Cкульптура "Самсон, разрывающий пасть льва", украшение Большого каскада фонтанов дворцово-паркового комплекса Петергофа, демонтирована и на три месяца отправляется на реставрацию. Скульптура не реставрировалась с момента послевоенной установки на постамент в 1947 году, а сам постамент – с 1928 года. Строительство дворцового комплекса в Петербурге начато при Петре I, а библейский Самсон установлен в 1736 году.

О реставрации Самсона рассказывает директор государственного Музея-заповедника "Петергоф" Елена Кальницкая:

– Петергофский Самсон, слава богу, жив, здоров и невредим. Пришла в негодность старая позолота, которая портится от потоков воды, от дождей, от перепадов температуры... Позолота живет 10-15 лет. Но все предыдущие разы золотили Самсона прямо здесь, в парке. А в этот раз постамент не реставрировался с послевоенного времени, он требует очень серьезного ремонта, и мы все равно должны были бы снять фигуру. Наши благотворители – "Сбербанк" – выделили деньги для золочения фигуры. После того, как Самсон отправится в реставрационные мастерские, мы мечтаем сделать его торжественный проезд через весь город – по тому маршруту, по которому он ехал в 1947 году.

Это трудоемкая работа, золочение специальным методом в два слоя. Фигура, конечно, в очень плачевном состоянии, но через четыре месяца она будет сверкать, как новая, – пообещала Елена Кальницкая.

Самсон установлен в честь победы Петра I над шведами под Полтавой в 1709 году в день святого Самсония Странноприимца. Многие детали Большого каскада фонтанов так или иначе символизируют эту петровскую викторию. В 1802 году свинцовую фигуру Самсона заменил Самсон из бронзы. Во время Второй мировой войны памятник был похищен.

Об идеологии Петергофа корремпондент Радио Свобода говорил с доктором исторических наук Андрей Зубов.

– В мире есть много дворцовых загородных комплексов – Версаль, Сан-Суси, Шенбрунн... Но, пожалуй, ни в одном дворцовом комплексе, так точно, как в Петергофе не расставлены идеологические акценты. Это ведь памятник победе в конкретном сражении над конкретным врагом.

– Во дворцах эпохи абсолютизма всегда отражена тема власти и народа. Для германо-австрийского абсолютизма, – все равно, Фридриха Великого или Марии Терезии, – был очень важен такой аспект, как организация счастливой жизни народа. И это отражалось в интерьерах дворца – счастливые крестьяне, прекрасная организация плодородия, все это присутствовало.

Петр - совсем другое дело. Русское абсолютистское государство - от Петра до Николая I - обращает внимание, прежде всего, на внешние победы. Отсюда в ансамбле Петергофа – ориентация на имперское величие, на упрочение государства.

– А что по мере того, как у российских государей менялись представления о жизни, в их дворцах не появиились гобелены с пастушками?

– Гобелены со счастливыми пастушками были вывезены, в основном, из Франции и Бельгии, они олицетворяли счастье жизни в буколических пейзажах Западной Европы. К России они имели очень небольшое отношение. Особенное качество именно русской империи, за исключением, пожалуй, одного периода – четверти века правления Александра I – это постоянное педалирование внешних побед. Я напомню, что как раз Александр I страшно не любил вспоминать о своих победах, хотя, наверное, он больше, чем любой другой император абсолютистского времени мог бы гордиться своими победами – именно при нем вошли в Париж русские войска. Но он запрещал эти празднования, понимая, как верующий человек, что это кровь, кровь и еще раз кровь. А Николай I, Екатерина и Петр очень много внимания уделяли внешним победам империи.

– Это идеология, которая в российской власти была воспитана несколькими веками самодержавного правления. Сейчас идут разговоры о том, что Владимиру Путину строят под Геленджиком огромный дворец за один миллиард долларов. Допустим, что это правда. Как вы полагаете, это тоже будет дворец, где не существует счастливого народа, а есть только победы и символы побед во внешнем мире?

– Будет то же самое. Но, в отличие от императорских дворцов XIX века, которые были более или менее открыты, их можно было посещать, сейчас все эти резиденции абсолютно закрыты. Это просто места, где счастливо живет правитель. Идея правителя как устроителя жизни своего народа не стала модной в русском обществе абсолютистского периода. Да и вообще, цари старались ограничить самодеятельность народа, они боялись народ. Я помню главный лозунг западноевропейского абсолютизма, который сформулирован Марией Терезией: "Править для народа, но без народа". А лозунг русского абсолютизма – "Править без народа и для себя". По-моему, эта добрая традиция сохранилась до сего дня.

Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым".