Программу «Итоги недели» ведет Дмитрий Волчек. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Георгий Кобаладзе.
Дмитрий Волчек: Политический скандал сокрушительной силы возник вокруг песни, которую Грузия решила представить на московский конкурс «Евровидение». Говорят, что песню в Москве запретят, музыкантов в Россию не пустят или же, наоборот, что они сами, дабы не обижать премьер-министра России, решили изменить текст. Тбилисский корреспондент Свободы Георгий Кобаладзе выяснял, что же произошло на самом деле.
Георгий Кобаладзе: Группа «Stefane and 3 girls» сформирована специально для участия в московском конкурсе Евровидения. В песне в стиле диско, вызвавшей огромный ажиотаж, обыгрывается глагол «Put in», который, как известно, имеет несколько разных значений как в литературном английском языке, так и на сленге. Кроме того, глагол очень похож на фамилию премьер-министра России.
Естественно, никто не сомневается в том, что музыкальный номер «Стефане и трёх девочек» - завуалированный политический демарш, однако продюсер группы, Каха Цискаридзе сказал в интервью Радио Свобода, что песня не имеет никакого отношения к политике.
Каха Цискаридзе: Если вы хорошо прочитаете текст, убедитесь, что там нет ничего политического, и не упоминается ни один политик. Мы учли все законы Евровидения, и в тексте нет никаких нарушений. Кто кому хочет посвятить эту песню – их дело, поскольку, когда человек слушает музыку и текст, всегда слушатель посвящает кому-то или чему-то. Кто кому хочет посвятить, пусть тому и посвятит – это им решать.
Георгий Кобаладзе: Известная певица, Диана Гурцкая заявила, что вы намерены изменить текст песни. Правда ли это?
Каха Цискаридзе: Она даёт неправильную информацию, не имея никакого права вообще обсуждать эту тему. Если у кого-либо есть какие-то вопросы, пусть спрашивают у нас. Мы не собираемся менять текст. А госпожу Гурцкая это абсолютно не касается. Текст менять никто не собирается. В тексте нет ничего, что нарушило бы закон.
Георгий Кобаладзе: А вы не опасаетесь, что комиссия может просто не допустить песню в таком виде на конкурс
Каха Цискаридзе: Они не имеют право не допускать эту песню, поскольку всё по закону. Исходя из этих законов, не имеют право не допустить песню на конкурс. Ведь нет там ничего политического. Не упоминается ни один политик. Там не оскорбляют никого. Я хочу вас очень попросить – пусть не натравляют людей.
Георгий Кобаладзе: Но согласитесь, что слово (глагол) put in создаёт определённые ассоциации с фамилией известного российского политика.
Каха Цискаридзе: Это слово, вы сами знаете, что значит. Ну есть такое слово в английском. Слушатель может посвятить песню кому и чему хочет. Это им решать.
Георгий Кобаладзе: Можно с полной уверенностью утверждать, что власти Грузии, по крайней мере, небезучастны и имеют отношение к данному проекту. Достаточно вспомнить о том, что все участники конкурсов Евровидения финансировались из грузинского бюджета. Этот процесс лично контролировал президент Саакашвили, по праву считающийся великолепным специалистом по различным пиар-технологиям. Действительно, поскольку авторы и исполнители не намерены менять текст песни, то организаторы конкурса Евровидения и власти России оказываются перед неприятным выбором: запретить песню в первозданном виде или отказать группе в российских визах и смириться с неизбежностью скандала европейского масштаба, либо согласится с исполнением на московском конкурсе Евровидения песни с ярко выраженным политическим подтекстом.
Дмитрий Волчек: Политический скандал сокрушительной силы возник вокруг песни, которую Грузия решила представить на московский конкурс «Евровидение». Говорят, что песню в Москве запретят, музыкантов в Россию не пустят или же, наоборот, что они сами, дабы не обижать премьер-министра России, решили изменить текст. Тбилисский корреспондент Свободы Георгий Кобаладзе выяснял, что же произошло на самом деле.
Георгий Кобаладзе: Группа «Stefane and 3 girls» сформирована специально для участия в московском конкурсе Евровидения. В песне в стиле диско, вызвавшей огромный ажиотаж, обыгрывается глагол «Put in», который, как известно, имеет несколько разных значений как в литературном английском языке, так и на сленге. Кроме того, глагол очень похож на фамилию премьер-министра России.
Естественно, никто не сомневается в том, что музыкальный номер «Стефане и трёх девочек» - завуалированный политический демарш, однако продюсер группы, Каха Цискаридзе сказал в интервью Радио Свобода, что песня не имеет никакого отношения к политике.
Каха Цискаридзе: Если вы хорошо прочитаете текст, убедитесь, что там нет ничего политического, и не упоминается ни один политик. Мы учли все законы Евровидения, и в тексте нет никаких нарушений. Кто кому хочет посвятить эту песню – их дело, поскольку, когда человек слушает музыку и текст, всегда слушатель посвящает кому-то или чему-то. Кто кому хочет посвятить, пусть тому и посвятит – это им решать.
Георгий Кобаладзе: Известная певица, Диана Гурцкая заявила, что вы намерены изменить текст песни. Правда ли это?
Каха Цискаридзе: Она даёт неправильную информацию, не имея никакого права вообще обсуждать эту тему. Если у кого-либо есть какие-то вопросы, пусть спрашивают у нас. Мы не собираемся менять текст. А госпожу Гурцкая это абсолютно не касается. Текст менять никто не собирается. В тексте нет ничего, что нарушило бы закон.
Георгий Кобаладзе: А вы не опасаетесь, что комиссия может просто не допустить песню в таком виде на конкурс
Каха Цискаридзе: Они не имеют право не допускать эту песню, поскольку всё по закону. Исходя из этих законов, не имеют право не допустить песню на конкурс. Ведь нет там ничего политического. Не упоминается ни один политик. Там не оскорбляют никого. Я хочу вас очень попросить – пусть не натравляют людей.
Георгий Кобаладзе: Но согласитесь, что слово (глагол) put in создаёт определённые ассоциации с фамилией известного российского политика.
Каха Цискаридзе: Это слово, вы сами знаете, что значит. Ну есть такое слово в английском. Слушатель может посвятить песню кому и чему хочет. Это им решать.
Георгий Кобаладзе: Можно с полной уверенностью утверждать, что власти Грузии, по крайней мере, небезучастны и имеют отношение к данному проекту. Достаточно вспомнить о том, что все участники конкурсов Евровидения финансировались из грузинского бюджета. Этот процесс лично контролировал президент Саакашвили, по праву считающийся великолепным специалистом по различным пиар-технологиям. Действительно, поскольку авторы и исполнители не намерены менять текст песни, то организаторы конкурса Евровидения и власти России оказываются перед неприятным выбором: запретить песню в первозданном виде или отказать группе в российских визах и смириться с неизбежностью скандала европейского масштаба, либо согласится с исполнением на московском конкурсе Евровидения песни с ярко выраженным политическим подтекстом.
