Программу ведет Андрей Шарый. Принимают участие корреспонденты Радио Свобода Софья Корниенко, Айя Куге.
Андрей Шарый: Адвокат Слободана Милошевича Зденко Томанович обратился к сербским властям с просьбой разрешить доставить тело бывшего президента Югославии в Белград для захоронения. Как сообщил адвокат, он попросил Гаагский трибунал по военным преступлениям разрешить Марко Милошевичу, сыну бывшего президента Югославии, забрать тело отца из Гааги. Вот заявление Томановича: "Он прибудет в Гаагу из Москвы в максимально короткий срок. Я думаю, сегодня или завтра утром".
Согласно предварительным результатам вскрытия, бывший президент Югославии, найденный мертвым в своей камере в Гааге, умер от инфаркта миокарда. Гаагский трибунал не сообщил о том, что могло стать причиной сердечного приступа, поскольку, по сообщениям сотрудников трибунала, токсикологическая экспертиза еще не закончена.
Голландский токсиколог Дональд Тугес, исследовавший анализ крови Милошевича две недели назад, утверждает, что обнаружил в ней следы мощного антибиотика, который нейтрализует действие сердечных лекарств.
Софья Корниенко, Голландия: В результате анализов, взятых у Слободана Милошевича в последние месяцы его жизни, в крови бывшего югославского лидера найден "рифампицин", препарат, применяющийся при лечении туберкулеза. Известно, что "рифампицин" нейтрализует действие препаратов против повышенного давления, которые Милошевич получал в тюрьме Международного трибунала. Специалист в области судебной медицины профессор Дональд Укхес, токсиколог, обнаруживший "рифампицин" в крови Милошевича, предполагает, что Милошевич принимал это средство, чтобы нейтрализовать прописанный ему курс лечения.
Дональд Укхес: Это очень тонкий ход, ведь никто не должен был догадаться о "рифампицине", его очень сложно достать. Прием Милошевичем "рифампицина" давало возможность московским специалистам делать заявления о неэффективности лечения, предложенного Милошевичу в Нидерландах, говорить, что в Москве ему предложат более эффективное лечение. Более эффективное лечение заключалось бы, разумеется, в простой отмене "рифампицина". Хорошо, что анализы показали наличие "рифампицин" в крови Милошевича. Вот ответ на вопрос, почему не действовали медикаменты против повышенного давления.
Софья Корниенко: На вопрос, на каких основаниях он предполагает, что Милошевич принимал "рифампицин" целенаправленно, Укхес ответил.
Дональд Укхес: Чтобы знать о побочных свойствах "рифампицина", требуются основательные знания в области фармакологии. Об этом препарате знают только специалисты. Это означает, что Милошевич пользовался поддержкой очень опытных фармакологии из Сербии или из России, которые обеспечили ему доступ к "рифампицину". Просто так этот препарат не достать.
Софья Корниенко: Укхес добавил также, что полная отмена "рифампицина" и последующий прием двойной дозы препарата, понижающего давление, может привести к сердечному приступу.
Британский адвокат Милошевич Стивен Кей продолжает отвергать версию о самоубийстве. "Милошевич был настроен на продолжение борьбы", - заявил Кей.
Международный трибунал пока не дает своей оценки, дожидаясь окончательных результатов токсикологического обследования, которые ожидаются в ближайшие дни. Пока известны лишь предварительные результаты вскрытия. Сербские специалисты, присутствовавшие на вскрытии, заявили в понедельник, что они очень довольны качеством проведения процедуры.
Во вторник утром состоится последнее слушание по делу Милошевича.
Андрей Шарый: Президент Сербии Борис Тадич заявил, что торжественные похороны Милошевича в Сербии проведены не будут. По его словам, Милошевич вообще не должен быть предан земле на родине. Тадич также отверг возможность амнистии для вдовы Милошевича Мирьяны Маркович, сказав, что в случае возвращения в Сербию ее ждет арест. По словам журналистов, работающих в Югославии, похороны Милошевича довольно щепетильная тема и сербское руководство вряд ли захочет портить отношения с националистами, которые поддерживают бывшего югославского лидера.
Айя Куге, Белград: В Белграде траурной атмосферы не чувствуется. До вечера не наступило ясности в вопросе о том, где будет похоронен Слободан Милошевич. Его юридический консультант обратился в Белградский окружной суд с требованием прекратить расследование против супруги Милошевича Мирьяны Маркович, чтобы она могла вернуться из России в Сербию. Иск теперь переправлен в высшие инстанции, откуда ожидается окончательный ответ.
Близкие к бывшему лидеру люди уверены, что похороны все-таки пройдут в Белграде. Правительство боится политического кризиса, который мог бы наступить, если Соцпартия Милошевича в знак протеста откажет поддержкой правительству меньшинства. Президент Сербии Борис Тадич отказался принять специальный декрет, с помощью которого супруге Милошевича могла бы быть дана досудебная амнистия. Но нельзя исключить возможности, что премьер Сербии Коштуница может повлиять на судебные власти.
Сторонники Слободана Милошевича считают, что он был национальным героем, а после смерти уже стал святым великомучеником. А его противники свое отношение к бывшему лидеру не изменили. Молодой сербский политик Чедомир Иованович, который пять лет назад вел переговоры с Милошевичем в ночь его ареста в Белграде, когда в результате этих переговоров удалось избежать применения силы, считает, что целая Сербия была его жертвой.
Чедомир Иованович: Для меня Слободан Милошевич не жертва и не может быть жертвой. Он человек, который не имел друзей. Я, по крайней мере, в реакциях на его смерть не обнаружил ни одного его приятеля. А где они были все эти годы? Были только политики, которые свою неспособность скрывали, прославляя Милошевича. Ни его Социалистическая партия, ни Радикальная партия не были его политическими друзьями в течение последних пяти лет. Но они, каждый по своему, извлекали пользу из судьбы Милошевича. Где они, например, были той ночью в конце марта 2001 года, когда проходил его арест? Не спасли они Милошевича от возможного вооруженного конфликта. Не сказали они тогда, пусть он докажет, что он святой, перед судом. Для меня Милошевич не жертва. Я не могу забыть сотни арестованных студентов, годы под слезоточивым газом, полицейское оцепление на улицах Белграда. Не могу забыть жертвы, которые все мы понесли, оплачивая цену его губительной политики.
Айя Куге: Об отношении сербов к Слободану Милошевичу в каком-то смысле говорит и тот факт, что в воскресенье, в день смерти Зорана Джендича, люди на Белградском новом кладбище часами стояли в очереди, чтобы подойти к его могиле. Но немного было поклонников Милошевича у штаб-квартиры Социалистической партии, где открыта запись в книгу соболезнований по поводу смерти бывшего сербского лидера. Однако общее настроение в Сербии - сильные отрицательные чувства к Гаагскому трибуналу. Сербов пока мало занимает роль Слободана Милошевича в истории и как его смерть повлияет на политическую жизнь. Больше этим занимаются иностранные аналитики. Бывший министр Хорватии Мате Гранич, который хорошо знал Милошевича, считает, что не нужно ожидать серьезных потрясений в регионе.
Мате Гранич: Слободан Милошевич, прежде всего, желал власти и абсолютного влияния, для него это было сильнее проекта великой Сербии, с которой он начал свое восхождение. Он был человеком, который не уважал никакие международные нормы, не уважал права человек, не уважал демократию, не верил в нее. Он был готов на все: ликвидировал своих политических противников, бывших друзей и покровителей. Он уклонял каждого, кто вставал на его пути, без угрызений совести. Я думаю, что в регионе не произойдет дестабилизации. Однако смерть Милошевича повлияет на репутацию Гаагского трибунала, особенно если не будет пойман Радован Караджич, если не будет выдан Ратко Младич. Гаагский трибунал без трех главных обвиняемых просто потеряет смысл. Смерть Милошевича повлияет и на Сербию. И теперь уже Радикальная партия имеет 35 процентов поддержки. Вместе с социалистами Милошевича они имеют более 40 процентов.
Андрей Шарый: После отставки Слободана Милошевича с поста президент Югославии в конце 2000 года против него и членов его семьи в Сербии было заведено сразу несколько уголовных дел. Клан Милошевича, который в Москве представлял в качестве посла СРЮ в России старший брат президента Борислав, считался одной из опорой режима личной власти. Журналисты писали о миллионных суммах, которые переводились на заграничные счета семейства на Кипр, в Россию, в Швейцарию, о виллах в Греции, на эти деньги якобы купленных. Милошевича и его супругу Миру Маркович и сына Марка Милошевича обвиняли в незаконных финансовых операциях, однако эти дела до конца не доведены: Милошевич через несколько месяцев был выдан в Гаагу, а члены его семьи бежали из страны, как выяснилось позднее, в Россию. Среди обвинений в адрес президентской четы обстоятельства приватизации дорогого особняка в центре Белграда. Сыну президента Марку принадлежало несколько торговых фирм, с помощью которых, как поговаривали, он занимался контрабандой сигарет и алкоголя из европейских стран через Черногорию. Парк аттракционов "Бамбилэнд" в родном городе Милошевичей Пожаривце, сеть хлебопекарен и булочных и несколько модных магазинов в Белграде. Вся эта империя после политического поражения Милошевича развалилась. Один из этих магазинов в дни октябрьских событий 2000 года, в пору отстранения Милошевича от власти, в революционном порыве разгромили демонстранты, а на стене магазина написали "пожалуйся папочке". Правовых оснований, по которым родственники покойного сербского лидера находятся в Москве, не существует.
Как сообщила вечером в понедельник прокуратура Белградского окружного суда, Мирьяна Маркович, вдова президента Милошевича, получит возможность прибыть в Сербию на похороны мужа. Она не будет арестована, однако ее документы останутся у сербской полиции, а впоследствии Маркович должна будет сотрудничать со следствием.
Министерство иностранных дел России подтвердило сегодня факт получения письма, которое Милошевич направил перед смертью главе ведомства Сергею Лаврову. Группа медиков из Москвы вылетает в Гаагу для того, чтобы удостовериться в верности анализов, которые провели над телом Милошевича местные врачи.
На линии прямого эфира известный московский историк-балканист Сергей Романенко. Сергей, добрый вечер. По вашему мнению, почему Москва позволила так серьезно втянуть себя во всю эту историю.
Сергей Романенко: Честно говоря, это вызывает удивление, потому что, связывая себя с именем Милошевича, человека, политическая эпоха которого уже давно закончилась, Москва только приносит в жертву свои какие-то реальные позиции и интересы, которые еще остались на постюгославском пространстве, в жертву непонятно чему. Видимо, похороны Милошевича все-таки состоятся на его родине. Если бы мы, то есть Россия, связали бы себя с именем Милошевича, то мы связали бы себя просто с его именем навечно. Безусловно, это отрицательно сказалось бы, например, на таких совершенно конкретных политических мероприятиях, как переговоры о будущем статусе Косово. Потому что, естественно, что албанская сторона, косовская сторона не смогла бы доверять дипломатам страны, которая приняла столь активное участие в судьбе Милошевича.
Андрей Шарый: По вашему мнению, та горячность, с которой многие российские политики заявляют сейчас о том, что Милошевича убил Гаагский трибунал, свидетельствует о недостатке информации у этих политиков или это какие-то идеологические клише, или это кем-то разработанная политика?
Сергей Романенко: Я думаю, что это и то, и другое, и третье. Сказывается действительно просто непонимание механизма западноевропейского и американского судопроизводства, непонимание того, что все-таки идет расследование. Кроме того, положа руку на сердце, безусловно, Гаагский трибунал не лишен очень серьезных недостатков. И хотя многие говорят о том, что такой трибунал в принципе нужен, но, безусловно, должны быть учтены и недостатки того трибунала, которые сейчас есть. Это в какой-то степени, может быть, недостаточная подготовленность и профессионализм тех людей, которые там работают.
Андрей Шарый: Москва могла бы лучше использовать свои возможности довольно значительного игрока, по крайней мере, в прошлом, на балканском политическом поле для того, чтобы как-то влиять на работу Гаагского трибунала, однако пока она преимущественно ограничивалась критикой работы Гаагского трибунала. Или вы считаете по-другому?
Сергей Романенко: Да, безусловно. Это касается не только именно Гаагского трибунала, но, допустим, и Дейтонских соглашений. Но проблема в том, что критиковать очень легко, и очень трудно дать какую-то альтернативу реальную и еще труднее добиться ее осуществления, учитывая те напряженные отношения между всеми сторонами, вовлеченными в конфликт на территории бывшей Югославии.
Андрей Шарый: Сергей, вот эта риторика российских политиков или российской общественности, направленная на защиту Милошевича, она какие-то может иметь за собой политические последствия? Это может привести к какому-то ухудшению отношений России с Западом или уменьшению роли России, скажем, в посредничестве в Косове?
Сергей Романенко: Частично я на ваш вопрос уже ответил. Да, безусловно, я думаю, что это не повысит доверие к России со стороны косовских албанцев. Это, я думаю, понизит уровень серьезного отношения к России со стороны других членов контактной группы. Более того, это ведь не вызовет никакой положительной реакции и в самой Сербии, хотя сербское общество расколото. Когда убили Зорана Джиндича, через два часа на улицы Белграда вышли миллионы людей. Сейчас страна довольно спокойно отнеслась к смерти Слободана Милошевича.
