24 июня. Продолжается кампания видеописем Михаилу Ходорковскому. Письмо семьи Дениса и Екатерины Егоровых опубликовано Радио Свобода и направлено по адресу:
Ходорковскому Михаилу Борисовичу
186420 Республика Карелия
город Сегежа, улица Лейгубская 1,
ФБУ ИК-7
За десять лет своего существования "дело ЮКОСа", по мнению защиты Михаила Ходорковского, стало плохим примером для подражания. Здесь были не только опробованы, но и мастерски отточены приемы манипуляций с законом, создания видимости правосудия, которые теперь кочуют из дела в дело. О наиболее распространенных из них в интервью Радио Свобода рассказал адвокат Михаила Ходорковского Вадим Клювгант (здесь и здесь и здесь)
– Вы говорили о тех приемах, которые применяли следователи, прокуроры. А судьи что-то новое изобрели, кроме того, что соглашались с предложениями следствия и обвинения?
– Судьи шли в фарватере, не были арбитрами, стоящими над сторонами. Но здесь можно обратить внимание на то, что судьи, обладая все-таки в среднем на круг более высокой квалификацией, а главное, понимая, что с них больше спрос, хотя бы за формальное соответствие того, что они делают, неким критериям, постоянно подчищали за стороной обвинения их брак.
– Эта привычка осталась с советских времен?
– Я бы не сказал. В советские времена я работал следователем и руководителем следственного органа, и на доследование, если что-то подобное происходило, дела прилетали только так. Хотя оправданий тогда тоже не было, но дела, возвращенные на доследование, весьма нередко в суд больше не возвращались. А теперь вот вытягивают за уши. Это стало общим правилом, что очень печально и прискорбно. Мы постоянно это видели в "деле ЮКОСа" и говорили суду: зачем вы выполняете такую неблаговидную роль – суфлера стороны обвинения? Она, сторона эта, сильна априори, а вы еще ее камуфлируете.
– Вы назвали "дело ЮКОСа" делом века, и таковым его считают многие. Во всяком случае, делом века для России. Какие уроки и кто должен вынести из всей этой истории?
– Я всем бы очень посоветовал посмотреть фильм, сделанный в 1960 году режиссером Стенли Крамером. Он называется "Нюрнбергский процесс" и посвящен судебному процессу над нацистскими судьями и деятелями юстиции. Он о том, как была дана очень жесткая, в том числе и с точки зрения наказания, и абсолютно бескомпромиссная оценка роли этой судебной власти, юстиции, в проведении в жизнь неправовых законов, нарушающих права человека и фундаментальные ценности. Я думаю, что основной процесс с большим пониманием и с меньшим удивлением был воспринят в мире, чем этот процесс над судьями, о котором, к сожалению, намного меньше известно.
Происходящее с российской юстиции – это очень серьезная травма, очень серьезное, тяжелое заболевание, которое неизбежно придется лечить всем инструментарием, и хирургическим, и терапевтическим, и всевозможным, но прежде этому всему должна быть дана оценка. Студенты, будущие юристы должны учиться тому, как нельзя.
Еще один урок: можно сделать много печальных выводов о законодательстве, о качестве законодательства, которое позволяет так с собой обращаться. Ну и, разумеется, о том, куда направлена правящая воля, особенно тогда, когда она не контролируется здоровым гражданским обществом.
Ходорковскому Михаилу Борисовичу
186420 Республика Карелия
город Сегежа, улица Лейгубская 1,
ФБУ ИК-7
За десять лет своего существования "дело ЮКОСа", по мнению защиты Михаила Ходорковского, стало плохим примером для подражания. Здесь были не только опробованы, но и мастерски отточены приемы манипуляций с законом, создания видимости правосудия, которые теперь кочуют из дела в дело. О наиболее распространенных из них в интервью Радио Свобода рассказал адвокат Михаила Ходорковского Вадим Клювгант (здесь и здесь и здесь)
– Вы говорили о тех приемах, которые применяли следователи, прокуроры. А судьи что-то новое изобрели, кроме того, что соглашались с предложениями следствия и обвинения?
– Судьи шли в фарватере, не были арбитрами, стоящими над сторонами. Но здесь можно обратить внимание на то, что судьи, обладая все-таки в среднем на круг более высокой квалификацией, а главное, понимая, что с них больше спрос, хотя бы за формальное соответствие того, что они делают, неким критериям, постоянно подчищали за стороной обвинения их брак.
– Эта привычка осталась с советских времен?
– Я бы не сказал. В советские времена я работал следователем и руководителем следственного органа, и на доследование, если что-то подобное происходило, дела прилетали только так. Хотя оправданий тогда тоже не было, но дела, возвращенные на доследование, весьма нередко в суд больше не возвращались. А теперь вот вытягивают за уши. Это стало общим правилом, что очень печально и прискорбно. Мы постоянно это видели в "деле ЮКОСа" и говорили суду: зачем вы выполняете такую неблаговидную роль – суфлера стороны обвинения? Она, сторона эта, сильна априори, а вы еще ее камуфлируете.
– Вы назвали "дело ЮКОСа" делом века, и таковым его считают многие. Во всяком случае, делом века для России. Какие уроки и кто должен вынести из всей этой истории?
– Я всем бы очень посоветовал посмотреть фильм, сделанный в 1960 году режиссером Стенли Крамером. Он называется "Нюрнбергский процесс" и посвящен судебному процессу над нацистскими судьями и деятелями юстиции. Он о том, как была дана очень жесткая, в том числе и с точки зрения наказания, и абсолютно бескомпромиссная оценка роли этой судебной власти, юстиции, в проведении в жизнь неправовых законов, нарушающих права человека и фундаментальные ценности. Я думаю, что основной процесс с большим пониманием и с меньшим удивлением был воспринят в мире, чем этот процесс над судьями, о котором, к сожалению, намного меньше известно.
Происходящее с российской юстиции – это очень серьезная травма, очень серьезное, тяжелое заболевание, которое неизбежно придется лечить всем инструментарием, и хирургическим, и терапевтическим, и всевозможным, но прежде этому всему должна быть дана оценка. Студенты, будущие юристы должны учиться тому, как нельзя.
Еще один урок: можно сделать много печальных выводов о законодательстве, о качестве законодательства, которое позволяет так с собой обращаться. Ну и, разумеется, о том, куда направлена правящая воля, особенно тогда, когда она не контролируется здоровым гражданским обществом.
