1 мая 2004 года 10 стран Центральной, Восточной и Южной Европы вступили в Европейский союз. Как они чувствуют себя сегодня, что означал для этих стран и их народов выбор, сделанный ими 10 лет назад, и есть ли основания сожалеть о нем?

Это была пестрая компания, исторически относившаяся к разным регионам: 4 недавние "страны социализма" (Венгрия, Польша, Словакия и Чехия), три республики бывшего СССР (Латвия, Литва и Эстония), одна – бывшей Югославии (Словения) и два средиземноморских острова (Кипр и Мальта). У десятка "новоприбывших" были и неодинаковые стартовые позиции, прежде всего экономические, и разное отношение к самому факту вступления в ЕС. Для Мальты или Кипра, никогда не входивших в советский блок, это было решение, продиктованное в основном экономической прагматикой. А вот для остальных восьми стран оно явилось еще и символом окончательного присоединения к демократической Европе. Спустя десятилетие эйфория, сопровождавшая вступление в ЕС, давно прошла. Настало время трезвых оценок, подсчета плюсов и минусов, которое принесла Центральной и Восточной Европе евроинтеграция. Попробуем сделать это в отношении трех наиболее крупных "новобранцев" 2004 года – Польши, Чехии и Венгрии.

Польша: арифметика обогащения

Для среднестатистического поляка вступление Польши в ЕС часто означало прежде всего возможность легально, без оформления разрешений, работать в Западной Европе. Конечно, не все западные соседи открыли свой рынок труда для поляков сразу же, с 1 мая 2004 года. Однако достаточно было того, что это сделали Великобритания и Ирландия – сотни тысяч граждан Польши направились работать именно туда.
В 2004-2007 годах ежегодно из Польши уезжали около 350 тысяч человек. В 2012-м их было уже гораздо меньше – всего 70 тысяч. Однако возвращаются при этом немногие. По разным подсчетам, в настоящее время за границей работают от полутора до двух с половиной миллионов поляков. Особенно заметно, как много польских специалистов работает в Западной Европе, накануне основных религиозных праздников – Рождества и Пасхи, когда сотни тысяч поляков возвращаются на родину, чтобы отметить их вместе с ближайшими родственниками. Вот что говорят эти люди:

"Мы уже четыре года живем в Лондоне. Первое время работали с утра до вечера, чтобы зацепиться, ни о каких праздниках и речи не было – нужно было вкалывать. А сейчас можно себе позволить и прилететь на родину – слишком уж тоскуем по праздникам по-краковски".

"Мне не хватает традиционного польского празднования. Так, чтобы все были дома – дедушка, бабушка, кузины, дяди, тети. Так что ничего не поделаешь – нужно возвращаться на праздники. Некоторые не могут из-за работы выехать, поэтому в гостинице, например, отмечают, вместе с коллегами".

Трудовая эмиграция, с одной стороны, снижает показатели уровня безработицы в самой Польше – теперь он составляет около 14%. Сами эмигранты откладывают деньги, например, на покупку недвижимости в Польше. С другой стороны, отъезд "кормильцев" на заработки становится причиной социальных бед: разводов, проблем с воспитанием оставленных в Польше детей и, наконец, утечки из страны мозгов или в данном случае преимущественно – рабочих рук.

10 лет назад больше всего вступления в ЕС опасались польские фермеры. Часть политиков, которые агитировали поляков голосовать на референдуме против вступления в Евросоюз, утверждали, что без таможенных барьеров более дешевые западные продукты наводнят польский рынок, что приведет к массовым банкротствам польских сельскохозяйственных производителей. Случилось, однако, обратное – это польские фирмы наводнили своими дешевыми и довольно качественными продуктами питания рынки западноевропейских стран.

Говорит Ярослав Калиновский – бывший министр сельского хозяйства, ныне депутат Европарламента:

– Посмотрите на цифры. В новом бюджете ЕС Польша получит из общеевропейских средств 106 миллиардов евро. В то же время мы выплатим в бюджет ЕС только около 30 миллиардов. Разница пойдет на развитие и модернизацию нашей страны. За последние 10 лет Польша очень изменилась в лучшую сторону, причем в самых различных сферах. Я и раньше говорил, что сельское хозяйство – это та отрасль экономики, у которой больше всего шансов выиграть от вступления ЕС. Так и случилось.

По всей стране видны также изменения в инфраструктуре – строятся сотни километров автострад, которых в Польше всегда не хватало. Тем не менее, евроскептиков в стране достаточно. По данным социологических исследований, положительно членство Польши в ЕС оценивают 76% граждан страны. То есть каждый четвертый – или против членства в ЕС, или затрудняется высказать мнение по этому вопросу.

Януш Корвин-Микке, политик правого толка, сторонник как можно более широкой либерализации экономики, известен резкой критикой ЕС:

– Раньше для того, чтобы завоевать страну, высылали армию, а теперь все решают деньги – подкупили политиков, людей. Польша потеряла независимость без единого выстрела. Но дело даже не в этом. Ежегодно Польша теряет около 150 миллиардов долларов из-за всяческих европейских директив и распоряжений ЕС. США, например, стали могущественной страной, поскольку не являлись членом таких организаций, как ЕС, и не должны были выполнять дурацких распоряжений Брюсселя. В ЕС деньги тратятся на всякие глупости – например, 200 миллионов евро ежегодно на борьбу с несуществующим глобальным потеплением. Даже Германия, страна развитого капитализма и прекрасных специалистов, находясь под европейской оккупацией, развивается слабо – всего один процент роста ВВП в год!

Но такие мнения в польской политике все же скорее считаются маргинальными. Что касается политической стороны вопроса, то нынешние польские власти часто подчеркивают, что Польша стала в ЕС серьезным партнером, с мнением которого считаются – прежде всего в том, что касается политики объединенной Европы по отношению к ее восточным соседям. Неслучайно проект "Восточное партнерство" был инициирован Польшей и Швецией.

Вот что о "Восточном партнерстве" говорил министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский в декабре минувшего года, после саммита этой группы в Вильнюсе:

– Если бы не было программы "Восточного партнерства", то не было бы и саммита в Вильнюсе с участием буквально всей Европы, не было бы европейской солидарности по отношению к нашим партнерам. А уж что они с этим желанием помочь, с этим европейским предложением сделают – это их суверенное решение. Некоторые страны, такие как Грузия и Молдавия, хотят воспользоваться этим предложением, другие – колеблются. Но то, что предложение остается актуальным, – это большое достижение "Восточного партнерства".
Чехия: скептицизм неотъемлем, как пиво

В Чехии национализм почти никогда не был столь острым, как в соседних странах, например, Польше или Словакии. Тем удивительнее тот факт, что, по данным социологического агентства MEDIAN, проводившего накануне 10-летия вступления в ЕС опросы в Чехии и Словакии, среди чехов куда сильнее недоверие к Евросоюзу как к "институту, который ограничивает национальный суверенитет". В Чехии положительно оценивают членство страны в ЕС 37% опрошенных, скорее отрицательно – почти столько же, 35%, остальные не определились. В Словакии совсем иная картина: хвалят Евросоюз 51% респондентов, ругают – только 27%.
Социологи предполагают, что больший еврооптимизм словаков связан с более успешным развитием их страны в последнее десятилетие: с 2003 года объем ВВП Словакии вырос на 75%, в то время как Чехии – лишь на 50%. Однако чешский депутат Европарламента Либор Роучек склонен видеть и политическую подоплеку того, что происходит с общественным мнением в его стране:

– В Словакии, за редкими исключениями, политические партии – проевропейские, при этом они способны добиться от Европы максимума для своей страны. А у нас годами благодаря евроскептикам из Гражданской демократической партии (праволиберальная партия, правящая в 1992-1997 и 2006-2013 годах. – РС) народу рисовали Европу в черных тонах, а наше членство в ЕС представляли как невыгодное, хотя это неправда.

То, что Евросоюз принес Чехии немало выгод, доказывает и статистика. Газета "Днес" перечисляет, на что пошли средства, полученные Прагой в виде дотаций Евросоюза. Всего реализовано 53 тысячи различных проектов, создано более 75 тысяч рабочих мест, построено 1800 километров автомобильных и 300 километров железных дорог, приобретено 565 транспортных средств для городского общественного транспорта, отреставрировано 186 памятников истории и культуры… Объем иностранных инвестиций в чешскую экономику с 2004 года вырос в 2,5 раза – в основном за счет вложений капитала из других стран Евросоюза. Всё это впечатляет, но, как признают журналисты "Днес", от пребывания в Евросоюзе чехи ожидали большего: "ЕС принес инвестиции, однако жизнь улучшается довольно медленно". Отсюда, видимо, и скептические настроения.

Политический обозреватель Чешского радио Либор Дворжак склонен видеть в неоднозначном отношении своих соотечественников к ЕС отражение определенных черт национального характера:

– Достаточно просто посмотреть на многие наши города, даже небольшие, на то, как они расцвели за этих 10 лет, чтобы понять, что принес Евросоюз по крайней мере в сфере повседневной жизни и благополучия. Однако чехи в принципе большие скептики, поэтому иногда можно услышать даже такие радикальные заявления, что, мол, нынешний Брюссель – это подобие Москвы во времена Варшавского договора. Многие чехи воспринимают далекую от них брюссельскую бюрократию как слишком дорогую и не всегда понятную обузу. Но сейчас, когда мы видим агрессивную политику путинской России, это укрепляет большинство людей во мнении, что наше место – только в ЕС и в НАТО. Потому что если бы этих организаций не было, нам бы сейчас было просто опасно. Но вообще будет любопытно посмотреть, какое количество избирателей придет в конце мая на выборы в Европарламент. Обычно их доля невысока. Но это не только чешская, а общеевропейская тенденция: люди пока ставят национальные интересы и проблемы выше европейских.

– Может ли на отношение чешского общества к Евросоюзу повлиять тот факт, что из политики ушел бывший президент страны Вацлав Клаус, который был одним из самых видных критиков ЕС в Европе?

– Думаю, да. С одной стороны, уход Клауса, с другой – приход нынешнего президента Милоша Земана (при всей неоднозначности этой фигуры), выступающего за более активное участие Чехии в делах ЕС, скорее всего, изменят ситуацию.

– А как вообще столь небольшая страна, как Чехия, может добиться того, чтобы ее голос был слышен в Европе?

– Для этого есть, в частности, региональные механизмы. Особенно "Вышеградская четверка", в которую вместе с нами входят наши ближайшие соседи во главе с Польшей. Вот так, совместными усилиями, можно добиваться реализации наших интересов, – считает политический обозреватель Чешского радио Либор Дворжак.

Венгрия: непокорный Орбан, недовольный Брюссель

В вопросе об отношении к Евросоюзу Венгрия находится где-то посередине: здесь евроскептиков не больше, чем в целом по Европе. А тех, кто с доверием относится к руководящим органам Евросоюза, даже чуть больше: 36% по сравнению с 31% в среднем по ЕС. Такие данные недавно опубликовал венгерский центр политических исследований "Републикон", который в 2013 году проводил исследования в этой области. Но среди стран Центральной и Восточной Европы только Чехия обгоняет Венгрию по количеству евроскептиков.

При этом евроскептицизм для Венгрии – понятие новое. Десять лет назад настроение венгров, вступающих в Евросоюз, было совсем иным. Рассказывает ведущий политолог центра "Републикон" Чаба Тот:

– Вера венгров в Европейский союз традиционно сильная, это характерно для большинства "молодых" членов ЕС. В начале прошлого десятилетия показатель доверия зашкаливал, люди позитивно смотрели на возможность вступить в Евросоюз. В последние же года четыре евроскептицизм заметно усилился.
У этого процесса две причины. Первая в том, что практически во всех странах, где Евросоюз становится актуальной темой внутренней политики, евроскептицизм растет. Если раньше была абсолютная "евроэйфория" и существовал консенсус, что Евросоюз – это хорошо, то сейчас, когда выясняется, что в процессе интеграции кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает, эта тема становится все более релевантной и близкой людям. Тут-то и выявляются все несогласия.

А вторая причина в том, что венгерские политики начали эксплуатировать европейский вопрос. В риторике правящей партии Фидес появились ноты скептицизма по отношению к Евросоюзу. И это отношение, разумеется, передается и их избирателям, – говорит венгерский политолог Чаба Тот.

Один из главных негативных факторов, которые венгры ощутили на себе, это кризис сельского хозяйства. Пытаясь соответствовать строгим европейским квотам, венгерская агропромышленность не выдержала давления нахлынувшего в страну экспортного товара. За последние десять лет в Венгрии закрылись как минимум 7 сахарных предприятий. Большие супермаркеты – "Ашан", "Теско" – завозят овощи и фрукты из-за рубежа: это дешевле, чем покупать у местных производителей. В результате венгерские агропромышленные фирмы, особенно некрупные, одна за другой закрываются. Город Ашотхалом, например, на юге Венгрии, еще 20 лет назад был цветущим садом, там выращивали фрукты и овощи. Но с приходом Евросоюза все изменилось, рассказывает мэр города Ашотхалом Ласло Тороцкаи:

– На территории нашего города традиционно располагались сотни гектаров фруктовых садов и овощных плантаций. Однако сейчас этого нет: Евросоюз снизил закупочные цены, и местные производители не смогли выжить в новых условиях. Европейский союз хочет увести венгерскую экономику с аграрного пути. А Венгрия всегда была сельскохозяйственной страной. Наш город располагается на границе с Сербией, здесь проходит граница Евросоюза. Очень хорошо видно, как в Сербии продолжают цвести фруктовые сады, а у нас на их месте пустырь. Та же земля, тот же климат, а результат совсем иной.

В отличие от Польши с ее специализацией на мясо-молочной продукции и овощах, венгерские сельхозтовары – фрукты, мед, вино – оказались менее востребованными на европейском рынке, где прочные позиции занимают их французские и средиземноморские конкуренты. В результате на фоне нестабильной экономической ситуации в Венгрии усилилась антиевропейская риторика политиков. Партия "Фидес", которая только что одержала победу на парламентских выборах, и ее лидер, премьер-министр Венгрии Виктор Орбан любят рассуждать о том, что у Венгрии особый путь, провозглашая политику "выхода на восток". В ее рамках, например, пересматриваются отношения с Россией: правительство Орбана заключило с ней договор о строительстве новых блоков атомной электростанции "Пакш".

Виктор Орбан весьма успешно создает себе образ заботливого отца венгерского народа, который защищает страну от нападений с разных сторон. Причем это касается не только венгров, живущих на родине: правительство Орбана узаконило право на получение гражданства этническими венграми, проживающими за пределами страны. На недавних парламентских выборах "метод Орбана" доказал свою эффективность: за "Фидес" проголосовали 95% этнических венгров за рубежом.

Неудивительно, что своенравная политика венгерского премьера вызывает критику в Брюсселе. За последние четыре года несколько громких скандалов омрачили отношения ЕС и Венгрии. Все они казались изменений в венгерском законодательстве, которые члены Европарламента сочли недемократичными. Таким был закон о СМИ, против которого евродепутаты в 2011 году протестовали с заклеенными ртами, а также новая конституция, принятая при Орбане голосами депутатов от его партии.

Но, несмотря на все заявления премьера о борьбе и битве за суверенитет, Будапешт продолжает получать серьезную финансовую поддержку от Брюсселя: за десять лет – более 25 миллиардов евро. Без денег ЕС сегодня не обходится практически никакое крупное строительство. Из них, в частности, была построена новая линия будапештского метро и обновлен исторический центр города.

По мнению политолога Чабы Тота, для улучшения отношений Будапешта и Брюсселя нужны две предпосылки:

– Во-первых, Евросоюзу следует понятнее объяснять, в чем состоят преимущества членства в ЕС для Венгрии. Например, многие не знают, сколько проектов осуществляется сегодня за счет европейского финансирования. А во-вторых, венгерским политикам необходимо найти общий язык с Брюсселем – ведь случается, что в адрес Венгрии звучит несправедливая критика со стороны европейских властей. Это только увеличивает евроскептические настроения в стране. Я думаю, что рациональный диалог, построенный на фактах, а не на эмоциях, поможет улучшить двусторонние отношения.