Программу ведет Лейла Гиниатулина. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Мумин Шакиров.
Лейла Гиниатулина: Мы завершаем серию репортажей Мумина Шакирова "Восточный экспресс". Корреспондент РС совершил путешествие по Центральной Азии и России на поезде "Душанбе - Москва". Мумин и его попутчики, трудовые мигранты из Таджикистана, за четыре дня преодолели более четырех тысяч километров, испытав на себе все сложности этого маршрута, который проходит через Узбекистан, Туркмению, Казахстан и завершается на Казанском вокзале в Москве. Репортаж пятый – "Россия".
Мумин Шакиров: Россия началась для нас с приграничной станции Аксарайск, где поезд "Душанбе-Москва" простоял более двух часов. После утомительных проверок и досмотров небольшая группа трудовых мигрантов покинула состав, чтобы на машине добраться до Астрахани, а там пути гастарбайтеров расходятся. Но куда больше пассажиров вышло на следующей станции - "Волгоград-1".
- Пассажирский поезд 319-й Душанбе-Москва отправляется от первой платформы первого пути.
Мумин Шакиров: Когда поезд тронулся, выяснилось, что наш очередной герой, 28-летний Умед Рахимов, поменял свои планы. Он должен был сойти в Волгограде, чтобы пересесть на краснодарский поезд: Умед ехал в Сочи, где ему была обещана работа на олимпийском объекте. Но за день до прибытия в Волгоград ему позвонили друзья из Краснодара и сообщили, что хозяева стройки передумали и выгнали всех гастарбайтеров. Тогда Умед принял непростое для себя решение – ехать в Москву. Но прежде надо было пойти в кассу и взять билет до столицы. В целях безопасности он попросил проводницу нашего вагона Хуснию побыть рядом.
Хусния: Я надела форму, и мы спустились на вокзал. Там многих наших пассажиров-гастарбайтеров, которые едут на работу, остановили внутри вокзала как стадо овец - в одну сторону, и с ними милиция делала беседу свою.
Мумин Шакиров: Умед и Хусния, увидев милицию, решили вернуться обратно. Кто-то из пассажиров сообщил, что у мигрантов из Таджикистана отбирают деньги. Качать права в три часа ночи в полупустом вокзале, когда вот-вот уйдет поезд, себе дороже, да и жаловаться некому.
Хусния: А что, скажешь, что они здесь деньги собирали? Это же так? Так. Мы не имеем права это говорить. Они, с одной стороны, свою работу делают, боятся всяких разных террористов, всяких разных нападений...
Мумин Шакиров: Билет Умеду купили утром на следующей станции "Поворино".
Умед Рахимов: Вот позвоню ребятам. Если согласие дают, что приезжай работать, - пойду работать. Если нет - придется самому искать работу.
Мумин Шакиров: А жить-то где будешь?
Умед Рахимов: Найдем, как-нибудь постараемся.
Мумин Шакиров: Умед уже в 12 лет помогал дяде торговать овощами и фруктами на Киевском вокзале. Когда подрос, стал ездить в Москву самостоятельно, поменял десяток профессий. В прошлом году резал свиней на ферме в Подмосковье, до этого работал на стройке и, как многие гастарбайтеры из Таджикистана, прошел школу жизни на Черкизовском рынке. Умед невысокого роста, крепыш, лицо круглое, глаза большие. Несмотря на прокол в Сочи, парень жизнью доволен и благодарен России за то, что она помогла ему встать на ноги.
Умед Рахимов: Россия для меня все! Россия дала мне жену. Если бы я работал в Таджикистане, я бы никогда не женился и дома бы не построил, и машину не купил. Теперь у меня только одна мечта, а точнее две - это выдать замуж младшую сестру и заработать денег, чтобы мама могла поехать в Саудовскую Аравию совершить паломничество. На этом Россия для меня закончится!
Мумин Шакиров: Истинные мусульмане совершают намаз пять раз в день, где бы они не находились. Московский поезд - не исключение. В нашем вагоне особой пунктуальностью отличался 57-летний Мухаммед Али. Ударник Черкизовского рынка сверял часы, доставал из сумки небольшой коврик с компасом, устраивался прямо на проходе и начинал читать молитву. За ним выстраивались и остальные верующие.
(звучит молитва)
Мумин Шакиров: Поезд "Душанбе-Москва", помимо промежуточных станций, иногда останавливался прямо в лесу. Добровольцы, словно по команде, спрыгивали вниз, на железнодорожные пути, спешно собирали сухой штакетник и обломки старых шпал, закидывали все это добро в тамбур, а затем дружно распиливали. Так заготавливались дрова для печек и самоваров. Очередное чаепитие мы устроили у другого нашего героя - школьного учителя Джамшеда Набиева. Сорокалетний Джамшед - самый образованный из моих попутчиков, любит цитировать поэтов-классиков и работает на стройке в Брянске.
Джамшед Набиев: Можно сказать, строительство - моя вторая профессия. Основное - малярные работы, уже опыта хватает.
Мумин Шакиров: Джамшед, как истинный таджик, заваривает чай и разливает его понемножку в пиалы. Это правило восточного этикета: разливать каждый раз надо помалу, чтобы гость знал, что он желанный и его не торопят. Наполнить чашку - значит дать понять гостю, что пора уходить.
Джамшед Набиев: На фронтоне штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке написаны строки из Саади Шерози, известного персидского поэта XIII века.
Все племя Адамово - тело одно,
Из праха единого сотворено,
Коль тела одна только ранена часть
То телу всему в трепетание впасть.
Я бы хотел, чтобы когда-нибудь между людьми и странами исчезли границы, исчезли барьеры между языками и культурами. Чтобы не имело значения, какого цвета у тебя кожа или какой разрез глаз. Но в тоже время, я понимаю, что такие перемены подвластны только Богу.
Мумин Шакиров: Поезд "Душанбе-Москва" прибыл на Казанский вокзал на пятый день под утро. Московский перрон был чистым, но только первые пять минут. Когда все 300 пассажиров буквально высыпались на платформу, ночной вокзал загудел и ожил. Небольшими группами трудовые мигранты мимо милиции и таксистов потянулись в сторону метро. Здесь же, на платформе, я распрощался с моими героями: с будущим бомбилой на московских дорогах Мухаммедом Али, с поварихой Гулей, с философствующим маляром Джамшедом и с безнадежным оптимистом Умедом. Кто-то из них через три-четыре месяца вернется обратно в Таджикистан, кто-то, если найдет стабильную работу, останется дольше. На руках у многих трудовых мигрантов завязан тумор - небольшой амулет со словами молитвы: "Да хранит тебя Аллах!"
Лейла Гиниатулина: Мы завершаем серию репортажей Мумина Шакирова "Восточный экспресс". Корреспондент РС совершил путешествие по Центральной Азии и России на поезде "Душанбе - Москва". Мумин и его попутчики, трудовые мигранты из Таджикистана, за четыре дня преодолели более четырех тысяч километров, испытав на себе все сложности этого маршрута, который проходит через Узбекистан, Туркмению, Казахстан и завершается на Казанском вокзале в Москве. Репортаж пятый – "Россия".
Мумин Шакиров: Россия началась для нас с приграничной станции Аксарайск, где поезд "Душанбе-Москва" простоял более двух часов. После утомительных проверок и досмотров небольшая группа трудовых мигрантов покинула состав, чтобы на машине добраться до Астрахани, а там пути гастарбайтеров расходятся. Но куда больше пассажиров вышло на следующей станции - "Волгоград-1".
- Пассажирский поезд 319-й Душанбе-Москва отправляется от первой платформы первого пути.
Мумин Шакиров: Когда поезд тронулся, выяснилось, что наш очередной герой, 28-летний Умед Рахимов, поменял свои планы. Он должен был сойти в Волгограде, чтобы пересесть на краснодарский поезд: Умед ехал в Сочи, где ему была обещана работа на олимпийском объекте. Но за день до прибытия в Волгоград ему позвонили друзья из Краснодара и сообщили, что хозяева стройки передумали и выгнали всех гастарбайтеров. Тогда Умед принял непростое для себя решение – ехать в Москву. Но прежде надо было пойти в кассу и взять билет до столицы. В целях безопасности он попросил проводницу нашего вагона Хуснию побыть рядом.
Хусния: Я надела форму, и мы спустились на вокзал. Там многих наших пассажиров-гастарбайтеров, которые едут на работу, остановили внутри вокзала как стадо овец - в одну сторону, и с ними милиция делала беседу свою.
Мумин Шакиров: Умед и Хусния, увидев милицию, решили вернуться обратно. Кто-то из пассажиров сообщил, что у мигрантов из Таджикистана отбирают деньги. Качать права в три часа ночи в полупустом вокзале, когда вот-вот уйдет поезд, себе дороже, да и жаловаться некому.
Хусния: А что, скажешь, что они здесь деньги собирали? Это же так? Так. Мы не имеем права это говорить. Они, с одной стороны, свою работу делают, боятся всяких разных террористов, всяких разных нападений...
Мумин Шакиров: Билет Умеду купили утром на следующей станции "Поворино".
Умед Рахимов: Вот позвоню ребятам. Если согласие дают, что приезжай работать, - пойду работать. Если нет - придется самому искать работу.
Мумин Шакиров: А жить-то где будешь?
Умед Рахимов: Найдем, как-нибудь постараемся.
Мумин Шакиров: Умед уже в 12 лет помогал дяде торговать овощами и фруктами на Киевском вокзале. Когда подрос, стал ездить в Москву самостоятельно, поменял десяток профессий. В прошлом году резал свиней на ферме в Подмосковье, до этого работал на стройке и, как многие гастарбайтеры из Таджикистана, прошел школу жизни на Черкизовском рынке. Умед невысокого роста, крепыш, лицо круглое, глаза большие. Несмотря на прокол в Сочи, парень жизнью доволен и благодарен России за то, что она помогла ему встать на ноги.
Умед Рахимов: Россия для меня все! Россия дала мне жену. Если бы я работал в Таджикистане, я бы никогда не женился и дома бы не построил, и машину не купил. Теперь у меня только одна мечта, а точнее две - это выдать замуж младшую сестру и заработать денег, чтобы мама могла поехать в Саудовскую Аравию совершить паломничество. На этом Россия для меня закончится!
Мумин Шакиров: Истинные мусульмане совершают намаз пять раз в день, где бы они не находились. Московский поезд - не исключение. В нашем вагоне особой пунктуальностью отличался 57-летний Мухаммед Али. Ударник Черкизовского рынка сверял часы, доставал из сумки небольшой коврик с компасом, устраивался прямо на проходе и начинал читать молитву. За ним выстраивались и остальные верующие.
(звучит молитва)
Мумин Шакиров: Поезд "Душанбе-Москва", помимо промежуточных станций, иногда останавливался прямо в лесу. Добровольцы, словно по команде, спрыгивали вниз, на железнодорожные пути, спешно собирали сухой штакетник и обломки старых шпал, закидывали все это добро в тамбур, а затем дружно распиливали. Так заготавливались дрова для печек и самоваров. Очередное чаепитие мы устроили у другого нашего героя - школьного учителя Джамшеда Набиева. Сорокалетний Джамшед - самый образованный из моих попутчиков, любит цитировать поэтов-классиков и работает на стройке в Брянске.
Джамшед Набиев: Можно сказать, строительство - моя вторая профессия. Основное - малярные работы, уже опыта хватает.
Мумин Шакиров: Джамшед, как истинный таджик, заваривает чай и разливает его понемножку в пиалы. Это правило восточного этикета: разливать каждый раз надо помалу, чтобы гость знал, что он желанный и его не торопят. Наполнить чашку - значит дать понять гостю, что пора уходить.
Джамшед Набиев: На фронтоне штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке написаны строки из Саади Шерози, известного персидского поэта XIII века.
Все племя Адамово - тело одно,
Из праха единого сотворено,
Коль тела одна только ранена часть
То телу всему в трепетание впасть.
Я бы хотел, чтобы когда-нибудь между людьми и странами исчезли границы, исчезли барьеры между языками и культурами. Чтобы не имело значения, какого цвета у тебя кожа или какой разрез глаз. Но в тоже время, я понимаю, что такие перемены подвластны только Богу.
Мумин Шакиров: Поезд "Душанбе-Москва" прибыл на Казанский вокзал на пятый день под утро. Московский перрон был чистым, но только первые пять минут. Когда все 300 пассажиров буквально высыпались на платформу, ночной вокзал загудел и ожил. Небольшими группами трудовые мигранты мимо милиции и таксистов потянулись в сторону метро. Здесь же, на платформе, я распрощался с моими героями: с будущим бомбилой на московских дорогах Мухаммедом Али, с поварихой Гулей, с философствующим маляром Джамшедом и с безнадежным оптимистом Умедом. Кто-то из них через три-четыре месяца вернется обратно в Таджикистан, кто-то, если найдет стабильную работу, останется дольше. На руках у многих трудовых мигрантов завязан тумор - небольшой амулет со словами молитвы: "Да хранит тебя Аллах!"
