Широкое брожение в разных слоях российского общество, результатом которогоо стали массовые митинги последнего времени, предполагает выдвижение из оппозиционной среды новых лидеров, способных сформулировать ожидания значительной части электората.

Каким должен быть такой лидер? Есть ли он среди гражданских активистов и политиков вообще? Об этом обозреватель РС беседует с петербургским историком и политическим публицистом Даниилом Коцюбинским.

- Старые лидеры перестали устраивать по той же причине, по которой перестал устраивать Кремль во главе с Путиным. Они воспринимаются как элементы системы. Слишком долго наши оппозиционные партии просуществовали фактически встроенными в эту систему. Так они и воспринимаются, даже на эмоциональном уровне, значительной частью общества. Это люди, которые ассоциируются с 15-20 годами политического безвременья - когда каждый сверчок знал свой шесток, когда оппозиция даже сама уже разучилась думать о том, как сделать так, чтобы прийти во власть; не в парламент на скромное откидное место - а в исполнительную власть. Поэтому доверие к этим людям у общества в значительной степени уже исчерпано. Известно, что политический феномен и политический лидер живут не более 8 лет как "перспективный продукт". Эти люди давным-давно пересидели свое время.

- Это не связано с политическим темпераментом? Пассионарный лидер типа Бориса Немцова или Гарри Каспарова тоже не устраивает?

- Пассионарность предполагает абсолютную готовность пожертвовать собой во имя достижения цели. В том-то и дело, что под видом пассионарности эти люди демонстрировали некий уличный прагматизм. Ведь не случайно движение внесистемной оппозиции так и не сформулировало программу политической реформы. Я понимаю, что этой программы не сформулировали, не предложили обществу ни "Справедливая Россия", ни КПРФ, ни кто-то из тех, кто сидел в парламенте. Но даже уличная оппозиция ограничивалась какими-то очень скромными требованиями. "Мы хотим выходить на улицу для того, чтобы нам и дальше разрешали выходить на улицу". Какая здесь пассионарность? Общество привыкло к тому, что вроде бы они стелют жестко, а спать-то Кремлю довольно мягко. Интуитивно общество утомилось оттого, что оппозиционеры громко кричат, но непонятно к чему зовут.

- А новые перебежчики из системы - типа Алексея Кудрина или Михаила Прохорова - тоже не подходят?

- Если мы говорим о людях, которые аккумулируют какую-то часть электората под своими знаменами, то они, конечно, годятся. Если мы под словом "лидер" понимаем человека, который способен возглавить широкую оппозиционную коалицию, которая может привести общество к победе над авторитарным режимом, то, разумеется, нет. Они еще больше связаны с той системой, против которой общество постепенно начинает восставать.

- Алексей Навальный годится на такую роль?

- Теоретически - да. Оппозиция, а значит и оппозиционно настроенное общество нуждаются в лидере, который одновременно был бы личностно ярок, нов, то есть не был бы связан ни с Кремлем, ни с традиционными партиями, и мог бы наладить консенсус между всеми лидерами второго уровня. Чтобы он, скажем, был неким аналогом Виктора Ющенко образца 2004 года. Ющенко воспринимался основной частью уличных демонстрантов как главный лидер, но он смог консолидировать мощных и крепких лидеров второго плана, без которых он сам по себе победить бы тоже не смог. Для этого понадобилась идея политической реформы, которая позволяла всей будущей реформированной Украине увидеть себя - и Тимошенко, и Морозу, и другим людям.

Так вот, Навальный на эту роль абсолютно не годится, хотя еще вчера и позавчера казалось, что это не так. Но достаточно послушать его интервью, чтобы увидеть - это человек, который, конечно же, по своим идеологическим установкам вносит раздор, а не консолидацию. Он националист. Что такое русский национализм, вообще, любой национализм в условиях революции? Это пятая колонная действующей власти. Потому что национализм вносит раздор в оппозиционные ряды по горизонтали. На время антиабсолютистской революции всякие разговоры о национализме должны быть просто исключены. Навальному исключить эти разговоры уже не удастся, потому что он слишком тесно связан с этой этикеткой. Он вроде бы и популист, и антикоррупционер. Он даже произносит какие-то фразы про европейский путь развития, на который надо ориентироваться, но дальше начинает делать оговорки: "да, европейский путь, но для нас в Европе правые националисты, вот они наш ориентир". И, конечно же, представить себе такого человека во главе широкой оппозиционной коалиции просто невозможно.

- А такие вечные борцы с системой вроде Сергея Удальцова или Эдуарда Лимонова обречены на то, чтобы оставаться где-то на границе серьезной политики?

- Если уж идеологическая конфликтность не позволит Навальному, на мой взгляд, стать полноценным лидером этой широкой оппозиционной коалиции, то что касается Лимонова с его национал-большевизмом или Удальцова с его каким-то радикальным коммунизмом, портретами Сталина, Маркса, Ленина - о чем мы говорим! Как только эти люди рискнут выдвинут себя в качестве гипотетических лидеров такой коалиции - тут же к ним будет внимание уже не как к жертвам полицейских репрессий, а как к людям, идеология которых общество должна заинтересовать. Их ближайшие конкуренты не примут этого. Обратите внимание на избыточный, тоталитарный радикализм, их фразеологию прошлых лет. Удальцов, по-моему, и не собирается ни от чего открещиваться. Лимонов пытался в последние годы доказать, что он стал чуть ли не правозащитником.

Лидер, которого сегодня пока нет, но который мог бы появиться, должен быть, конечно, либеральным популистом, неконфликтным, не ссорящим людей ни по какому поводу - ни по социальным вопросам, ни по национальным, ни по религиозным. Он должен ориентировать общество на европейскую, западную модель, но делать это так, чтобы не порождать никаких избыточных споров, конфликтов. Это должен быть аналог перестроечного лидера. Посмотрите на настроение людей, которые вышли на проспект Сахарова. Какую музыку они слушали? Опять "Наутилус помпилиус" - "Гуд бай, Америка!". Такое ностальгическое, обращенное к Западу такое послание доброй воли.

- Из нашего разговора вытекает "много званых, да мало избранных". Где же взять такого замечательного лидера? Может быть, какой-то мощный старик из интеллектуалов - какая-нибудь "совесть нации"?

- Единственный, с моей точки зрения, кто сегодня высказался более-менее перспективно - это Михаил Сергеевич Горбачев. Но я не думаю, что во главе движения должен встать именно какой-то уж политический старец. Тем более, что у всех политических старцев тоже есть свои скелеты в шкафу. Мне кажется, что как раз нужен кто-то из молодых, более молодых, может быть даже, чем Навальный. Более молодых не по возрасту, а по политическому происхождению. На митингах я слушал выступающих студентов. Они очень зеленые, наивные. Но по настроению они гораздо более соответствовали настроениям собравшихся, чем все выступления так называемых профессионалов. Эти люди появятся не сейчас. Они появятся на следующем этапе политической эволюции, которая все-таки началась, но которая в ближайшее время пойдет на спад. Они появятся к следующим губернаторским, думским выборам, которые произойдут уже по новым законам (я так понимаю, они будут приняты). Тогда за это время что-то действительно переструктурируется в рядах оппозиции, появятся какие-то новые фигуры, отвечающие этим умеренно-либеральным, абсолютно неконфликтным по горизонтали настроениям общества, желающего перемен.

Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"