Программу ведет Татьяна Валович. Принимают участие председатель Российской ассоциации репродукции человека Владислав Корсак и корреспондент Радио Свобода в Петербурге Татьяна Вольтская.
Татьяна Валович: Правительство России одобрило законопроект о базовом материнском капитале, согласно которому матери при рождении второго ребенка будут получать от государства 250 тысяч рублей. Таким образом правительство хочет простимулировать изменение демографической ситуации в России в лучшую сторону. Однако резервом увеличения рождаемости в России могут стать и современные методы лечения бесплодия, например, такой как экстракорпоральное оплодотворение. Ведь в последние десятилетия во всем мире появляется все больше бесплодных супружеских пар, и Россия не является исключением. Только в Петербурге таких пар около 20%. Вот только метод экстракорпорального оплодотворения дорогостоящий и без государственной поддержки доступен очень немногим.
Татьяна Вольтская: Экстракорпоральное оплодотворение - метод, при котором оплодотворение яйцеклетки происходит вне организма матери, куда потом переносится зародыш - уже давно распространен во всем мире. Доказано, что дети, зачатые таким путем, ничем не отличаются от остальных детей, не нуждаются в специальном уходе и медицинском сопровождении. В России первый ребенок, зачатый с помощью ЭКО, родился в 1986 году, роды принимала доктор медицинских наук, директор клиники «Арт-эко» Елена Калинина.
Елена Калинина: Это научно-исследовательский центр акушерства и гинекологии, возглавляемый Владимиром Ивановичем Кулаковым. Нам удалось получить первого ребенка, мы опередили группу ленинградскую. Первый ребенок родился в результате очень тяжелого интенсивного труда, двух лет отсутствия результатов. Девочке в этом году исполнилось 20 лет, она абсолютно здорова.
Татьяна Вольтская: В Дании на долю ЭКО приходится около 6% всех рождений, в Финляндии - около 3%. Для среднего россиянина этот метод пока очень дорог - одна попытка ЭКО стоит 2-3 тысячи долларов, но дело часто не деньгах, а в приоритетах общества, - говорит председатель совета директоров клиники «Ава-Петер», генеральный директор клиники «Скандинавия» Глеб Михайлик...
Глеб Михайлик: Выйдите на дорогу, посмотрите, какие машины ездят. Каждая машина стоит в разы больше, чем стоит цикл ЭКО.
Татьяна Вольтская: На Западе развита государственная поддержка ЭКО, в России она пока делает первые, не слишком удачные шаги. Почему-то всем предписано ложиться в стационар, что очень дорого, и, главное, технология этого не требует. На Петербург в этом году выделили всего четыре квоты на ЭКО.
Глеб Михайлик: Четыре квоты выделили, поехала только одна. Это смешно. Дают тебе вроде как бесплатно, и то основу. Ты должны поехать в Москву, 21 день проторчать, плюс еще муж туда должен приехать. На три недели ты должен, извините, выпасть из жизни. Предполагается в следующем году профинансировать 100 циклов и в следующем же году утвердить долгосрочную городскую программу финансирования, и плюс попытаться развернуть часть федеральных денег все-таки в городские медицинские учреждения. Но я не могу отвечать за то, получится это или нет.
Татьяна Вольтская: Эффективность ЭКО считается по количеству переносов эмбрионов в полость матки. На Западе существуют ограничения - многоплодная беременность считается нежелательной, в России пока жестких ограничений нет, поэтому и эффективность ЭКО выше. В этом году в Петербурге после ЭКО родилось около тысячи детей, но реальная потребность города - 10 тысяч циклов в год - нуждается в государственной поддержке.
Татьяна Валович: Сегодня у нас в гостях президент Российской ассоциации репродукции человека, директор Международного центра репродуктивной медицины профессор Владислав Корсак.
Владислав Станиславович, как вы оцениваете тот процесс с увеличением бесплодия, о котором сейчас много говорится? Действительно ли это нарастание бесплодия человечества или в связи с тем, что сейчас рождение ребенка откладывается на все более поздний срок, именно с этим процессом можно говорить об увеличении бесплодных пар?
Владислав Корсак: Конечно, то, что вы сказали, откладывание первой беременности и родов, существенно влияет на рождаемость, и, конечно, с годами у женщин появляются проблемы, которые мешают ей стать матерью. Другой момент, очень важный, это изменение экологической ситуации в стране. Есть несколько работ, очень серьезных, которые показали, что экологическая нагрузка прямо влияет на рождаемость в стране или в регионе.
Татьяна Валович: А, например, принятие гормональных контрацептивов девушками, еще не рожавшими, насколько может увеличить или изменить ситуацию?
Владислав Корсак: Контрацептивы, конечно, не влияют отрицательно на рождаемость. Просто это помогает людям отложить процесс рождения ребенка, появления ребенка на свет. Но в период, когда не было контрацепции, были криминальные аборты, и тогда гибли молодые женщины, которые могли стать матерями.
Татьяна Валович: Сейчас опять слышатся разговоры, в том числе и в Государственной Думе, о том, чтобы запретить аборты. Как вы к этому относитесь?
Владислав Корсак: Отрицательно. Они хотят, чтобы погибали молодые женщины. Этот эксперимент в стране уже был, и тягчайшие последствия его хорошо известны. Поэтому и отменили запреты на аборты. Конечно, контрацепция. Важнейшей вещью, на мой взгляд, является то, что наша страна до сих пор не приняла закон об охране репродуктивных прав граждан. Известна Хельсинская декларация, и каждая страна, которая участвует в этом процессе, должна принять закон о репродуктивных правах граждан, и должны охраняться права женщины, права мужчины. О правах мужчин вообще никто ничего не знает. Уже много лет в Государственной Думе ходит этот проект, мы несколько раз участвовали в его обсуждении, но ничего не изменилось. А этот проект предусматривает образование. Должны в школе учить людей, для чего они родились на этот свет и какая их задача. Не только получить образование, не только стать гражданином, но, став гражданином, еще нужно родить и воспитать детей. И вот эта мысль должна закладываться с самого раннего детства.
Татьяна Валович: Между тем, такие возникают ханжеские, может быть, позиции, что ни в коем случае, это только приводит к растлению молодежи. Мне как раз хотелось бы прежде всего говорить о репродуктивном здоровье молодого поколения, потому что просвещение, образование, как вы уже сказали, действительно, не существует, а приходя к врачу с какими-то проблемами, понимаешь, что этот комплекс, как снежный ком накапливается, накапливается, накапливается. Кто должен в первую очередь выступать - врачи, учителя, педагоги?
Владислав Корсак: Это все вместе должны выступать - и семья, и школа, и врачи. Здесь же отношение общества к тому, что оно хочет. Общество хочет иметь детей - значит, нужна забота о том, чтобы эти дети появились. Один шведский ученый провел исследование, которое показало - чем выше образовательный уровень человека, тем меньше людей в государстве, тем меньше детей рождается. Прямое обвинение, да? Образование - это вред рождаемости. Но здесь же стоит другая проблема. Чтобы получить образование, нужно потратить время, усилия. Люди просто не свободны, они заняты очень тяжелой работой, связанной именно с учебой. Но если хочет государство, чтобы эти люди рожали, нужно создать условия, когда детские сады, ясли в вузах должны появиться. Значит, нужно облегчить и популяризировать, что нужно рожать детей, а мы будем заботиться о вас, о тех, кто рожает.
Татьяна Валович: Как вы относитесь к тому процессу, что откладывается рождение первого ребенка на более поздний срок и как это влияет на здоровье женщины?
Владислав Корсак: Я сам такой, поэтому так и отношусь: нужно было сделать карьеру, нужно было чего-то достичь, нужно было где-то жить, нужно было заработать деньги, чтобы ребенок был обеспечен. Поэтому так получается. Нужно просто понимать, что слишком долго нельзя откладывать рождение, должно быть все своевременно. Ну, и на эту тему люди должны думать. Нужно рожать.
Татьяна Валович: Вовремя, все должно быть вовремя. Ассоциация репродукции, которую вы возглавляете... есть ли какие-то исследования по тому, как можно оценить репродуктивное здоровье россиян?
Владислав Корсак: Конечно. Только что в Ростове прошла 16-я конференция нашей ассоциации, и на ней были доложены результаты очень серьезного исследования, выполненного в Восточной Сибири. И оказалось, что в этом регионе бесплодием страдает 17% супружеских пар репродуктивного возраста. А Всемирная организация здравоохранения определяет частоту бесплодия в 15%, как барьер, после которого этот фактор влияет на демографическую ситуацию в регионе. В свое время было сделано исследование по Западной Сибири, там получилось 19% - частота бесплодия. Это означает, что вот это заболевание сегодня в стране влияет на демографическую ситуацию.
Татьяна Валович: Вот сейчас на государственном уровне можно практически каждый день услышать, благодаря президенту и его программе, что нужно повышать рождаемость. Эти цифры известны? Бесплодие сейчас признается болезнью или нет?
Владислав Корсак: Международный классификатор болезней имеет такую болезнь - бесплодие.
Татьяна Валович: А в России?
Владислав Корсак: А в России следуют тому, что принято в мире, но нет никакой поддержки не со стороны страховых компаний, ни государства. Не оплачивают лечение по поводу бесплодия. Лечение бесплодия не поддерживается государством.
Татьяна Валович: К вам, наверняка, в центр приходят пары, которые осознанно хотят иметь детей, они будущие хорошие родители. Сколько стоит сейчас лечение?
Владислав Корсак: Эта цифра была названа, приблизительно 2,5 тысячи условных единиц, 70 тысяч рублей нужно потратить. Но любая поддержка этих семей, их желания родить ребенка дает положительный результат. Как только улучшается экономическая ситуация в стране, так сразу больше количество нуждающихся наших граждан может себе позволить это лечение. Разные способы мы видим для получения результата. Можно, скажем, оплачивать расходы по лекарствам или сделать лекарства бесплатными по лечению бесплодия. Это половина всех расходов, которые несет семья. И, конечно, такой вариант, который сейчас уже апробирован, это родильные сертификаты. Может взять на себя государство или страховые компании такую функцию, как оплата лечения через родильные сертификаты, то есть людям нужно дать возможность воспользоваться помощью.
Татьяна Валович: Какой возрастной ценз пар, обращающихся в Петербургский центр репродуктивной медицины, которым вы руководите?
Владислав Корсак: Ценза не существует.
Татьяна Валович: У вас есть какие-то наблюдения, кто чаще обращается?
Владислав Корсак: Это, конечно, женщины старше 30 лет и старше 40 лет, тоже это достаточно значительна группа наших пациентов. В общем, это огорчительно, потому что с возрастом возможности женщины иметь ребенка снижаются и в какой-то момент вообще прекращаются естественным путем. Это связано с тем, что, с одной стороны, люди поздно задумываются о том, что нужно иметь детей, а с другой стороны, когда они обращаются за помощью, то лечение, обследование продолжается годами, и средняя продолжительность обследования, лечения по поводу бесплодия среди наших пациентов 8 лет, это чрезвычайно много. За это время просто такие естественные возможности уменьшились. Поэтому сегодняшняя позиция специалистов такова, что обследование и лечение по поводу бесплодия до обращения к ЭКО не должны превышать два года. Вот это очень важно: чем раньше обратиться к современным методам лечения бесплодия, тем выше шансы на результат. По нашим данным, для женщин моложе 30 лет вероятность наступления беременности выше 60%, а после 40 лет - меньше 10%.
Татьяна Валович: Мне как раз пришлось встретить такой отклик одной из пациенток, которая все-таки благополучно прошла лечение, но забеременела с помощью ЭКО: "Очень хотелось бы, чтобы врачи в нашей стране советовали женщинам ЭКО намного раньше, чем посоветовали мне. Время - самое драгоценное, что у нас есть, а для женщины, которая мечтает о ребенке, каждый год на вес золота. Могла бы задуматься сейчас уже о втором ребенке". Кстати, а как использовать метод ЭКО и с первого раза... Я знаю, что, по статистике, достаточно редко, когда первая попытка ЭКО приводит к беременности.
Владислав Корсак: Нет, это не так на самом деле. И первая попытка достаточно часто приводит к беременности. Но известно, что три попытки повышают шанс наступления беременности до 80%. Поэтому просто неудача в первой попытке не означает, что шансов нет. У нас одна пациентка провела с нами 13 попыток и на 13-й попытке у нее наступила беременность двойней, она уже счастливая мама. Так что все упирается в деньги. И в той информации, которая была в предыдущем нашем включении, говорилось о том, что во многих странах оплачиваются ни одна, а несколько попыток. В Бельгии шесть попыток оплачиваются, если женщина соглашается на перенос одного эмбриона. Ну, а в Словении, которая недавно пережила войну, четыре попытки оплачивается. Просто государство посчитало, это хорошо известно, что лечение другими методами, в конце концов, будет дороже, и нужно считать не расходы на рождение ребенка. Когда начинают анализировать именно этот параметр, то оказывается, что ЭКО более эффективно, чем другие методы лечения. За короткий срок можно родить больше детей.
Слушатель: Меня зовут Сергей. Я хотел с гостем немножко не согласиться, потому что главная проблема, по-моему, тут не медицинская, не физиологическая, а как раз социологическая, потому что, посмотрите, что творится в школах. По крайней мере, мои молодые приятели сейчас стараются ограничивать появление детей как раз именно из-за этих причин, потому что, во-первых, дикая наркомания...
Татьяна Валович: То есть социальные проблемы, которые существуют в обществе.
Слушатель: Да. И, по-моему, физиология как раз где-то на третьем, на четвертом месте в этом стоит. Как ваш гость, как специалист, пытается сотрудничать со своими коллегами в этой области?
Владислав Корсак: Сергей, я не говорил о том, что медицинские проблемы - самые главные. Просто медицинские проблемы - один из кирпичиков, из которых складывается проблема демографической ситуации в стране. Для меня, как для специалиста, важно то, что те люди, которые к нам обращаются, они хотят иметь детей, они будут хорошими родителями.
Татьяна Валович: То есть когда человек уже приходит к пониманию, что он хочет иметь ребенка, несмотря на то что он отвечает на него, он будет его оберегать, несмотря на вот эти социальные проблемы, которые существуют в России на сегодняшний день, он понимает, что он может дать и хорошее воспитание, и проживание... Но вот когда они к этому приходят и не могут иметь детей, вот это, наверное, самая большая трагедия.
Владислав Корсак: Конечно. И я соглашаюсь с вами, Сергей, что социальная проблема - это первое, на что нужно обращать внимание, и поэтому я говорил о законе об охране репродуктивных прав граждан. Но еще есть совсем недавнее событие, когда началась перестройка (просто по определенным проблемам мне нужно было знать статистику), и оказалось, что в 1989 году рождаемость упала по сравнению с предыдущими годами в два раза, внезапно, в одном году, вместо 76 тысяч родов в год в Петербурге - 38 тысяч родов. И потом эта цифра падала. За один год! Что, люди научились контрацепции? Нет, это именно эффект социального неблагополучия, и он очень сильно влияет на рождаемость.
Татьяна Валович: Какие самые, может быть, распространенные мифы о "детях в пробирке", которые вам приходится развенчивать?
Владислав Корсак: Очень запомнилось, на самом раннем этапе нашей работы позвонила одна женщина и спросила: до какого возраста вы растите детей в пробирке? "Дети из пробирки" - это журналисты придумали, никакой пробирки мы не используем. И еще, когда церковь возражает, вот, "вы вмешиваетесь в Божье дело", надо сказать, что в Божье дело мы не вмешиваемся, вообще не имеем никакого отношения к этому. Все, что мы можем сделать, это устроить "свидание" между мужской и женской клеткой, вот это свидание в организме почему-то не может произойти, по разным причинам, вот мы можем это устроить, создать условия для успешного "свидания". Все наши технологии заканчиваются на том этапе, что само оплодотворение происходит без нас. То есть мы среду приготовим, в которой может яйцеклетка существовать, мы приготовим условия для сперматозоидов, мы их поместим вместе, поставим в темный шкаф (называется инкубатор) и утром смотрим: есть оплодотворение или нет. Так что таинство сохраняется, и с этих позиций мы ничего не нарушаем.
Татьяна Валович: Насколько является мифом, что при экстракорпоральном оплодотворении чаще всего рождается ни один, а два-три ребенка?
Владислав Корсак: Это не миф, это реальность. Многоплодие связано с тем, что технология предусматривает перенос ни одного эмбриона, а нескольких. В природе у женщины должен формироваться один эмбрион, одна яйцеклетка - один эмбрион. Но все равно при естественном зачатии существуют случаи, известные случаи, двойни, тройни и даже большее число плодов женщины вынашивают. При экстракорпоральном оплодотворении сегодня предусматривается: чтобы обеспечить желаемую частоту наступления беременности, нужно переносить два эмбриона.
Татьяна Валович: Я знаю, что на Западе предлагают женщинам избавляться от других... Как в России?
Владислав Корсак: Не избавляться. Сегодняшнее направление в нашей области медицины - переносить один эмбрион, но один эмбрион... Дело в том, что ни биологи, которые работают, ни врачи не могут оценить и предсказать цену эмбриона. Вот несколько эмбрионов, нужно выбрать. Здесь появляется момент, что человек должен выбрать. До последнего времени были определенные проблемы, связанные с тем, что делать с оставшимися. Поддерживать их невозможно, больше шести суток они не могут развиваться и даже у женщин, не прикрепившись к ней, не вступив в контакт. Поэтому такой груз был, не известно было, что делать. А теперь известно, теперь можем замораживать и хранить.
Слушатель: Ваш гость сказал, что государство не поддерживает те пары, которые хотят иметь ребенка и не могут. Но мы знаем, что государство не поддерживает и больных раком детей, и вообще, сокращается рождаемость, а смерть увеличивается. Но в то же время мы видим, как наши военные радуются запускам, например, ракеты из-подо льда с Северного полюса. То есть совершенно ясно, что на Северном полюсе врагов, по-моему, нет, там скоро даже и медведей не будет. Так вот, почему бы медицинскому сообществу почаще не обращаться к нашему правительству, к президенту на своих конференциях о том, что деньги-то вообще-то есть, можно как-то перенаправить эти деньги на то, чтобы населению стало лучше. И пациенты могли бы поддержать эти воззвания. Я думаю, тогда бы, может быть, ситуация изменилась.
Владислав Корсак: Вы сказали очень важные слова и правильна ваша позиция. Мы, со своей стороны, уже в течение последних трех лет на каждой конференции принимаем резолюцию, обращенную и к президенту, и к руководителям министерства, высказываем конкретные предложения. Но, к сожалению, не реагируют, но мы не останавливаемся на этом пути. Пациенты наши - вот они малоактивны. На самом деле должно быть пациентское сообщество людей, заинтересованных в том, чтобы добиться от государства поддержки. В итернете есть несколько сайтов, где пациенты общаются. Но я еще ни разу не слышал... Я им предлагал: вы должны выступить инициаторами, вы должны писать в Министерство здравоохранения, вы должны требовать от Путина, чтобы дали деньги вам. Потому что когда врач обращается, то чиновник может сказать "ну, это они заинтересованы", особенно в той ситуации, когда абсолютное большинство центров в России было создано инициативными людьми, это частные центры. И сегодня наблюдается такая очень настораживающая тенденция: деньги мы дадим только государственным центрам...
Татьяна Валович: А их нет.
Владислав Корсак: Есть несколько, которые, конечно, не могут обеспечить ту потребность, которая существует в стране. И нарушается конституционное право, равенство прав собственности. И вот следующее: мы дадим нашим центрам. Вы хотите дать нашим центрам или тем, которые эффективно работают? Поэтому позиция нашего профессионального сообщества, что деньги должны быть направлены нуждающимся людям. Это самое главное. Такой опыт уже в стране появился. Это родильные сертификаты. Не важно, ведь нужно обеспечить право пациентов выбрать врача и выбрать центр. Они должны пойти не туда, куда государство хочет. Государственная задача - провести тендер, определить, какие учреждения работают и соответствуют тем представлениям, которые есть сегодня об эффективной работающем центре и предложить людям: мы проверили, мы будем контролировать, как они работают.
Татьяна Валович: А не заставлять ехать пациентов в Москву, выпадать...
Владислав Корсак: Это вообще преступление. В Москве основные квоты находятся. Из Владивостока перелет сегодня стоит 45 тысяч на одного человека, 90 тысяч нужно потратить, это больше, чем само лечение. Во Владивостоке есть центр, который эффективно работает. В Питере есть семь центров. Из Питера нужно ехать в Москву. Почему даже те врачи, которые работают в московских центрах, говорят: мы не понимаем, зачем это нужно делать. Или то, о чем говорили, для получения бесплатного лечения пациентка должна быть госпитализирована. Она здоровый человек, она может работать, у нее есть проблема, которую можно решить амбулаторно. Поэтому вот об этом мы говорим, обращаемся, но я призываю наших заинтересованных слушателей тоже обращаться, писать в министерство, письма-то дойдут, когда их будет много, они будут реагировать.
Слушатель: Профессор, вы сказали, что проглядывается ясно связь социальных изменений в стране с падением рождаемости. Если такая большая связь, какуюе вы сейчас проводите работу для улучшения социальных условий, чтобы сохранялась репродуктивное здоровье девушек, молодых людей с самого начала, то есть чтобы они его не подрывали своим образом жизни? Потому что даже если это не антисоциальное явление, как наркомания, то неправильная одежда, если это не алкоголизм, то молодые люди очень много пьют малоалкогольных напитков, которые вредят их здоровью репродуктивному. Есть ли у вас какие-то связи с общественными организациями или с государственными, о которых бы вы били тревогу, давали сигнал о том, что такое положение с бездетностью. За эти годы, которые прошли после перестройки, как вы оцениваете рост бездетных пар. Можно ли назвать, то, что происходит, геноцидом.
Владислав Корсак: Не знаю насчет геноцида. Вообще-то, общество само… Вот вы обращаетесь к профессору и говорите: что вы делаете? Мы пишем статьи, выступаю я с лекциями. Две недели назад была встреча с представителями "Единой России", которые в Петербурге работают, и они очень озадачились, что нужно...
Татьяна Валович: А чья инициатива была встречи?
Владислав Корсак: Ну, инициатива от нас исходила и членов нашей ассоциации, но партия "Единая Россия" устроила такую встречу, комиссия по здравоохранению. Первое, что они сделали, рекомендовать городскому управлению здравоохранения увеличить число квот с 10 до 100. Но понятно, что в одну минуту это не решается. Я хочу подчеркнуть, что на самом-то деле врачи могут сделать, они могут показать, что существует проблема. Но общество должно бороться. Вы не ко мне должны обращаться. Вы должны обращаться в школу и спрашивать: что в школе в вашем районе, где учатся ваши дети, внуки, делается? И пока не будет в стране принят закон об охране репродуктивных прав граждан, который начинается с того, что должна быть создана система в стране, в школе должны появиться уроки, посвященные репродукции наравне с уроками литературы. До тех пор, пока это маленький кусочек в "Биологии", то здесь это не пропаганда.
Татьяна Валович: Но даже этот маленький кусочек в "Биологии" иногда учителя со страхом говорят, потому что по любому письму родителя, если он не хочет, чтобы было это преподавание, сразу школу начнут проверять и так далее, и так далее.
Владислав Корсак: Но это общество, и общество должно принять. Получается, что в школе директор должен убедить родителей, что это нужно для здоровья. Но когда государство скажет, что это нужно, и введет часы и создаст программу профессиональную, не так, как меня приглашали в школу: придите, расскажите. Я перед мальчиками стоял там, два часа рассказывал что-то, и потом такой вопрос был задан, что я понял, что все, что я говорил, было в никуда, люди ничего не поняли.
Татьяна Валович: В Петербурге существует такой подростковый центр "Ювента", который занимается, с одной стороны, просвещением, но больше, как рассказывают и сами работники этого центра, к ним уже тоже приходят, когда появляется проблема. Какое-то такое сотрудничество именно с такой сетью для подростков существует у вашего центра.
Владислав Корсак: Конечно. У нашего центра - нет, потому что центр занимается уже проблемой лечения бесплодия, нас всего несколько человек, поэтому у нас нет такой возможности. Но когда мы оказываемся на публике, мы об этом говорим, а кроме того, у нас есть профессиональное общение и с руководством этого центра, мы хорошо знаем врачей, которые там работают. Но есть кафедра, например, детской гинекологии, которая очень активна в том, чтобы донести знания до девочек и школьниц, но, все-таки я хочу еще раз подчеркнуть, это общество должно, понимая проблему, само заботиться о том, чтобы услышали их власть предержащие.
Слушатель: Игорь Гундаров, академик, подчеркивает (вы, наверное, в интернете сможете его найти), что причина многих проблем у нас - это стрессовое состояние, в которое народ был загнан практически насильно, то есть в состоянии страха и управлять им легче, и занимается он только выживанием. Вам бы найти в интернете Гундарова и познакомиться с ним по теме вашей передачи. И второе, в Юго-Восточном округе города Москвы в ближайшее время будет "круглый стол" буквально на вашу тему, тоже сайт ЮВА посмотрите и приходите туда. Спасибо!
Владислав Корсак: Спасибо большое.
Татьяна Валович: Ну вот, значит, обсуждается все-таки. У меня вот какой возник вопрос в связи с тем, что мы говорили о том, что при экстракорпоральном оплодотворении чаще всего многоплодная беременность наступает.
Владислав Корсак: Не чаще - 25%.
Татьяна Валович: Не вызовет ли это противодействия со стороны государства? Ведь за рождение двойни сразу дают вот эти деньги пресловутые. Много ли их, мало дадут, через три года - это понятно.
Владислав Корсак: Второго ребенка.
Татьяна Валович: Да, второго ребенка. Но там есть оговорка, что, если рождается двойня, тогда эти деньги сразу дадут.
Владислав Корсак: Замечательно.
Татьяна Валович: Это замечательно. А как быть с поддержкой экстракорпорального оплодотворения, скажем, на государственном уровне? Здесь не возникнет каких-то коллизий?
Владислав Корсак: Да нет. Во-первых, нужно понимать, что это, конечно, достаточно значительная группа больных, но все-таки это не все общество. Во-вторых, рождение двойни - это и раньше должно было государство оказывать эту помощь, это такая нагрузка на родителей. Поэтому жалко, что они не дают за рождение третьего, четвертого и пятого ребенка, увеличивая сумму. Вот об этом я могу сожалеть.