Премьер-министр России Владимир Путин отправляется с визитом в Китай. К партнерам или соперникам? В интервью Радио Свобода на этот вопрос отвечает директор Центра стратегических исследований Китая, профессор Алексей Маслов:
- Конечно, Россия и Китай были и остаются партнерами. Это главный принцип, на основе которого строятся и их политические отношения, и экономические. Вместе с этим надо понимать, что есть естественное цивилизационное соперничество между двумя странами и обойти его никак нельзя.
Во-первых, Россия и Китай претендуют, по сути дела, на одну и ту же роль в Центральной Азии - это роль урегулирования целого ряда экономических и политических процессов, роль некоего третейского судьи в различных спорах между центральноазиатскими республиками.
Во-вторых, Россия и Китай претендуют практически на одну и ту же роль в мировых процессах – роль некоей второй или третьей силы, которая естественным или искусственным образом противостоит американской и европейской экспансии. Однако у России сил на выполнение такой роли сегодня не хватает. Поэтому, пожалуй, поездка Путина должна показать, что Россия готова идти на целый ряд конструктивных процессов. Но из-за того, что есть существенный дисбаланс между Россией и Китаем, любые формы сотрудничества сейчас будут, к сожалению, идти больше на пользу Китаю, чем на пользу России.
В течение последних 6-7 лет много шансов на реконструкцию отношений между нашими странами было упущено, была вообще упущена отдельная стратегия развития России относительно Китая. У нас не существует никакой стройной концепции, как Россия должна строить отношения с партнером, который сегодня значительно превосходит её по экономической мощи, более агрессивно развивается, имеет, что самое главное, изначально больший потенциал к развитию и - как следствие - самое большое в этом плане влияние в мире.
Сегодня мы можем наблюдать первые признаки стагнации экономических отношений. Дело в том, что долгое время и вплоть до сегодняшнего дня развитие российско-китайских отношений измеряется цифрами торгового товарооборота. Как только товарооборот начинает падать или просто случается некий застой, мы сразу начинаем говорить, что отношения заходят в тупик. Абсолютная цифра кажется очень большой - 56 миллиардов долларов торгового товарооборота, но она меньше, чем торговля России с Голландией, например, которая, несопоставима с Китаем ни по политической мощи, ни по влиянию на Россию - там около 62 миллиардов долларов.
Кроме того, у нас, конечно, есть самая больная незакрытая позиция, чему, собственно говоря, и будет посвящена часть визита Путина - это решение вопросов наших дальневосточных территорий, которые испытывают страшный недостаток в трудовых ресурсах, в новых проектах, в капиталовложениях. Поэтому один из проектов, который будет обсуждаться и подписываться, посвящен открытию наших сырьевых дальневосточных рынков для китайского капитала и для китайской рабочей силы. Хотя сейчас идет активное обсуждение, что это, по сути, отступление от основных позиций России в отношении защиты национальных сырьевых рынков. Однако мы должны понимать, что это один из немногих возможных для нас выходов из сложившейся ситуации.
- Некоторые эксперты уже говорят о том, что Россия с ее Дальним Востоком, для разработки природных ресурсов которого наших сил не хватает, становится фактически сырьевым придатком Китая…
- Да, если брать в чистом виде все эти тенденции, конечно, Россия не просто становится, а на протяжении последних 5-6 лет уже является сырьевым придатком Китая. Объясняется это очень просто. Цены на обработку сырья в России настолько не оптимизированы, что все, что сложнее добычи природных ресурсов или, скажем, прямой вырубки леса, оказывается в десятки раз дороже, чем в Китае. И поэтому соглашения, которые будут заключаться, фактически закрепляют уже сложившуюся ситуацию.
- Не приведут ли эти процессы к тому, что Россия де-факто может потерять Дальний Восток?
- Тут надо понимать, что у нас нет, как я уже говорил, отдельной конкретной стратегии относительно Китая и вообще Дальнего Востока. Предпринималось несколько попыток ее разработать. Например, одна из попыток удержать Дальний Восток за Россией - это проведение форума АТЭС. Но, если это будут лишь отдельные усилия, конечно, есть, на мой взгляд, очень существенная угроза того, что Дальний Восток фактически станет экономической структурой Китая. При этом административно он будет принадлежать России.
Надо учитывать, что Китай ведет очень грамотную, очень взвешенную политику. Позиции Китая по отношению к Дальнему Востоку, как ни странно, не меняются на протяжении нескольких десятков лет. Китай во многих нынешних публикациях утверждает, что Россия удерживает за собой целый ряд территорий на Дальнем Востоке, которые, как считает Китай, принадлежали когда-то ему. Но Китай не претендует на эти территории, он лишь рекомендует их совместно развивать. И вот эта позиция Китая, такое использование мягкой силы, конечно, возобладает, если Россия сейчас не выработает каких-то действительно инновационных решений - как в экономике, так и в политике.
- А что это могут быть за решения?
- Прежде всего, это должно быть комплексное решение. Во-первых, создание заметной конкуренции на Дальнем Востоке между корейскими, японскими и китайскими капиталовложениями. Таким образом, мы теоретически должны представлять Дальний Восток как открытую торговую зону, куда запускаются несколько стран сразу, в несколько совместных проектов. Во-вторых, это финансирование не просто каких-то отдельных проектов, а рабочей силы. Большую роль там, к сожалению, играет сегодня еще и коррупция, которая тоже влияет на повышение цен.
И третий момент - это создание крупных, совместных, возможно, в том числе и с Китаем, технопарков, научно-технических комплексов, научно-перерабатывающих комплексов, в которых Россия должна иметь, по крайней мере, контрольный пакет.
- Конечно, Россия и Китай были и остаются партнерами. Это главный принцип, на основе которого строятся и их политические отношения, и экономические. Вместе с этим надо понимать, что есть естественное цивилизационное соперничество между двумя странами и обойти его никак нельзя.
Во-первых, Россия и Китай претендуют, по сути дела, на одну и ту же роль в Центральной Азии - это роль урегулирования целого ряда экономических и политических процессов, роль некоего третейского судьи в различных спорах между центральноазиатскими республиками.
Россия и Китай претендуют практически на одну и ту же роль в мировых процессах – роль некоей второй или третьей силы, которая естественным или искусственным образом противостоит американской и европейской экспансии
Во-вторых, Россия и Китай претендуют практически на одну и ту же роль в мировых процессах – роль некоей второй или третьей силы, которая естественным или искусственным образом противостоит американской и европейской экспансии. Однако у России сил на выполнение такой роли сегодня не хватает. Поэтому, пожалуй, поездка Путина должна показать, что Россия готова идти на целый ряд конструктивных процессов. Но из-за того, что есть существенный дисбаланс между Россией и Китаем, любые формы сотрудничества сейчас будут, к сожалению, идти больше на пользу Китаю, чем на пользу России.
В течение последних 6-7 лет много шансов на реконструкцию отношений между нашими странами было упущено, была вообще упущена отдельная стратегия развития России относительно Китая. У нас не существует никакой стройной концепции, как Россия должна строить отношения с партнером, который сегодня значительно превосходит её по экономической мощи, более агрессивно развивается, имеет, что самое главное, изначально больший потенциал к развитию и - как следствие - самое большое в этом плане влияние в мире.
Сегодня мы можем наблюдать первые признаки стагнации экономических отношений. Дело в том, что долгое время и вплоть до сегодняшнего дня развитие российско-китайских отношений измеряется цифрами торгового товарооборота. Как только товарооборот начинает падать или просто случается некий застой, мы сразу начинаем говорить, что отношения заходят в тупик. Абсолютная цифра кажется очень большой - 56 миллиардов долларов торгового товарооборота, но она меньше, чем торговля России с Голландией, например, которая, несопоставима с Китаем ни по политической мощи, ни по влиянию на Россию - там около 62 миллиардов долларов.
Кроме того, у нас, конечно, есть самая больная незакрытая позиция, чему, собственно говоря, и будет посвящена часть визита Путина - это решение вопросов наших дальневосточных территорий, которые испытывают страшный недостаток в трудовых ресурсах, в новых проектах, в капиталовложениях. Поэтому один из проектов, который будет обсуждаться и подписываться, посвящен открытию наших сырьевых дальневосточных рынков для китайского капитала и для китайской рабочей силы. Хотя сейчас идет активное обсуждение, что это, по сути, отступление от основных позиций России в отношении защиты национальных сырьевых рынков. Однако мы должны понимать, что это один из немногих возможных для нас выходов из сложившейся ситуации.
- Некоторые эксперты уже говорят о том, что Россия с ее Дальним Востоком, для разработки природных ресурсов которого наших сил не хватает, становится фактически сырьевым придатком Китая…
- Да, если брать в чистом виде все эти тенденции, конечно, Россия не просто становится, а на протяжении последних 5-6 лет уже является сырьевым придатком Китая. Объясняется это очень просто. Цены на обработку сырья в России настолько не оптимизированы, что все, что сложнее добычи природных ресурсов или, скажем, прямой вырубки леса, оказывается в десятки раз дороже, чем в Китае. И поэтому соглашения, которые будут заключаться, фактически закрепляют уже сложившуюся ситуацию.
- Не приведут ли эти процессы к тому, что Россия де-факто может потерять Дальний Восток?
- Тут надо понимать, что у нас нет, как я уже говорил, отдельной конкретной стратегии относительно Китая и вообще Дальнего Востока. Предпринималось несколько попыток ее разработать. Например, одна из попыток удержать Дальний Восток за Россией - это проведение форума АТЭС. Но, если это будут лишь отдельные усилия, конечно, есть, на мой взгляд, очень существенная угроза того, что Дальний Восток фактически станет экономической структурой Китая. При этом административно он будет принадлежать России.
Надо учитывать, что Китай ведет очень грамотную, очень взвешенную политику. Позиции Китая по отношению к Дальнему Востоку, как ни странно, не меняются на протяжении нескольких десятков лет. Китай во многих нынешних публикациях утверждает, что Россия удерживает за собой целый ряд территорий на Дальнем Востоке, которые, как считает Китай, принадлежали когда-то ему. Но Китай не претендует на эти территории, он лишь рекомендует их совместно развивать. И вот эта позиция Китая, такое использование мягкой силы, конечно, возобладает, если Россия сейчас не выработает каких-то действительно инновационных решений - как в экономике, так и в политике.
- А что это могут быть за решения?
- Прежде всего, это должно быть комплексное решение. Во-первых, создание заметной конкуренции на Дальнем Востоке между корейскими, японскими и китайскими капиталовложениями. Таким образом, мы теоретически должны представлять Дальний Восток как открытую торговую зону, куда запускаются несколько стран сразу, в несколько совместных проектов. Во-вторых, это финансирование не просто каких-то отдельных проектов, а рабочей силы. Большую роль там, к сожалению, играет сегодня еще и коррупция, которая тоже влияет на повышение цен.
И третий момент - это создание крупных, совместных, возможно, в том числе и с Китаем, технопарков, научно-технических комплексов, научно-перерабатывающих комплексов, в которых Россия должна иметь, по крайней мере, контрольный пакет.
