Программу ведет Дмитрий Волчек. В ней участвуют беседовавший с жителями и представителями местного руководства поселка Росляково корреспондент Радио Свобода в Мурманске Андрей Королев и беседовавшая с координатором ядерной программы "Гринпис-Россия" Игорем Фарафонтовым ведущая программы Радио Свобода "Запретная зона" Марина Катыс.
Дмитрий Волчек:
Вице-премьер правительства России Илья Клебанов заявил в понедельник, что операция по подъему затонувшей атомной подлодки "Курск" будет проходить в три этапа в течение трех месяцев и завершится к 20 сентября этого года. Это решение вызвало замешательство в военных кругах Мурманской области - сообщает корреспондент Радио Свобода Андрей Королев:
Андрей Королев:
В штабе Северного флота заявляют, что изначально специалисты флота ориентировались на конец августа - начало сентября, о чем неоднократно говорилось на самом высоком правительственном уровне. Соответственно, к этому же сроку готовились и специальные службы флота, в том числе руководство судоремонтного завода № 82, расположенного в поселке Росляково в 30 километрах от Мурманска. По словам главы администрации Росляково Василия Семенюты, в док именно этого завода должны были ставиться части атомохода для последующей их утилизации. О некоторых деталях операции ранее в интервью Радио Свобода рассказал генеральный директор Санкт-Петербургского ЦКБ морских технологий "Рубин" академик Игорь Спасский. В частности, он заявил, что в проекте примет участие международный фонд "Курск", через который осуществляется финансирование работ зарубежных компаний - участниц, и международный консорциум в составе норвежского подразделения американской компании "Халлибертон" и двух голландских фирм - "Хеерема" и "Смит Так". ЦКБ "Рубин" является генеральным заказчиком и проектантом.
По словам академика Спасского, корпус атомохода предполагалось поднимать со дна, предварительно распилив его на две части. В первую очередь, намечено было поднимать основную часть, отделив от нее разрушенные взрывом носовые отсеки, которые останутся на дне и будут подняты позже без участия иностранных специалистов. Для подъема основной части корпуса будут задействованы технологические вырезы, которые были проделаны в отсеках "Курска" во время проведения операции по эвакуации тел подводников осенью 2000-го года. По-прежнему предполагается, что с участием водолазов к корпусу субмарины будут прикреплены 20 тросов, каждый толщиной примерно в 23 сантиметра. Затем "Курск" в подводном положении будет доставлен в док Росляковского судоремонтного завода Мурманской области. Так выглядел изначально план руководителя операции по подъему "Курска". Однако, впоследствии нам удалось выяснить, что в него внесены коррективы. В ходе операции от корпуса подлодки отрежут первый и второй, а также часть третьего отсеков, где располагался ракетный комплекс. Эти части останутся на дне моря, а остальные при помощи поддонов будут отбуксированы в Росляковский док.
Между тем, вокруг замысла разделывать поднятые части лодки в Росляково разгораются страсти. По словам главы администрации поселка Василия Семенюты, 82-й завод совершенно не готов к осуществлению таких работ. Так, вначале года правительство России пообещало выделить на реконструкцию плавучего дока 300 миллионов рублей, затем ближе к весне эта цифра уменьшилась до 100 миллионов, а сейчас идет лишь о 35 миллионах, которых едва хватит на реставрацию поддонов, с помощью которых планируется поднимать атомоход. Председатель поселкового совета депутатов Рослякова Владимир Кустышев в интервью Радио Свобода заявил, что только в начале мая рабочим предприятия стали выплачивать жалование за январь. Но это лишь часть проблем. Основные сложности заключаются в том, что до сих пор никто не дал гарантии безопасности как проведения самой операции по подъему, так и содержания реакторных отсеков "Курска" уже в доке Росляковского завода. Говорит Владимир Кустышев:
Владимир Кустышев:
Контроль должен быть со всех сторон, по радиационной безопасности...
Андрей Королев:
Но основными противниками плана содержания частей подлодки в доке завода являются жители поселка Росляково:
Женщина:
Я категорически против. У меня муж работает на этом заводе, все работают, но я против, чтобы в этот поселок ставили. Потому что у нас и так такая уже атмосфера, такая напряженная экология, что сплошные больные дети, сплошные заболевания, старики все болеют, я считаю, что здесь не надо ставить...
Женщина:
Думаю, что худо будет, ведь там же радиация и все остальное, ничего хорошо не будет. У нас и так хватает ведь. Подводные лодки ремонтируют, и атомные, и все-все - итак хватает всего и вся, а если еще и это поставят - добавят... Хорошо, кто может уехать, а если нам некуда деться - почему мы должны жить и все это терпеть?
Мужчина:
Это военный гарнизон. Здесь принимаются решения командованием флота. Здесь все люди военные, здесь военным дан приказ. Это просто-напросто, и все, и он исполняется. Также и работники завода, и все остальные, что они как-то взбунтуются, или что, или как? Они были бы рады, если бы им хотя бы зарплату вовремя платили. Зарплату вовремя не платят, а они собираются еще "Курск" ставить тут, это... Это же смех. Кто же его будет ставить и нормально работать на нем?
Женщина:
Конечно, не хотелось бы. Это ж получается что - все идет на всех на нас, эта же самая радиация - правильно?..
Дмитрий Волчек:
О планах подъема "Курска" корреспондент Радио Свобода Марина Катыс беседовала с координатором ядерной программы "Гринпис-Россия" Игорем Фарафонтовым:
Марина Катыс:
Насколько реально за три месяца осуществить всю операцию по подъему подводной лодки "Курск"?
Игорь Фарафонтов:
Эта операция длится уже с осени, вопрос о трех месяцах - это только морские работы - я думаю, это реально.
Марина Катыс:
И какие опасности могут сопровождать подъем "Курска"?
Игорь Фарафонтов:
Любые подводные работы представляют опасность для людей, проводящих их, а если с большой точки зрения, то возможны повреждения корпуса лодки и выход радиоактивных материалов из реакторного отсека. В явном виде к какой-то катастрофе вряд ли это приведет. По причине того, что все это находится под водой и, естественно, будет практически мгновенно разбавлено. В общем, повредить это может только тем людям, которые будут работать с этими материалами.
Марина Катыс:
"Гринпис" России, в частности, отслеживал ситуацию радиационную вокруг затонувшего "Курска"?
Игорь Фарафонтов:
Ситуация вокруг "Курска" - она, в первую очередь, связана с вопросами не экологическими, а с вопросами политическими и военными. Но, во всяком случае, радует то, что Россия не стала затягивать вопрос с подъемом подводной лодки и выполняет обязательства, взятые на себя -всего через год этот подъем производит.
Марина Катыс:
Полгода назад, восемь месяцев назад шли разговоры о том, что попытки поднять "Курск" могут привести к тому, что корпус лодки может переломиться как бы пополам, и это приведет уже как бы к трагическим экологическим последствиям?
Игорь Фарафонтов:
Дело в том, что такие заявления делались кем угодно, кроме тех, кто реально лодку осматривал. Нам не давали доступа к материалам осмотра лодки и изучения ее положения на дне. На сегодняшний момент, я думаю, можно доверять специалистам, которые будут заниматься подъемом лодки, и раз эта задача решается именно в этом направлении, значит, они могут гарантировать безопасность подъема.
Марина Катыс:
Скажите пожалуйста, а какие научные данные можно будет получить через год после того, как лодка затонула? Можно ли будет выяснить причину аварии и какие-то подробности тех событий?
Игорь Фарафонтов:
Я полагаю, что подробности тех событий уже давно известны тем, кто вел работы там. Естественно, это будет называться не научной, а все-таки военной экспертизой, потому что ученых туда не пускали и вряд ли когда-нибудь пустят. И исследования проводятся только специальными консолидированными учреждениями, военными.
Марина Катыс:
Но вот в этой ситуации, когда все сведения находятся в ведомстве военных, и когда невозможна независимая оценка этих сведений - можно ли говорить об экологической безопасности этой операции?
Игорь Фарафонтов:
Последствия экологические можно будет оценить только после того, как лодка будет поднята. Там уже не будет существовать такого режима, какой существует сегодня - по охране этой акватории. По крайней мере, возможно говорить о том, что можно будет провести какую-то независимую экологическую экспертизу последствий.
Марина Катыс:
А вы лично оцениваете операцию по подъему лодки как разумную, как необходимую, или, может быть, лучше было бы оставить все как есть и не тревожить лодку?
Игорь Фарафонтов:
Категория "не тревожить лодку" - это значит перекладывать ответственность на плечи потомков. И я рад, что, в конце концов, Россия начинает вести себя цивилизованно. Океан - это не место для складирования отходов, и не место для того, чтобы захоранивать лодки и собственных граждан. Сегодня существует не только экологический, но и этический аспект этой катастрофы.
Марина Катыс:
Стоимость подъема лодки очень высока - как вы считаете, будут ли выделены дополнительные средства на ликвидацию экологических последствий этой катастрофы?
Игорь Фарафонтов:
Если не будет расгерметизации реакторного отсека, то, в общем-то, экологические последствия этой катастрофы минимальны, и вряд ли потребуются какие-то дополнительные средства после того, как остатки корпуса будут отбуксированы на мелководье или в доки. Средств, естественно, в России в полном объеме на это, конечно, может и не хватить. И в этой ситуации помощь европейских стран была бы, конечно, очень полезна. Сегодня как-то странно выглядит ситуация, когда вопросы подъема "Курска" и финансовой помощи в этой экспедиции некоторые страны начинают увязывать еще с какими-то политическими вопросами и с какими-то действиями России совершенно в других областях.
Дмитрий Волчек:
Вице-премьер правительства России Илья Клебанов заявил в понедельник, что операция по подъему затонувшей атомной подлодки "Курск" будет проходить в три этапа в течение трех месяцев и завершится к 20 сентября этого года. Это решение вызвало замешательство в военных кругах Мурманской области - сообщает корреспондент Радио Свобода Андрей Королев:
Андрей Королев:
В штабе Северного флота заявляют, что изначально специалисты флота ориентировались на конец августа - начало сентября, о чем неоднократно говорилось на самом высоком правительственном уровне. Соответственно, к этому же сроку готовились и специальные службы флота, в том числе руководство судоремонтного завода № 82, расположенного в поселке Росляково в 30 километрах от Мурманска. По словам главы администрации Росляково Василия Семенюты, в док именно этого завода должны были ставиться части атомохода для последующей их утилизации. О некоторых деталях операции ранее в интервью Радио Свобода рассказал генеральный директор Санкт-Петербургского ЦКБ морских технологий "Рубин" академик Игорь Спасский. В частности, он заявил, что в проекте примет участие международный фонд "Курск", через который осуществляется финансирование работ зарубежных компаний - участниц, и международный консорциум в составе норвежского подразделения американской компании "Халлибертон" и двух голландских фирм - "Хеерема" и "Смит Так". ЦКБ "Рубин" является генеральным заказчиком и проектантом.
По словам академика Спасского, корпус атомохода предполагалось поднимать со дна, предварительно распилив его на две части. В первую очередь, намечено было поднимать основную часть, отделив от нее разрушенные взрывом носовые отсеки, которые останутся на дне и будут подняты позже без участия иностранных специалистов. Для подъема основной части корпуса будут задействованы технологические вырезы, которые были проделаны в отсеках "Курска" во время проведения операции по эвакуации тел подводников осенью 2000-го года. По-прежнему предполагается, что с участием водолазов к корпусу субмарины будут прикреплены 20 тросов, каждый толщиной примерно в 23 сантиметра. Затем "Курск" в подводном положении будет доставлен в док Росляковского судоремонтного завода Мурманской области. Так выглядел изначально план руководителя операции по подъему "Курска". Однако, впоследствии нам удалось выяснить, что в него внесены коррективы. В ходе операции от корпуса подлодки отрежут первый и второй, а также часть третьего отсеков, где располагался ракетный комплекс. Эти части останутся на дне моря, а остальные при помощи поддонов будут отбуксированы в Росляковский док.
Между тем, вокруг замысла разделывать поднятые части лодки в Росляково разгораются страсти. По словам главы администрации поселка Василия Семенюты, 82-й завод совершенно не готов к осуществлению таких работ. Так, вначале года правительство России пообещало выделить на реконструкцию плавучего дока 300 миллионов рублей, затем ближе к весне эта цифра уменьшилась до 100 миллионов, а сейчас идет лишь о 35 миллионах, которых едва хватит на реставрацию поддонов, с помощью которых планируется поднимать атомоход. Председатель поселкового совета депутатов Рослякова Владимир Кустышев в интервью Радио Свобода заявил, что только в начале мая рабочим предприятия стали выплачивать жалование за январь. Но это лишь часть проблем. Основные сложности заключаются в том, что до сих пор никто не дал гарантии безопасности как проведения самой операции по подъему, так и содержания реакторных отсеков "Курска" уже в доке Росляковского завода. Говорит Владимир Кустышев:
Владимир Кустышев:
Контроль должен быть со всех сторон, по радиационной безопасности...
Андрей Королев:
Но основными противниками плана содержания частей подлодки в доке завода являются жители поселка Росляково:
Женщина:
Я категорически против. У меня муж работает на этом заводе, все работают, но я против, чтобы в этот поселок ставили. Потому что у нас и так такая уже атмосфера, такая напряженная экология, что сплошные больные дети, сплошные заболевания, старики все болеют, я считаю, что здесь не надо ставить...
Женщина:
Думаю, что худо будет, ведь там же радиация и все остальное, ничего хорошо не будет. У нас и так хватает ведь. Подводные лодки ремонтируют, и атомные, и все-все - итак хватает всего и вся, а если еще и это поставят - добавят... Хорошо, кто может уехать, а если нам некуда деться - почему мы должны жить и все это терпеть?
Мужчина:
Это военный гарнизон. Здесь принимаются решения командованием флота. Здесь все люди военные, здесь военным дан приказ. Это просто-напросто, и все, и он исполняется. Также и работники завода, и все остальные, что они как-то взбунтуются, или что, или как? Они были бы рады, если бы им хотя бы зарплату вовремя платили. Зарплату вовремя не платят, а они собираются еще "Курск" ставить тут, это... Это же смех. Кто же его будет ставить и нормально работать на нем?
Женщина:
Конечно, не хотелось бы. Это ж получается что - все идет на всех на нас, эта же самая радиация - правильно?..
Дмитрий Волчек:
О планах подъема "Курска" корреспондент Радио Свобода Марина Катыс беседовала с координатором ядерной программы "Гринпис-Россия" Игорем Фарафонтовым:
Марина Катыс:
Насколько реально за три месяца осуществить всю операцию по подъему подводной лодки "Курск"?
Игорь Фарафонтов:
Эта операция длится уже с осени, вопрос о трех месяцах - это только морские работы - я думаю, это реально.
Марина Катыс:
И какие опасности могут сопровождать подъем "Курска"?
Игорь Фарафонтов:
Любые подводные работы представляют опасность для людей, проводящих их, а если с большой точки зрения, то возможны повреждения корпуса лодки и выход радиоактивных материалов из реакторного отсека. В явном виде к какой-то катастрофе вряд ли это приведет. По причине того, что все это находится под водой и, естественно, будет практически мгновенно разбавлено. В общем, повредить это может только тем людям, которые будут работать с этими материалами.
Марина Катыс:
"Гринпис" России, в частности, отслеживал ситуацию радиационную вокруг затонувшего "Курска"?
Игорь Фарафонтов:
Ситуация вокруг "Курска" - она, в первую очередь, связана с вопросами не экологическими, а с вопросами политическими и военными. Но, во всяком случае, радует то, что Россия не стала затягивать вопрос с подъемом подводной лодки и выполняет обязательства, взятые на себя -всего через год этот подъем производит.
Марина Катыс:
Полгода назад, восемь месяцев назад шли разговоры о том, что попытки поднять "Курск" могут привести к тому, что корпус лодки может переломиться как бы пополам, и это приведет уже как бы к трагическим экологическим последствиям?
Игорь Фарафонтов:
Дело в том, что такие заявления делались кем угодно, кроме тех, кто реально лодку осматривал. Нам не давали доступа к материалам осмотра лодки и изучения ее положения на дне. На сегодняшний момент, я думаю, можно доверять специалистам, которые будут заниматься подъемом лодки, и раз эта задача решается именно в этом направлении, значит, они могут гарантировать безопасность подъема.
Марина Катыс:
Скажите пожалуйста, а какие научные данные можно будет получить через год после того, как лодка затонула? Можно ли будет выяснить причину аварии и какие-то подробности тех событий?
Игорь Фарафонтов:
Я полагаю, что подробности тех событий уже давно известны тем, кто вел работы там. Естественно, это будет называться не научной, а все-таки военной экспертизой, потому что ученых туда не пускали и вряд ли когда-нибудь пустят. И исследования проводятся только специальными консолидированными учреждениями, военными.
Марина Катыс:
Но вот в этой ситуации, когда все сведения находятся в ведомстве военных, и когда невозможна независимая оценка этих сведений - можно ли говорить об экологической безопасности этой операции?
Игорь Фарафонтов:
Последствия экологические можно будет оценить только после того, как лодка будет поднята. Там уже не будет существовать такого режима, какой существует сегодня - по охране этой акватории. По крайней мере, возможно говорить о том, что можно будет провести какую-то независимую экологическую экспертизу последствий.
Марина Катыс:
А вы лично оцениваете операцию по подъему лодки как разумную, как необходимую, или, может быть, лучше было бы оставить все как есть и не тревожить лодку?
Игорь Фарафонтов:
Категория "не тревожить лодку" - это значит перекладывать ответственность на плечи потомков. И я рад, что, в конце концов, Россия начинает вести себя цивилизованно. Океан - это не место для складирования отходов, и не место для того, чтобы захоранивать лодки и собственных граждан. Сегодня существует не только экологический, но и этический аспект этой катастрофы.
Марина Катыс:
Стоимость подъема лодки очень высока - как вы считаете, будут ли выделены дополнительные средства на ликвидацию экологических последствий этой катастрофы?
Игорь Фарафонтов:
Если не будет расгерметизации реакторного отсека, то, в общем-то, экологические последствия этой катастрофы минимальны, и вряд ли потребуются какие-то дополнительные средства после того, как остатки корпуса будут отбуксированы на мелководье или в доки. Средств, естественно, в России в полном объеме на это, конечно, может и не хватить. И в этой ситуации помощь европейских стран была бы, конечно, очень полезна. Сегодня как-то странно выглядит ситуация, когда вопросы подъема "Курска" и финансовой помощи в этой экспедиции некоторые страны начинают увязывать еще с какими-то политическими вопросами и с какими-то действиями России совершенно в других областях.
