Программу ведет Дмитрий Волчек. Участвуют корреспонденты Радио Свобода: в Исламабаде - Сергей Нантой, в Кабуле - Андрей Бабицкий, в Нью-Йорке - Юрий Жигалкин, беседовавший с экспертом по Афганистану, бывшим высокопоставленным сотрудником Пентагона Эли Краковски, а также обозреватель РС Аркадий Дубнов.
Дмитрий Волчек:
Руководство движения Талибан готово сдать город Кандагар на юге Афганистана. Об этом сообщил глава временной администрации страны Хамид Карзай. Рассказывает наш корреспондент в Исламабаде Сергей Нантой:
Сергей Нантой:
5 декабря старейшины белуджских и пуштунских племен, населяющих афганские провинции Кандагар, Хельманд и Забул, сформировали делегацию представителей, которая вступила в прямые переговоры с талибами, засевшими в Кандагаре. До сегодняшнего дня кроме Кандагара талибы контролировали также близлежащие провинции Хельманд и Забул. Вокруг Кандагара шли ожесточенные бои. Американские бомбардировщики "Б-52" сбрасывали бомбы на аэропорт Кандагара, готовя почву для пехоты Хамида Карзая. И вот, в 19.30 по пакистанскому времени 6 декабря поступило первое сообщение о том, что талибы не сдержали своего слова стоять за Кандагар до смерти. Посол бывшего талибского правительства в Пакистане заявил, что "талибы складывают оружие и прекращают борьбу во имя сохранения жизней мирного населения". Кстати, талибы сдаются не войскам Хамида Карзая, а именно тем белуджским и пуштунским старейшинам, которые направили к ним делегацию для мирных переговоров.
Белуджские и пуштунские старейшины, а это два влиятельных племени, заселяющих контролируемые талибами территории, заявили, что "афганский народ сыт по горло беспрерывной войной и желает лишь одного: мира и поднятия из руин Афганистана". Еще племенные старейшины заявили: "Мы не позволим ни одному племени, ни одному вооруженному формированию войти в кандагарскую провинцию с воинственными намерениями - конфликт с талибами будет решаться только мирным путем". Вот этому совету старейшин и решили сдаться талибы. Объясняется это просто: пуштунские и белуджские племена всегда симпатизировали талибам и предложили им сдаться просто потому, что им надоело получать на свои головы американские бомбы и видеть свои поля истоптанными силами Северного Альянса. Старейшины поступили, как от них и ожидалось, мудро. Они заявили, что полностью признают Хамида Карзая как нового лидера Афганистана. А, в свою очередь, Хамид Карзай и его брат Ахмад, командующий войсками на подступах к Кандагару, заявили о своем намерении сдержать слово и отпустить по домам сдавшихся талибов, и даже их духовного лидера муллу Омара.
Итак, 6 декабря пал Кандагар - последний оплот талибов. Последней недочитанной страницей в этой истории остается Усама Бин Ладен - глава террористической организации "Аль-Каида", за которым до сих пор охотятся в горах силы Северного Альянса и коалиционные войска во главе с США.
Дмитрий Волчек:
В прямом эфире наш специальный корреспондент в Кабуле Андрей Бабицкий. Андрей, как в афганской столице оценивают ситуацию в Кандагаре? Можно ли говорить о полной и финальной капитуляции талибов?
Андрей Бабицкий:
Я думаю, можно. Сдача Кандагара - вопрос предрешенный, и события здесь повторяются в точном соответствии с сюжетом полуторанедельной давности, когда талибы хотели оставить Кундуз в обмен на беспрепятственный выход из провинции. Руководство Северного Альянса тогда отвергло условия талибов и значительная их часть после сепаратных переговоров с генералом Дустумом ушла в Мазари-Шариф. Небольшая группа, в основном, иностранцы, не пожелавшие сложить оружие, скрылась в горном ущелье Чердара и растворились. Причины, побудившие муллу Омара вступить в переговоры о сдаче Кандагара, города, в котором, как утверждает талибское предание, стихийно, на волне народного гнева зародилось движение, очевидны. Как сказал мне начальник штаба министерства обороны правительства Раббани Абдул Сами Бахши, Талибан за очень короткий срок потерял всех своих добровольных и принудительно завербованных сторонников. Как выразился афганский военный, сейчас в Кандагаре, может быть, остались сам мулла Омар и еще пять человек, преданных ему лично. Город взят в плотное кольцо силами Северного Альянса и просто выскользнуть из него, несмотря на близость пакистанской границы, талибы не в состоянии. Большая часть иностранных добровольцев уже покинула Афганистан, а рядовые бойцы Талибана - говорит Абдул Сами - это афганские крестьяне, на которых насильно намотали чалму и заставили их взять в руки оружие. При малейшей возможности такие солдаты сдаются в плен или с радостью переходят на сторону Северного Альянса. У муллы Омара два выхода - считает начальник штаба Министерства обороны Абдул-Сами Бахши - сдать Кандагар, этим выходом, как мы знаем, мулла Омар воспользовался, или попытаться скрыться, или же положить всех своих людей, ряды которых тают день ото дня. Судя по заявлениям руководства Объединенного антиталибского фронта так же, как и в случае с Кундузом, тотальная амнистия распространяется на рядовых бойцов, но не на их командиров и не на руководителей, которые должны предстать перед судом за все содеянное ими. Мулле Омару обещана достойная жизнь. Возможно, это будет отдельная камера с телевизором и хорошими записями классической музыки.
Дмитрий Волчек:
Почему сопротивление талибов в целом оказалось столь неэффективным? Что говорят эксперты? Только ли поддержка США оказала главное влияние?
Андрей Бабицкий:
Судя по всему, история Талибана стремительно близится к завершению, вопреки, кстати, всем прогнозам аналитиков и экспертов. Еще в самом начале войны с талибами большинство аналитиков и экспертов единодушно предсказывали, что операция продлится не месяцы, а годы. Для многих и сейчас остается загадкой, каким образом Талибан, практически безраздельно владевший Афганистаном, вдруг в одночасье потерял почти все, не оказав при этом сопротивления? Как сила, казавшаяся незыблемой, докатилась, подгоняемая американской авиацией и оборванными партизанскими отрядами Северного Альянса, до южных границ страны и демонстрирует здесь полную обескровленность и отсутствие всякой воли к сопротивлению? Беспомощность и слабость талибов - прямое следствие непопулярности их режима. Они пришли к власти как синоним порядка, которого не хватало афганцам, уставшим от бесконечных войн, которые вели между собой муджахеддины, отобравшие страну у коммунистов. Однако, тоталитарный порядок Талибана, изъявший из жизни большую часть ее естественных форм, сводивший ее к почти животной аскезе, регламентировавший в мелочах ежедневное человеческое существование - оказался хуже любого беспорядка.
Афганистан прожил несколько лет во власти варварских предрассудков, этнических, религиозных, социальных, каких угодно. Удивительно, что теперь даже времена советской оккупации афганцы вспоминают как относительно цивилизованные и благополучные. После талибов коммунисты, не только с их танками и самолетами, но школами, больницами и дорогами, стали восприниматься как рыцари цивилизации. Талибы ненавидимы всеми. Лапидарная картинка - ликующее население в городах, которые они оставляли, была абсолютно реальной. Журналистам с большим трудом удавалось находить людей, с сочувствием вспоминавших талибов и их порядок, который и в самом деле был порядком, пригодным для безопасной, но нищей и лишенной всех красок жизни.
Если искать аналогии, то самая близкая - развал Советского Союза, который также оказался вполне карточной конструкцией, несмотря на исполинские масштабы и кажущуюся прочность внутренних связей.
Дмитрий Волчек:
Но вот другая проблема: похоже, и в стане победителей намечается раскол. Результаты Боннской конференции были приняты в штыки одним из самых влиятельных командиров Северного Альянса - генералом Дустумом. Кроме него недовольны распределением министерских постов во временной администрации Афганистана еще несколько политических деятелей страны. Беседу с Андреем Бабицким мы продолжим через несколько минут, а сейчас слово Аркадию Дубнову:
Аркадий Дубнов:
Руководителя новой администрации Афганистана Хамида Карзая ждет нелегкая жизнь, и не только потому, что он был легко ранен в результате ошибочной бомбардировки американской авиации. Дело в том, что у только что созданного исполнительного органа уже появились разношерстные противники. То, что бывший посол Талибана в Пакистане Абдул Салам Заиф и бывший премьер моджахед Гульбеддин Хекматиар назвали администрацию Карзая "креатурой США" и "незаконным марионеточным органом" мало кого удивили. Однако, о бойкоте новой администрации заявил герой антиталибского сопротивления на севере страны, покоритель Мазари-Шарифа генерал Абдул-Рашид Дустум, лидер этнических афганских узбеков и один из влиятельных командиров Северного Альянса. Дустум назвал унижением то, что его партия, объединяющая в основном афганских узбеков - "Национальное исламское движение Афганистана" - получила лишь второстепенные посты министров сельского хозяйства, промышленности и полезных ископаемых. Генерал утверждает, что Юнус Кануни - министр внутренних дел и глава делегации Объединенного антиталибского фронта в Бонне - обещал афганским узбекам пост министра иностранных дел. Им должен был быть один из заместителей Дустума, нынешний посол Фронта в Казахстане Азизулло Арузи. Господин Арузи заявил в интервью Радио Свобода, что в списке кандидатов в правительство, представленном Дустумом, значилось 6 имен, кроме него самого -представитель туркменского меньшинства Афганистана - это чуть меньше миллиона человек - Исмаил Мушир, представитель тюркоязычной народности аймаков бывший министр иностранных дел Северного Альянса - Алем Разм, а также одна женщина. Сделка не состоялась. Внешней политикой, как и раньше, будет ведать афганский таджик, выходец из Панджшера Абдулло Абдулло. После чего Дустум в негодовании сообщил, что ни он сам, ни его люди в Кабул не поедут и не дадут столичным эмиссарам работать на контролируемом им севере страны, где находятся основные нефтяные и газовые месторождения. Господин Азизулло утверждает также, что не получили обещанного поста министра внутренних дел представители шиитов-хазарейцев.
Недоволен составом афганского правительства и "лев Герата" Исмаил-Хан, который также не получил в Бонне обещанного. Обойденные вместе с Дустумом при дележе портфелей его сторонники убеждены, что правительство Афганистана, в котором ключевые посты занимают три выходца их Панджшерского ущелья: генерал Фахим - министр обороны, Абдулло Абдулло - министр иностранных дел, и Юнус Кануни - МВД, не может быть устойчивым и дееспособным. При этом главные решения боннской конференции, направленные на мирное решение афганской проблемы, Дустум принимает полностью. Однако, генерал считает, что их реализация возможна только в случае принятия федеративного устройства Афганистана. Иными словами, Дустум желает восстановить свою власть на севере страны, как это было в середине 90-х годов, до прихода талибов. Добиться своих целей генерал намерен через полгода, когда будет создана "Лойя Джирга".
Лиха беда начало. Вслед за Дустумом боннское соглашение осудил Сайед Ахмад Гейлани, сам же возглавлявший на конференции делегацию Пешаварской группы. Гейлани - лидер пуштунского "Национального исламского фронта Афганистана" и давний сторонник Захир-Шаха - тоже считает, что несправедливость была допущена при распределении министерских постов. Правда, в детали Гейлани не вдавался и выразил мнение, что в процессе подготовки "Лойя Джирги" все утрясется. Также появилась информация об отставке заместителя главы администрации Абдул-Расул Сайофа, имеющего репутацию ярого антизападника. Похоже, что единый антиталибский фронт начал рассыпаться еще даже до окончательной победы над общим врагом.
Дмитрий Волчек:
Андрей Бабицкий, насколько опасным для афганского урегулирования может стать недовольство глав афганских группировок результатами распределения портфелей в переходном правительстве?
Андрей Бабицкий:
Я бы не говорил о "недовольстве глав группировок", поскольку из Кабула все-таки эта картина выглядит несколько иначе. Лидером этого процесса видится генерал Дустум. Дустум - легендарный человек, в совершенстве овладевший искусством измены - так его воспринимают в Афганистане. Посчитать, сколько раз он переходил из одного лагеря в другой, предавал союзников и наносил удар в спину соратникам, сумели бы немногие, поскольку история его измен напоминает калейдоскоп со стремительно меняющимися картинками. Так, в мае 1998-го года по соглашению с талибами он сдал им Мазари-Шариф и объявил себя их сторонником, однако, уже через два дня ему надоело быть талибом и он попытался вернуть себе город. Буквально неделю назад Дустум, полностью проигнорировав все решения военного совета Северного Альянса, вошел в тайные сношения с иностранными добровольцами-талибами, оборонявшими Кундуз, и согласился выпустить их из провинции, пообещав им свободу в случае ,если они сложат оружие. Но, как оказалось, Дустум не намерен был выполнять своих обещаний, и когда легковерные иностранцы поняли это, они подняли мятеж, решив сражаться до конца.
Дустум также известен своей жестокостью. Международные правозащитные организации собрали колоссальный материал о внесудебных казнях, пытках, повальных грабежах, в которых повинны его подразделения. Достаточно сказать, что мятежных талибов, засевших в подвалах крепости Мазари-Шарифа, буквально несколько дней назад солдаты Дустума пытались сжечь соляркой. Руководство Северного Альянса, зная непредсказуемость Дустума, еще в самом начале операции против талибов лишило его доступа к будущей власти, с чем он, естественно, не мог согласиться. Для него, как уже говорил Аркадий Дубнов, не оказалось весомых портфелей в боннской модели руководства страной. И сейчас он хотел бы по афганской традиции отвоевать себе место в правительстве силой. Однако, шансы Дустума, похоже, невелики. Он остался без союзников, и даже в Мазари-Шарифе его власть не единолична. Северный Альянс имеет в городе и в провинции Балх своих людей, главная задача которых обездвижить узбекского генерала, большого охотника нанести удар из-за угла.
Дмитрий Волчек:
И еще одно мнение, американского эксперта - наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин беседовал с политологом Эли Краковски, недавно побывавшим в Афганистане и встречавшимся с основными действующими лицами нынешних событий.
Юрий Жигалкин:
В изложении некоторых средств информации нынешние обстоятельства выглядят практически идентичными тем, что привели десятилетие назад к коллапсу Афганистана как государства. Означает ли это, что надежды на примирение, появившиеся после боннских договоренностей, были преждевременными?
Эли Краковски:
Нет, нет, я так не думаю. Сегодняшняя ситуация принципиально отличается от прежней. При этом главный стабилизирующий фактор - американское присутствие в Афганистане и интерес американской администрации к поддержке реального урегулирования конфликта. Я думаю, что первый шаг - Боннское соглашение - был совершенно уместным, и даже более - единственно правильным. Переходное правительство, состав которого вызвал недовольство двух афганских лидеров - временная структура. Реальное распределение власти начнется с созывом совета племенных старейшин - Лойя Джирги, который и определит реальную расстановку сил в Афганистане. Именно этого, я думаю, и опасается Дустум, ибо его поддержка в стране может оказаться гораздо меньше его амбиций. Как мне кажется, он сейчас блефует в своем прежнем стиле, надеясь на то, что найдет поддержку в зарубежных столицах, которые могут быть заинтересованы в нем по той или иной причине. Отчасти, я думаю, это относится и к Гейлани, который считается пешкой Пакистана. В такой ситуации принципиальную роль должна сыграть американская дипломатия. Нам необходимо уничтожить любые надежды афганских группировок на то, что соседние государства помогут им в осуществлении их амбиций, ибо это - рецепт катастрофы. Вашингтон, я надеюсь, даст этим столицам однозначно понять, что международное сообщество не позволит им вести свои старые игры.
Юрий Жигалкин:
Что можно сегодня сказать о поведении этих стран, судя по доступным нам фактам?
Эли Краковски:
Каждая из них уже начала свою игру, предчувствуя скорый уход США из Афганистана. Они надеются, как и прежде, утвердить свои позиции в стране. И это, в некотором смысле, я считаю, результат невнятного поведения Госдепартамента, которое превратно читается некоторыми столицами как проявление намерений Вашингтона покинуть Афганистан.
Дмитрий Волчек:
Руководство движения Талибан готово сдать город Кандагар на юге Афганистана. Об этом сообщил глава временной администрации страны Хамид Карзай. Рассказывает наш корреспондент в Исламабаде Сергей Нантой:
Сергей Нантой:
5 декабря старейшины белуджских и пуштунских племен, населяющих афганские провинции Кандагар, Хельманд и Забул, сформировали делегацию представителей, которая вступила в прямые переговоры с талибами, засевшими в Кандагаре. До сегодняшнего дня кроме Кандагара талибы контролировали также близлежащие провинции Хельманд и Забул. Вокруг Кандагара шли ожесточенные бои. Американские бомбардировщики "Б-52" сбрасывали бомбы на аэропорт Кандагара, готовя почву для пехоты Хамида Карзая. И вот, в 19.30 по пакистанскому времени 6 декабря поступило первое сообщение о том, что талибы не сдержали своего слова стоять за Кандагар до смерти. Посол бывшего талибского правительства в Пакистане заявил, что "талибы складывают оружие и прекращают борьбу во имя сохранения жизней мирного населения". Кстати, талибы сдаются не войскам Хамида Карзая, а именно тем белуджским и пуштунским старейшинам, которые направили к ним делегацию для мирных переговоров.
Белуджские и пуштунские старейшины, а это два влиятельных племени, заселяющих контролируемые талибами территории, заявили, что "афганский народ сыт по горло беспрерывной войной и желает лишь одного: мира и поднятия из руин Афганистана". Еще племенные старейшины заявили: "Мы не позволим ни одному племени, ни одному вооруженному формированию войти в кандагарскую провинцию с воинственными намерениями - конфликт с талибами будет решаться только мирным путем". Вот этому совету старейшин и решили сдаться талибы. Объясняется это просто: пуштунские и белуджские племена всегда симпатизировали талибам и предложили им сдаться просто потому, что им надоело получать на свои головы американские бомбы и видеть свои поля истоптанными силами Северного Альянса. Старейшины поступили, как от них и ожидалось, мудро. Они заявили, что полностью признают Хамида Карзая как нового лидера Афганистана. А, в свою очередь, Хамид Карзай и его брат Ахмад, командующий войсками на подступах к Кандагару, заявили о своем намерении сдержать слово и отпустить по домам сдавшихся талибов, и даже их духовного лидера муллу Омара.
Итак, 6 декабря пал Кандагар - последний оплот талибов. Последней недочитанной страницей в этой истории остается Усама Бин Ладен - глава террористической организации "Аль-Каида", за которым до сих пор охотятся в горах силы Северного Альянса и коалиционные войска во главе с США.
Дмитрий Волчек:
В прямом эфире наш специальный корреспондент в Кабуле Андрей Бабицкий. Андрей, как в афганской столице оценивают ситуацию в Кандагаре? Можно ли говорить о полной и финальной капитуляции талибов?
Андрей Бабицкий:
Я думаю, можно. Сдача Кандагара - вопрос предрешенный, и события здесь повторяются в точном соответствии с сюжетом полуторанедельной давности, когда талибы хотели оставить Кундуз в обмен на беспрепятственный выход из провинции. Руководство Северного Альянса тогда отвергло условия талибов и значительная их часть после сепаратных переговоров с генералом Дустумом ушла в Мазари-Шариф. Небольшая группа, в основном, иностранцы, не пожелавшие сложить оружие, скрылась в горном ущелье Чердара и растворились. Причины, побудившие муллу Омара вступить в переговоры о сдаче Кандагара, города, в котором, как утверждает талибское предание, стихийно, на волне народного гнева зародилось движение, очевидны. Как сказал мне начальник штаба министерства обороны правительства Раббани Абдул Сами Бахши, Талибан за очень короткий срок потерял всех своих добровольных и принудительно завербованных сторонников. Как выразился афганский военный, сейчас в Кандагаре, может быть, остались сам мулла Омар и еще пять человек, преданных ему лично. Город взят в плотное кольцо силами Северного Альянса и просто выскользнуть из него, несмотря на близость пакистанской границы, талибы не в состоянии. Большая часть иностранных добровольцев уже покинула Афганистан, а рядовые бойцы Талибана - говорит Абдул Сами - это афганские крестьяне, на которых насильно намотали чалму и заставили их взять в руки оружие. При малейшей возможности такие солдаты сдаются в плен или с радостью переходят на сторону Северного Альянса. У муллы Омара два выхода - считает начальник штаба Министерства обороны Абдул-Сами Бахши - сдать Кандагар, этим выходом, как мы знаем, мулла Омар воспользовался, или попытаться скрыться, или же положить всех своих людей, ряды которых тают день ото дня. Судя по заявлениям руководства Объединенного антиталибского фронта так же, как и в случае с Кундузом, тотальная амнистия распространяется на рядовых бойцов, но не на их командиров и не на руководителей, которые должны предстать перед судом за все содеянное ими. Мулле Омару обещана достойная жизнь. Возможно, это будет отдельная камера с телевизором и хорошими записями классической музыки.
Дмитрий Волчек:
Почему сопротивление талибов в целом оказалось столь неэффективным? Что говорят эксперты? Только ли поддержка США оказала главное влияние?
Андрей Бабицкий:
Судя по всему, история Талибана стремительно близится к завершению, вопреки, кстати, всем прогнозам аналитиков и экспертов. Еще в самом начале войны с талибами большинство аналитиков и экспертов единодушно предсказывали, что операция продлится не месяцы, а годы. Для многих и сейчас остается загадкой, каким образом Талибан, практически безраздельно владевший Афганистаном, вдруг в одночасье потерял почти все, не оказав при этом сопротивления? Как сила, казавшаяся незыблемой, докатилась, подгоняемая американской авиацией и оборванными партизанскими отрядами Северного Альянса, до южных границ страны и демонстрирует здесь полную обескровленность и отсутствие всякой воли к сопротивлению? Беспомощность и слабость талибов - прямое следствие непопулярности их режима. Они пришли к власти как синоним порядка, которого не хватало афганцам, уставшим от бесконечных войн, которые вели между собой муджахеддины, отобравшие страну у коммунистов. Однако, тоталитарный порядок Талибана, изъявший из жизни большую часть ее естественных форм, сводивший ее к почти животной аскезе, регламентировавший в мелочах ежедневное человеческое существование - оказался хуже любого беспорядка.
Афганистан прожил несколько лет во власти варварских предрассудков, этнических, религиозных, социальных, каких угодно. Удивительно, что теперь даже времена советской оккупации афганцы вспоминают как относительно цивилизованные и благополучные. После талибов коммунисты, не только с их танками и самолетами, но школами, больницами и дорогами, стали восприниматься как рыцари цивилизации. Талибы ненавидимы всеми. Лапидарная картинка - ликующее население в городах, которые они оставляли, была абсолютно реальной. Журналистам с большим трудом удавалось находить людей, с сочувствием вспоминавших талибов и их порядок, который и в самом деле был порядком, пригодным для безопасной, но нищей и лишенной всех красок жизни.
Если искать аналогии, то самая близкая - развал Советского Союза, который также оказался вполне карточной конструкцией, несмотря на исполинские масштабы и кажущуюся прочность внутренних связей.
Дмитрий Волчек:
Но вот другая проблема: похоже, и в стане победителей намечается раскол. Результаты Боннской конференции были приняты в штыки одним из самых влиятельных командиров Северного Альянса - генералом Дустумом. Кроме него недовольны распределением министерских постов во временной администрации Афганистана еще несколько политических деятелей страны. Беседу с Андреем Бабицким мы продолжим через несколько минут, а сейчас слово Аркадию Дубнову:
Аркадий Дубнов:
Руководителя новой администрации Афганистана Хамида Карзая ждет нелегкая жизнь, и не только потому, что он был легко ранен в результате ошибочной бомбардировки американской авиации. Дело в том, что у только что созданного исполнительного органа уже появились разношерстные противники. То, что бывший посол Талибана в Пакистане Абдул Салам Заиф и бывший премьер моджахед Гульбеддин Хекматиар назвали администрацию Карзая "креатурой США" и "незаконным марионеточным органом" мало кого удивили. Однако, о бойкоте новой администрации заявил герой антиталибского сопротивления на севере страны, покоритель Мазари-Шарифа генерал Абдул-Рашид Дустум, лидер этнических афганских узбеков и один из влиятельных командиров Северного Альянса. Дустум назвал унижением то, что его партия, объединяющая в основном афганских узбеков - "Национальное исламское движение Афганистана" - получила лишь второстепенные посты министров сельского хозяйства, промышленности и полезных ископаемых. Генерал утверждает, что Юнус Кануни - министр внутренних дел и глава делегации Объединенного антиталибского фронта в Бонне - обещал афганским узбекам пост министра иностранных дел. Им должен был быть один из заместителей Дустума, нынешний посол Фронта в Казахстане Азизулло Арузи. Господин Арузи заявил в интервью Радио Свобода, что в списке кандидатов в правительство, представленном Дустумом, значилось 6 имен, кроме него самого -представитель туркменского меньшинства Афганистана - это чуть меньше миллиона человек - Исмаил Мушир, представитель тюркоязычной народности аймаков бывший министр иностранных дел Северного Альянса - Алем Разм, а также одна женщина. Сделка не состоялась. Внешней политикой, как и раньше, будет ведать афганский таджик, выходец из Панджшера Абдулло Абдулло. После чего Дустум в негодовании сообщил, что ни он сам, ни его люди в Кабул не поедут и не дадут столичным эмиссарам работать на контролируемом им севере страны, где находятся основные нефтяные и газовые месторождения. Господин Азизулло утверждает также, что не получили обещанного поста министра внутренних дел представители шиитов-хазарейцев.
Недоволен составом афганского правительства и "лев Герата" Исмаил-Хан, который также не получил в Бонне обещанного. Обойденные вместе с Дустумом при дележе портфелей его сторонники убеждены, что правительство Афганистана, в котором ключевые посты занимают три выходца их Панджшерского ущелья: генерал Фахим - министр обороны, Абдулло Абдулло - министр иностранных дел, и Юнус Кануни - МВД, не может быть устойчивым и дееспособным. При этом главные решения боннской конференции, направленные на мирное решение афганской проблемы, Дустум принимает полностью. Однако, генерал считает, что их реализация возможна только в случае принятия федеративного устройства Афганистана. Иными словами, Дустум желает восстановить свою власть на севере страны, как это было в середине 90-х годов, до прихода талибов. Добиться своих целей генерал намерен через полгода, когда будет создана "Лойя Джирга".
Лиха беда начало. Вслед за Дустумом боннское соглашение осудил Сайед Ахмад Гейлани, сам же возглавлявший на конференции делегацию Пешаварской группы. Гейлани - лидер пуштунского "Национального исламского фронта Афганистана" и давний сторонник Захир-Шаха - тоже считает, что несправедливость была допущена при распределении министерских постов. Правда, в детали Гейлани не вдавался и выразил мнение, что в процессе подготовки "Лойя Джирги" все утрясется. Также появилась информация об отставке заместителя главы администрации Абдул-Расул Сайофа, имеющего репутацию ярого антизападника. Похоже, что единый антиталибский фронт начал рассыпаться еще даже до окончательной победы над общим врагом.
Дмитрий Волчек:
Андрей Бабицкий, насколько опасным для афганского урегулирования может стать недовольство глав афганских группировок результатами распределения портфелей в переходном правительстве?
Андрей Бабицкий:
Я бы не говорил о "недовольстве глав группировок", поскольку из Кабула все-таки эта картина выглядит несколько иначе. Лидером этого процесса видится генерал Дустум. Дустум - легендарный человек, в совершенстве овладевший искусством измены - так его воспринимают в Афганистане. Посчитать, сколько раз он переходил из одного лагеря в другой, предавал союзников и наносил удар в спину соратникам, сумели бы немногие, поскольку история его измен напоминает калейдоскоп со стремительно меняющимися картинками. Так, в мае 1998-го года по соглашению с талибами он сдал им Мазари-Шариф и объявил себя их сторонником, однако, уже через два дня ему надоело быть талибом и он попытался вернуть себе город. Буквально неделю назад Дустум, полностью проигнорировав все решения военного совета Северного Альянса, вошел в тайные сношения с иностранными добровольцами-талибами, оборонявшими Кундуз, и согласился выпустить их из провинции, пообещав им свободу в случае ,если они сложат оружие. Но, как оказалось, Дустум не намерен был выполнять своих обещаний, и когда легковерные иностранцы поняли это, они подняли мятеж, решив сражаться до конца.
Дустум также известен своей жестокостью. Международные правозащитные организации собрали колоссальный материал о внесудебных казнях, пытках, повальных грабежах, в которых повинны его подразделения. Достаточно сказать, что мятежных талибов, засевших в подвалах крепости Мазари-Шарифа, буквально несколько дней назад солдаты Дустума пытались сжечь соляркой. Руководство Северного Альянса, зная непредсказуемость Дустума, еще в самом начале операции против талибов лишило его доступа к будущей власти, с чем он, естественно, не мог согласиться. Для него, как уже говорил Аркадий Дубнов, не оказалось весомых портфелей в боннской модели руководства страной. И сейчас он хотел бы по афганской традиции отвоевать себе место в правительстве силой. Однако, шансы Дустума, похоже, невелики. Он остался без союзников, и даже в Мазари-Шарифе его власть не единолична. Северный Альянс имеет в городе и в провинции Балх своих людей, главная задача которых обездвижить узбекского генерала, большого охотника нанести удар из-за угла.
Дмитрий Волчек:
И еще одно мнение, американского эксперта - наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин беседовал с политологом Эли Краковски, недавно побывавшим в Афганистане и встречавшимся с основными действующими лицами нынешних событий.
Юрий Жигалкин:
В изложении некоторых средств информации нынешние обстоятельства выглядят практически идентичными тем, что привели десятилетие назад к коллапсу Афганистана как государства. Означает ли это, что надежды на примирение, появившиеся после боннских договоренностей, были преждевременными?
Эли Краковски:
Нет, нет, я так не думаю. Сегодняшняя ситуация принципиально отличается от прежней. При этом главный стабилизирующий фактор - американское присутствие в Афганистане и интерес американской администрации к поддержке реального урегулирования конфликта. Я думаю, что первый шаг - Боннское соглашение - был совершенно уместным, и даже более - единственно правильным. Переходное правительство, состав которого вызвал недовольство двух афганских лидеров - временная структура. Реальное распределение власти начнется с созывом совета племенных старейшин - Лойя Джирги, который и определит реальную расстановку сил в Афганистане. Именно этого, я думаю, и опасается Дустум, ибо его поддержка в стране может оказаться гораздо меньше его амбиций. Как мне кажется, он сейчас блефует в своем прежнем стиле, надеясь на то, что найдет поддержку в зарубежных столицах, которые могут быть заинтересованы в нем по той или иной причине. Отчасти, я думаю, это относится и к Гейлани, который считается пешкой Пакистана. В такой ситуации принципиальную роль должна сыграть американская дипломатия. Нам необходимо уничтожить любые надежды афганских группировок на то, что соседние государства помогут им в осуществлении их амбиций, ибо это - рецепт катастрофы. Вашингтон, я надеюсь, даст этим столицам однозначно понять, что международное сообщество не позволит им вести свои старые игры.
Юрий Жигалкин:
Что можно сегодня сказать о поведении этих стран, судя по доступным нам фактам?
Эли Краковски:
Каждая из них уже начала свою игру, предчувствуя скорый уход США из Афганистана. Они надеются, как и прежде, утвердить свои позиции в стране. И это, в некотором смысле, я считаю, результат невнятного поведения Госдепартамента, которое превратно читается некоторыми столицами как проявление намерений Вашингтона покинуть Афганистан.
