Так получилось, что спустя несколько дней после первой поездки я снова оказалась в Выксе – городе Нижегородской области, к которому вплотную подступили лесные пожары. Выкса оправляется от шока.
"А почему вы о нас в прошлый раз поверхностно написали?" - такой фразой у домика лесничества в поселке Ризадеево меня встретил житель Выксы Сергей Ткачев, работник дворца культуры, временно превратившийся в огнеборца. То есть добровольца на тушении пожаров, вооруженного лопатой и пульверизатором.
Я задумалась, что Сергей имел в виду. Одно ясно: шок, постигший местных жителей, оказался не поверхностным, а глубоким. И он остался невысказанным.
Люди в Выксе стали другими.
"Даже не знаю, зачем мне с вас брать деньги, ступайте так", - сказал таксист по имени Кирилл, подвезя нас с коллегой от Навашино до Выксы. С Кириллом мы разговорились о пожаре. С 29 июля, когда горели сразу несколько сел вокруг города, Кирилл вместе с соседями несколько дней боролись с огнем лопатами. "Все небо было черное, полыхало вон там. Подвозили воду в бидонах, лопатами тушили После этого… да уже ничего не страшно", - сказал Кирилл. Отец Кирилла до сих пор ездит в лес проливать очаги. У него грузовик, к нему прилажена бочка и шланг.
Едва добравшись до Выксы, я позвонила старому знакомому огнеборцу из Ризадеево Алексею, спросить, в лесу ли он. "Я временно в лес не хожу, дома пока, в субботу ноги пожег", - говорит. Молодой человек провалился в горящий торфяник – вызвали врачей, отправили в больницу. Других подробностей Алексей не сообщил – мол, неудобно, все это ерунда. А на следующее утро я узнала, что еще один доброволец получил ожоги второй степени.
Для чего такое народное ополчение? Может, пожарные сами справятся? МЧС сообщает о локализации множества очагов пожара. Как раз на таких локализованных очагах и дежурят добровольцы с лопатами - следить, чтобы не прекращающийся низовой пожар не перешел в верховой, который "перешагивает" через просеку. На прошлой неделе Выксунский металлургический завод отправлял в лес по 500 человек в день. На этой - по 400, так как ситуация улучшилась. Спрашиваю - не устали ли (дежурство добровольцев длится по 14 часов в день). "Какая тут усталость - сам у леса живу", - отвечает старший группы Евгений.
...Лесник Ризадеевского лесничества Александр временно превратился в пожарника. Он патрулирует свой участок на пожарной машине каждую ночь. "Все возгорания - это 99% человеческий фактор: сигарета, брошенная склянка, которая становится лупой, ну и, наконец, искры из глушителя автомобиля - вот три основные причины пожара. Бывает, молния ударит, но это редко", - отвечает Александр на мой вопрос, как вообще загорается лес.
Временно не работают на Выксунском заводе не только огнеборцы, но и погорельцы. Житель Верхней Вереи Андрей Ш. взял отпуск, чтобы судиться с местными властями. Причина простая - вместо сгоревшего дома площадью 120 квадратных метров Андрею предложили выбрать, какой дом он хочет - площадью в 45 или 65 квадратных метров. "И многие соседи судятся, как я", - говорит Андрей. Он принимает журналистов во временном жилище - в общежитии. Из вещей здесь только компьютер и детская одежда:
"За три дня до пожара нам сказали эвакуироваться, но никто не хотел. Думали, отстоим свои дома, потушим. Детей отправили к родственникам. Слава богу, они этого не видели. Лес горел, огонь приближался, и все, кто мог, все крепкие мужчины пошли в лес с лопатами. Был у нас трактор, он сделал опашку. Две пожарные машины были, мы просили прислать больше, в администрации ответили: техники нет. 29 утром было видно, что пожар уже близко... Я пошел в лес, но понял, что уже ничего не сделаешь,особенно если в руках - только лопата. Все жители выстроились в шеренгу перед своими домами и ждали... Дома начали гореть даже не с краю, а со середины деревни - ветер кинул туда головешки... Мы пытались их тушить, но это было бесполезно - головешки летали, и дома загорались, как спички. И все побежали. Спасло нас только то, что у многих были свои машины. В них набивались столько людей, сколько могли, и убегали. Мы убегали на тракторе, уже через огонь. По обе стороны горело... Мы обливались водой в кабине, чтобы хоть как-то спасаться от жара...".
Из вещей Андрей спас только компьютер - вывез за два дня до пожара. На вопрос, потеряла ли семья все, Андрей отвечает: "Хорошо, что все живы. Наши соседки, две пенсионерки, не смогли спастись. Их нашли в огороде".
Андрей и все члены его семьи уже получили по 200 тысяч рублей на сберкнижки. "Никогда таких денег не видели, пока не снимаем. Да и на что тратить?" - задается вопросом Андрей. Мы разговариваем очень долго. Я вообще не задаю вопросов - Андрей сам вспоминает... Убеждается, что я правильно записала его телефон, что позвоню еще.
"Дом был хороший.. Свежий воздух - лес рядом. А сейчас что будет, волнуемся", - говорит жена Андрея Леля.
Утром во время завтрака в кафе все напоминает о бедствии. Тележка с надписью "Полевая кухня - все на борьбу с огнем". Геодезисты с чемоданчиками, которые приехали "заново определять границы участков".
"Милая, где здесь "Деловой клуб", там вроде профсоюз?" - обратилась ко мне пожилая женщина в платочке. "Не знаю, здесь гостиница, вон там ресепшн, я вас провожу, давайте там спросим", - отвечаю я. Старушка стоит на месте. "У вас тоже… сгорел дом?" - спрашиваю я. В ответ женщина начинает рассказывать: "Да, в Верхней Верее… У нас все осталось там...", - и ударяется в слезы.
...На пепелищах в Борковке и Верхней Верее кипит работа. Люди собирают в кучи металлолом - надо же навести порядок. Но больше всего поражает то, что погорельцы часами разговаривают с журналистами, просят все сфотографировать, не отпускают, благодарят за участие. Потому что больше поговорить было не с кем.
"А почему вы о нас в прошлый раз поверхностно написали?" - такой фразой у домика лесничества в поселке Ризадеево меня встретил житель Выксы Сергей Ткачев, работник дворца культуры, временно превратившийся в огнеборца. То есть добровольца на тушении пожаров, вооруженного лопатой и пульверизатором.
Я задумалась, что Сергей имел в виду. Одно ясно: шок, постигший местных жителей, оказался не поверхностным, а глубоким. И он остался невысказанным.
Люди в Выксе стали другими.
"Даже не знаю, зачем мне с вас брать деньги, ступайте так", - сказал таксист по имени Кирилл, подвезя нас с коллегой от Навашино до Выксы. С Кириллом мы разговорились о пожаре. С 29 июля, когда горели сразу несколько сел вокруг города, Кирилл вместе с соседями несколько дней боролись с огнем лопатами. "Все небо было черное, полыхало вон там. Подвозили воду в бидонах, лопатами тушили После этого… да уже ничего не страшно", - сказал Кирилл. Отец Кирилла до сих пор ездит в лес проливать очаги. У него грузовик, к нему прилажена бочка и шланг.
Едва добравшись до Выксы, я позвонила старому знакомому огнеборцу из Ризадеево Алексею, спросить, в лесу ли он. "Я временно в лес не хожу, дома пока, в субботу ноги пожег", - говорит. Молодой человек провалился в горящий торфяник – вызвали врачей, отправили в больницу. Других подробностей Алексей не сообщил – мол, неудобно, все это ерунда. А на следующее утро я узнала, что еще один доброволец получил ожоги второй степени.
Для чего такое народное ополчение? Может, пожарные сами справятся? МЧС сообщает о локализации множества очагов пожара. Как раз на таких локализованных очагах и дежурят добровольцы с лопатами - следить, чтобы не прекращающийся низовой пожар не перешел в верховой, который "перешагивает" через просеку. На прошлой неделе Выксунский металлургический завод отправлял в лес по 500 человек в день. На этой - по 400, так как ситуация улучшилась. Спрашиваю - не устали ли (дежурство добровольцев длится по 14 часов в день). "Какая тут усталость - сам у леса живу", - отвечает старший группы Евгений.
...Лесник Ризадеевского лесничества Александр временно превратился в пожарника. Он патрулирует свой участок на пожарной машине каждую ночь. "Все возгорания - это 99% человеческий фактор: сигарета, брошенная склянка, которая становится лупой, ну и, наконец, искры из глушителя автомобиля - вот три основные причины пожара. Бывает, молния ударит, но это редко", - отвечает Александр на мой вопрос, как вообще загорается лес.
Временно не работают на Выксунском заводе не только огнеборцы, но и погорельцы. Житель Верхней Вереи Андрей Ш. взял отпуск, чтобы судиться с местными властями. Причина простая - вместо сгоревшего дома площадью 120 квадратных метров Андрею предложили выбрать, какой дом он хочет - площадью в 45 или 65 квадратных метров. "И многие соседи судятся, как я", - говорит Андрей. Он принимает журналистов во временном жилище - в общежитии. Из вещей здесь только компьютер и детская одежда:
"За три дня до пожара нам сказали эвакуироваться, но никто не хотел. Думали, отстоим свои дома, потушим. Детей отправили к родственникам. Слава богу, они этого не видели. Лес горел, огонь приближался, и все, кто мог, все крепкие мужчины пошли в лес с лопатами. Был у нас трактор, он сделал опашку. Две пожарные машины были, мы просили прислать больше, в администрации ответили: техники нет. 29 утром было видно, что пожар уже близко... Я пошел в лес, но понял, что уже ничего не сделаешь,
Я пошел в лес, но понял, что уже ничего не сделаешь, особенно если в руках - только лопата. Все жители выстроились в шеренгу перед своими домами и ждали
Из вещей Андрей спас только компьютер - вывез за два дня до пожара. На вопрос, потеряла ли семья все, Андрей отвечает: "Хорошо, что все живы. Наши соседки, две пенсионерки, не смогли спастись. Их нашли в огороде".
Андрей и все члены его семьи уже получили по 200 тысяч рублей на сберкнижки. "Никогда таких денег не видели, пока не снимаем. Да и на что тратить?" - задается вопросом Андрей. Мы разговариваем очень долго. Я вообще не задаю вопросов - Андрей сам вспоминает... Убеждается, что я правильно записала его телефон, что позвоню еще.
"Дом был хороший.. Свежий воздух - лес рядом. А сейчас что будет, волнуемся", - говорит жена Андрея Леля.
Утром во время завтрака в кафе все напоминает о бедствии. Тележка с надписью "Полевая кухня - все на борьбу с огнем". Геодезисты с чемоданчиками, которые приехали "заново определять границы участков".
"Милая, где здесь "Деловой клуб", там вроде профсоюз?" - обратилась ко мне пожилая женщина в платочке. "Не знаю, здесь гостиница, вон там ресепшн, я вас провожу, давайте там спросим", - отвечаю я. Старушка стоит на месте. "У вас тоже… сгорел дом?" - спрашиваю я. В ответ женщина начинает рассказывать: "Да, в Верхней Верее… У нас все осталось там...", - и ударяется в слезы.
...На пепелищах в Борковке и Верхней Верее кипит работа. Люди собирают в кучи металлолом - надо же навести порядок. Но больше всего поражает то, что погорельцы часами разговаривают с журналистами, просят все сфотографировать, не отпускают, благодарят за участие. Потому что больше поговорить было не с кем.