Ссылки для упрощенного доступа

Последний процесс


Депортация Ивана Демьянюка
Депортация Ивана Демьянюка
Предполагаемый нацистский преступник 89-летний Иван Демьянюк, доставленный из США в Германию, в ожидании суда помещен в тюрьму Штадельхайм Минюста ФРГ.

Иван Демьянюк много лет работал на конвейере завода Форда, потом вышел на пенсию и оставался бы скромным американским провинциальным пенсионером, если бы не появились доказательства того, что он в молодости был охранником нацистского лагеря смерти. Демьянюка осудили в Израиле, приговорили к смертной казни, потом освободили за недостатком улик, а на минувшей неделе депортировали из Соединенных Штатов и будут судить в Германии. Сейчас он находится в мюнхенской тюрьме Штадельхайм.

О деле Ивана Демьянюка говорят корреспондент Радио Свобода в Мюнхене Александр Маннхайм и берлинский публицист и юрист Сергей Лагодинский.

Александр, когда может начаться суд над Демьянюком, известно ли что-то о том, как он будет проходить? Я знаю, что вам доводилось бывать на судах над другими нацистскими преступниками в Мюнхене. Как они обычно проходят - в открытом или закрытом режиме?

- Срок начала процесса не определен, Демьянюка еще обследуют, анализы пока не готовы. До тех пор, пока не будет дано окончательное медицинское заключение, срок процесса не будет назначен. Что же касается таких процессов, они проходят открыто. Правда, бывает, когда состояние здоровья подсудимого не позволяет везти его в зал суда, то судят прямо в здание тюрьмы, так было уже не раз.

Я на самом деле присутствовал на нескольких последних процессах над нацистскими преступниками. На вид это зачастую милые старички, которые после войны были хорошими семьянинами, их любили, уважали родственники, друзья, соседи. У этих монстров безукоризненное послевоенное прошлое. И, когда видишь их в инвалидных колясках, больных, немощных, невольно возникает чувство сострадания.

Я видел, как трудно прокуратуре доказать виновность подсудимых, и это обстоятельство очень умело - я бы даже сказал, цинично - используют их защитники. Они знают, что неумолимый временной фактор на их стороне. Они задают свидетелям обвинения, дряхлым людям - как правило, инвалидам, которым и говорить трудно, - вроде бы невинные вопросы о совсем недавнем прошлом и сбивают их с толку. Как потом можно положиться на свидетельство человека, который путает события и даты даже десятилетней давности? Былые весомые улики по истечении времени размываются, память о них делается туманной. Я неоднократно наблюдал за этим феноменом на процессах над нацистскими преступниками. Очень непросто после истечения 60 и более лет доказать, что обвиняемый совершал убийства без указания сверху, добровольно и намеренно. А где доказательства, что прежние, будь это даже письменные свидетельства, не фальсифицированы, что не ошибочны, что не делались принужденно, и что человек, который их сделал, находился в здравом разуме?

Кстати, я припоминаю, как в 2001 году судили нацистского преступника Антона Малота, тогда были живы свидетели его преступлений и могли более или менее связно, несмотря на волнения и слезы, рассказать, что они пережили. Малота ввезли в зал суда в инвалидной коляске, с капельницей, при нем постоянно находился медицинский сотрудник, и заседания были предельно короткими, чтобы не утруждать подсудимого, чтобы он мог следить за процессом. По правде говоря, Малоту было все более или менее безразлично, он, кажется, не совсем соображал, чего от него хотели. Его приговорили к пожизненному заключению, а через год, потеряв сознание, он скончался в тюремном лазарете.

- Впервые подозрение, что Иван Демьянюк был охранником концлагеря, возникло в 1977 году, 32 года назад. Были живы еще многие свидетели, самому Демьянюку тогда не было еще и 60. Потом был суд в Израиле, сначала смертный, потом оправдательный приговор. И вот только сейчас второй процесс. Почему это дело рассматривалось так долго и так небрежно? Может быть, эта медлительность следствия объясняется каким-то злым умыслом? Трудно отказаться от подозрения, что специально тянули время. Известно, что после войны существовало нацистское подполье, которое занималось переправкой людей из Европы в Америку и на Ближний Восток, переделкой документов, пластическими операциями и так далее. Мне кажется, один из главных вопросов, который сейчас ставит дело Демьянюка: почему вообще люди, совершившие такие преступления, могли спокойно существовать столько лет у всех на виду и не понести никакого наказания? Вопрос Сергею Лагодинскому.

- Это действительно вопрос, который интересует все немецкое общество. Однако я бы не ставил его с такой остротой, с которой вы его сформулировали. Действительно, до 60-х годов в немецком обществе наблюдалась такая тенденция размывания - не было особо большой охоты разбираться с преступниками прошлого. И очень многие говорят о том, что при Аденауэре нацисты нашли работу в Германии, работали в правительственных и бизнес-учреждениях. Но с 60 годов, с так называемых освенцимских процессов, этот процесс судебного разбирательства собственной истории начался. И этот процесс был довольно серьезный.

В случае с Демьянюком очень трудно использовать эти аргументы, поскольку мы знаем, что суд, который его в итоге оправдал – это суд израильский. И было бы очень странно предполагать, что израильтяне не имели особого желания наказать виновных. Здесь вопрос новых улик, новых фактов, которые были найдены. Улики, которые нашлись как бы без особого планирования несколько лет назад, действительно показали прокуратуре, что Демьянюк, возможно, не так невиновен, как это казалось иерусалимскому суду.

- Вопрос Александру Маннхайму: что сейчас известно о доказательствах обвинения и об аргументах защиты?

- Я бы хотел немножко отклониться от темы и упомянуть одну любопытную деталь. Именно в тюрьме Штадельхайм во времена Третьего рейха работал официальным палачом некий Йоган Райчар, который по приговору суда отправил на тот свет более трех тысяч людей. В частности, именно он казнил участников антинацистского студенческого движения сопротивления "Белая роза". Он является своего рода палачом-рекордсменом в западном мире. После разгрома гитлеровской Германии он еще полтора года продолжал исполнять свои обязанности палача, правда, теперь уже по распоряжению американских оккупационных властей. Затем его решили послать на пенсию. Он прожил долгую жизнь и скончался естественной смертью где-то в начале 80-х годов прошлого столетия, окруженный своими родными и близкими в своем домике, в деревеньке неподалеку от Мюнхена. Он добровольно пошел на государственную службу в качестве палача, причем он был потомственным палачом, ибо его отец тоже был заплечных дел мастером. Как официальный палач тюрьмы он мог отказаться выполнить распоряжение, и работодатель, наверное, просто освободил бы его от занимаемой должности, он стал бы безработным.

Почему я это говорю? Какие могут быть моральные сомнения, если человек выполнял волю государства? Причем палача никогда не интересовало, был ли этот суд правомочным, был ли приговор справедливым, он просто выполнял свое ремесло, ибо это было распоряжение сверху. Вопрос: была ли у Демьянюка альтернатива, стал ли он добровольно палачом? Он мог бы, конечно, отказаться, но в те времена это означало бы для него неминуемую смерть. Имел ли он право спасать свою собственную жизнь? Даже если докажут, что Демьянюк на самом деле уничтожал людей по приказу СС, был ли у него выбор? Другое дело, что, как говорится в обвинительных документах, он издевался над обреченными на смерть. Вопрос: были ли издевательства частью его обязанностей?

- Вопрос Сергею Лагодинскому: есть ли у вас ощущение, что делом Ивана Демьянюка завершается целая эпоха, которая началась в Нюрнберге в 1945 году?

- Скорее всего, она действительно завершится. Хотя есть несколько преступников, которые вроде бы живы, и их пока еще не нашли. В немецком обществе очень много комплексов в связи с такой очень трагичной историей, и еще не вполне ясно, как нам обходиться с ней в будущем. Но, скорее всего это действительно последний из таких громких процессов судебных на эту тему.

- Александр а у вас есть чувство завершения этой эпохи?

- Может быть, будет еще одно или два уголовных дела, касающихся преступлений нацизма, затем все уйдут в мир иной. А что касается этого процесса, я полагаю, что после суда над Демьянюком, на котором он будет, вероятно, оправдан за отсутствием неопровержимых доказательств, он будет доживать свои дни в одном из немецких домов для престарелых на полном медицинском и социальном обеспечении за счет немецких налогоплательщиков. Ведь вряд ли Украина, Россия или Соединенные Штаты согласятся его принять к себе. Так что сетовать на превратность судьбы ему придется, видимо, в Германии.
XS
SM
MD
LG