Программу ведет Тенгиз Гудава. В ней участвуют главный редактор издающегося в Швеции журнала "Центральная Азия и Кавказ" Мурад Эссенов и туркменский поэт, диссидент, бывший политзаключенный, а ныне политэмигрант Ширали Нурмурадов.
Тенгиз Гудава:
12 декабря в Туркменистане должны состояться парламентские выборы. Все партии в республике запрещены, есть только партия Туркменбаши, бывшая Коммунистическая, а ныне Демократическая. Название странное на фоне недавнего заявления президента Сапармурада Ниязова, о том, что Туркменистан еще как минимум 10 лет не будет готов к многопартийным выборам, то есть к демократии. Посему, разговор о самих выборах можно считать завершенным, или преждевременным, а мы поговорим о других аспектах жизни сегодняшнего Туркменистана.
Качество жизни характеризуется в основном экономическими показателями. Султан Брунея - далеко не демократ, но своим подданным он обеспечивает бесплатное университетское образование за рубежом. Что обеспечивает своим гражданам Туркменбаши, т.е. глава, отец туркмен?
Говорит главный редактор издающегося в Швеции журнала "Центральная Азия и Кавказ" Мурад Эссенов.
Мурад Эссенов:
Что касается конкретных экономических показателей, то получать такую информацию из Туркменистана абсолютно невозможно. В этой связи я вам приведу очень характерную историю, которая произошла буквально две недели тому назад, в Ашхабаде. Сотрудники Внешэкономбанка Туркменистана подготовили отчет о внешнем долге страны и назвали сумму в два миллиарда долларов. Данная информация была громом среди ясного неба, и это привело к очень неприятному исходу. Президент собрал заседание кабинета министров, устроил разнос, приняв эти данные за дезинформацию, и уволил всех сотрудников этого банка. Это говорит о том, что страна полностью закрыта для получения объективной информации. Поэтому, при оценке экономической ситуации приходиться ориентироваться на данные международных институтов. Согласно индексу человеческого развития ООН Туркменистан находится на 103-м месте в мире. Для сравнения: Россия - на 72-м, Казахстан - на 93-м, Таджикистан - на 118-м месте. В 1992-м году Туркменистан по этому же индексу находился на 58-м месте. Другим характерным показателем уровня жизни населения является средний доход на душу населения. По этому показателю, по данным Института мировой экономики и международных отношений, средний доход каждого жителя Туркменистан составляет 280 долларов в год. Для сравнения: в Казахстане - 1430, в Узбекистане - 500, в Киргизии - 300, в Таджикистане - 215. Приведенные данные, я думаю, дают аргументированный ответ на вопрос: как живется туркменам при Ниязове. Я хотел бы обратить внимание на другую сторону вопроса. Туркмены в своей истории и раньше испытывали экономические трудности. Их ими трудно удивить. Они приспосабливаются, живут, с голода не умирают. Народ угнетает, в какой-то степени даже и шокируют те безобразия, которые происходят в общественно-политической жизни страны. В 1997-м году, по данным различных международных организаций, к смертной казни были приговорены 400 человек, приговоры приводились в исполнение. Кроме того, за последние 5 лет амнистированы 80 тысяч человек. Подчеркиваю: речь идет только об амнистированных, неизвестно, сколько еще находится в заключении. Это - в республике с четырехмиллионным населением.
Тенгиз Гудава:
Я попрошу у слушателя извинения за длинную и не совсем привычную нашему уху цитату. Но это цитата из центральной туркменской газеты "Нейтральный Туркменистан", датирована она 23-м августа нынешнего года и автором ее является бывший пресс-секретарь президента Ниязова, автор проекта "10 лет благополучия" - Дурдымухамед Курбанов.
"Никогда прежде туркменский народ не имел, да и мечтать не мог о свободе, которую он получил в эпоху независимости, - пишет господин Курбанов и продолжает. - Сегодня каждый гражданин страны вкушает плоды этой свободы, каждый туркменистанец испытывает всю полноту счастья быть независимым. В прежние времена ни один туркмен не мог похвастать таким счастьем. Подарил такое счастье народу наш Великий Сердар, всех нас равно любящий, всем нам желающий добра, ставший Отцом всей нации Великий Сапармурат Туркменбаши. Он стал настоящим символом свободы и независимости. Как у туркмен не может быть второго Махтумкули, второго Бируни, Несими, Героглы, Горкута Ата, так никогда не может быть и второго Туркменбаши. Он единственный, посланный Богом на туркменскую землю человек, самый дорогой, самый любимый народом. Туркменбаши - любимец нации. Он близок к Богу больше, чем мы можем себе представить, он близок к своему народу. Он посланник Всевышнего на туркменской земле, ибо только Аллах мог подарить народу Великого Сердара, Великого Туркменбаши". Поясню: "Сердар" - это по-туркменски "вождь".
Восток и Демократия. Совместимы ли эти два понятия? Быть может свой Туркменбаши - это необходимый атрибут любого восточного общества? Вопрос Мураду Эссенову.
Мурад Эссенов:
Тема "Демократия и Восток" в последнее
время становится предметом ожесточенных споров между специалистами. Суть этих споров известна. Утверждается, что демократия на Востоке невозможна, поскольку она базируется на ценностях Запада. Такой аргумент мне кажется сомнительным. Я попробую привести некоторые свои контраргументы. Во-первых, нельзя путать образ жизни населения с формой управления государством. Демократия - это форма управления государством. Когда люди говорят о невозможности демократии, поскольку, якобы, это - западные ценности, они, прежде всего, имеют в виду образ жизни западного индивидуума, но никак не механизм управления государством. Я не думаю, что образ жизни восточного индивидуума несовместим с такими процедурами, как разделение властей, выборность руководителей, свобода слова. По крайней мере, еще никто не доказал, что эти процедуры несовместимы с образом жизни восточного человека. Во-вторых, внимательное изучение истории этого вопроса, динамики его развития показывает, что Восток развивается теми же путями, что Запад. Правда, с опозданием, но неуклонно, шаг за шагом, он проделывает ту же эволюцию, что и Запад. Сейчас на востоке трудно найти государство, которое не имеет парламента, судебной системы, исполнительной власти. Еще каких-то 100-150 лет назад было трудно найти государство, которое имело бы эти институты. Никто не станет оспаривать то, что эти институты имеют западное происхождение. Более того, еще в начале нынешнего столетия в Центральной Азии появились политические движения, которые стали своей целью построение демократического государства в нынешней Центральной Азии. Их программы практически ничем не отличались от программы социал-демократов Западной Европы. Никто из этих активистов не был прислан. Они были представителями этого народа и того времени. Тем, кто в этом сомневается, особенно тем, кто утверждает, что в Центральной Азии невозможна демократия, я советую внимательно прочитать программу таких партий, как "Младобухарцы", "Алашоорда", "Эрк" и так далее. В Центральной Азии было достаточно таких движений. Третий мой контраргумент: уже доказанным является тот факт, что количество стран, избравших демократические формы управления государством растет, Это движение не замедляется, а наоборот, усиливается. Поэтому, мне представляется, что предметом для дискуссии должен быть не вопрос о том, совместима или нет демократия с Востоком, а о том, в чем реальные и мнимые трудности внедрения принципов демократии в управление государством. Теперь вернемся ко второй части вашего вопроса, имеющей отношение к Туркменистану. Безусловно, ментальные особенности народа и иерархия ценностей отличаются там от таковых в Европе. Но эти показатели еще больше отличаются от таковых показателей в странах традиционного Востока. Столетнее пребывание республики в составе России все-таки внесло существенные изменения.
Тенгиз Гудава:
Есть разные пути незападного общественного развития. К примеру: турецкий, кувейтский, иранский или исламский, китайский. К какому из них ближе нынешний путь Туркменистана, и какой путь был бы для Туркменистана прагматичнее?
Мурад Эссенов:
Нынешний путь развития Туркменистана не имеет никакого сходства ни с одним из вышеназванных путей. Поразительное сходство можно обнаружить между политическими системами Северной Кореи и Туркменистана. Причем, это сходство настолько выражено, что иногда задаешься вопросом: кто кого копирует? Хотя понятно, что Ниязов копирует Ким Ир Сена по той простой причине, что Ким Ир Сен по времени правил раньше, чем Ниязов. Например, в Северной Корее господствует идеология чучхе, а здесь идеология Туркменбаши. Цели этих двух идеологий тоже сходны. Обе призывают строить светлое будущее, опираясь исключительно на внутренние ресурсы, а также добиться продовольственной, промышленной и технологической независимости. И там, в Северной Корее, и здесь в Туркменистане принято ежедневно принимать коллективную присягу на верность своему вождю. И там, и здесь, все чиновники носят на груди знаки с изображением своих вождей. Сходства очень много. Я более чем уверен, что Ниязов допустил грубейшую ошибку, пытаясь найти то, чего в природе не существует, то есть особого пути для одной маленькой республики. Я более чем уверен, что Ниязов не получает никакого удовлетворения от того, что сотворил. Наоборот, он испытывает постоянную тревогу и страх. У него, например, охраны больше, чем у какого-либо другого президента. За месяц до каких-либо крупных мероприятий в стране вообще закрываются границы и никому не дают визу. Трудно представить себе, но накануне нынешнего праздника, когда отмечали День независимости страны, за месяц прекращали выдачу въездных виз, а другого пути попасть в страну практически не существует. Поэтому, наиболее прагматичным путем развития Туркменистана был бы отказ от бессмысленной борьбы со своим народом, проведение нормальных свободных выборов. Я более, чем уверен, что народ Туркменистана избрал бы путь свободы и демократии, и этот путь был бы наиболее прагматичным путем для Туркменистана.
Тенгиз Гудава:
Как независимым, оппозиционным, скажем так, отстраненным источникам массовой информации освещать события, в частности, в Туркменистане. Углубленный научный анализ? Популярные лозунги, понятные каждому? Сатира? Какой стиль, по-вашему, наиболее доходчив и наиболее эффективен для туркменского общественного сознания?
Мурад Эссенов:
Общественное сознание туркмен мало чем отличается от такого в других странах постсоветского пространства, поэтому, я не думаю, что надо искать какие-то специфические формы освещения событий для туркмен. Надо сказать, что для освещения событий хороши все жанры журналистики, если они носят объективный характер, но надо учитывать реалии нынешнего времени. Сейчас уже вряд ли кого-то можно заманить популярными лозунгами, понятными каждому. Этот этап уже пройден. Сатира тоже хороша, но этот жанр имеет свои ограничения. Мне представляется, что наиболее оптимальным является жанр углубленного научного анализа.
Тенгиз Гудава:
Расскажите пожалуйста вкратце о своем журнале - "Центральная Азия и Кавказ".
Мурад Эссенов:
Журнал "Центральная Азия и Кавказ" - это уже третий этап моей деятельности. Сначала это был маленький журнал "Туркменский край", который я издавал в Москве. Потом географию и тематику журнала пришлось изменить, следовательно, изменилось и название. Появился журнал "Центральная Азия". На его страницах освещались события в регионе в целом. Уже на третьем этапе, когда мы нашли своих единомышленников в республиках Южного Кавказа, когда мы обнаружили, что события, происходящие в двух регионах, имеют больше сходств, чем различий, и весь политический процесс в двух регионах разворачивается вокруг конкретных проектов, таких, как возрождение Шелкового пути, мы стали журналом Центральной Азии и Кавказа. В настоящее время мы имеем своих официальных аккредитованных представителей в 14 государствах, включая все государства Центральной Азии и Кавказа, за исключением Туркменистана, конечно, а также, в США, Германии, России и Израиле. Боле чем пятилетняя работа над этим проектом показала, что в регионе и за его пределами есть огромный спрос на объективную информацию. Есть спрос на общение и обмен информационными данными. Пока есть такой спрос, пока люди ищут объективную информацию и находят ее, я думаю, что можно быть уверенным, что соблазн повторить путь господина Ниязова будет все меньше и ме6ньше. В этом и я вижу основную миссию нашего журнала, и для Центральной Азии, и для Кавказа.
Тенгиз Гудава:
А удается ли распространять журнал в Туркменистане?
Мурад Эссенов:
Да, журнал в Туркменистане удается распространять, более того, нам удается поддерживать переписку с туркменскими читателями, благо, что современные средства коммуникации позволяют. Несмотря на всю репрессивную мощь спецслужб Туркменистана, они еще не научились перекрывать электронную связь. А сами журналы в Туркменистан поступают, но они поступают нелегально. Поступают в достаточном количестве, я могу это сказать с уверенностью, поскольку я получаю обратную связь оттуда, из Туркменистана.
Тенгиз Гудава:
Это было мнение Мурада Эссенова, главного редактора журнала "Центральная Азия и Кавказ".
Кстати об электронных средствах массовой информации - в Норвегии выходит оппозиционный интернетовский журнал "Юрт", в котором недавно была опубликована статья профессора Чары Пурлиева. Статья относится именно к жанру углубленного анализа, вкратце пересказать ее невозможно, но одно место я хочу привести:
"Вот как сформулировала это понятие (имеется в виду общественное сознание) Аун Сан Су Ки - дочь покойного лидера Бирманского националистического движения: "В системе, отрицающей основные права человека, постоянно присутствует страх. Страх заключения, страх пыток, страх смерти, страх потерять друзей, семью, собственность или средства к жизни, страх нищеты, страх изоляции, страх неудачи. Менее заметной, но самой предательской формой страха является та, которая замаскирована под здравый смысл или даже мудрость, которая считает глупыми, безрассудными, ничего не значащими или бесплодными маленькие ежедневные акты мужества, позволяющие человеку сохранить уважение к себе и внутреннее человеческое достоинство".
У известного туркменского поэта, диссидента, бывшего политзаключенного, а ныне политэмигранта Ширали Нурмурадова свой, достаточно эмоциональный взгляд на проблему.
Ширали Нурмурадов: "Бог во мне, я есть Бог"! - Таким вот дерзким криком некогда прорвал средневековый мрак поэт-суфист Саид Имаметдин Назими. Фанаты ислама с него с живого содрали кожу. "Человек во мне, я есть человек"!- заикнулся было мой бедный туркмен, и в конце ХХ-го века, на глазах у всего прогрессивного, а так ли, а верно ли, человечества, с него с живого содрали кожу, сшили из нее дубленку и накинули ее на барские плечи новоявленного отца туркменского народа, осиротевшего еще в марте 1953-го года. Чем отличается Израиль от Туркменистана? В Израиле одна Стена плача на всю страну. В Туркменистане же каждая стена - стена плача, мрачная, как тюремная стена, прочная, как китайская, глухая, как кремлевская. В Туркменистане тебя услышат только в одном случае: если ты недовольно поворчишь. О том, чтобы выйти на улицу с требованиями соблюдения своих человеческих прав не может быть и речи. Какие права?! Какого человека?! Ты только пробурчи и тебе под нос. Ты только промямли что-то нечленораздельное, пусть даже шепотом, пусть даже по-есенински - "в немую полутьму", и ты будешь услышан. Ты будешь уничтожен, ты будешь брошен в тюрьму, будешь помещен в психушку, будешь убит. Я не вижу ничего странного в том, что вопрос о наличии демократии на Востоке напоминает извечный вопрос о том, есть ли жизнь на Марсе. Мы не были на Марсе, у нас нет и знакомых, которые бы там побывали. Поэтому мы избегаем споров о наличии жизни на Марсе. Но мы только что с Востока, и мы прекрасно знаем, что демократии на Востоке нет, и не предвидится. На этот счет ясно и четко выразился Сапармурад Ниязов. Туркменистан просто-напросто не готов к демократии, и мы вновь сошлемся на Есенина: "Коль нет цветов среди зимы, так и грустить о них не надо".
Тенгиз Гудава:
Грустным поэтическим эссе Ширали Нурмурадова завершим рубрику "Центральная Азия": туркменский феномен. Автор и ведущий рубрики Тенгиз Гудава. Всего доброго!
Тенгиз Гудава:
12 декабря в Туркменистане должны состояться парламентские выборы. Все партии в республике запрещены, есть только партия Туркменбаши, бывшая Коммунистическая, а ныне Демократическая. Название странное на фоне недавнего заявления президента Сапармурада Ниязова, о том, что Туркменистан еще как минимум 10 лет не будет готов к многопартийным выборам, то есть к демократии. Посему, разговор о самих выборах можно считать завершенным, или преждевременным, а мы поговорим о других аспектах жизни сегодняшнего Туркменистана.
Качество жизни характеризуется в основном экономическими показателями. Султан Брунея - далеко не демократ, но своим подданным он обеспечивает бесплатное университетское образование за рубежом. Что обеспечивает своим гражданам Туркменбаши, т.е. глава, отец туркмен?
Говорит главный редактор издающегося в Швеции журнала "Центральная Азия и Кавказ" Мурад Эссенов.
Мурад Эссенов:
Что касается конкретных экономических показателей, то получать такую информацию из Туркменистана абсолютно невозможно. В этой связи я вам приведу очень характерную историю, которая произошла буквально две недели тому назад, в Ашхабаде. Сотрудники Внешэкономбанка Туркменистана подготовили отчет о внешнем долге страны и назвали сумму в два миллиарда долларов. Данная информация была громом среди ясного неба, и это привело к очень неприятному исходу. Президент собрал заседание кабинета министров, устроил разнос, приняв эти данные за дезинформацию, и уволил всех сотрудников этого банка. Это говорит о том, что страна полностью закрыта для получения объективной информации. Поэтому, при оценке экономической ситуации приходиться ориентироваться на данные международных институтов. Согласно индексу человеческого развития ООН Туркменистан находится на 103-м месте в мире. Для сравнения: Россия - на 72-м, Казахстан - на 93-м, Таджикистан - на 118-м месте. В 1992-м году Туркменистан по этому же индексу находился на 58-м месте. Другим характерным показателем уровня жизни населения является средний доход на душу населения. По этому показателю, по данным Института мировой экономики и международных отношений, средний доход каждого жителя Туркменистан составляет 280 долларов в год. Для сравнения: в Казахстане - 1430, в Узбекистане - 500, в Киргизии - 300, в Таджикистане - 215. Приведенные данные, я думаю, дают аргументированный ответ на вопрос: как живется туркменам при Ниязове. Я хотел бы обратить внимание на другую сторону вопроса. Туркмены в своей истории и раньше испытывали экономические трудности. Их ими трудно удивить. Они приспосабливаются, живут, с голода не умирают. Народ угнетает, в какой-то степени даже и шокируют те безобразия, которые происходят в общественно-политической жизни страны. В 1997-м году, по данным различных международных организаций, к смертной казни были приговорены 400 человек, приговоры приводились в исполнение. Кроме того, за последние 5 лет амнистированы 80 тысяч человек. Подчеркиваю: речь идет только об амнистированных, неизвестно, сколько еще находится в заключении. Это - в республике с четырехмиллионным населением.
Тенгиз Гудава:
Я попрошу у слушателя извинения за длинную и не совсем привычную нашему уху цитату. Но это цитата из центральной туркменской газеты "Нейтральный Туркменистан", датирована она 23-м августа нынешнего года и автором ее является бывший пресс-секретарь президента Ниязова, автор проекта "10 лет благополучия" - Дурдымухамед Курбанов.
"Никогда прежде туркменский народ не имел, да и мечтать не мог о свободе, которую он получил в эпоху независимости, - пишет господин Курбанов и продолжает. - Сегодня каждый гражданин страны вкушает плоды этой свободы, каждый туркменистанец испытывает всю полноту счастья быть независимым. В прежние времена ни один туркмен не мог похвастать таким счастьем. Подарил такое счастье народу наш Великий Сердар, всех нас равно любящий, всем нам желающий добра, ставший Отцом всей нации Великий Сапармурат Туркменбаши. Он стал настоящим символом свободы и независимости. Как у туркмен не может быть второго Махтумкули, второго Бируни, Несими, Героглы, Горкута Ата, так никогда не может быть и второго Туркменбаши. Он единственный, посланный Богом на туркменскую землю человек, самый дорогой, самый любимый народом. Туркменбаши - любимец нации. Он близок к Богу больше, чем мы можем себе представить, он близок к своему народу. Он посланник Всевышнего на туркменской земле, ибо только Аллах мог подарить народу Великого Сердара, Великого Туркменбаши". Поясню: "Сердар" - это по-туркменски "вождь".
Восток и Демократия. Совместимы ли эти два понятия? Быть может свой Туркменбаши - это необходимый атрибут любого восточного общества? Вопрос Мураду Эссенову.
Мурад Эссенов:
Тема "Демократия и Восток" в последнее
время становится предметом ожесточенных споров между специалистами. Суть этих споров известна. Утверждается, что демократия на Востоке невозможна, поскольку она базируется на ценностях Запада. Такой аргумент мне кажется сомнительным. Я попробую привести некоторые свои контраргументы. Во-первых, нельзя путать образ жизни населения с формой управления государством. Демократия - это форма управления государством. Когда люди говорят о невозможности демократии, поскольку, якобы, это - западные ценности, они, прежде всего, имеют в виду образ жизни западного индивидуума, но никак не механизм управления государством. Я не думаю, что образ жизни восточного индивидуума несовместим с такими процедурами, как разделение властей, выборность руководителей, свобода слова. По крайней мере, еще никто не доказал, что эти процедуры несовместимы с образом жизни восточного человека. Во-вторых, внимательное изучение истории этого вопроса, динамики его развития показывает, что Восток развивается теми же путями, что Запад. Правда, с опозданием, но неуклонно, шаг за шагом, он проделывает ту же эволюцию, что и Запад. Сейчас на востоке трудно найти государство, которое не имеет парламента, судебной системы, исполнительной власти. Еще каких-то 100-150 лет назад было трудно найти государство, которое имело бы эти институты. Никто не станет оспаривать то, что эти институты имеют западное происхождение. Более того, еще в начале нынешнего столетия в Центральной Азии появились политические движения, которые стали своей целью построение демократического государства в нынешней Центральной Азии. Их программы практически ничем не отличались от программы социал-демократов Западной Европы. Никто из этих активистов не был прислан. Они были представителями этого народа и того времени. Тем, кто в этом сомневается, особенно тем, кто утверждает, что в Центральной Азии невозможна демократия, я советую внимательно прочитать программу таких партий, как "Младобухарцы", "Алашоорда", "Эрк" и так далее. В Центральной Азии было достаточно таких движений. Третий мой контраргумент: уже доказанным является тот факт, что количество стран, избравших демократические формы управления государством растет, Это движение не замедляется, а наоборот, усиливается. Поэтому, мне представляется, что предметом для дискуссии должен быть не вопрос о том, совместима или нет демократия с Востоком, а о том, в чем реальные и мнимые трудности внедрения принципов демократии в управление государством. Теперь вернемся ко второй части вашего вопроса, имеющей отношение к Туркменистану. Безусловно, ментальные особенности народа и иерархия ценностей отличаются там от таковых в Европе. Но эти показатели еще больше отличаются от таковых показателей в странах традиционного Востока. Столетнее пребывание республики в составе России все-таки внесло существенные изменения.
Тенгиз Гудава:
Есть разные пути незападного общественного развития. К примеру: турецкий, кувейтский, иранский или исламский, китайский. К какому из них ближе нынешний путь Туркменистана, и какой путь был бы для Туркменистана прагматичнее?
Мурад Эссенов:
Нынешний путь развития Туркменистана не имеет никакого сходства ни с одним из вышеназванных путей. Поразительное сходство можно обнаружить между политическими системами Северной Кореи и Туркменистана. Причем, это сходство настолько выражено, что иногда задаешься вопросом: кто кого копирует? Хотя понятно, что Ниязов копирует Ким Ир Сена по той простой причине, что Ким Ир Сен по времени правил раньше, чем Ниязов. Например, в Северной Корее господствует идеология чучхе, а здесь идеология Туркменбаши. Цели этих двух идеологий тоже сходны. Обе призывают строить светлое будущее, опираясь исключительно на внутренние ресурсы, а также добиться продовольственной, промышленной и технологической независимости. И там, в Северной Корее, и здесь в Туркменистане принято ежедневно принимать коллективную присягу на верность своему вождю. И там, и здесь, все чиновники носят на груди знаки с изображением своих вождей. Сходства очень много. Я более чем уверен, что Ниязов допустил грубейшую ошибку, пытаясь найти то, чего в природе не существует, то есть особого пути для одной маленькой республики. Я более чем уверен, что Ниязов не получает никакого удовлетворения от того, что сотворил. Наоборот, он испытывает постоянную тревогу и страх. У него, например, охраны больше, чем у какого-либо другого президента. За месяц до каких-либо крупных мероприятий в стране вообще закрываются границы и никому не дают визу. Трудно представить себе, но накануне нынешнего праздника, когда отмечали День независимости страны, за месяц прекращали выдачу въездных виз, а другого пути попасть в страну практически не существует. Поэтому, наиболее прагматичным путем развития Туркменистана был бы отказ от бессмысленной борьбы со своим народом, проведение нормальных свободных выборов. Я более, чем уверен, что народ Туркменистана избрал бы путь свободы и демократии, и этот путь был бы наиболее прагматичным путем для Туркменистана.
Тенгиз Гудава:
Как независимым, оппозиционным, скажем так, отстраненным источникам массовой информации освещать события, в частности, в Туркменистане. Углубленный научный анализ? Популярные лозунги, понятные каждому? Сатира? Какой стиль, по-вашему, наиболее доходчив и наиболее эффективен для туркменского общественного сознания?
Мурад Эссенов:
Общественное сознание туркмен мало чем отличается от такого в других странах постсоветского пространства, поэтому, я не думаю, что надо искать какие-то специфические формы освещения событий для туркмен. Надо сказать, что для освещения событий хороши все жанры журналистики, если они носят объективный характер, но надо учитывать реалии нынешнего времени. Сейчас уже вряд ли кого-то можно заманить популярными лозунгами, понятными каждому. Этот этап уже пройден. Сатира тоже хороша, но этот жанр имеет свои ограничения. Мне представляется, что наиболее оптимальным является жанр углубленного научного анализа.
Тенгиз Гудава:
Расскажите пожалуйста вкратце о своем журнале - "Центральная Азия и Кавказ".
Мурад Эссенов:
Журнал "Центральная Азия и Кавказ" - это уже третий этап моей деятельности. Сначала это был маленький журнал "Туркменский край", который я издавал в Москве. Потом географию и тематику журнала пришлось изменить, следовательно, изменилось и название. Появился журнал "Центральная Азия". На его страницах освещались события в регионе в целом. Уже на третьем этапе, когда мы нашли своих единомышленников в республиках Южного Кавказа, когда мы обнаружили, что события, происходящие в двух регионах, имеют больше сходств, чем различий, и весь политический процесс в двух регионах разворачивается вокруг конкретных проектов, таких, как возрождение Шелкового пути, мы стали журналом Центральной Азии и Кавказа. В настоящее время мы имеем своих официальных аккредитованных представителей в 14 государствах, включая все государства Центральной Азии и Кавказа, за исключением Туркменистана, конечно, а также, в США, Германии, России и Израиле. Боле чем пятилетняя работа над этим проектом показала, что в регионе и за его пределами есть огромный спрос на объективную информацию. Есть спрос на общение и обмен информационными данными. Пока есть такой спрос, пока люди ищут объективную информацию и находят ее, я думаю, что можно быть уверенным, что соблазн повторить путь господина Ниязова будет все меньше и ме6ньше. В этом и я вижу основную миссию нашего журнала, и для Центральной Азии, и для Кавказа.
Тенгиз Гудава:
А удается ли распространять журнал в Туркменистане?
Мурад Эссенов:
Да, журнал в Туркменистане удается распространять, более того, нам удается поддерживать переписку с туркменскими читателями, благо, что современные средства коммуникации позволяют. Несмотря на всю репрессивную мощь спецслужб Туркменистана, они еще не научились перекрывать электронную связь. А сами журналы в Туркменистан поступают, но они поступают нелегально. Поступают в достаточном количестве, я могу это сказать с уверенностью, поскольку я получаю обратную связь оттуда, из Туркменистана.
Тенгиз Гудава:
Это было мнение Мурада Эссенова, главного редактора журнала "Центральная Азия и Кавказ".
Кстати об электронных средствах массовой информации - в Норвегии выходит оппозиционный интернетовский журнал "Юрт", в котором недавно была опубликована статья профессора Чары Пурлиева. Статья относится именно к жанру углубленного анализа, вкратце пересказать ее невозможно, но одно место я хочу привести:
"Вот как сформулировала это понятие (имеется в виду общественное сознание) Аун Сан Су Ки - дочь покойного лидера Бирманского националистического движения: "В системе, отрицающей основные права человека, постоянно присутствует страх. Страх заключения, страх пыток, страх смерти, страх потерять друзей, семью, собственность или средства к жизни, страх нищеты, страх изоляции, страх неудачи. Менее заметной, но самой предательской формой страха является та, которая замаскирована под здравый смысл или даже мудрость, которая считает глупыми, безрассудными, ничего не значащими или бесплодными маленькие ежедневные акты мужества, позволяющие человеку сохранить уважение к себе и внутреннее человеческое достоинство".
У известного туркменского поэта, диссидента, бывшего политзаключенного, а ныне политэмигранта Ширали Нурмурадова свой, достаточно эмоциональный взгляд на проблему.
Ширали Нурмурадов: "Бог во мне, я есть Бог"! - Таким вот дерзким криком некогда прорвал средневековый мрак поэт-суфист Саид Имаметдин Назими. Фанаты ислама с него с живого содрали кожу. "Человек во мне, я есть человек"!- заикнулся было мой бедный туркмен, и в конце ХХ-го века, на глазах у всего прогрессивного, а так ли, а верно ли, человечества, с него с живого содрали кожу, сшили из нее дубленку и накинули ее на барские плечи новоявленного отца туркменского народа, осиротевшего еще в марте 1953-го года. Чем отличается Израиль от Туркменистана? В Израиле одна Стена плача на всю страну. В Туркменистане же каждая стена - стена плача, мрачная, как тюремная стена, прочная, как китайская, глухая, как кремлевская. В Туркменистане тебя услышат только в одном случае: если ты недовольно поворчишь. О том, чтобы выйти на улицу с требованиями соблюдения своих человеческих прав не может быть и речи. Какие права?! Какого человека?! Ты только пробурчи и тебе под нос. Ты только промямли что-то нечленораздельное, пусть даже шепотом, пусть даже по-есенински - "в немую полутьму", и ты будешь услышан. Ты будешь уничтожен, ты будешь брошен в тюрьму, будешь помещен в психушку, будешь убит. Я не вижу ничего странного в том, что вопрос о наличии демократии на Востоке напоминает извечный вопрос о том, есть ли жизнь на Марсе. Мы не были на Марсе, у нас нет и знакомых, которые бы там побывали. Поэтому мы избегаем споров о наличии жизни на Марсе. Но мы только что с Востока, и мы прекрасно знаем, что демократии на Востоке нет, и не предвидится. На этот счет ясно и четко выразился Сапармурад Ниязов. Туркменистан просто-напросто не готов к демократии, и мы вновь сошлемся на Есенина: "Коль нет цветов среди зимы, так и грустить о них не надо".
Тенгиз Гудава:
Грустным поэтическим эссе Ширали Нурмурадова завершим рубрику "Центральная Азия": туркменский феномен. Автор и ведущий рубрики Тенгиз Гудава. Всего доброго!