Ирина Лагунина: 50 лет назад 1 мая в воздушном пространстве Советского Союза произошло то, чего долго добивался Никита Хрущев. Был сбит американский самолет-разведчик. Юбилею этого события, породившего кризис в советско-американских отношениях и открывшего эру обмена шпионами на Глиникском мосту между Западным Берлином и восточногерманским Потсдамом, мы посвятил серию рассказов в программе «Время и мир». Ее подготовил наш корреспондент в Вашингтоне Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: 5 мая 1960 года Америка и весь мир узнали сенсационную новость.
Диктор: Никита Хрущев объявил, что в прошлое воскресенье над российской территорией сбит американский самолет. Официальные лица в Вашингтоне утверждают, что это был невооруженный исследовательский самолет для изучения погоды.
Владимир Абаринов: Хрущев сделал свое сообщение на сессии Верховного Совета СССР, сопроводив его угрозами.
Никита Хрущев: Не летайте вы в Советский Союз! Не летайте вы в социалистические страны! Уважайте суверенитет и знайте границу! Не знаете границу – ударим!
Владимир Абаринов: Вернемся на шесть лет назад. Именно тогда, в 1954 году, американская разведка осознала острую нехватку надежных данных о советских наступательных вооружениях, прежде всего о ядерном оружии и средствах его доставки – ракетах, подводных лодках и стратегических бомбардировщиках. Сообщений агентурной разведки было мало. Возникла идея использовать для сбора информации аэрофотосъемку. Но было бы бессмысленно конструировать самолет, способный летать на высоте, недосягаемой для советских истребителей, если бы не существовало фотоаппарата, способного делать снимки с такой высоты.
Создание U-2 – это следствие создания соответствующей камеры. В начале 50-х годов астроном и оптик Джеймс Гилберт Бейкер и инженер Эдвин Ленд разработали сверхмощную фотокамеру, способную с высоты 18 километров делать снимки с разрешением 76 сантиметров. Иначе говоря, камера видела не только человека, но и ружье у него в руках. А если опуститься чуть пониже, то и футбольный мяч. Возможности аппарата Бейкера-Ленда в четыре раза превышали разрешение существовавших тогда фотокамер для аэрофотосъемки. В нем использовалась сверхтонкая пленка, которой хватало, чтобы сделать 4 тысячи снимков и покрыть полосу земной поверхности шириной 320 и длиной 3 с половиной тысячи километров. По тем временам это было техническое чудо.
Эдвин Ленд возглавлял научно-технический совет ЦРУ, а Бейкер был его членом. В феврале 1955 года президент Эйзенхауэр получил доклад совета с предложением начать работы по созданию нового высотного самолета-разведчика. Самолет U-2 был создан выдающимся авиаконструктором Кларенсом Джонсоном, работавшим в корпорации Lockheed. Уже в июле 1955 прошли первые летные испытания. А 14 июня 1956 года U-2 впервые пролетел над Советским Союзом. Результаты превзошли все ожидания.
Одним из первых за штурвал U-2 сел военный летчик
Фрэнсис Гэри Пауэрс. До этого он пилотировал стратегический бомбардировщик F-84 и участвовал в Корейской войне. Каким человеком он был? С этим вопросом я обратился к его сыну, Фрэнсису Гэри Пауэрсу-младшему.
Фрэнсис Гэри Пауэрс: Мой отец был обыкновенным человеком. Он вырос на юге Западной Вирджинии, в угольном бассейне Аппалачей. Он первым из всей семьи пошел учиться в колледж. С ранних лет он мечтал стать летчиком и после окончания колледжа в 1950 году пошел служить в Военно-воздушные силы. Отец был человеком отчасти стеснительным, замкнутым. Он не любил публичности. Все это, конечно, изменилось после того, как он был сбит над Советским Союзом, предстал перед судом, а по возвращении домой выступал перед публикой. Но в остальное время он предпочитал оставаться наедине с самим собой или с ближайшими друзьями. Мой отец был вирджинским джентльменом. Если вы с ним о чем-то договорились и пожали друг другу руки, можно было быть уверенным, что он исполнит свое обязательство. Он был человеком, не питающим иллюзий. После всей этой истории он оставался очень скромным, в нем не появилось никакого самомнения.
Владимир Абаринов: Он рассказывал вам, почему он перешел из ВВС в ЦРУ?
Фрэнсис Гэри Пауэрс: Да, он говорил, что любил работу военного пилота, но когда к нему обратились люди из ЦРУ и предложили пилотировать новый, совершенно секретный самолет, исполняя при этом свой патриотический долг перед страной, а кроме того, оплата будет выше, чем в ВВС, он решил принять участие в программе U-2.
Владимир Абаринов: К тому моменту, когда он вылетел на свое последнее задание, Пауэрс был уже ветераном воздушной разведки.
Фрэнсис Гэри Пауэрс: Правильно. Насколько мне известно, он совершил 27 полетов над территорией Советского Союза и стран Восточного блока до того, как был сбит 1 мая.
Владимир Абаринов: По словам Пауэрса-младшего, программа полетов U-2 имела огромное военно-стратегическое значение для США.
Фрэнсис Гэри Пауэрс: По мнению ЦРУ, полеты U-2 были весьма успешны. Они продолжались непрерывно в течение 4 лет, с 1956 по 1960 год, когда был сбит мой отец. Они предоставили в распоряжение разведсообщества и правительства США вполне надежную информацию о военной силе и слабости Советского Союза. Прямым результатом операций U-2 стала осведомленность президента Эйзенхауэра о том, что не существует разрыва ни в ракетах, ни в бомбардировщиках, что Советы не имеют больше развернутых вооружений, чем мы, и это помогло тогдашним переговорам Эйзенхауэра с Хрущевым.
Владимир Абаринов: Советские локаторы видели самолет-нарушитель, но «достать» его и вынудить сесть не удавалось. В своих воспоминаниях Хрущев пишет:
Как ни форсировали моторы истребителей, мы не могли добраться до этих "летунов", которые летали, как говорится, посмеиваясь над нашими усилиями, наносили нам моральное оскорбление. Это еще больше нагнетало напряженность между нашими странами, доводило нас, как говорится, до белого каления.
Тележурналист Уолтер Кронкайт, освещавший инцидент с U-2 – отрывок из программы Национального общественного радио (NPR).
Уолтер Кронкайт: Начиная с 1956 года президент Дуайт Эйзенхауэр лично санкционировал каждый полет. Он был сполна вознагражден за этот риск. После того, как Россия запустила в 1957 году свой спутник, Америку охватил истерический страх в связи с так называемым «разрывом в ракетах». Даже совет при президенте пришел к выводу, что русские обгоняют нас в военном отношении. Но президент знал нечто, чего не знали остальные, даже его собственный совет. Благодаря фотографиям, сделанным U-2, он знал, что тревога по поводу советской военной мощи преувеличена. Эта осведомленность сохранила Америке миллиарды, которые в противном случае были бы напрасно потрачены на гонку вооружений.
Владимир Абаринов: Однако и Эйхенхауэр, и Хрущев оказались в логической ловушке.
Уолтер Кронкайт: Но президент Эйзенхауэр находился в затруднительном положении. Он знал, что «разрыв в ракетах» - миф, но не мог предъявить доказательства. Если бы он это сделал, он лишился бы наиболее эффективного инструмента американской разведки с тех пор, как во время Второй мировой войны были взломаны шифры противника. Он решил принять на себя политический удар ради пользы дела. Советский премьер Никита Хрущев знал о полетах и мог объявить о них, но и у он столкнулся с дилеммой. Он не мог публично рассказать о том, что над его страной летают самолеты противника, а его вооруженные силы не в состоянии их сбить. Оба, каждый по своим причинам, должны были хранить эти операции в тайне.
Владимир Абаринов: Москва отвечала на полеты U-2 дипломатическими нотами, но в апреле 1960 года после очередного полета Хрущев сказал на заседании Президиума ЦК КПСС (цитируем по его воспоминаниям):
Они поступают так для того, чтобы подчеркнуть наше бессилие, отсутствие у нас технических средств противодействий. Поэтому мы вынуждены заниматься лишь протестами дипломатического характера через печать или через ТАСС. Но это только ободряет их в нахальстве. Надо самолеты сбивать!"
Владимир Абаринов: Следующим был Пауэрс. 1 мая он вылетел с базы близ Пешавара, сделал промежуточную посадку на базе Инжирлик в Турция, а оттуда взял курс на Урал. Приземлиться он должен был в Норвегии.
Рано утром министр обороны маршал Малиновский доложил по телефону Хрущеву о новом нарушении воздушного пространства. Советский премьер подтвердил свой приказ сбить самолет-нарушитель. Над Свердловском самолет Пауэрса был атакован зенитной ракетой С-75 «Двина», разорвавшейся рядом с хвостовой частью машины. Что произошло с самолетом и летчиком? Гэри Пауэрс-младший.
Фрэнсис Гэри Пауэрс: 1 мая мой отец выполнял задание и находился над Свердловском, когда яркая оранжевая вспышка осветила внутренность его кабины. От ударной волны самолет тряхнуло, он потерял управление, у него отвалилась носовая часть и отломились крылья. Фюзеляж вошел в перевернутый штопор. В сложившихся обстоятельствах мой отец не мог использовать катапультирующее устройство – если бы он это сделал, он был поранил ноги при выбрасывании. Он это сообразил и сделал следующее. Он открыл фонарь кабины, который открывался наружу, отстегнул ремни безопасности, наполовину выбрался из остатков самолета, но его по-прежнему удерживал воздушный шланг. В таком положении он просто не мог добраться до механизма саморазрушения самолета, который находился на амортизаторе кабины. Он понял, что не сможет дотянуться до кнопки, отцепил воздушный шланг, освободился от самолета, и его парашют раскрылся автоматически на высоте 15 тысяч футов. После приземления он оказался в руках местных властей, которые передали его сотрудникам КГБ, а те доставили в Москву и заключили в лубянскую тюрьму.
Владимир Абаринов: В Вашингтоне знали только то, что Пауэрс не вернулся с боевого задания. Что с ним случилось, оставалось только гадать. 4 мая Национальное агентство по аэронавтике и космическим исследованиям заявило, что 1 мая над озером Ван в Турции пропал без вести самолет, предназначенный для изучения атмосферных явлений на больших высотах. Перед тем, как была потеряна связь с самолетом, пилот успел сообщить о неисправности системы подачи кислорода. Самолет, сообщило НАСА, выполнял сугубо мирную задачу.
Этого и дожидался Хрущев.
Никита Хрущев: Не летайте вы в Советский Союз! Не летайте вы в социалистические страны! Уважайте суверенитет и знайте границу! Не знаете границу – ударим!
Владимир Абаринов: Советский вождь, однако, умолчал о том, что пилот сбитого самолета остался в живых и захвачен в плен. В Вашингтоне были уверены, что Пауэрс погиб. Официальный представитель госдепартамента Линкольн Уайт повторил версию о мирной миссии:
Линкольн Уайт: Вполне возможно, что самолет пролетел значительное расстояние в режиме автопилота и случайно нарушил советское воздушное пространство.
Владимир Абаринов: Но спустя два дня Хрущев объявил, что пилот не только жив, но и дает показания. Линкольну Уайту пришлось изменить версию.
Линкольн Уайт: Разумеется, это не секрет, учитывая нынешнее международное положение, что сбор разведывательной информации практикуется всеми странами. Послевоенная история определенно свидетельствует о том, что Советский Союз не отстает от других в этом отношении.
Владимир Абаринов: Между тем 16 мая в Париже открывалась конференция глав четырех держав – СССР, США, Великобритании и Франции. Саммит оказался под угрозой срыва.
- Мы продолжим исторический репортаж об инциденте с U-2 во вторник, а пока по просьбе Гэри Пауэрса-младшего сообщаем, что он как куратор основанного им Музея «холодной войны» будет находиться в Москве с 29 апреля по 10 мая для участия в мероприятиях по случаю 50-й годовщины инцидента и выступит на симпозиуме в Музее Вооруженных сил 30 апреля, куда приглашает всех желающих.
Владимир Абаринов: 5 мая 1960 года Америка и весь мир узнали сенсационную новость.
Диктор: Никита Хрущев объявил, что в прошлое воскресенье над российской территорией сбит американский самолет. Официальные лица в Вашингтоне утверждают, что это был невооруженный исследовательский самолет для изучения погоды.
Владимир Абаринов: Хрущев сделал свое сообщение на сессии Верховного Совета СССР, сопроводив его угрозами.
Никита Хрущев: Не летайте вы в Советский Союз! Не летайте вы в социалистические страны! Уважайте суверенитет и знайте границу! Не знаете границу – ударим!
Владимир Абаринов: Вернемся на шесть лет назад. Именно тогда, в 1954 году, американская разведка осознала острую нехватку надежных данных о советских наступательных вооружениях, прежде всего о ядерном оружии и средствах его доставки – ракетах, подводных лодках и стратегических бомбардировщиках. Сообщений агентурной разведки было мало. Возникла идея использовать для сбора информации аэрофотосъемку. Но было бы бессмысленно конструировать самолет, способный летать на высоте, недосягаемой для советских истребителей, если бы не существовало фотоаппарата, способного делать снимки с такой высоты.
Создание U-2 – это следствие создания соответствующей камеры. В начале 50-х годов астроном и оптик Джеймс Гилберт Бейкер и инженер Эдвин Ленд разработали сверхмощную фотокамеру, способную с высоты 18 километров делать снимки с разрешением 76 сантиметров. Иначе говоря, камера видела не только человека, но и ружье у него в руках. А если опуститься чуть пониже, то и футбольный мяч. Возможности аппарата Бейкера-Ленда в четыре раза превышали разрешение существовавших тогда фотокамер для аэрофотосъемки. В нем использовалась сверхтонкая пленка, которой хватало, чтобы сделать 4 тысячи снимков и покрыть полосу земной поверхности шириной 320 и длиной 3 с половиной тысячи километров. По тем временам это было техническое чудо.
Эдвин Ленд возглавлял научно-технический совет ЦРУ, а Бейкер был его членом. В феврале 1955 года президент Эйзенхауэр получил доклад совета с предложением начать работы по созданию нового высотного самолета-разведчика. Самолет U-2 был создан выдающимся авиаконструктором Кларенсом Джонсоном, работавшим в корпорации Lockheed. Уже в июле 1955 прошли первые летные испытания. А 14 июня 1956 года U-2 впервые пролетел над Советским Союзом. Результаты превзошли все ожидания.
Одним из первых за штурвал U-2 сел военный летчик
Фрэнсис Гэри Пауэрс. До этого он пилотировал стратегический бомбардировщик F-84 и участвовал в Корейской войне. Каким человеком он был? С этим вопросом я обратился к его сыну, Фрэнсису Гэри Пауэрсу-младшему.
Фрэнсис Гэри Пауэрс: Мой отец был обыкновенным человеком. Он вырос на юге Западной Вирджинии, в угольном бассейне Аппалачей. Он первым из всей семьи пошел учиться в колледж. С ранних лет он мечтал стать летчиком и после окончания колледжа в 1950 году пошел служить в Военно-воздушные силы. Отец был человеком отчасти стеснительным, замкнутым. Он не любил публичности. Все это, конечно, изменилось после того, как он был сбит над Советским Союзом, предстал перед судом, а по возвращении домой выступал перед публикой. Но в остальное время он предпочитал оставаться наедине с самим собой или с ближайшими друзьями. Мой отец был вирджинским джентльменом. Если вы с ним о чем-то договорились и пожали друг другу руки, можно было быть уверенным, что он исполнит свое обязательство. Он был человеком, не питающим иллюзий. После всей этой истории он оставался очень скромным, в нем не появилось никакого самомнения.
Владимир Абаринов: Он рассказывал вам, почему он перешел из ВВС в ЦРУ?
Фрэнсис Гэри Пауэрс: Да, он говорил, что любил работу военного пилота, но когда к нему обратились люди из ЦРУ и предложили пилотировать новый, совершенно секретный самолет, исполняя при этом свой патриотический долг перед страной, а кроме того, оплата будет выше, чем в ВВС, он решил принять участие в программе U-2.
Владимир Абаринов: К тому моменту, когда он вылетел на свое последнее задание, Пауэрс был уже ветераном воздушной разведки.
Фрэнсис Гэри Пауэрс: Правильно. Насколько мне известно, он совершил 27 полетов над территорией Советского Союза и стран Восточного блока до того, как был сбит 1 мая.
Владимир Абаринов: По словам Пауэрса-младшего, программа полетов U-2 имела огромное военно-стратегическое значение для США.
Фрэнсис Гэри Пауэрс: По мнению ЦРУ, полеты U-2 были весьма успешны. Они продолжались непрерывно в течение 4 лет, с 1956 по 1960 год, когда был сбит мой отец. Они предоставили в распоряжение разведсообщества и правительства США вполне надежную информацию о военной силе и слабости Советского Союза. Прямым результатом операций U-2 стала осведомленность президента Эйзенхауэра о том, что не существует разрыва ни в ракетах, ни в бомбардировщиках, что Советы не имеют больше развернутых вооружений, чем мы, и это помогло тогдашним переговорам Эйзенхауэра с Хрущевым.
Владимир Абаринов: Советские локаторы видели самолет-нарушитель, но «достать» его и вынудить сесть не удавалось. В своих воспоминаниях Хрущев пишет:
Как ни форсировали моторы истребителей, мы не могли добраться до этих "летунов", которые летали, как говорится, посмеиваясь над нашими усилиями, наносили нам моральное оскорбление. Это еще больше нагнетало напряженность между нашими странами, доводило нас, как говорится, до белого каления.
Тележурналист Уолтер Кронкайт, освещавший инцидент с U-2 – отрывок из программы Национального общественного радио (NPR).
Уолтер Кронкайт: Начиная с 1956 года президент Дуайт Эйзенхауэр лично санкционировал каждый полет. Он был сполна вознагражден за этот риск. После того, как Россия запустила в 1957 году свой спутник, Америку охватил истерический страх в связи с так называемым «разрывом в ракетах». Даже совет при президенте пришел к выводу, что русские обгоняют нас в военном отношении. Но президент знал нечто, чего не знали остальные, даже его собственный совет. Благодаря фотографиям, сделанным U-2, он знал, что тревога по поводу советской военной мощи преувеличена. Эта осведомленность сохранила Америке миллиарды, которые в противном случае были бы напрасно потрачены на гонку вооружений.
Владимир Абаринов: Однако и Эйхенхауэр, и Хрущев оказались в логической ловушке.
Уолтер Кронкайт: Но президент Эйзенхауэр находился в затруднительном положении. Он знал, что «разрыв в ракетах» - миф, но не мог предъявить доказательства. Если бы он это сделал, он лишился бы наиболее эффективного инструмента американской разведки с тех пор, как во время Второй мировой войны были взломаны шифры противника. Он решил принять на себя политический удар ради пользы дела. Советский премьер Никита Хрущев знал о полетах и мог объявить о них, но и у он столкнулся с дилеммой. Он не мог публично рассказать о том, что над его страной летают самолеты противника, а его вооруженные силы не в состоянии их сбить. Оба, каждый по своим причинам, должны были хранить эти операции в тайне.
Владимир Абаринов: Москва отвечала на полеты U-2 дипломатическими нотами, но в апреле 1960 года после очередного полета Хрущев сказал на заседании Президиума ЦК КПСС (цитируем по его воспоминаниям):
Они поступают так для того, чтобы подчеркнуть наше бессилие, отсутствие у нас технических средств противодействий. Поэтому мы вынуждены заниматься лишь протестами дипломатического характера через печать или через ТАСС. Но это только ободряет их в нахальстве. Надо самолеты сбивать!"
Владимир Абаринов: Следующим был Пауэрс. 1 мая он вылетел с базы близ Пешавара, сделал промежуточную посадку на базе Инжирлик в Турция, а оттуда взял курс на Урал. Приземлиться он должен был в Норвегии.
Рано утром министр обороны маршал Малиновский доложил по телефону Хрущеву о новом нарушении воздушного пространства. Советский премьер подтвердил свой приказ сбить самолет-нарушитель. Над Свердловском самолет Пауэрса был атакован зенитной ракетой С-75 «Двина», разорвавшейся рядом с хвостовой частью машины. Что произошло с самолетом и летчиком? Гэри Пауэрс-младший.
Фрэнсис Гэри Пауэрс: 1 мая мой отец выполнял задание и находился над Свердловском, когда яркая оранжевая вспышка осветила внутренность его кабины. От ударной волны самолет тряхнуло, он потерял управление, у него отвалилась носовая часть и отломились крылья. Фюзеляж вошел в перевернутый штопор. В сложившихся обстоятельствах мой отец не мог использовать катапультирующее устройство – если бы он это сделал, он был поранил ноги при выбрасывании. Он это сообразил и сделал следующее. Он открыл фонарь кабины, который открывался наружу, отстегнул ремни безопасности, наполовину выбрался из остатков самолета, но его по-прежнему удерживал воздушный шланг. В таком положении он просто не мог добраться до механизма саморазрушения самолета, который находился на амортизаторе кабины. Он понял, что не сможет дотянуться до кнопки, отцепил воздушный шланг, освободился от самолета, и его парашют раскрылся автоматически на высоте 15 тысяч футов. После приземления он оказался в руках местных властей, которые передали его сотрудникам КГБ, а те доставили в Москву и заключили в лубянскую тюрьму.
Владимир Абаринов: В Вашингтоне знали только то, что Пауэрс не вернулся с боевого задания. Что с ним случилось, оставалось только гадать. 4 мая Национальное агентство по аэронавтике и космическим исследованиям заявило, что 1 мая над озером Ван в Турции пропал без вести самолет, предназначенный для изучения атмосферных явлений на больших высотах. Перед тем, как была потеряна связь с самолетом, пилот успел сообщить о неисправности системы подачи кислорода. Самолет, сообщило НАСА, выполнял сугубо мирную задачу.
Этого и дожидался Хрущев.
Никита Хрущев: Не летайте вы в Советский Союз! Не летайте вы в социалистические страны! Уважайте суверенитет и знайте границу! Не знаете границу – ударим!
Владимир Абаринов: Советский вождь, однако, умолчал о том, что пилот сбитого самолета остался в живых и захвачен в плен. В Вашингтоне были уверены, что Пауэрс погиб. Официальный представитель госдепартамента Линкольн Уайт повторил версию о мирной миссии:
Линкольн Уайт: Вполне возможно, что самолет пролетел значительное расстояние в режиме автопилота и случайно нарушил советское воздушное пространство.
Владимир Абаринов: Но спустя два дня Хрущев объявил, что пилот не только жив, но и дает показания. Линкольну Уайту пришлось изменить версию.
Линкольн Уайт: Разумеется, это не секрет, учитывая нынешнее международное положение, что сбор разведывательной информации практикуется всеми странами. Послевоенная история определенно свидетельствует о том, что Советский Союз не отстает от других в этом отношении.
Владимир Абаринов: Между тем 16 мая в Париже открывалась конференция глав четырех держав – СССР, США, Великобритании и Франции. Саммит оказался под угрозой срыва.
- Мы продолжим исторический репортаж об инциденте с U-2 во вторник, а пока по просьбе Гэри Пауэрса-младшего сообщаем, что он как куратор основанного им Музея «холодной войны» будет находиться в Москве с 29 апреля по 10 мая для участия в мероприятиях по случаю 50-й годовщины инцидента и выступит на симпозиуме в Музее Вооруженных сил 30 апреля, куда приглашает всех желающих.
