Марина Тимашева: Главный приз конкурса “Перспективы” Московского международного кинофестиваля получила грузинская лента “Зона конфликта”. О ней и других фильмах конкурса экспериментального и дебютного кино “Перспективы” рассказывает Елена Фанайлова.
Елена Фанайлова: Большинство фильмов конкурса “Перспективы”, как и в основном конкурсе Международного Московского Кинофестиваля, были российскими или связанными с постсоветским пространством. Действие фильма “Зона конфликта” действительно разворачивается в зоне военного конфликта между Грузией и Абхазией в девяностые годы. Попутчиками в Нагорный Карабах оказываются простой тбилисский парень и профессиональный военный, снайпер. Они попадают в разные дикие, а порой смешные ситуации, а порой беззаконные и уж никак не политкорректные. В одной из первых сцен грузинский военный после смерти друга избивает пленного, а в одном из последних эпизодов главный герой обнимает пленную абхазскую снайпершу и пытается признаться ей в любви, женщина умирает у него на руках. Говорит режиссер фильма Вано Бурдули:
Вано Бурдули: Это не только история простого парня, который не мог объясниться в любви женщине, которую он любил, это еще, в какой-то степени, объяснение в любви нашего поколения грузин ко всем тем людям, с которыми мы за это время, непонятно из-за чего, воевали. Это касается и абхазов, и осетин. Для меня война в Абхазии, война в Осетии, с осетинами и с абхазами, это то же самое, что война Тбилиси с грузинами, совершенно без разницы.
Елена Фанайлова: Последняя сцена фильма: зрители через оптический прицел видят лицо оставшегося в живых героя, который произносит монолог о мирной жизни.
Зоной конфликта остается российский Кавказ, зона конфликта проходит через судьбы людей. Об этом же – хорватская лента режиссера Бранко Шмидта “Метастазы”, о ней говорит московский кинокритик Алексей Юсев.
Алексей Юсев: Фильм рассказывает о группе молодых людей, которые принимали участие в этнических конфликтах в Югославии, о том, как они выросли, и никто из них не смог вписаться в жизнь, социализироваться. Потерянное поколение. Единственный выход эмоций они находят на футбольных матчах, где агрессия их вырывается наружу. Единственная серьезная претензия к фильму – режиссер не показывает, насколько этот путь гибельный и отрицательный.
Елена Фанайлова: Это мнение критика Алексея Юсева с которым позволю себе не согласиться: авторы фильма “Метастазы” показывают неприглядность образа жизни героев так, что подражать им совсем не хочется, но не пожалеть даже самого глупого и агрессивного из них невозможно. Еще одна лента о войнах и национальных конфликтах, основанная на документальном материале – армянский фильм “Сплетенные параллели” режиссера Ованеса Галстяна. Героиня, во время комендантского часа в Ереване, читает дневник своей матери-норвежки, историю ее любви к отцу-военнопленному, историю изгнаний и лагерей, и это чтение меняет жизнь сорокалетней учительницы. Четвертый фильм конкурса “Перспективы”, созданный на военном материале, получил специальный приз газеты “КоммерсантЪ”. Я говорю о японском аниме режиссера Есихару Осино “Первый отряд”, действующими лицами которого являются советские пионеры-герои, а в центре истории – оккультная борьба фашистской и советской разведок, которая разворачивается на фоне сражений Второй мировой. У фильма российские продюсеры и авторы сценария, Михаил Шприц и Алексей Климов, художники и архитекторы, работающие в Европе.
Михаил Шприц: Где-то к 2000 году мы открыли для себя японскую анимацию, искусство синтетическое, в котором объединяется и литература, и музыка, и рисунок, и живопись. Когда мы только начинали работать над “Первым отрядом”, мы совершенно сознательно выбрали японскую анимацию, потому что заметили ряд совпадений между советской культурой, в которой мы выросли, и современной японской культурой.
Елена Фанайлова: Создателям мультипликации “Первый отряд” удалось передать свое удовольствие зрителям. Говорит заведующая отделом культуры журнала “Русский репортер” Юлия Идлис.
Юлия Идлис: Я никогда себе не представляла, что стилистика визуальной советской пропаганды - плакатов и лозунгов - не просто монтируется со стилисткой японской манги, а это просто одно и то же. Но я не думаю, что кому-нибудь, кроме Михаила Шприца, который является продюсером и сценаристом этого фильма и его соавтора Юрия Климова, что кому-нибудь, кроме них, удалось соединить это у себя в голове. И после того как щелчок в голове происходит, ты начинаешь смотреть совершенно другое кино, у тебя параллельно в голове начинает разворачиваться другое кино из исторического опыта, прочитанного в учебниках, виденного в советских фильмах, рассказанного родителями, и так далее.
Елена Фанайлова: В фильме “Первый отряд” и других фильмах о войне конкурса “Перспективы”, как это ни странно прозвучит, есть смешные сцены и некоторый исторический оптимизм. Остальные ленты конкурса, особенно основанные на театральном материале, отмечены эстетизмом, печалью и порой слишком серьезным отношением к себе. Это касается и стилизованной под итальянский кинематограф семидесятых ленты узбекского режиссера Елкина Туйчиева “Безмолвие” об актрисе, чью жизнь поглощают бесконечные съемки, и видео эксперимента голландского режиссера Нюда Хиркенса под названием “Последний разговор”, в основе которого – пьеса Жана Кокто “Человеческий голос”. Это касается и подчеркнуто театрально-экспериментаторской ленты Андрея Эшпая по пьесе Владимира Набокова “Событие” с Чулпан Хаматовой и Евгенией Симоновой. Хотя Андрей Эшпай призывает видеть в его работе социальное обращение, действие происходит в Германии тридцатых годов.
Андрей Эшпай: В один момент в этом нашем круглом объективе, окне, вдали идет факельное шествие фашистское. И это такой намек, как человек не видит, что в нем зреет. Это вот обстоятельство внутреннее. Все зреет внутри человека.
Елена Фанайлова: Отчасти в этом же ряду красивых театрализованных работ находится и “Дама с собачкой” режиссера Юлия Колтуна, фильм снят в Германии и представляет собой слайд-шоу на фоне классического текста Чехова, произнесенного голосом актера Сергей Дрейдена. О своих впечатлениях – кинокритик, обозреватель журнала “Русский Newsweek” Ксения Рождественская.
Ксения Рождественская: Взаимоотношения между чеховским текстом и тем, что видеоряд ему постоянно противоречит. Начинаешь следить уже не за сюжетом, а за тем, как они дерутся, видеоряд и текст. Закадровый голос сообщает, что Ялта - скучный город, в это время показывают Гамбург и показывают героя, у которого путеводитель по Гамбургу в руках, и показывают какие-то немецкие надписи, и какое-то волшебство там рождается. Я не скажу, что это гениальное кино, но оно удивительно нежно отнеслось к Чехову, и получилась какая-то притча про то, что это и сейчас, и в Ялте, и в Гамбурге, и где угодно.
Елена Фанайлова: Режиссер говорил о том, что был вдохновлен подобными опытами Аньес Варда. Но еще один фильм в жанре слайд-шоу на конкурсе “Перспективы” - турецкое “Путешествие на Луну”, это ироническое повествование о мифическом путешествии жителей одной деревни на Луну в конце пятидесятых. Если в этом фильме действие разворачивается во вполне земном и даже вполне этнографическом пространстве, то события английского фильма “Луна” режиссера Данкена Джонса происходят на космической станции, на Луне непосредственно. Рассказывает кинокритик Мария Кувшинова.
Мария Кувшинова: Режиссер фильма “Луна” Данкен Джонс заранее был известен главным образом тем, что он сын музыканта Дэвида Боуи. В фильме “Луна” он подтвердил, что он не только сын своего отца, но еще и режиссер, который берется за тему покорения космоса. Фильм “Луна” это маленькое, очень камерное и философское кино про человека, который живет на обратной стороне Луны, он там обслуживает некую шахту, потому что Земля теперь подпитывается энергией от сырья, добываемого на Луне. У него контракт на три года, он должен вот-вот вернуться домой. Тем не менее, оказывается, что все совсем не так, как он себе представлял, он обнаруживает, после некоей аварии, человека в точности похожего на него, и, собственно говоря, вопрос, которым задается герой этого фильма, тот же самый, каким задаются все, кто не летает в космос: кто я, кто люди вокруг меня, почему я всегда один? Там есть эти солярисовские возникающие двойники, проекции сознания. Космос, как некий мыслящий океан вдруг неожиданно материализует то, что таится в глубинах нашего подсознания.
Елена Фанайлова: Две ленты конкурса “Перспективы” - о секс-меньшинствах. Странная эскапистская лента боливийского режиссера Родриго Бейотта “Измена”, где герой полтора часа находится в гостиничной комнате, читая Кавафиса и танцуя с пистолетом, и французская лента Софии Лалой “Я тебя съем” не столько о трудностях лесбийской любви, сколько о пропорциях ненависти и насилия в отношениях людей, фильм, слишком явно отсылающий к “Пианистке” Михаэля Ханеке. Насилие как норма повседневной жизни, как узаконенный общественный договор – содержание австрийской ленты “Кома”, мрачного фильма, интрига которого завязывается вокруг садомазохистского интернет-порно, впрочем, мораль торжествует: герой-преступник раскаивается и ухаживает за своей жертвой. Судьба женщины в современном мире, европейском или азиатском – быть жертвой, об этом последний фильм конкурса “Перспективы”, “Восемь дней Дилбер” турецкого режиссера Джемала Сана. Девушка, пытаясь защитить себя и своего мужа-инвалида, случайно убивает бывшего возлюбленного, который под дулом пистолета вынуждает ее уйти из семьи. Если не знать турецких реалий, настоящий трагизм этого фильма может остаться неясным. На пресс-конференции на вопрос журналистов, что будет с героиней за кадром, режиссер ответил: “Ее осудят на много лет, а когда она выйдет из тюрьмы, скорее всего, будет убита родственниками человека, которого застрелила”.
