Пятьдесят лет назад в СССР читатели впервые прочли "Пробуждающуюся науку" Бартеля ван дер Вардена. Однако вряд ли издания его книг были бы возможны в Советском Союзе, если бы в стране, победившей фашизм, знали все детали биографии знаменитого голландца.
В 1959 году в издательстве "Физматлит" вышел русский перевод его научно-популярного бестселлера Ontwakende wetenschap. Голландский ученый, находившийся на самом острие бурно развивающейся математики, решил заглянуть в глубь веков и показать историю зарождения родной науки в Древнем Египте, Вавилоне и Греции: как египтяне "изобрели геометрию", как они пользовались шестидесятиричными дробями, какой была арифметика в Вавилоне и что думали греки о закате и восходе звезд.
Советским коллегам к тому времени были хорошо известны научные труды ван дер Вардена, в том числе и его знаменитый учебник алгебры.
* * *
Бартель Лендерт ван дер Варден (1903-1996) - один из блестящих алгебраистов ХХ века, автор популярного учебника, на котором воспитано несколько поколений математиков, в том числе и в России. До последнего времени об этом голландском ученом не было написано ни одной биографической работы. Причиной тому были неизвестные эпизоды жизни ван дер Вардена, связанные с его деятельностью в Германии во время Третьего рейха.
Что же вынудило известного голландца оставаться в фашистской стране и начинать лекции с приветствия "Хайль Гитлер"? Об этом в эфире Радио Свобода размышляли автор первой монографии о ван дер Вардене, профессор университета Колорадо Александр Сойфер и старший научный сотрудник Института прикладной математики им. Келдыша Леонид Левкович-Маслюк.
"В 1926 году – рассказывает Александр Сойфер, - ван дер Варден доказал красивейшую теорему. Казалось бы, есть его блестящие результаты, есть биографические статьи о нем, которые его хвалят как героя-антифашиста. Но в кулуарах старые математики говорили мне о симпатиях ван дер Вардена к Третьему рейху. Что же мне было писать? Я обменялся нескольким письмами с ван дер Варденом в 1995 году, но не смог спросить его: "А были ли вы сторонником фашизма?" Такой вопрос - уже оскорбление. Я решил докопаться до истины сам - и за двенадцать лет сумел ответить практически на все вопросы, которые себе задал".
Несмотря на благоприятные условия, которые обещали ван дер Вардену в Принстоне (там создавался знаменитый Институт высших исследований, IAS), математик предпочел заниматься алгеброй в фашистской Германии. Можно ли считать его выбор типичной позицией для ученого, увлеченного наукой?
"В этой книге, – замечает Леонид Левкович-Маслюк, - фактически описан исторический эксперимент, когда человек поставлен в ситуацию абсолютно свободного выбора. Ван дер Варден имел полную возможность выбирать свою судьбу в течение длительного времени. И, тем не менее, исходя из каких-то умозрительных, на мой взгляд, соображений, он сделал выбор, который сегодня выглядит шокирующим".
После Второй мировой войны ван дер Варден прожил в Швейцарии более сорока лет, однако уже ничего значительного в алгебре, по мнению современников, не создал. "Мне кажется, - размышляет Александ Сойфер, - что именно жизнь ван дер Вардена в Германии под постоянным страхом и компромиссами сказалась на том, что он ушел из математики".
И это не единственный пример, когда ученые продуктивно работают в условиях тирании. История и раньше знала немало примеров, когда ученые предпочитали менее свободный политический строй более демократичному. Когда-то Леонард Эйлер уехал из свободного торгового города Базеля в "варварскую" Россию. А еще раньше Галилей из свободной Венецианской республики поехал в монархическую Флоренцию.
Да и в России до сих пор некоторые ученые с довольно теплым чувством вспоминают сталинские шарашки. Потом появились академгородки с облегченной идей изоляции ученых. "И сейчас в России, – замечает Леонид Левкович Маслюк, - в связи с попытками встать на инновационный путь развития раздаются предложения: "давайте создадим некие островки, замечательные университеты, позовем туда лучших людей, - а вокруг будет то, что есть сейчас". Возможна ли такая система? Не проще ли создать свободную человеческую жизнь и в ней уже заниматься наукой?" "Всегда найдутся ученые, - считает Александр Сойфер, - которые ради любимого дела готовы сидеть в шарашке. Ученых, работавших на гитлеровский режим, лучше всех, мне кажется, оценил современный немецкий историк Герберт Мертенс: он назвал эту ситуацию "безответственной чистотой".
По материалам программы Ирины Лагуниной "Время и мир".
В 1959 году в издательстве "Физматлит" вышел русский перевод его научно-популярного бестселлера Ontwakende wetenschap. Голландский ученый, находившийся на самом острие бурно развивающейся математики, решил заглянуть в глубь веков и показать историю зарождения родной науки в Древнем Египте, Вавилоне и Греции: как египтяне "изобрели геометрию", как они пользовались шестидесятиричными дробями, какой была арифметика в Вавилоне и что думали греки о закате и восходе звезд.
Советским коллегам к тому времени были хорошо известны научные труды ван дер Вардена, в том числе и его знаменитый учебник алгебры.
* * *
Бартель Лендерт ван дер Варден (1903-1996) - один из блестящих алгебраистов ХХ века, автор популярного учебника, на котором воспитано несколько поколений математиков, в том числе и в России. До последнего времени об этом голландском ученом не было написано ни одной биографической работы. Причиной тому были неизвестные эпизоды жизни ван дер Вардена, связанные с его деятельностью в Германии во время Третьего рейха.
Что же вынудило известного голландца оставаться в фашистской стране и начинать лекции с приветствия "Хайль Гитлер"? Об этом в эфире Радио Свобода размышляли автор первой монографии о ван дер Вардене, профессор университета Колорадо Александр Сойфер и старший научный сотрудник Института прикладной математики им. Келдыша Леонид Левкович-Маслюк.
Ван дер Варден имел полную возможность выбирать свою судьбу в течение длительного времени. И, тем не менее, исходя из каких-то умозрительных, на мой взгляд, соображений, он сделал выбор, который сегодня выглядит шокирующим
"В 1926 году – рассказывает Александр Сойфер, - ван дер Варден доказал красивейшую теорему. Казалось бы, есть его блестящие результаты, есть биографические статьи о нем, которые его хвалят как героя-антифашиста. Но в кулуарах старые математики говорили мне о симпатиях ван дер Вардена к Третьему рейху. Что же мне было писать? Я обменялся нескольким письмами с ван дер Варденом в 1995 году, но не смог спросить его: "А были ли вы сторонником фашизма?" Такой вопрос - уже оскорбление. Я решил докопаться до истины сам - и за двенадцать лет сумел ответить практически на все вопросы, которые себе задал".
Несмотря на благоприятные условия, которые обещали ван дер Вардену в Принстоне (там создавался знаменитый Институт высших исследований, IAS), математик предпочел заниматься алгеброй в фашистской Германии. Можно ли считать его выбор типичной позицией для ученого, увлеченного наукой?
"В этой книге, – замечает Леонид Левкович-Маслюк, - фактически описан исторический эксперимент, когда человек поставлен в ситуацию абсолютно свободного выбора. Ван дер Варден имел полную возможность выбирать свою судьбу в течение длительного времени. И, тем не менее, исходя из каких-то умозрительных, на мой взгляд, соображений, он сделал выбор, который сегодня выглядит шокирующим".
После Второй мировой войны ван дер Варден прожил в Швейцарии более сорока лет, однако уже ничего значительного в алгебре, по мнению современников, не создал. "Мне кажется, - размышляет Александ Сойфер, - что именно жизнь ван дер Вардена в Германии под постоянным страхом и компромиссами сказалась на том, что он ушел из математики".
И это не единственный пример, когда ученые продуктивно работают в условиях тирании. История и раньше знала немало примеров, когда ученые предпочитали менее свободный политический строй более демократичному. Когда-то Леонард Эйлер уехал из свободного торгового города Базеля в "варварскую" Россию. А еще раньше Галилей из свободной Венецианской республики поехал в монархическую Флоренцию.
Да и в России до сих пор некоторые ученые с довольно теплым чувством вспоминают сталинские шарашки. Потом появились академгородки с облегченной идей изоляции ученых. "И сейчас в России, – замечает Леонид Левкович Маслюк, - в связи с попытками встать на инновационный путь развития раздаются предложения: "давайте создадим некие островки, замечательные университеты, позовем туда лучших людей, - а вокруг будет то, что есть сейчас". Возможна ли такая система? Не проще ли создать свободную человеческую жизнь и в ней уже заниматься наукой?" "Всегда найдутся ученые, - считает Александр Сойфер, - которые ради любимого дела готовы сидеть в шарашке. Ученых, работавших на гитлеровский режим, лучше всех, мне кажется, оценил современный немецкий историк Герберт Мертенс: он назвал эту ситуацию "безответственной чистотой".
По материалам программы Ирины Лагуниной "Время и мир".
