Программу ведет Джованни Бенси. В ней участвуют: Андрей Загорский - старший вице-президент Института
"Восток - Запад" в Праге; журналист Рафаэль Морено - корреспондент испанской газеты "Эль-Коррео" в Москве; корреспондент Радио Свобода в Германии Евгений Бовкун.
Джованни Бенси:
В Москве в переходе на Пушкинской площади взрывается бомба. Прошло больше недели, но число жертв увеличилось. Некоторые тяжело раненые погибли в больнице. Власти и население в растерянности... Но насилие появляется не только в России, но и в других странах. В Германии неонацисты - так называемые "бритоголовые", устраивают охоту на иностранцев и социально слабых членов общества. Это тревожное явление приобретает особенно крупные размеры в восточной части страны - в бывшей ГДР. Власти реагируют усилением полицейских мер, предложением о запрещении правоэкстремистских партий. Население отзывается сильным возмущением. В ряде городов, прежде всего, в Мюнхене состоялись мощные демонстрации против правого насилия, за терпимость в отношении иностранцев-иммигрантов. Терроризм, как средство достижения политических или иных целей. Сегодня по своим размерам эта тенденция стало общественной тревогой в Испании. Безудержным террором занимается организация сепаратистов Страны Басков - "ЭТА" (это сокращение расшифровывается как "Эускади Та Аскатасуна" - "Страна Басков и Свобода".) Эта организация требует отделения от Испании двух северо-восточных провинций, населенных большим числом басков, и соседних небольших французских территорий, где тоже проживают баски. Для достижения своих целей "ЭТА" не пренебрегает никакими средствами. Итак, терроризм, как средство политической борьбы. Первый вопрос Андрею Загорскому: увы, загадочные теракты уже редкость в России. Многие склонны приписывать эти акции чеченцам, но кто-то думает, что последний взрыв мог быть и сведением счетом в мафиозных кругах. Андрей Владимирович, как вы думаете, кто предположительно стоит за этими взрывами, и, в частности, за взрывом на Пушкинской площади?
Андрей Загорский:
Мне трудно судить конкретно о причинах и источниках этого взрыва. Следствие ведется. Одна из версий, безусловно, предполагает теракт со стороны радикальных чеченских группировок. Судя по масштабам и нацеленности взрыва трудно предположить мафиозные разборки, потому что, как правило, они нацелены на сведение счетов с конкретными людьми. Но я думаю, что было бы разумнее дождаться итогов следствия. Если не дождемся?... Взрывы в Москве годичной давности до сих пор не расследованы...
Джованни Бенси:
Да, взрывы жилых домов в Москве - тоже говорили, что, возможно - чеченцы, но конкретного следа нет. Что, органы следствия плохо работают?
Андрей Загорский:
Наверное, сложно все подобного рода взрывы раскрыть до конца. Я думаю, что в истории есть немало примеров, когда теракты не были до конца расследованы или требовалось гораздо больше времени для их расследования. Очевидно в любом случае, что и в России терроризм становится одним из средств политической борьбы, в том числе и со стороны радикальных группировок, которые существуют в Чечне. Это - безусловный факт.
Джованни Бенси:
Господин Моррено, нельзя сказать, что баски в Испании бесправны. Я читал, что они пользуются наиболее широкими в Европе автономными правами для меньшинств, и у них есть радиовещание и печать на баскском языке. В этих условиях чего хочет "ЭТА"? Почему для нее даже ценой сотен жертв так важно получить государственную независимость?
Рафаэль Моррено:
Ответа на этот вопрос на самом деле никто не знает, потому что все это началось при Франко. Тогда их борьба за отделение от Испании была более или менее оправданна, потому что в Испании была диктатура, и Испания была изолирована от Европы, но сейчас она не имеет никакого смысла. Вот как раз мы все и спрашиваем: почему? Что им даст независимость в Европе, которая сейчас соединена, где нет границ - что она им даст? Они готовы убивать всех... На самом деле мы сами не знаем... Предполагается, что просто эта организация приобрела мафиозную структуру, что это - непосредственно "ЭТА" - стало своего рода бизнесом. Вокруг нее, естественно, есть группировки, которые считают, что должна существовать Страна Басков вне Испании. Но, как показали все выборы последних лет, их поддерживает меньшинство
Джованни Бенси:
"ЭТА" существует уже много десятилетий. За это время в Испании было убито руками террористов "ЭТА" много людей, Сколько примерно их было?
Рафаэль Моррено:
Больше 800 погибли за 30 лет существования "ЭТА". Было перемирие, которое они односторонне объявляли, с тех пор, как оно прекращено, с мая этого года, в течение двух с половиной месяцев уже убиты 14 человек. Половина из этих 800 жертв "ЭТА" погибли уже с тех пор, как в Испании существует демократия.
Джованни Бенси:
Можно ли каким-то образом считать Страну Басков "Испанской Чечней"? Возможны ли параллели?
Рафаэль Моррено:
Здесь трудно проводить параллели. Естественно, есть какие-то подобные признаки, которые можно отнести и к вопросу Чечни в России, и к вопросу Страны Басков в Испании. Но, в общем, это по-другому. Страна Басков - это, в отличие от Чечни для России, один из самых развитых районов Испании. То есть, как раз Каталония - у нее есть тоже очень широкий автономный статус, хотя, Слава Богу, нет террористов, и Страна Басков - самые развитые части Испании. Там промышленность, банки... Ситуация там очень сильно отличается от ситуации в Чечне. Исторически, может быть, есть подобные элементы в том плане, что в Стране Басков, как и в Каталонии, давно есть движения, которые выступают за независимость этих районов.
Джованни Бенси:
Если некоторые баски, как и, к сожалению, некоторые чеченцы, и занимаются терроризмом, то Испания, по крайней мере, не ведет войны в Стране Басков.
Теперь я предоставляю слово Евгению Бовкуну. Чем объясняются вспышки насилия со стороны неонацистов против иммигрантов, или, как было недавно на балтийском острове Узедом, их нападения на несчастных бомжей?
Евгений Бовкун:
Вспышки насилия со стороны правых экстремистов объясняются, прежде всего, тем, что идеология правого экстремизма в последние годы подвержена заметной мутации. Во-первых, правоохранительные местные органы делят правых экстремистов на разные категории. Они выделяют три основные группы. "Правые радикалы" - это НДП - Национал-Демократическая Партия, которую сейчас хотят запретить, и "Республиканцы", потом "Националисты" - так называемый Немецкий Народный Союз под руководством друга Жириновского Фрея, и откровенные неонацисты - в основном, это подпольные организации, откровенно опирающиеся на идеологию гитлеровской нацистской партии - "НСДАП". Что касается Национал-Демократической Партии, то хотя ее и относят к праворадикалам, тем не менее, в последние годы она подверглась определенной мутации, в нее влились эти самые бритоголовые, бывшие бузотеры без определенной идеологии и политической программы. В последнее время они стали брать на вооружение откровенно неонацистские лозунги и гитлеровскую символику, свастику. Они орут на улицах "Хайль Гитлер", и эти бритоголовые - одна из опор НДП, а вторая ее опора - восточногерманская молодежь.
Джованни Бенси:
Да, но теракты, как известно, происходят не в пустоте. Преступники надеются воздействовать на население. Как население, общественность реагируют на подобные акты? Как, например, в России, откликается печать, и как реагирует российский обыватель?
Андрей Загорский:
Здесь, наверное, стоит выделить два аспекта этого вопроса, потому что, безусловно, особенно теракты, которые были в прошлом году, и последний теракт в Москве тоже, вызывают среди населения не только чувство паники, но и огромное чувство подавленности - это шокирует, это ввергает в подавленное состояние, вызывает чувство повышенной опасности, когда человек идет домой, находится на улице, находится в метро, идет домой, и так далее. Это, как бы, естественная психологическая реакция населения на чувство опасности, которое оно испытывает в этой ситуации. Но есть другая важная вещь, которую стоит подчеркнуть: многие наблюдатели отмечают, что разгул неонацистов в Германии во многом связан с тем, что они не чувствуют отпора со стороны населения. То есть, помимо пассивной реакции отторжения самих терактов, нет активной реакции населения, которое бы отторгало подобную идеологию насилия, которое существует в обществе. Российское общество тоже боится терактов, боится терроризма, но не является в борьбе с терроризмом активным действующим лицом.
Джованни Бенси:
С тем же вопросом я обращаюсь к господину Моррено: мы видели по телевизору мощные демонстрации протеста населения в Мадриде и городах Страны Басков. На транспарантах было написано: "ETA - NO". Но были и демонстрации в пользу ЭТА. Могли бы вы подробнее рассказать о настроениях в правительственных кругах Испании и среди общественности страны?
Рафаэль Моррено:
Настроения общества в Испании тяжелые. Проблема в том, что "ЭТА" убивает не только в Стране Басков, но и по всей Испании. Недавно они взрывали бомбы в Мадриде, в Севилье, по всей Испании. Поэтому эта проблема состояния подавленности и страха ощущается и в Испании. ЭТА убивает обычных людей, несколько лет назад они направляли свой террор против каких-то деятелей или военных, но сейчас - против самых простых людей. Поэтому это вызывает ситуацию подавленности у всех. Что касается политических кругов, то тоже ситуация очень серьезная. Это вызвало очень большие столкновения между разными партиями - теми, кто считает, что нужно создавать условия для переговоров с террористами, чтобы они прекратили насилие - они считают, что это единственный выход, и теми, кто считает, что с террористами ни в коем случае переговоры вести нельзя.
Все это отражается на нашей политической жизни, тем более, в Стране Басков, где националисты - например, умеренная Национальная Партия Басков, не поддерживает "ЭТА", в отличие от других экстремистских баскских группировок, которые ее поддерживают, но, тем не менее, тоже выступает за независимость, хотя они, как я еще раз говорю, не поддерживает методы террористов. Но представители этой партии считают, что с ними нужны переговоры, что нужно искать выход из положения. Сейчас в Испании проблема басков - центральная проблема, чуть ли не каждый день происходит какой-то теракт. "ЭТА" в данный момент поставила наше правительство консерваторов - правительство Азнара, в очень трудное положение. Они добились в последнее время в области экономики очень неплохих достижений, но сейчас они могут потерять поддержку населения из-за того, что они бессильны против терроризма.
Джованни Бенси:
Происходят демонстрации протеста среди населения. Такие демонстрации против насилия неонацистов проходят и в Германии. Несмотря на это, международные СМИ считают, что крайне правая опасность в Германии реальна и может привести к серьезным последствиям. В выступлениях неонацистов мелькают и антисемитские угрозы. Лидер евреев Германии Шпигель говорит даже о возможности массовой эмиграции евреев из страны. Евгений Бовкун, насколько серьезна неонацистская опасность в современной Германии, через 10 лет после объединения страны. Чем все это объясняется?
Евгений Бовкун:
Если говорить об экстремизме, то существует не только неонацистская опасность. В Германии он имеет смешанную структуру - есть правый экстремизм, и есть левый. Правоохранительные органы отмечают почти одинаковое качество и количество насилия: 708 актов насилия со стороны правых экстремистов, 783 со стороны левых - данные за 1998-й год, более поздних нет. Причем численность их организаций примерно одинакова, хотя структура разная, но качество насилия одинаково, только правые экстремисты говорят о "национальном насилии против евреев и всех пришлых", а левые говорят о "революционном насилии против капиталистов и их пособников", - кстати, в том числе и в лице русской мафии. Так что, если правый экстремист в каждом иностранце узнает еврея, то левый - "нового русского".
Почему в последнее время говорится много больше о правом экстремизме? Потому что запомнились откровенно антисемитские выходки, в основном, на территории бывшей ГДР, правда, не все из них имели правоэкстремистскую подоплеку - во многих случаях она остается юридически недоказанной. Тем не менее, конечно, население испытывает растущий страх перед правоэкстремистской опасностью, а левым властям, конечно, выгодно сейчас использовать лозунг "борьбы против правой опасности". Наблюдается подъем "нового антифашизма", но уже леворадикальной окраски.
Естественно, существует потребность в запрете откровенно-неонацистских партий, в том числе и НДП, хотя ее не причисляют к неонацистам. И есть еще одна важная причина: НДП берет на вооружение в последние годы не только неонацистские лозунги, но и лозунги из арсенала другого тоталитарного социализма. Они провозглашают построение так называемого "народного капитализма", и повторяют антикапиталистические лозунги, взятые из идеологического арсенала бывшей ГДР.
Джованни Бенси:
А почему правоэкстремистские настроения особенно сильны именно в бывшей ГДР?
Евгений Бовкун:
Социологи считают, что первопричина социологическая - молодое поколение новых земель оставлено без внимания. Потом остается влияние коммунистической идеологии на жителей восточных земель. Примерно треть всей молодежи на территории бывшей ГДР придерживается право и левоэкстремистских взглядов, а 10 процентов жителей восточногерманских земель по-прежнему считают диктатуру лучшей формой правления. С одной стороны, это остаточное влияние бывшей коммунистической идеологии, а с другой - просчеты в социальной политике новых властей.
Джованни Бенси:
В Москве в переходе на Пушкинской площади взрывается бомба. Прошло больше недели, но число жертв увеличилось. Некоторые тяжело раненые погибли в больнице. Власти и население в растерянности... Но насилие появляется не только в России, но и в других странах. В Германии неонацисты - так называемые "бритоголовые", устраивают охоту на иностранцев и социально слабых членов общества. Это тревожное явление приобретает особенно крупные размеры в восточной части страны - в бывшей ГДР. Власти реагируют усилением полицейских мер, предложением о запрещении правоэкстремистских партий. Население отзывается сильным возмущением. В ряде городов, прежде всего, в Мюнхене состоялись мощные демонстрации против правого насилия, за терпимость в отношении иностранцев-иммигрантов. Терроризм, как средство достижения политических или иных целей. Сегодня по своим размерам эта тенденция стало общественной тревогой в Испании. Безудержным террором занимается организация сепаратистов Страны Басков - "ЭТА" (это сокращение расшифровывается как "Эускади Та Аскатасуна" - "Страна Басков и Свобода".) Эта организация требует отделения от Испании двух северо-восточных провинций, населенных большим числом басков, и соседних небольших французских территорий, где тоже проживают баски. Для достижения своих целей "ЭТА" не пренебрегает никакими средствами. Итак, терроризм, как средство политической борьбы. Первый вопрос Андрею Загорскому: увы, загадочные теракты уже редкость в России. Многие склонны приписывать эти акции чеченцам, но кто-то думает, что последний взрыв мог быть и сведением счетом в мафиозных кругах. Андрей Владимирович, как вы думаете, кто предположительно стоит за этими взрывами, и, в частности, за взрывом на Пушкинской площади?
Андрей Загорский:
Мне трудно судить конкретно о причинах и источниках этого взрыва. Следствие ведется. Одна из версий, безусловно, предполагает теракт со стороны радикальных чеченских группировок. Судя по масштабам и нацеленности взрыва трудно предположить мафиозные разборки, потому что, как правило, они нацелены на сведение счетов с конкретными людьми. Но я думаю, что было бы разумнее дождаться итогов следствия. Если не дождемся?... Взрывы в Москве годичной давности до сих пор не расследованы...
Джованни Бенси:
Да, взрывы жилых домов в Москве - тоже говорили, что, возможно - чеченцы, но конкретного следа нет. Что, органы следствия плохо работают?
Андрей Загорский:
Наверное, сложно все подобного рода взрывы раскрыть до конца. Я думаю, что в истории есть немало примеров, когда теракты не были до конца расследованы или требовалось гораздо больше времени для их расследования. Очевидно в любом случае, что и в России терроризм становится одним из средств политической борьбы, в том числе и со стороны радикальных группировок, которые существуют в Чечне. Это - безусловный факт.
Джованни Бенси:
Господин Моррено, нельзя сказать, что баски в Испании бесправны. Я читал, что они пользуются наиболее широкими в Европе автономными правами для меньшинств, и у них есть радиовещание и печать на баскском языке. В этих условиях чего хочет "ЭТА"? Почему для нее даже ценой сотен жертв так важно получить государственную независимость?
Рафаэль Моррено:
Ответа на этот вопрос на самом деле никто не знает, потому что все это началось при Франко. Тогда их борьба за отделение от Испании была более или менее оправданна, потому что в Испании была диктатура, и Испания была изолирована от Европы, но сейчас она не имеет никакого смысла. Вот как раз мы все и спрашиваем: почему? Что им даст независимость в Европе, которая сейчас соединена, где нет границ - что она им даст? Они готовы убивать всех... На самом деле мы сами не знаем... Предполагается, что просто эта организация приобрела мафиозную структуру, что это - непосредственно "ЭТА" - стало своего рода бизнесом. Вокруг нее, естественно, есть группировки, которые считают, что должна существовать Страна Басков вне Испании. Но, как показали все выборы последних лет, их поддерживает меньшинство
Джованни Бенси:
"ЭТА" существует уже много десятилетий. За это время в Испании было убито руками террористов "ЭТА" много людей, Сколько примерно их было?
Рафаэль Моррено:
Больше 800 погибли за 30 лет существования "ЭТА". Было перемирие, которое они односторонне объявляли, с тех пор, как оно прекращено, с мая этого года, в течение двух с половиной месяцев уже убиты 14 человек. Половина из этих 800 жертв "ЭТА" погибли уже с тех пор, как в Испании существует демократия.
Джованни Бенси:
Можно ли каким-то образом считать Страну Басков "Испанской Чечней"? Возможны ли параллели?
Рафаэль Моррено:
Здесь трудно проводить параллели. Естественно, есть какие-то подобные признаки, которые можно отнести и к вопросу Чечни в России, и к вопросу Страны Басков в Испании. Но, в общем, это по-другому. Страна Басков - это, в отличие от Чечни для России, один из самых развитых районов Испании. То есть, как раз Каталония - у нее есть тоже очень широкий автономный статус, хотя, Слава Богу, нет террористов, и Страна Басков - самые развитые части Испании. Там промышленность, банки... Ситуация там очень сильно отличается от ситуации в Чечне. Исторически, может быть, есть подобные элементы в том плане, что в Стране Басков, как и в Каталонии, давно есть движения, которые выступают за независимость этих районов.
Джованни Бенси:
Если некоторые баски, как и, к сожалению, некоторые чеченцы, и занимаются терроризмом, то Испания, по крайней мере, не ведет войны в Стране Басков.
Теперь я предоставляю слово Евгению Бовкуну. Чем объясняются вспышки насилия со стороны неонацистов против иммигрантов, или, как было недавно на балтийском острове Узедом, их нападения на несчастных бомжей?
Евгений Бовкун:
Вспышки насилия со стороны правых экстремистов объясняются, прежде всего, тем, что идеология правого экстремизма в последние годы подвержена заметной мутации. Во-первых, правоохранительные местные органы делят правых экстремистов на разные категории. Они выделяют три основные группы. "Правые радикалы" - это НДП - Национал-Демократическая Партия, которую сейчас хотят запретить, и "Республиканцы", потом "Националисты" - так называемый Немецкий Народный Союз под руководством друга Жириновского Фрея, и откровенные неонацисты - в основном, это подпольные организации, откровенно опирающиеся на идеологию гитлеровской нацистской партии - "НСДАП". Что касается Национал-Демократической Партии, то хотя ее и относят к праворадикалам, тем не менее, в последние годы она подверглась определенной мутации, в нее влились эти самые бритоголовые, бывшие бузотеры без определенной идеологии и политической программы. В последнее время они стали брать на вооружение откровенно неонацистские лозунги и гитлеровскую символику, свастику. Они орут на улицах "Хайль Гитлер", и эти бритоголовые - одна из опор НДП, а вторая ее опора - восточногерманская молодежь.
Джованни Бенси:
Да, но теракты, как известно, происходят не в пустоте. Преступники надеются воздействовать на население. Как население, общественность реагируют на подобные акты? Как, например, в России, откликается печать, и как реагирует российский обыватель?
Андрей Загорский:
Здесь, наверное, стоит выделить два аспекта этого вопроса, потому что, безусловно, особенно теракты, которые были в прошлом году, и последний теракт в Москве тоже, вызывают среди населения не только чувство паники, но и огромное чувство подавленности - это шокирует, это ввергает в подавленное состояние, вызывает чувство повышенной опасности, когда человек идет домой, находится на улице, находится в метро, идет домой, и так далее. Это, как бы, естественная психологическая реакция населения на чувство опасности, которое оно испытывает в этой ситуации. Но есть другая важная вещь, которую стоит подчеркнуть: многие наблюдатели отмечают, что разгул неонацистов в Германии во многом связан с тем, что они не чувствуют отпора со стороны населения. То есть, помимо пассивной реакции отторжения самих терактов, нет активной реакции населения, которое бы отторгало подобную идеологию насилия, которое существует в обществе. Российское общество тоже боится терактов, боится терроризма, но не является в борьбе с терроризмом активным действующим лицом.
Джованни Бенси:
С тем же вопросом я обращаюсь к господину Моррено: мы видели по телевизору мощные демонстрации протеста населения в Мадриде и городах Страны Басков. На транспарантах было написано: "ETA - NO". Но были и демонстрации в пользу ЭТА. Могли бы вы подробнее рассказать о настроениях в правительственных кругах Испании и среди общественности страны?
Рафаэль Моррено:
Настроения общества в Испании тяжелые. Проблема в том, что "ЭТА" убивает не только в Стране Басков, но и по всей Испании. Недавно они взрывали бомбы в Мадриде, в Севилье, по всей Испании. Поэтому эта проблема состояния подавленности и страха ощущается и в Испании. ЭТА убивает обычных людей, несколько лет назад они направляли свой террор против каких-то деятелей или военных, но сейчас - против самых простых людей. Поэтому это вызывает ситуацию подавленности у всех. Что касается политических кругов, то тоже ситуация очень серьезная. Это вызвало очень большие столкновения между разными партиями - теми, кто считает, что нужно создавать условия для переговоров с террористами, чтобы они прекратили насилие - они считают, что это единственный выход, и теми, кто считает, что с террористами ни в коем случае переговоры вести нельзя.
Все это отражается на нашей политической жизни, тем более, в Стране Басков, где националисты - например, умеренная Национальная Партия Басков, не поддерживает "ЭТА", в отличие от других экстремистских баскских группировок, которые ее поддерживают, но, тем не менее, тоже выступает за независимость, хотя они, как я еще раз говорю, не поддерживает методы террористов. Но представители этой партии считают, что с ними нужны переговоры, что нужно искать выход из положения. Сейчас в Испании проблема басков - центральная проблема, чуть ли не каждый день происходит какой-то теракт. "ЭТА" в данный момент поставила наше правительство консерваторов - правительство Азнара, в очень трудное положение. Они добились в последнее время в области экономики очень неплохих достижений, но сейчас они могут потерять поддержку населения из-за того, что они бессильны против терроризма.
Джованни Бенси:
Происходят демонстрации протеста среди населения. Такие демонстрации против насилия неонацистов проходят и в Германии. Несмотря на это, международные СМИ считают, что крайне правая опасность в Германии реальна и может привести к серьезным последствиям. В выступлениях неонацистов мелькают и антисемитские угрозы. Лидер евреев Германии Шпигель говорит даже о возможности массовой эмиграции евреев из страны. Евгений Бовкун, насколько серьезна неонацистская опасность в современной Германии, через 10 лет после объединения страны. Чем все это объясняется?
Евгений Бовкун:
Если говорить об экстремизме, то существует не только неонацистская опасность. В Германии он имеет смешанную структуру - есть правый экстремизм, и есть левый. Правоохранительные органы отмечают почти одинаковое качество и количество насилия: 708 актов насилия со стороны правых экстремистов, 783 со стороны левых - данные за 1998-й год, более поздних нет. Причем численность их организаций примерно одинакова, хотя структура разная, но качество насилия одинаково, только правые экстремисты говорят о "национальном насилии против евреев и всех пришлых", а левые говорят о "революционном насилии против капиталистов и их пособников", - кстати, в том числе и в лице русской мафии. Так что, если правый экстремист в каждом иностранце узнает еврея, то левый - "нового русского".
Почему в последнее время говорится много больше о правом экстремизме? Потому что запомнились откровенно антисемитские выходки, в основном, на территории бывшей ГДР, правда, не все из них имели правоэкстремистскую подоплеку - во многих случаях она остается юридически недоказанной. Тем не менее, конечно, население испытывает растущий страх перед правоэкстремистской опасностью, а левым властям, конечно, выгодно сейчас использовать лозунг "борьбы против правой опасности". Наблюдается подъем "нового антифашизма", но уже леворадикальной окраски.
Естественно, существует потребность в запрете откровенно-неонацистских партий, в том числе и НДП, хотя ее не причисляют к неонацистам. И есть еще одна важная причина: НДП берет на вооружение в последние годы не только неонацистские лозунги, но и лозунги из арсенала другого тоталитарного социализма. Они провозглашают построение так называемого "народного капитализма", и повторяют антикапиталистические лозунги, взятые из идеологического арсенала бывшей ГДР.
Джованни Бенси:
А почему правоэкстремистские настроения особенно сильны именно в бывшей ГДР?
Евгений Бовкун:
Социологи считают, что первопричина социологическая - молодое поколение новых земель оставлено без внимания. Потом остается влияние коммунистической идеологии на жителей восточных земель. Примерно треть всей молодежи на территории бывшей ГДР придерживается право и левоэкстремистских взглядов, а 10 процентов жителей восточногерманских земель по-прежнему считают диктатуру лучшей формой правления. С одной стороны, это остаточное влияние бывшей коммунистической идеологии, а с другой - просчеты в социальной политике новых властей.
