институт, который вынужден учитывать мнение своего влиятельного члена. То есть тем самым подрывается авторитет Страсбургского суда как именно судебного органа, где можно добиться правосудия, а не урегулирования, основанного на переговорах этого суда со своими влиятельными членами. Это первое.
Второе, конечно, то, что суд признал, что все налоговые претензии к компании ЮКОС по существу были справедливыми. Это, конечно, наиболее удивительная часть решения. Я очень хорошо знаком с налоговыми делами ЮКОСа, я делал по нему заключение для ряда международных разбирательств. Это решение в этой части полностью противоречит, например, решению стокгольмского арбитража, которое было вынесено в прошлом году, где на основании тех же документов очень авторитетный состав арбитров пришел к выводу, что Россия совершила фактически международное преступление, которое выражается в отказе в правосудии. Отказ в правосудии – это очень серьезное правонарушение со стороны государства. Его чрезвычайно тяжело доказывать. Как правило, в международных арбитражах доказывается гораздо менее серьезное нарушение, которое называется несправедливое отношение. Отказ в правосудии – это очень высокий уровень стандарта доказывания. И те юристы, которые были в Стокгольме, доказали это, и я читал решение, оно, конечно, гораздо более взвешенное, чем решение Страсбурга. То, что меня удивило в решение Страсбургского суда в этой части – это прежде всего то, что оно основано на искаженных фактах. Я очень хорошо знаю факты дела ЮКОСа. Факты налогового разбирательства в деле ЮКОСа в решении искажены. То есть то, что они говорят по делу - это во многом неправда. Я не знаю, откуда взялись эти факты решения, то ли сами решили так истолковать и пофантазировать, то ли кто-то, адвокаты сторон так представляли. Я знаком с делом исключительно из материалов, которые размещены на сайте суда, мне трудно сказать происхождение источника вот этих грубых ошибок фактических суда. Но тем не менее, они есть, и это можно легко доказать, что суд основывал решение в этой части на неверно представленных фактах, даже не то, что неверно истолкованных, просто на неверно переставленных фактах. Это первое.
Во-вторых, в данной части решение суда основано на неверно представленных и истолкованных нормах российского налогового права. Собственно говоря, у меня очень большой опыт в российских судах по налоговым разбирательствам, я подчитывал недавно, у меня получилось не менее трехсот процессов по налоговым делам в российских судах, представляя такие компании, например, как "Прайс Ватерхаус Куперс", "Проктл энд Гээмбл" на протяжение очень многих лет и многие другие крупные западные компании и российские, включая РАО ЕЭС и так далее. Так вот, очень мало общего то, что суд сказал по налоговому праву российскому, с тем, что на самом деле есть. Один пример, по налоговому праву, наверное сложновато будет, а по фактическим обстоятельствам, как происходило разбирательство, один небольшой пример. Суд, например, сказал, что так называемые трейдеры ЮКОСа, то есть компании, через которые ЮКОС осуществлял операции по торговле нефтью, которые были зарегистрированы в низконалоговых регионах, они были фиктивным подставными компаниями. И это было доказано. На самом деле вопрос об этих трейдерах являлся одним из самых сильных нарушений, которые были в деле ЮКОСа. Около 30 раз, по меньшей мере, адвокаты ЮКОСа в различных делах пытались представить доказательства о том, что трейдеры являются реальными компаниями, что они ведут реальную деятельность, что у них есть персонал, что они осуществляют операции с банковскими счетами, то есть являются нормальными компаниями. Суды российские просто отказывались принимать эти доказательства. Трейдеры пытались вступить в дело в качестве сторон, им отказзывали. ЮКОС на каком-то этапе попытался подать иск к этим трейдерам, сказать: раз они такие плохие, давайте я попытаюсь. Им отказали и в этом. Трейдеры пытались вступить в судебные дела ЮКОСа как третьи лица, им отказывали и в этом. На самом деле, если изучить этот эпизод, посмотреть те документы, которые предоставлялись в суд, то совершенно непонятно, на основании чего Страсбургский суд сделал такие удивительные заключения относительно природы трейдеров. С моей точки зрения, эпизод с трейдерами доказывает, что никакого правосудия ЮКОС не получил в судах. Вещи, конечно, удивительные написаны в решении. Решение, о котором я говорил, в Стокгольме которое было, такое впечатление, что это было два разных судебных процесса, хотя на основании тех же материалов.
Ирина Лагунина: У меня была возможность задать вопрос руководству компании ЮКОС, которые проводили во вторник пресс-конференцию, и я спросила у них, почему они называют это решение Европейского суда победой, хотя в нем только говорится о том, что у компании ЮКОС не было достаточно времени на подготовку к судебному процессу, чтобы можно было называть этот судебный процесс честным. И еще один момент, который они отметили, что взыскание налоговых обязательств было несоразмерным. Они как раз остановились на том, что взыскание налоговых обязательств, которое описано судом как несоразмерное, на самом деле подчеркивает тот факт, что весь механизм налогового взыскания, который был создан российским руководством для того, чтобы фактически экспроприировать активы ЮКОСа, является незаконным. Вот таков был их ответ.
Владимир Гладышев: Я этого в решении суда, если честно, не увидел. Да, там было написано в общем плане, что было несправедливо. С моей точки зрения, это слишком общая фраза, которая не относится ни к чему конкретному. Суд признал самое главное, что ЮКОС был неправ в том, что касается налогов, что ЮКОС был злостным неплательщиком налогов и сознательно уклонялся от уплаты налогов. Это не правда. Суд не изучил эпизод с "Юганскнефтегазом". Что происходило с "Юганскнефтегазом" – это было на самом деле одним из наиболее чудовищных эпизодов в российской новейшей юридической истории. Суд это никак не отметил. То есть он говорит, что ЮКОС был неправ, но приставы судебные перестарались? Да, наверное. Решение неоднозначное. Есть положительные моменты, которые они отмечали, есть отрицательные моменты, но говорить о том, что решение полностью положительное, наверное, это неправильно. Поскольку надо и с точки зрения других дел оценивать трезво решение. Бывает, проиграли дело, но суд так решил, наверное, суд прав. В данном случае основной момент решения суда относительно того, что компания уклонялась от налогов, основанное на искаженных фактах и на искаженном применении российского права. Причем на таком сильно искаженном применении российского права, на сильно искаженных фактах. Вот это центральный момент, который, откровенно говоря, в решении Страсбургского суда сильно удивил.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с юристом Владимиром Гладышевым. Как сообщает агентство «Интерфакс», российский посланник в суде Георгий Матюшкин говорит, что в целом удовлетворен решением в Страсбурге. Так что хорошее решение, при котором все стороны очевидно остались удовлетворены.
Ирина Лагунина: Так представил решение Европейского суда по правам человека в отношении ЮКОСа британский юрист Пирс Гарднер на пресс-конференции руководства компании во вторник. Продолжит тему Наталья Голицына.
Наталья Голицына: Исчерпав все возможности добиться справедливого рассмотрения своего дела в России, ЮКОС обратился в Европейский суд по правам человека, требуя от российских властей компенсации в размере ста миллиардов долларов за незаконную экспроприацию своих российских активов и нарушение прав 50 тысяч акционеров компании, которые проживают не только в России, но и за ее пределами. В иске утверждается, что российские власти грубо нарушили 6-ю статью Европейской конвенции по правам человека, что выразилось в пренебрежении правом акционеров компании на справедливое судебное разбирательство. ЮКОСу были предъявлены огромные и незаконные налоговые претензии, говорится в иске, которые он не мог погасить, так как одновременно прокуратура заморозила его активы и запретила распоряжаться имуществом компании. Кроме того, ЮКОС утверждает, что налоговые санкции были начислены ему избирательно. Иск в ЕСПЧ был подан от имени трех находящихся за пределами России дочерних компаний ЮКОСа, не подпавших под банкротство головной компании. Вердикт Европейского суда по правам человека по иску ЮКОСа последовал через семь лет после подачи компанией иска к Российской Федерации и через полтора года после рассмотрения судом дела ЮКОСа по существу в марте прошлого года. Юридическую команду ЮКОСа, которая представляла в Страсбурге интересы некогда крупнейшей российской нефтяной компании, возглавляет британский юрист Пирс Гарднер. После вынесения вердикта он дал эксклюзивное интервью РС.
Удовлетворены ли вы решением суда?
Пирс Гарднер: Да, мы очень довольны решением. Это очень позитивный результат. Суд оставил нам возможность для мирового соглашение сторон, о чем говорится в его решении. Мировое соглашение может оказаться возможным лишь в том случае, если Российская Федерация согласится выплатить всю сумму компенсации, указанную в нашем иске. Однако не могу с уверенностью это предсказать.
Наталья Голицына: Есть ли шансы на то, что Россия выполнит решение суда?
Пирс Гарднер: Что касается выполнения Россией решения суда, то здесь, думаю, проблем не будет. До сих пор Россия с уважением относилась к решениям Европейского суда по правам человека, неукоснительно их выполняла и всегда выплачивала назначенные судом компенсации. Процедура судебного решения еще не завершена, нам дается три месяца, чтобы договориться с РФ о мировом соглашении, и это при том, что, с российской точки зрения, ЮКОС уже не существует. И если нам не удастся достичь соглашения с российскими властями, то тогда суд сам вынесет решение о сумме компенсации. ЮКОС требует полной компенсации ущерба, и мы не намерены соглашаться на меньшее.
Наталья Голицына: Какие шаги может предпринять РФ в ответ на вердикт ЕСПЧ?
Пирс Гарднер: Конечно, Россия обязана выполнить постановление суда. И, естественно, все этого ожидают, в том числе ЮКОС, суд, в европейских странах и в самой России. Россия подписала Европейскую конвенцию по правам человека и обязана выполнить это решение суда. У России есть возможность обратиться к суду с просьбой вновь рассмотреть дело в расширенном составе суда – не с семью судьями, как сейчас, а с 17 судьями. Пока что мы можем лишь гадать, согласится ли на это ЕСПЧ.
Наталья Голицына: Одним из аргументов российской стороны было утверждение, что принятие к рассмотрению иска ЮКОСа незаконно, поскольку эта компания ликвидирована и после ликвидации не существует. Насколько это утверждение российской стороны справедливо?
Пирс Гарднер: Возможно, это верно с точки зрения российского права, но абсолютно неверно с точки зрения правовой системы Европейской конвенции по правам человека. Суд четко и неоднозначно постановил, что ЮКОС имеет полное право и дальше участвовать в судебной процедуре, и решение суда было вынесено в пользу нефтяной компании ЮКОС. ЮКОС подал иск в 2004 году, и в нем, в частности, был учтен тот факт, что компания была в России разрушена.
Ирина Лагунина: С Пирсом Гарднером, британским юристом, представляющим интересы ЮКОСа в Европейском суде, беседовала наш корреспондент в Лондоне Наталья Голицына. Итак, суд признал, что нарушена статья 1 протокола 1 (защита собственности) при исчислении и взыскании налогов за 2000–2001 годы. При этом суд указал, что статья 1 протокола 1 к Европейской конвенции не нарушалась в 2001-2003 годах. Но именно в 2003 году российское правительство заморозило 44 процента акций ЮКОСа, не говоря уже о том, что налоговые претензии и штрафы продолжались все это время, а не только в 2000 и 2001 годах. Почему так? Будет ли ЮКОС оспаривать это в Большой палате Европейского суда (то есть в расширенном составе суда)? И как скажется тот момент, что суд решил не рассматривать политическую сторону вопроса в деле ЮКОСа, на остальных исках компании и ее акционеров? Эти вопросы я задала руководству компании ЮКОС в ходе пресс конференции. Пирс Гарднер заявил, что говорить об обжаловании решения суда пока слишком рано. А вот ответ бывшего вице-президента ЮКОСа Брюса Мизамора:
Брюс Мизамор: Конечно, мы только что получили это решение суда. Это явно наша победа по основным пунктам, а именно справедливости процедур в России. А это также является основным вопросом в остальных делах, которые мы ведем. Так что тот факт, что мы не получили справедливого судебного разбирательства в России, что российское правительство использовало судебную процедуру, чтобы уничтожить компанию, - все это важно для остальных дел, которые мы ведем. Так что мы изучим судебное решение, потому что оно оказывает влияние на остальные наши иски, поданные в разных юрисдикциях. Но каждое из этих дел рассматривается отдельно с учетом обстоятельств этого конкретного дела. Но я могу сказать, глядя на вердикт, который мы получили, что мы выиграли по основным вопросам, которые могут оказать влияния на остальные процессы. А те пункты, по которым мы проиграли, не настолько важны для остальных процессов. А что касается политической стороны дела, то это, я бы сказал, беспокоит нас меньше всего. Это, на мой взгляд, косметический момент. Реальность состоит в том, что мы достигли серьезной победы. А вопрос о том, отвечает ли это дело стандартам Европейского суда по правам человека, чтобы называть его политическим, никак не влияет на наши будущие действия.
Ирина Лагунина: Но почему тогда руководство ЮКОСа называет это победой? Пирс Гарднер:
Пирс Гарднер: Нет сомнения, что решение суда о том, что налоговые взыскания были наложены на ЮКОС несправедливо, доказывает, что права ЮКОСа были нарушены. Аналогично этому решение о том, что санкции и штрафы, наложенные на ЮКОС без законных на то оснований, что является нарушением конвенции по правам человека 1950 года, - это очень важное решение. И конечно, решение о том, что взыскание налоговых обязательств за весь период – с 2000 по 2003 годы включительно было незаконным и нарушало права ЮКОСа из-за того, как оно было проведено, а также дополнительные санкции и штрафы, - я думаю, что очень важное и положительное решение для компании ЮКОС.
Ирина Лагунина: Надо отдать должное, что я не одна на пресс-конференции бывшего руководства ЮКОСа задала вопрос о том, а в чем же победа? Аналогичный вопрос подготовил к этому разговору корреспондент агентства «Ассошиэйтед пресс» в Москве. Представители разоренной компании хотят вернуть себе не только несправедливо взысканные с ЮКОСа налоги, но и утраченную в результате разорения компании потенциальную прибыль. ЮКОС в лучшие свои годы производил столько же нефти, сколько все поля Ливии для Европы. Словом все это вместе 98 миллиардов долларов. В решении суда говорится: «Суд единогласно решил, что в настоящее время не может выработать позицию по применению статьи 41 Конвенции (справедливая компенсация). В связи с этим призывает стороны в течение трех месяцев со дня принятия постановления представить на рассмотрение их письменные замечания по вопросу компенсации, а также уведомить суд о соглашениях, к которым стороны могут прийти».
О положительных и отрицательных моментах решения Европейского суда по правам человека мы беседуем с юристом Владимиром Гладышевым. Владимир, давайте начнем с положительных моментов.
Владимир Гладышев: Как положительное то, что суд – это не часто случается, но суд нашел связь между налоговым делом ЮКОСа и нарушением прав на частную собственность. Как правило, Европейский суд отказывается рассматривать применение налоговых законов в разрезе нарушения прав на частную собственность. Предполагается, что уплата налогов не имеет никакого отношения к праву на частную собственность. Это, собственно говоря, была традиционная позиция Европейского суда. В последнее время наметилась тенденция отхода от этой позиции, и дело ЮКОСа серьезным образом подвинуло Европейский суд в плане рассмотрения именно налоговых дел, как дел, которые потенциально могут привести к нарушению права на частную собственность. До этого Европейский суд считал, что налоги - дело святое, каждое государство имеет право делать в налоговой сфере, что ему заблагорассудится и предпочитал не ввязываться в налоговую сферу. В данном случае это такое прецедентное решение, которое важно не только для дела ЮКОСа, но и для других компаний, которые могут теперь судиться и указывать, что несправедливое налогообложение, несправедливое применение налоговых законов может привести к нарушению их права на частную собственность, не только нарушение права на справедливое правосудие.
Ирина Лагунина: Это какое-то влияние на дела ЮКОСа имеет?
Владимир Гладышев: Вот именно этот момент влияние на дела ЮКОСа в целом большого, я думаю, не окажет. Достаточно невнятно об этом сказано. Видимо, какое-то значение это будет иметь и для размера компенсации, если они вообще компенсацию получат, но, видимо, какую-то минимальную получат. Это будет иметь скорее моральное значение, покрытие судебных издержек и так далее. Реальной компенсации за компанию, конечно, никто не получит на основании этого решения, на основании других может быть, на основании этого решения никто не получит. И на судьбу физических лиц, Ходорковского, Лебедева, других людей, которые находятся сейчас в российских тюрьмах и лагерях по делу ЮКОСа, которые находятся за границей в международном розыске, на их судьбу это никак не скажется.
Ирина Лагунина: А что бы вы выделили как отрицательное в решении суда?
Владимир Гладышев: Отрицательное в решении то, что, во-первых, о чем все говорят: суд повторил июньское решение, распространив его на корпоративное дело ЮКОСа, о том, что не было политической мотивации никакой в деле ЮКОСа, то есть отказался применить статью 18, что, на мой взгляд, неправильно и в принципе подрывает авторитет международного суда в Страсбурге, показывает, что в данном случае суд скорее выступает как политический институт, который вынужден учитывать мнение своего влиятельного члена. То есть тем самым подрывается авторитет Страсбургского суда как именно судебного органа, где можно добиться правосудия, а не урегулирования, основанного на переговорах этого суда со своими влиятельными членами. Это первое.
Второе, конечно, то, что суд признал, что все налоговые претензии к компании ЮКОС по существу были справедливыми. Это, конечно, наиболее удивительная часть решения. Я очень хорошо знаком с налоговыми делами ЮКОСа, я делал по нему заключение для ряда международных разбирательств. Это решение в этой части полностью противоречит, например, решению стокгольмского арбитража, которое было вынесено в прошлом году, где на основании тех же документов очень авторитетный состав арбитров пришел к выводу, что Россия совершила фактически международное преступление, которое выражается в отказе в правосудии. Отказ в правосудии – это очень серьезное правонарушение со стороны государства. Его чрезвычайно тяжело доказывать. Как правило, в международных арбитражах доказывается гораздо менее серьезное нарушение, которое называется несправедливое отношение. Отказ в правосудии – это очень высокий уровень стандарта доказывания. И те юристы, которые были в Стокгольме, доказали это, и я читал решение, оно, конечно, гораздо более взвешенное, чем решение Страсбурга. То, что меня удивило в решение Страсбургского суда в этой части – это прежде всего то, что оно основано на искаженных фактах. Я очень хорошо знаю факты дела ЮКОСа. Факты налогового разбирательства в деле ЮКОСа в решении искажены. То есть то, что они говорят по делу - это во многом неправда. Я не знаю, откуда взялись эти факты решения, то ли сами решили так истолковать и пофантазировать, то ли кто-то, адвокаты сторон так представляли. Я знаком с делом исключительно из материалов, которые размещены на сайте суда, мне трудно сказать происхождение источника вот этих грубых ошибок фактических суда. Но тем не менее, они есть, и это можно легко доказать, что суд основывал решение в этой части на неверно представленных фактах, даже не то, что неверно истолкованных, просто на неверно переставленных фактах. Это первое.
Во-вторых, в данной части решение суда основано на неверно представленных и истолкованных нормах российского налогового права. Собственно говоря, у меня очень большой опыт в российских судах по налоговым разбирательствам, я подчитывал недавно, у меня получилось не менее трехсот процессов по налоговым делам в российских судах, представляя такие компании, например, как "Прайс Ватерхаус Куперс", "Проктл энд Гээмбл" на протяжение очень многих лет и многие другие крупные западные компании и российские, включая РАО ЕЭС и так далее. Так вот, очень мало общего то, что суд сказал по налоговому праву российскому, с тем, что на самом деле есть. Один пример, по налоговому праву, наверное сложновато будет, а по фактическим обстоятельствам, как происходило разбирательство, один небольшой пример. Суд, например, сказал, что так называемые трейдеры ЮКОСа, то есть компании, через которые ЮКОС осуществлял операции по торговле нефтью, которые были зарегистрированы в низконалоговых регионах, они были фиктивным подставными компаниями. И это было доказано. На самом деле вопрос об этих трейдерах являлся одним из самых сильных нарушений, которые были в деле ЮКОСа. Около 30 раз, по меньшей мере, адвокаты ЮКОСа в различных делах пытались представить доказательства о том, что трейдеры являются реальными компаниями, что они ведут реальную деятельность, что у них есть персонал, что они осуществляют операции с банковскими счетами, то есть являются нормальными компаниями. Суды российские просто отказывались принимать эти доказательства. Трейдеры пытались вступить в дело в качестве сторон, им отказзывали. ЮКОС на каком-то этапе попытался подать иск к этим трейдерам, сказать: раз они такие плохие, давайте я попытаюсь. Им отказали и в этом. Трейдеры пытались вступить в судебные дела ЮКОСа как третьи лица, им отказывали и в этом. На самом деле, если изучить этот эпизод, посмотреть те документы, которые предоставлялись в суд, то совершенно непонятно, на основании чего Страсбургский суд сделал такие удивительные заключения относительно природы трейдеров. С моей точки зрения, эпизод с трейдерами доказывает, что никакого правосудия ЮКОС не получил в судах. Вещи, конечно, удивительные написаны в решении. Решение, о котором я говорил, в Стокгольме которое было, такое впечатление, что это было два разных судебных процесса, хотя на основании тех же материалов.
Ирина Лагунина: У меня была возможность задать вопрос руководству компании ЮКОС, которые проводили во вторник пресс-конференцию, и я спросила у них, почему они называют это решение Европейского суда победой, хотя в нем только говорится о том, что у компании ЮКОС не было достаточно времени на подготовку к судебному процессу, чтобы можно было называть этот судебный процесс честным. И еще один момент, который они отметили, что взыскание налоговых обязательств было несоразмерным. Они как раз остановились на том, что взыскание налоговых обязательств, которое описано судом как несоразмерное, на самом деле подчеркивает тот факт, что весь механизм налогового взыскания, который был создан российским руководством для того, чтобы фактически экспроприировать активы ЮКОСа, является незаконным. Вот таков был их ответ.
Владимир Гладышев: Я этого в решении суда, если честно, не увидел. Да, там было написано в общем плане, что было несправедливо. С моей точки зрения, это слишком общая фраза, которая не относится ни к чему конкретному. Суд признал самое главное, что ЮКОС был неправ в том, что касается налогов, что ЮКОС был злостным неплательщиком налогов и сознательно уклонялся от уплаты налогов. Это не правда. Суд не изучил эпизод с "Юганскнефтегазом". Что происходило с "Юганскнефтегазом" – это было на самом деле одним из наиболее чудовищных эпизодов в российской новейшей юридической истории. Суд это никак не отметил. То есть он говорит, что ЮКОС был неправ, но приставы судебные перестарались? Да, наверное. Решение неоднозначное. Есть положительные моменты, которые они отмечали, есть отрицательные моменты, но говорить о том, что решение полностью положительное, наверное, это неправильно. Поскольку надо и с точки зрения других дел оценивать трезво решение. Бывает, проиграли дело, но суд так решил, наверное, суд прав. В данном случае основной момент решения суда относительно того, что компания уклонялась от налогов, основанное на искаженных фактах и на искаженном применении российского права. Причем на таком сильно искаженном применении российского права, на сильно искаженных фактах. Вот это центральный момент, который, откровенно говоря, в решении Страсбургского суда сильно удивил.
Ирина Лагунина: Мы беседовали с юристом Владимиром Гладышевым. Как сообщает агентство «Интерфакс», российский посланник в суде Георгий Матюшкин говорит, что в целом удовлетворен решением в Страсбурге. Так что хорошее решение, при котором все стороны очевидно остались удовлетворены.
