Программу ведет Татьяна Валович. Принимают участие председатель Сант-Петербургской общественной организации "Азария" профессор Галина Саганенко и корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Татьяна Вольтская.

Татьяна Валович: 20-21 мая в Петербурге на Елагином острове пройдет фестиваль «Русский самовар». Его основная идея - объединение культурных и коммерческих сил в борьбе против наркотиков.

Татьяна Вольтская: В фестивале, девиз которого «Чайники против наркотиков», примут участие около 20 компаний - булочные, хлебозаводы, блинные, чайные магазины и клубы. Фестиваль «Русский самовар-2006» противопоставляет себя пивным фестивалям и другим явлениям культуры, связанным с алкоголем. Его организаторы считают, что необходимо реализовать потребность человека в празднике, поэтому в программу входит народная ярмарка нон-стоп, кулачные бои, бега хомячков, мастер-класс для детей от ремесленников-педагогов Русского музея, заваривание мексиканского матэ и африканского «Ройбос» и, конечно, чайные церемонии всех народов. Например, о китайской чайной церемонии расскажут специалисты из клуба чайной культуры «Море чая». Говорит настоятель клуба Михаил Линский, которому подпевает кенар - тоже член клуба...

Михаил Линский: Очень много чайных в Петербурге, а чайных клуба - два: "Целый мир" на Васильевском острове и наш, "Море чая". "Море чая" по-китайски звучит, как «ча хай». Чахай - этот приборчик, потому что состояние чувств, отношение к гостям - почтительная внимательность. Чай по высоте будет разный при заваривании, разного вкуса. Для того, чтобы он всем гостям достался равного вкуса, его сливают вот в этот прибор, называется чахай.

Татьяна Вольтская: Какая же категория горожан не жалеет времени, чтобы прийти в такой клуб, сменить обувь на специальные носки и усесться на ковер в ожидании крошечной чашечки напитка - бурого, красного, желтого или почти черного?

Михаил Линский: Студенты, бизнесмены, школьники приходят просто посидеть, поболтать, приходят гости Питера. Есть канон "Ча Цзин", чайный канон, в котором прописано с VIII века, что должно быть на чайном столе, какой должен быть чай, как я себя должен вести, как сидеть. Основа - чайник Ча Ху, прибор для вдыхания аромата чая в форме то ли лотоса, то ли ладони, он называется Ча Хэ, чайная доска - Ча Бань.

Татьяна Вольтская: В чайном клубе можно узнать много интересного - например, что в основе черного и зеленого чая - листья с одного куста, просто по-разному обработанные. Фестиваль «Русский самовар» стоит в одном ряду с другими питерскими культурными фестивалями, связанными с едой, - фестивалями хлеба, корюшки, молока, мороженого, а также с такими фестивалями национальных культур, как Сабантуй и этно-лайф.

Татьяна Валович: Идея провести такой фестиваль, девизом которого является борьба против наркотиков, позволила мне пригласить сегодня в студию руководителя общественной организации "Азария" ("Матери против наркотиков"), доктора социологических наук, профессора Галину Саганенко. Мы будем говорить о том, как с точки зрения общественной организации и организации, объединяющей родителей, развивается ситуация с наркоманией в России и в Петербурге, в частности.

Галина Иосифовна, как вы считаете, проведение таких фестивалей как-то способствует или провоцирует хотя бы противостояние наркомании?

Галина Саганенко: Я считаю, что это важно, что этот фестиваль в оппозиции пивным фестиваля. Пивные фестивали или пиво - это же первый шаг к зависимости. Поскольку в обществе нет защитных механизмов против пива. Еще алкоголь - мы понимаем, что это плохо, а пиво - уже любая девчонка 12 лет идет с бутылкой пива. Конечно, нужно бороться против пива и предлагать альтернативы. Это важно, что это альтернатива, это не идея борьбы, а идея альтернативы. Поэтому, конечно, нужно заместительные симпатичные вещи предлагать. Я - за.

Татьяна Валович: А каким образом, на ваш взгляд, нужно привлекать внимание общества к проблеме наркомании? Иногда проводятся "круглые столы", иногда такие фестивали, где объявляется лозунгом борьба с наркоманией или нужно какие-то другие программы осуществлять?

Галина Саганенко: Мы - первая в России организация, "Матери против наркотиков", существуем с 1993 года. Сначала была ситуация такая: выходишь в поле, как бы "ау" кричишь - никого нет. Сейчас выходишь - бесконечное число всяких организаций. Уже за деревьями не видно леса. С нашей точки зрения, проблема забалтывается и только ленивый не занимается наркоманией. Очень много неспециалистов. Это одна вещь. Вторая вещь, я хотела в принципе сказать, что наркомания многоплановая деятельность, ситуация, проблема и про нее можно говорить в разных направлениях. Одно из них - описывать ситуацию. Тут мы, как общество "Матери против наркотиков", имеем свою точку зрения, ни журналистскую, ни нашего Госнаркоконтроля, ни людей, далеких от наркомании, но занимающихся управлением ею.

Татьяна Валович: А вот давайте расскажем про вашу точку зрения на всю ситуацию.

Галина Саганенко: Наша точка зрения - во-первых, я сказала, что сейчас такой перебор деятельности, не только перебор деятельности, но и огромные деньги тут крутятся.

Татьяна Валович: То есть вы считаете, что деньги не с толком расходуются?

Галина Саганенко: Нет, ну, с толком расходуются... Я в журнале "Телескоп" за 2004 год в №6 опубликовала статью "Наркомания в российском обществе: взгляд на проблему глазами родительской организации" и описала, что есть шесть наркобизнесов. Если первый наркобизнес - это обычный, тот самый наркобизнес, который мы знаем, и в каком-то смысле я говорю, что у меня нет к нему претензий, потому что он дурной, но он такой есть и будет, но есть еще другие деятельности, которые во многом идут для нас под соусом наркобизнеса - лечение, профилактика, милиция, торговля наркоманией на политической арене и так далее. Например, самый классный наркобизнес, по-моему, профилактика наркомании. Если для лечения еще нужно заводить койки, формуляры, программы какие-то внедрять, то профилактика - это все, что угодно, любой чих, любая деятельность называется профилактикой. Но если бы она была просто инициативной, там часто же большие деньги идут. Это один важный момент. Второй, конечно, очень важный момент с этой ситуацией: никто ее не понимает, у нас нет лечения, у нас нет ресурсов для лечения. Сергей Миронов, наша VIP -персона высшего ранга, он считает, что, вообще, наркоман просто не хочет лечиться: вот, мы сейчас придумали такую классную программу, опубликовали. За месяц они доказали, что можно вылечить наркоманов раз и навсегда, шесть человек. Все, шесть человек вылечили, в ноябре отрапортовали. Правда, они собираются все-таки большую программу проводить.

Татьяна Валович: То есть тиражировать ее на страну?

Галина Саганенко: Они делали ее в Костроме. Теперь у них вроде идея - не на страну, а сделать пилотный проект в Санкт-Петербурге. Ну, дай Бог, может, придут деньги, может, придет... Нужны деньги, конечно, но деньги не нужно вообще по департаментам распределять или вообще скидывать на это поле. С нашей точки зрения, мы все время за это боремся, поддержите то, что уже работает, поддержите, ведь все, даже у нас есть классные программы лечебные в городской больнице нашей наркологической, но там задыхаются люди, там они вынуждены хоть как-то добывать деньги на оплату своих консультантов, больницы имеют небольшие ресурсы.

Татьяна Валович: То есть сейчас предпочитают создавать все новые и новые программы или организации, или структуры, как у нас любят, а не помогать тому, что уже давно существует и приносит какие-то плоды.

Галина Саганенко: Да, есть идея, что сейчас я приду, такой новый и крутой, везде тут разберусь и все вам предложу. Предложили нам, например, амбулаторное лечение, построили новый дорогущий лечебный комплекс. Мы не верим, как знающие эту проблему люди, что нельзя семье привезти с утра наркозависимого и вечером увезти. Амбулаторное лечение - не для наркоманов. Во всем мире признано самым эффективным лечение в сообществах, в общинах, где они долго там живут, методом предложения другого образа жизни. У нас самые "крутые" программы, извините, 42 дня. Это смешно всем в мире рассказать: 42 дня реабилитации! У ГНБ - 42 дня, в Центре Бехтерева – 42 дня, в Центре Бехтерева платно. Да, родителям не выдержать, но хоть какой-то срок. Да, какие-то ребята выползают и после этой программы, но тем не менее Штаты закрыли шестимесячные программы, сказали – неэффективные. Зачем мы будем тратить деньги? У нас 42 дня - мы, как всегда.

Татьяна Валович: У вас очень богатый опыт работы. Как происходит общение? Прислушиваются ли к родительским организациям на высшем уровне, когда вас приглашают на какие-то форумы, типа «Антинарко»?

Галина Саганенко: «Антинарко». Сейчас будет очередной пятый форум «Антинарко», там готовится «круглый стол» по вот этой комплексной программе, которую вроде двигает Миронов. Не знаю, впервые куда-то позвали. Все эти «антинарко» выглядят примерно так: генералитет сидит в президиуме и вещает, и все время говорят об эффективности НКО. Не было такого «Антинарко», на котором бы не заявлялось, что общественные организации имеют эффективность свыше, чем государственные организации. Но слова нам не дают. Они все знают, поэтому они все про наркоманию расскажут. Теперь, конечно, вторая вещь. Мы давно уже общественные деятели, мы очень много знаем о проблеме, мы должны быть экспертами в этой стране.

Татьяна Валович: Зовут в эксперты?

Галина Саганенко: Нет, не зовут, естественно. Я еще доктор наук, классно провожу исследования, у меня классные студенты, у меня книги, в этом году три книги выпустила. Но когда Центру развития некоммерческих организаций, который я очень уважаю, я предложила свои услуги, мне сказали: нет, постойте, мы вас, когда нужно, позовем. В результате мы видели какие-то циклограммы, проценты и так далее. Ничего из этих процентов, естественно, родительская организация или общественная организация не вынесла для себя. Поэтому там не приглашают, тут не приглашают. Ну, частично… Малышева, это помощница Миронова, в Москве обратилась ко мне: давайте как-то сотрудничать. А так в принципе все всё знают, а самое главное вот это смещение представления о том, что есть лечение, и все удивляются, когда мы говори: нам некуда послать людей. Есть общественные организации, это одна вещь. Но в городской наркологической больнице (единственное место, где как бы доступное бесплатное государственное лечение) всего 25 мест, как мне сказал главный врач больницы.

Татьяна Валович: На весь Петербург?

Галина Саганенко: На весь Петербург. И 25 еще отдано на другое отделение. Там можно уточнять. Когда-то Тихомиров говорил, что у них 500 на всех – и на наркоманов, и на алкоголиков. Но он озвучил два месяца назад вот таким образом.

Татьяна Валович: Галина Иосифовна, каковы основные программы, осуществляемые «Азарией»?

Галина Саганенко: «Азария» работает на специфический канал, мы работаем на родителей. Родители… нужно понимать, что это очень важный и очень эффективный канал, потому что они мотивированы на лечение. Попытки непосредственно доставать наркоманов, в том числе лечебными программами низкоэффективны. А родители мотивированы. Но у родителей есть глюки, они не считают, что онибольны, что можно двигаться через них, и они все основные усилия тратят на наркозависимых. Наша задача – поставить на ноги родителей. Этот канал очень эффективный. Если мы поставим на ноги родителей, утрем им для начала слезы и сопли, а потом она начнет двигаться и возрождаться, то мы уже достигаем… Я собирала биографии, около 100 биографий родителей, прошедших через программу, почти все отметили, кроме 2-3 человек, что да, они стали другими, они стали спокойнее относиться к проблеме, многие - более 50% - справились в своей семьей с проблемой после этого. Наша идея – работать на родительский канал. Второе, мы, конечно, работаем с ребятами. У нас большие программы. У нас ежедневно приходит около 100 человек, наркозависимых ребят, на 12-шаговые программы, на группы самопомощи.

Татьяна Валович: Эти ребята каким образом к вам приходят? Их приводят родители, с которыми вы работали?

Галина Саганенко: Я считаю, что есть три канала помощи. Это реабилитационные центры, лечебные, долго можно какую-то дифференциацию проводить. Второе - родительский канал, очень эффективный, но очень тоненький (это не значит неэффективный). И третье, это сами наркозависимые. У меня была идея, что они как бы сами приходят. Мы все время с ними общаемся, ребята сказали: нет, большинство из них пришли после реабилитационных программ. Их терапевты, лечащие врачи советуют продолжать, потому что большинство программ лечебных у нас построено на 12-шаговой программе. И вот они сказали, что около 80 примерно человек на программах, а в городе порядка 6 точек самопомощи вот этой (на Кирпичах, на Съездовской, у нас и так далее), вот такая вещь. Очень важно, что у нас есть справочник. Уже несколько мы делаем справочник по всем лечебным и помогающим ресурсам города, и для многих это спасение. Одно дело искать по газетам, а другое дело, когда, во-первых, написано, во-вторых, хоть что-то про них…

Татьяна Валович: Этот справочник можно приобрести, только попав к вам?

Галина Саганенко: Да, к сожалению.

Татьяна Валович: А информация о вас насколько по городу известна? Как о вас узнать?

Галина Саганенко: Во-первых, я считаю, что нелишним будет напомнить наш телефон – 570-22-52. Мы даем консультации очные, заочные с 15 до 21 часа. Во-вторых, наша информация есть в городских службах, в «Желтых страницах», и поскольку эпизодически озвучивается на радио или реже на телевидении информация о нас, после этого приходит очень много людей. Есть общий справочник, какие-то рассылки. Мы рассылаем 50 бюллетеней за месяц по программе ежемесячной, что-то делаем по электронной почте – около 100 бюллетеней рассылаем. Вот что-то такое.

Слушатель: Я не понял или не услышал – ваша организация государственная? Вы чиновник или нет?

Галина Саганенко: Я работаю ведущим научным сотрудником социологического института. Это моя чисто благотворительная деятельность, волонтерская. Вся наша организация работает без единого платного сотрудника.

Татьяна Валович: Естественно, она негосударственная.

Галина Саганенко: Естественно. Мы имеем проблемы с нашим КУГИ, с налогами…

Татьяна Валович: Кто тогда финансирует?

Галина Саганенко: Ну, во-первых, мы собираем взносы членские. Скромные наши женщины, обворованные в своих семьях, тем не менее сдают скромные деньги и так далее. Дают некоторые спонсоры чуть-чуть. Как-то нам дал Тарасов 100 тысяч рублей, когда мы получили совершенно…

Татьяна Валович: Надо пояснить для других, что это вице-премьер нашего правительства.

Галина Саганенко: Мы ему очень благодарны, это было уже лет пять назад. Первым, кто нас поддержал так серьезно, был Гагаринский фонд, когда мы вообще «лежали» буквально – ни денег, ничего. Он дал нам 5000 долларов, мы купили мебель какую-то, провели свои первые программы исследовательские, я проводила, потому что надо разбираться в проблеме. Сейчас мы становимся крутыми, нам два раза подряд Совет министров Северных стран дал грант.

Татьяна Валович: Это подтверждение, наверное, эффективности вашей работы? Они ведь очень серьезно относятся к этим проблемам и достаточно жестко контролируют проведение программ.

Галина Саганенко: Да. Дело в том, что, как правило, в таких программах координатор бывает с той стороны, мы дважды были координаторами международных проектов – на Швецию, на Финляндию, на Россию, второй раз этот проект был на две страны Прибалтики – Эстонию и Литву, на Северо-Запад России и на Финляндию. Так что доказали, что мы умеем проводить сложные программы. По первому проекту мы провели четыре международных мероприятия, по второму - три мероприятия. Мы знакомимся, мы изучаем ситуацию в мире, нас сначала финны учили, теперь мы, говорят, сами можем уже учить.

Татьяна Валович: Что делать, если вы подозреваете, что ваш ребенок употребляет наркотики?

Галина Саганенко: Первое, что нужно сказать, наш девиз – «не оставайтесь одни, если пришла беда». Все эти рассуждения, что я справлюсь, у меня было аналогичное что-то…

Татьяна Валович: А многие ведь, наверное, стесняются признаться или сослуживцам, или кому-то еще рассказать.

Галина Саганенко: Сослуживцам не надо, может быть, рассказывать, надо приходить в сообщество, где вас прекрасно поймут, где не будет никто ахать и падать в обморок. Чувство вины, которое мы снимаем, в основном же всех сажают на чувство вины, что мать виновата: отцы «грузят» матерей, что не так воспитывали, отцы сплошь и рядом уходят в сторону, усугубляют и без того тяжелую ситуацию. Я написала книгу классную, и я посвятила эту книгу матерям: «Посвящается всем женщинам, мужественно принявшим на себя тяжесть социальной беды, выполняющим свою милосердную миссию работы в обществе и несущим свет и надежду».

Татьяна Валович: То есть в основном приходят все-таки матери? А отцы бывают?

Галина Саганенко: В Петербурге есть единственная группа отцов под руководством Николая. Когда-то Николай, у которого появилась проблема, пришел сначала в «Азарию», а потом по аналогии организовал такую группу и написал классную книжку, из этой книжки я взяла заключение в свою книгу.

Татьяна Валович: В этой книге вы описываете какие-то реальные истории, как справились с ситуацией персонажи?

Галина Саганенко: Я считаю, что очень важно показывать, как люди искали путь выхода, потому что иллюзия, опять же, существует, что можно принять какую-то таблетку или большими деньгами откупиться от проблемы. Здесь показаны пути примерно 50 человек, как они выбирались и достигали позитивных перемен.

Слушатель: Ленинградец Сергей. Наркомания – это такое явление, когда взрослые приучают младшее поколение. Я хочу рассказать пример, как мы взрослые, когда нам надо было пристыдить пенсионеров-ветеранов 9 мая (10 лет назад это было) просто попросили пионеров сходить к этим ветеранам и буквально за руки, за локти их оттаскивали, говорили: не идите вы в колонне Собчака, идите вы в колонне с нами, с коммунистами. Как вы обращаете внимание молодого поколения, чему вы их учите?

Галина Саганенко: Этот наворот я не очень поняла, вы уж меня извините, как вы оттаскивали и по какому праву ветеранов. Они имели право выбора. И что это за колонна была? Я не хочу тут даже говорить. Моя идея, что, конечно, нужно вкладывать ресурсы в молодежь. Я считаю, что с наркоманией не справиться там, где наркомания. Да, мы должны лечить, да, мы должны вкладывать в ресурсопомогающую деятельность обязательно, потому что наркоманы не вымрут, но не тратить деньги только вот сюда, а нужно создавать инфраструктуру комфортную и так далее. Вот сегодня у вас был сюжет по поводу пионерских организаций. Да, мы опрашивали, в частности, студентов об их отношении к Советскому Союзу, и там очень много молодежь говорила об организации позитивно… Вот такие вещи.

Татьяна Валович: Потому что они занимали хоть как-то досуг и отвлекали от других предоставляемых возможностей.

Галина Саганенко: Я, как доктор наук, занимающийся социологией, очень активно системой образования, считаю, что среда очень некомфортная, очень академична, высушенная среда уже в школе. Общество, школа, семья, да… Но не одна семья ответственная за эту ситуацию. Очень легко «грузить» семью и объяснять, что был плохой наркоман, и была у него плохая семья. Среда некомфортная, среда не любит детей. Тотально наше общество не любит детей. Вот если мы сюда будет вкладывать или открывать наши души детям, а не «строить» их, не «грузить» только знаниями и то знаниями такими выхолощенными совершенно и так далее…

Слушатель: Это Смоленщина. Зовут меня Людмила Ивановна. Вы знаете, будь моя воля, я бы подходила к лечению алкоголиков, наркоманов дифференцировано, потому что за массовым лечением вот этих людей, подавляющее большинство которых пришла сегодня, страдают нормальные люди и нормальные дети, средства уходят на них. Есть у нас городок на Смоленщине Рославль. Я знаю, 20 лет назад была история, как отучил отец своего сына от наркомании. Нянчились с ним мамы, сестры, а потом отец сказал: ну все, голубушки, теперь займусь им я. И он закрыл его хитростью в подвале, в погребе.

Галина Саганенко: Во-первых, у вас не должно быть иллюзий, что тратится много на лечение наркоманов. Семьи тратят много, да, потому что государство не вкладывает в лечебные ресурсы города, в расширение, в том числе по стране. Есть всякие истории, в том числе та, которую рассказала эта дама. Да, но это совершенно безграмотные вещи, люди не понимают проблему, да, страшная проблема. Поэтому не оставайтесь одни, идите учиться, идите, мы будем помогать.

Татьяна Валович: Я знаю, некоторые спрашивают: может быть, мне его в тюрьму посадить или, например, в армию отправить? Знаю такой пример, что подлечили молодого человека и послали на три года работать во Владивосток, где он ловил рыбу. Да, он подчинился родителям, но подсознательно у него сидела все время мысль, что он хочет принимать наркотики. Когда вернулся оттуда, его буквально захлестнуло это, он снова вернулся к наркотикам.

Галина Саганенко: Наркомания как бы бесконечна, и бывают разные такие, сякие… Одна из важных идей наших, во-первых, гуманизация отношения к наркозависимым – это наши дети, это не изгои.

Татьяна Валович: Как можно подходить дифференцированно, если мы все в одной этой среде связаны?

Галина Саганенко: Дифференцировано? Во-первых, я не пойму, что имела в виду эта слушательница. Она просто рассказала в конечном итоге какой-то клинический случай, как отец в чем-то справился. Есть разные способы, которые помогают. В основном помогают реальные лечебные программы, группы самопомощи, знаменитая 12-шаговая программа, бесплатная. Конечно, многие наркозависимые уже в таком состоянии, что им нужны уже вот эти программы. Финны доказали, что вложение средств в лечение наркозависимых окупается в 17 раз. Извините, если вы не будете лечить наркоманов, то наркомания будет расползаться, что бы вы тут не говорили. Поэтому профилактика профилактикой, а лечение лечением. Я ощущаю… что вот мы сейчас поставим барьер между «чистыми», там будет профилактика, а эти потихоньку вымрут, и у нас будет классная ситуация. Такого не будет. Поэтому наркоманов надо лечить.

Слушатель: Какой процент по полу, по возрасту, когда начинают у нас заниматься наркоманией? И еще один момент: сейчас у нас рекламируется метадоновое замещение, как вы к этому относитесь? И второй путь еще, когда рецепторы как-то глушат, когда порог восприимчивости… Как к этому относитесь?

Галина Саганенко: По нашим данным, мы сделали очень четкий эксперимент: принимали звонки и записывали все. 250 звонков за три месяца приняли и все записали. У нас было 4 к 1: на четыре звонка юноши – один звонок девушки. Потом, у нас родители примерно также – 4 к 1. Больше всего все-таки родители приходят по поводу наркозависимых. Короче говоря, эта пропорция вот такая. То, что поднимается доля девушек, женщин, она все-таки не 50 на 50. Когда начинают употреблять? Вас утешит, если я скажу, что и в 9, и в 10. То есть тут, конечно, важна доля, а долю никто, естественно, не знает. И вы, наверное, сами догадываетесь, что наркомания помолодела. Что нас беспокоит, что к нам не приходят родители молодых ребят, где-то им, видимо, что-то рассказывают, или они жутко боятся. Школа – там ситуация очень опасная, там нельзя обнаружить, потому что все эти заявления, что сейчас они будут «вычищать» и студентов… Естественно, ни одна школа не потерпит (а я не согласна с этим – потерпит или не потерпит), чтобы были наркозависимые или, по крайней мере, это было артикулировано как-то вслух. Я против всеобщего тестирования, прокручивания дикого количества денег. Товарищ Фурсенко, министр науки и образования, извините, потратьте деньги лучше на создание комфортной среды для студентов, а не на бессмысленное тестирование. А что дальше делать, мы спрашиваем? Лечить негде. Пора понять, что негде лечить. Выгоните из этой среды, вы пополните среду, которая еще сильнее воспроизводит наркоманию. И по поводу метадоновой (заместительной) терапии. Ситуация в нашей стране сложная. В Финляндии есть заместительная терапия, в Литве есть заместительная терапия. Мы сами присутствовали, видели, как это там происходит. Общались с человеком, который пришел за своей порцией метадона. Он сказал, что он два года на метадоне, уже у него снизилась в несколько раз вот эта порцию, которую он принимает, и он надеется, что он в конце концов уйдет. Когда люди переходят на метадон, они, по крайней мере, перестают заниматься преступностью, потому что они имеют эту скромную порцию, они находятся под патронажем. Финляндия это… Даже родительская наша организация поддержала... Я с ними советовалась, они поддержали, это второе. Где нужна метадоновая программа – это для ВИЧ-инфицированных на стадии СПИДа. Им нужно помогать, нужно облегчать страдания. Все равно они наркозависимые, им уже не уйти от этой зависимости, и в принципе это чисто гуманный, так сказать, момент – использовать метадон для этой категории людей, так мы считаем.

Татьяна Валович: Как вы относитесь к наркологическому учету? Ведь родители очень боятся, чтобы был этот штамп поставлен.

Галина Саганенко: Мы считаем, что у нас вообще плохое законодательство. Год назад убрали, чуть-чуть сделали более нормальными эти так называемые «особо крупные дозы», за которые потоками отправляли в тюрьму наркозависимых, там они, естественно, не вылечивались и приходили, просто более усугубляли ситуацию. Сейчас, слава Богу, все-таки посадить человека за «грязный» шприц уже потруднее (за подкинутый еще очень часто). Хотя сейчас очень много борются за возвращение к тем самым микроскопическим дозам, которые есть. У нашей волонтерки сын получил пять лет за 0,038 грамма. Я не знаю, как и где измеряют 0,038 грамма, но Бог им судья. Парень отсидел, правда, не весь срок, около трех лет. Сейчас ходит на программы, сам организовал.

Татьяна Валович: Самый главный совет, который вы бы могли сейчас дать родителям?

Галина Саганенко: Я еще раз повторяю: приходите, не несите эту ношу сами, не придумываете самопальные практики, обратитесь в сообщество, где подпитаетесь опытом других, увидите здоровых, нормальных людей, которые справились или справляются с проблемой.