Вечером во вторник в Москве открылась встреча лидеров оппозиционного движения "Солидарность" и их сторонников. Борис Немцов, Гарри Каспаров и их товарищи обсуждают итоги политической кампании по выборам мэра Сочи и определяют планы на будущее.
Петербургский политолог Дмитрий Травин оценивает политическую силу и потенциал движения "Солидарность":
- Я не думаю, что потенциал "Солидарности" после выборов в Сочи вырос. Немцов все-таки получил не очень большой результат для человека, который был первым вице-премьером и боролся с малоизвестным деятелем из города Анапы господином Пахомовым. Я думаю, что движение "Солидарность", если уж исходить из его названия, к сожалению, не обладает теми возможностями, которые были у первого польского движения "Солидарность", 20 лет назад сумевшего прийти к власти. Польская "Солидарность" основывалась на широком народном забастовочном движении, она возникла из рабочей среды, а интеллигенция к этой среде подключилась и взяла на себя те проблемы, которые рабочие не могли решить, например, интеллектуальное сопровождение преобразований. И интеллигенция смогла сделать из популистского рабочего движения серьезную политическую силу, способную осуществить рыночные реформы и демократизацию Польши.
- Корректно ли сравнивать две "Солидарности"? Кроме общей "вывески", политического названия и идеи, ничего общего, наверное, у этих движений нет. Однако впервые в Сочи была продемонстрирована хотя бы какая-то альтернатива на том фоне, который существует в последние годы в России. Вы считаете, это только иллюзия, и ничего, на ваш взгляд, серьезного не произошло?
- Я не думаю все-таки, что можно говорить об альтернативе, когда власть "накрутила" 70 процентов своему кандидату и оставила 13-14 процентов кандидату от оппозиции. Скорее, это показывает, что власть играет по своим правилам, и никто ей навязать другие правила не может. Если бы власть очень хотела, чтобы было не 13 процентов, а 3, можно было бы сделать и это. Просто в случае с Сочи это было не так важно, а вот на выборах общефедеральных, скажем, для "Союза правых сил" такой результат был вполне обеспечен.
- Как вы относитесь к разговорам о возможной либерализации режима Медведева-Путина? В частности, сам факт, что Немцов дошел до окончания избирательной кампании, получив немалый процент голосов, все-таки говорит о многом.
- Боюсь, что это не говорит о многом. Медведев сделал много очень красивых, интересных и символических либеральных жестов, то есть жестов, которые ничего не меняют, но создают некий символ. И встреча с Горбачевым, и случай с Немцовым - это символы. Реальными действиями могло бы стать некоторое изменение избирательного законодательства, продвижение хоть каких-то экономических реформ, но в этом плане я, как ни задумываюсь, не могу найти ни единого примера.
- Вам кажется, что этого движения не будет?
- Я не берусь делать столь жесткие прогнозы, несмотря на свой пессимизм. Дело ведь не в том, что Медведев не хочет преобразований. Может быть, хочет, может нет, мы просто этого не знаем. В нынешней ситуации у него нет таких возможностей. Если ситуация становится иной, и баланс сил сместится от Путина к Медведеву, возможно, он и рискнет что-то реально сделать. Но это будет зависеть от объективного развития ситуации. Если общество пробуждается и начинает раскачивать ситуацию - у политиков появляются какие-то шансы. А сами политики никогда раскачать ситуацию не могут.
Петербургский политолог Дмитрий Травин оценивает политическую силу и потенциал движения "Солидарность":
- Я не думаю, что потенциал "Солидарности" после выборов в Сочи вырос. Немцов все-таки получил не очень большой результат для человека, который был первым вице-премьером и боролся с малоизвестным деятелем из города Анапы господином Пахомовым. Я думаю, что движение "Солидарность", если уж исходить из его названия, к сожалению, не обладает теми возможностями, которые были у первого польского движения "Солидарность", 20 лет назад сумевшего прийти к власти. Польская "Солидарность" основывалась на широком народном забастовочном движении, она возникла из рабочей среды, а интеллигенция к этой среде подключилась и взяла на себя те проблемы, которые рабочие не могли решить, например, интеллектуальное сопровождение преобразований. И интеллигенция смогла сделать из популистского рабочего движения серьезную политическую силу, способную осуществить рыночные реформы и демократизацию Польши.
- Корректно ли сравнивать две "Солидарности"? Кроме общей "вывески", политического названия и идеи, ничего общего, наверное, у этих движений нет. Однако впервые в Сочи была продемонстрирована хотя бы какая-то альтернатива на том фоне, который существует в последние годы в России. Вы считаете, это только иллюзия, и ничего, на ваш взгляд, серьезного не произошло?
- Я не думаю все-таки, что можно говорить об альтернативе, когда власть "накрутила" 70 процентов своему кандидату и оставила 13-14 процентов кандидату от оппозиции. Скорее, это показывает, что власть играет по своим правилам, и никто ей навязать другие правила не может. Если бы власть очень хотела, чтобы было не 13 процентов, а 3, можно было бы сделать и это. Просто в случае с Сочи это было не так важно, а вот на выборах общефедеральных, скажем, для "Союза правых сил" такой результат был вполне обеспечен.
- Как вы относитесь к разговорам о возможной либерализации режима Медведева-Путина? В частности, сам факт, что Немцов дошел до окончания избирательной кампании, получив немалый процент голосов, все-таки говорит о многом.
- Боюсь, что это не говорит о многом. Медведев сделал много очень красивых, интересных и символических либеральных жестов, то есть жестов, которые ничего не меняют, но создают некий символ. И встреча с Горбачевым, и случай с Немцовым - это символы. Реальными действиями могло бы стать некоторое изменение избирательного законодательства, продвижение хоть каких-то экономических реформ, но в этом плане я, как ни задумываюсь, не могу найти ни единого примера.
- Вам кажется, что этого движения не будет?
- Я не берусь делать столь жесткие прогнозы, несмотря на свой пессимизм. Дело ведь не в том, что Медведев не хочет преобразований. Может быть, хочет, может нет, мы просто этого не знаем. В нынешней ситуации у него нет таких возможностей. Если ситуация становится иной, и баланс сил сместится от Путина к Медведеву, возможно, он и рискнет что-то реально сделать. Но это будет зависеть от объективного развития ситуации. Если общество пробуждается и начинает раскачивать ситуацию - у политиков появляются какие-то шансы. А сами политики никогда раскачать ситуацию не могут.
