Выступая в понедельник, 12 июля, на совещании послов в министерстве иностранных дел России, Медведев сказал, что Москва нуждается в "специальных модернизационных союзах" с международными партнерами, прежде всего, с Германией, Францией, Италией, ЕС в целом и с Соединенными Штатами. Медведев также отметил, что российско-американское сотрудничество не может ограничиваться договором о сокращении стратегических наступательных вооружений.
Владимир Кара-Мурза: "Россия прогибается перед США, предавая свои национальные интересы", - заявил лидер КПРФ Геннадий Зюганов и потребовал от российского руководства пересмотреть внешнюю политику страны в отношении контактов с Западом. Нынешнее положение лидер коммунистов воспринимает как "унизительное и разрушительное, так как западные государства видят в этом готовность России и дальше сдавать свои позиции. Линия политического заигрывания и бесконечных уступок губительная для России", - убежден лидер КПРФ. Коммунисты считают, что Россия должна рассматривать недружественные действия США как оскорбительные, и обязана принять соответствующие ответные меры. Заявление Зюганова прозвучало на следующий день после встречи президента Медведева с российскими дипломатами, в ходе которой он озвучил новую внешнеполитическую доктрину России. Тогда среди приоритетных направлений во внешней политике президент назвал США и Европу.
Выступая на встрече с послами, которая проходит раз в два года и которая в этот раз называлась "Российская дипломатия в защиту национальных интересов и содействия комплексной модернизации страны", Медведев призвал дипломатов "избавляться от старых стереотипов, даже если эти стереотипы получены еще в МГИМО". По словам президента, "основными партнерами России должны стать Евросоюз, а именно Германия, Франция, Италия, а также США". На втором месте по значимости оказались страны азиатско-тихоокеанского региона, и лишь после них были упомянуты страны СНГ. Протест коммунистов против озвученной президентом внешнеполитической доктрины мы сегодня анализируем с главным редактором сайта "Форум.мск.ру" Анатолием Барановым и бывшим первым заместителем министра иностранных дел Российской Федерации Федором Шеловым-Коведяевым. Разделяете ли вы возмущение Геннадия Зюганова новым внешнеполитическим курсом России?
Анатолий Баранов: Вы знаете, я обычно не соглашаюсь с оценками Зюганова, но в данном случае он отчасти прав. Тут надо отличать общие, какие-то постоянные, можно сказать, геополитические интересы России и интересы тактические, интересы краткосрочные. В каких-то краткосрочных интересах сближение России со странами Запада - это понятно, это объяснимо. Но как-то так забывать о том, что существует определенный расклад на Земном шаре, который быстро не меняется, и забывать об этом нельзя, потому что следствием понимания раскладов международной политики является программа оборонного строительства, программы военного строительства, которые нельзя менять, скажем так, сиюминутно, сегодня так, завтра иначе, хотя бы потому, что это все программы, рассчитанные не только на годы, но и на десятилетия. Поэтому изменение каких-то временных приоритетов во внешнеполитическом курсе – это одно, а понимание приоритетов долгосрочных - это другое. В Соединенных Штатах это понимают, и государственный департамент США может целоваться с кем угодно, но общая линия, которой придерживаются Соединенные Штаты на нашей памяти, на памяти может быть наших предков, как-то не меняется. В то же время эта линия у нас в стране меняется чуть ли не каждый год. Понимаете, так нельзя строить государственную политику, скажем, даже в оборонном строительстве, в военно-промышленном комплексе мы рассчитываем свои стратегические ядерные силы в расчете на того или другого вероятного противника. Это переигрывать за пять минут невозможно.
Вот сейчас я нахожусь на Украине, на Украине происходят учения СИБРИЗ – это совместные учения Соединенных Штатов и Украины и еще целого длинного списка стран, в который входит Грузия, Молдавия, Польша, Швеция и даже Австрия. Формально учения посвящены борьбе с пиратством. Вы знаете, последнего пирата в Черном море не видели, наверное, лет 400. Флот ни у Грузии, ни у Украины, ни тем более у Молдавии, которые могли бы участвовать в международных операциях где-нибудь в Аденском проливе, их просто нет. Мы прекрасно понимаем, что эти учения направлены совершенно на другое, как бы они ни назывались. Тем более, к участию в этих учениях не приглашены не только Россия, которая обладает мощным флотом на Черном море, несмотря на то, что он находится в тяжелом состоянии, тем не менее, это реальный флот, к этим учениям не приглашены ни Румыния, ни Болгария, которые тоже реальными военно-морскими силами обладают. Тем не менее, в фабулу этих учений включены маневры на полигоне под Одессой с участием сил морской пехоты. У меня сразу возникает вопрос: а что, морская пехота Молдавии, Грузии и Украины будет бороться с пиратами под Одессой? И дальше, когда мы смотрим пресс-релиз Министерства обороны Украины, мы видим, что еще в этих учениях будет рассматриваться вопрос, связанный с незаконным распространением ядерного оружия в регионе. Извините, единственной страной в регионе, которая обладает ядерным военным потенциалом, является Россия. После этого утверждать, что эти учения направлены не против вероятного противника в лице России, просто смешно.
Владимир Кара-Мурза: Удивила ли вас переориентация внешнеполитической доктрины России и считаете ли вы ее временной или долгосрочной, как выразился Анатолий Баранов?
Федор Шелов-Коведяев: Я, во-первых, хотел бы согласиться с собеседником в том, что менять внешнеполитическую линию с сегодня на завтра неправильно. И в этом смысле то, что мы мечемся 20 лет между различными полюсами, безусловно, контрпродуктивно. Но я здесь хотел бы обратить внимание вот на что. Когда мы говорим, в данном случае Россия говорит устами своего высшего руководителя президента о том, что нашими основными партнерами должны являться Европа и Соединенные Штаты, мне представляется совершенно верным просто потому, что если мы говорим о необходимости модернизировать страну, то надо же на кого-то опираться, надо же откуда-то получать какие-то технологии, надо у кого-то учиться. Потому что действительно за многие десятилетия, которые мы потеряли, начиная с 60 годов и фактически заканчивая 2000-ми, потому что очень тяжелыми были 90-е годы, 2000-е принесли эйфорию нефтяную, когда тоже ничего серьезного не делалось по развитию потенциала, в том числе военного потенциала, я имею в виду военную науку, несмотря на все бравурные заявления тогдашних руководителей. За все эти десятилетия мы отстали в очень многих отраслях, хотя у нас есть прорывные технологии, которые в том числе интересны и Западу, но тем не менее, мы во многом уступаем. И в этом смысле я не очень себе представляю альтернативу.
Мы что, собираемся воевать с Соединенными Штатами, как некоторые горячие головы военные в некоторых наших военных заведениях до сих пор провозглашают в студенческих аудиториях, в курсантских аудиториях, что к 2020 году нас ожидает крупномасштабный военный конфликт с Соединенными Штатами. Но помилуйте, конфликты начать большого ума не надо, вопрос, кто будет в этом конфликте победителем, есть ли у нас та амуниция, которая соответствовала бы таким амбициям. С моей точки зрения, к сожалению, нет. А может быть и к счастью, потому что мне представляется, что военный конфликт двух ядерных держав - это была бы катастрофа.
Что касается, значительная часть мнения, высказанного нашим собеседником, была посвящена учениям СИБРИЗ. Я не знаю, почему он оценивает происходящее таким образом. Неужели по незнанию? Дело в том, что каждый год нашим военным через нашего представителя при НАТО в Брюсселе, через Дмитрия Рогозина передается список учений, в которых в соответствии с программой взаимоотношений России и НАТО России предлагается участвовать, но Россия должна сама выбрать из этого списка, в чем она будет участвовать. Вот еще в путинские времена было решено в СИБРИЗ участия не принимать и с тех пор это по инерции продолжается. Мне кажется, это абсолютно контрпродуктивно, в том числе потому, что мы одна из стран, которая реально обладает военно-морскими силами в Черном море. Конечно, преувеличением являются рассуждения по поводу морской пехоты, потому что я понимаю, что, скажем, теоретически морская пехота Грузии после событий 2008 года может стремиться к военному контакту, к боестолкновению с Россией. Но я не вижу в ближайшей перспективе или даже в отдаленной перспективе, до того же самого пресловутого 2020 года, чтобы Украина или Молдавия посылала своих морских пехотинцев на Россию. С чего бы, как говорят в Одессе. Надо понимать то, что мы не участвуем в этих учениях - это наш собственный выбор и, с моей точки зрения, контрпродуктивный. Те действия, которые там предпринимаются, они предпринимаются в соответствии с некоторым сценарием.
Опять же, что касается ядерного оружия, речь идет о незаконном распространении ядерного оружия. Это нас волнует в не меньшей, полагаю, и в большей степени, чем Соединенные Штаты. Мы знаем, что, в частности, на нашей территории несколько лет назад задерживались люди с портативными ядерными зарядами, во Владикавказе, как мы помним, был задержан один гражданин России осетинского происхождения, который, в частности, через территорию Грузии пытался, не знаю, куда, видимо, на Ближний Восток продать это, и тогда это была успешная спецоперация совместная России и Грузии по его блокированию. То есть эта проблема реально существует. Так же, как была в свое время большая проблема с ядерным потенциалом Украины и Белоруссии, потому что не было убежденности в том, что они находятся под должным контролем после распада Советского Союза. И эта проблема расползания была серьезная. Поэтому здесь есть проблема, которая для нас стоит очень остро и в этом смысле тоже нам надо было бы участвовать в этих учениях.
Владимир Кара-Мурза: Константин Косачев, председатель думского комитета по международным делам, присутствовал на встрече с президентом в МИДе.
Константин Косачев: Президент вчера говорил о преемственности российской внешней политики. Акценты смещались скорее в плане требовательности к нашей дипломатической службе, ожидания от нее конкретных результатов, а не просто фиксации того, что делают наши партнеры, либо оппоненты во внешней политике. В том, что касается иных интерпретаций, в каком порядке были расставлены страны, в каком порядке расставлены континенты, я слушал и открытую, и закрытую части, могу совершенно ответственно говорить, что приоритетность постсоветского пространства, наших отношений с государствами СНГ остается во главе угла. Безусловно, есть задачи, которые ставятся и на американском, и на европейском направлении, потому что все-таки это в первую очередь источники модернизационных идей и технологий. Но я не считаю, что речь идет о смене парадигмы российской внешней политики. Для меня вчерашняя речь президента была подтверждением преемственности и продолжения этой внешней политики.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
Владимир Кара-Мурза: "Россия прогибается перед США, предавая свои национальные интересы", - заявил лидер КПРФ Геннадий Зюганов и потребовал от российского руководства пересмотреть внешнюю политику страны в отношении контактов с Западом. Нынешнее положение лидер коммунистов воспринимает как "унизительное и разрушительное, так как западные государства видят в этом готовность России и дальше сдавать свои позиции. Линия политического заигрывания и бесконечных уступок губительная для России", - убежден лидер КПРФ. Коммунисты считают, что Россия должна рассматривать недружественные действия США как оскорбительные, и обязана принять соответствующие ответные меры. Заявление Зюганова прозвучало на следующий день после встречи президента Медведева с российскими дипломатами, в ходе которой он озвучил новую внешнеполитическую доктрину России. Тогда среди приоритетных направлений во внешней политике президент назвал США и Европу.
Выступая на встрече с послами, которая проходит раз в два года и которая в этот раз называлась "Российская дипломатия в защиту национальных интересов и содействия комплексной модернизации страны", Медведев призвал дипломатов "избавляться от старых стереотипов, даже если эти стереотипы получены еще в МГИМО". По словам президента, "основными партнерами России должны стать Евросоюз, а именно Германия, Франция, Италия, а также США". На втором месте по значимости оказались страны азиатско-тихоокеанского региона, и лишь после них были упомянуты страны СНГ. Протест коммунистов против озвученной президентом внешнеполитической доктрины мы сегодня анализируем с главным редактором сайта "Форум.мск.ру" Анатолием Барановым и бывшим первым заместителем министра иностранных дел Российской Федерации Федором Шеловым-Коведяевым. Разделяете ли вы возмущение Геннадия Зюганова новым внешнеполитическим курсом России?
Понимаете, так нельзя строить государственную политику, скажем, даже в оборонном строительстве, в военно-промышленном комплексе мы рассчитываем свои стратегические ядерные силы в расчете на того или другого вероятного противника
Анатолий Баранов: Вы знаете, я обычно не соглашаюсь с оценками Зюганова, но в данном случае он отчасти прав. Тут надо отличать общие, какие-то постоянные, можно сказать, геополитические интересы России и интересы тактические, интересы краткосрочные. В каких-то краткосрочных интересах сближение России со странами Запада - это понятно, это объяснимо. Но как-то так забывать о том, что существует определенный расклад на Земном шаре, который быстро не меняется, и забывать об этом нельзя, потому что следствием понимания раскладов международной политики является программа оборонного строительства, программы военного строительства, которые нельзя менять, скажем так, сиюминутно, сегодня так, завтра иначе, хотя бы потому, что это все программы, рассчитанные не только на годы, но и на десятилетия. Поэтому изменение каких-то временных приоритетов во внешнеполитическом курсе – это одно, а понимание приоритетов долгосрочных - это другое. В Соединенных Штатах это понимают, и государственный департамент США может целоваться с кем угодно, но общая линия, которой придерживаются Соединенные Штаты на нашей памяти, на памяти может быть наших предков, как-то не меняется. В то же время эта линия у нас в стране меняется чуть ли не каждый год. Понимаете, так нельзя строить государственную политику, скажем, даже в оборонном строительстве, в военно-промышленном комплексе мы рассчитываем свои стратегические ядерные силы в расчете на того или другого вероятного противника. Это переигрывать за пять минут невозможно.
Вот сейчас я нахожусь на Украине, на Украине происходят учения СИБРИЗ – это совместные учения Соединенных Штатов и Украины и еще целого длинного списка стран, в который входит Грузия, Молдавия, Польша, Швеция и даже Австрия. Формально учения посвящены борьбе с пиратством. Вы знаете, последнего пирата в Черном море не видели, наверное, лет 400. Флот ни у Грузии, ни у Украины, ни тем более у Молдавии, которые могли бы участвовать в международных операциях где-нибудь в Аденском проливе, их просто нет. Мы прекрасно понимаем, что эти учения направлены совершенно на другое, как бы они ни назывались. Тем более, к участию в этих учениях не приглашены не только Россия, которая обладает мощным флотом на Черном море, несмотря на то, что он находится в тяжелом состоянии, тем не менее, это реальный флот, к этим учениям не приглашены ни Румыния, ни Болгария, которые тоже реальными военно-морскими силами обладают. Тем не менее, в фабулу этих учений включены маневры на полигоне под Одессой с участием сил морской пехоты. У меня сразу возникает вопрос: а что, морская пехота Молдавии, Грузии и Украины будет бороться с пиратами под Одессой? И дальше, когда мы смотрим пресс-релиз Министерства обороны Украины, мы видим, что еще в этих учениях будет рассматриваться вопрос, связанный с незаконным распространением ядерного оружия в регионе. Извините, единственной страной в регионе, которая обладает ядерным военным потенциалом, является Россия. После этого утверждать, что эти учения направлены не против вероятного противника в лице России, просто смешно.
Владимир Кара-Мурза: Удивила ли вас переориентация внешнеполитической доктрины России и считаете ли вы ее временной или долгосрочной, как выразился Анатолий Баранов?
Федор Шелов-Коведяев: Я, во-первых, хотел бы согласиться с собеседником в том, что менять внешнеполитическую линию с сегодня на завтра неправильно. И в этом смысле то, что мы мечемся 20 лет между различными полюсами, безусловно, контрпродуктивно. Но я здесь хотел бы обратить внимание вот на что. Когда мы говорим, в данном случае Россия говорит устами своего высшего руководителя президента о том, что нашими основными партнерами должны являться Европа и Соединенные Штаты, мне представляется совершенно верным просто потому, что если мы говорим о необходимости модернизировать страну, то надо же на кого-то опираться, надо же откуда-то получать какие-то технологии, надо у кого-то учиться. Потому что действительно за многие десятилетия, которые мы потеряли, начиная с 60 годов и фактически заканчивая 2000-ми, потому что очень тяжелыми были 90-е годы, 2000-е принесли эйфорию нефтяную, когда тоже ничего серьезного не делалось по развитию потенциала, в том числе военного потенциала, я имею в виду военную науку, несмотря на все бравурные заявления тогдашних руководителей. За все эти десятилетия мы отстали в очень многих отраслях, хотя у нас есть прорывные технологии, которые в том числе интересны и Западу, но тем не менее, мы во многом уступаем. И в этом смысле я не очень себе представляю альтернативу.
Мы что, собираемся воевать с Соединенными Штатами, как некоторые горячие головы военные в некоторых наших военных заведениях до сих пор провозглашают в студенческих аудиториях, в курсантских аудиториях, что к 2020 году нас ожидает крупномасштабный военный конфликт с Соединенными Штатами. Но помилуйте, конфликты начать большого ума не надо, вопрос, кто будет в этом конфликте победителем, есть ли у нас та амуниция, которая соответствовала бы таким амбициям. С моей точки зрения, к сожалению, нет. А может быть и к счастью, потому что мне представляется, что военный конфликт двух ядерных держав - это была бы катастрофа.
Что касается, значительная часть мнения, высказанного нашим собеседником, была посвящена учениям СИБРИЗ. Я не знаю, почему он оценивает происходящее таким образом. Неужели по незнанию? Дело в том, что каждый год нашим военным через нашего представителя при НАТО в Брюсселе, через Дмитрия Рогозина передается список учений, в которых в соответствии с программой взаимоотношений России и НАТО России предлагается участвовать, но Россия должна сама выбрать из этого списка, в чем она будет участвовать. Вот еще в путинские времена было решено в СИБРИЗ участия не принимать и с тех пор это по инерции продолжается. Мне кажется, это абсолютно контрпродуктивно, в том числе потому, что мы одна из стран, которая реально обладает военно-морскими силами в Черном море. Конечно, преувеличением являются рассуждения по поводу морской пехоты, потому что я понимаю, что, скажем, теоретически морская пехота Грузии после событий 2008 года может стремиться к военному контакту, к боестолкновению с Россией. Но я не вижу в ближайшей перспективе или даже в отдаленной перспективе, до того же самого пресловутого 2020 года, чтобы Украина или Молдавия посылала своих морских пехотинцев на Россию. С чего бы, как говорят в Одессе. Надо понимать то, что мы не участвуем в этих учениях - это наш собственный выбор и, с моей точки зрения, контрпродуктивный. Те действия, которые там предпринимаются, они предпринимаются в соответствии с некоторым сценарием.
Опять же, что касается ядерного оружия, речь идет о незаконном распространении ядерного оружия. Это нас волнует в не меньшей, полагаю, и в большей степени, чем Соединенные Штаты. Мы знаем, что, в частности, на нашей территории несколько лет назад задерживались люди с портативными ядерными зарядами, во Владикавказе, как мы помним, был задержан один гражданин России осетинского происхождения, который, в частности, через территорию Грузии пытался, не знаю, куда, видимо, на Ближний Восток продать это, и тогда это была успешная спецоперация совместная России и Грузии по его блокированию. То есть эта проблема реально существует. Так же, как была в свое время большая проблема с ядерным потенциалом Украины и Белоруссии, потому что не было убежденности в том, что они находятся под должным контролем после распада Советского Союза. И эта проблема расползания была серьезная. Поэтому здесь есть проблема, которая для нас стоит очень остро и в этом смысле тоже нам надо было бы участвовать в этих учениях.
Владимир Кара-Мурза: Константин Косачев, председатель думского комитета по международным делам, присутствовал на встрече с президентом в МИДе.
Константин Косачев: Президент вчера говорил о преемственности российской внешней политики. Акценты смещались скорее в плане требовательности к нашей дипломатической службе, ожидания от нее конкретных результатов, а не просто фиксации того, что делают наши партнеры, либо оппоненты во внешней политике. В том, что касается иных интерпретаций, в каком порядке были расставлены страны, в каком порядке расставлены континенты, я слушал и открытую, и закрытую части, могу совершенно ответственно говорить, что приоритетность постсоветского пространства, наших отношений с государствами СНГ остается во главе угла. Безусловно, есть задачи, которые ставятся и на американском, и на европейском направлении, потому что все-таки это в первую очередь источники модернизационных идей и технологий. Но я не считаю, что речь идет о смене парадигмы российской внешней политики. Для меня вчерашняя речь президента была подтверждением преемственности и продолжения этой внешней политики.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
