Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Лиля Пальвелева.
Андрей Шарый : В Москве у художественной галерее Марата Гельмана состоялось повторное открытие выставки работ Александра Джикии. Впервые вернисаж состоялся 19 октября этого года. Однако через три дня экспозицию разгромили неизвестные злоумышленники. Акты вандализма по отношению к произведения искусства, которые выставляет Марат Гельман, происходили не раз. Однако его галерея не прекращает деятельности. Рассказывает корреспондент Радио Свобода Лиля Пальвелева.
Лиля Пальвелева : Налет был стремительным и жестоким. 21 октября около десятка одинаково одетых мужчин лет 30 (кто они - до сих пор не установлено) вошли в галерею и начали крушить все подряд. Действовали молча, и ни на что не отвлекаясь. Перевернули столы в служебных помещениях, так, что оргтехника летела на пол и ломалась, сильно избили Марата Гельмана, после чего начали срывать со стен картины. Их с размаху бросали на пол, давили каблуками.
Несколько недель Александр Джикия c тихим упорством творческого человека трудился, не покладая рук - восстанавливал поврежденные работы. Однако на некоторых, приглядевшись, видишь грязные следы тех перчаток. А на одной, под названием «Падающие ангелы», так и остались зиять белые пятна холста. Красочный слой отлетел как раз посередине, там, где в странном, каком-то безвоздушном пространстве летят вниз обморочные фигуры с кровавыми ранами на спинах. Их оторванные крылья, тоже с кровавыми ошметками, остались в верней части картины. Говорит Александр Джикия
Александр Джикия : Это одна из работ, которая пострадала. Именно из-за того, что это одна из лучших работ, с моей точки зрения, я четыре перерисовал заново, а эту я даже не стал. Там практически невозможно отреставрировать. Потому что, во-первых, там потрескалась вся краска. Она все равно будет осыпаться. А отдавать это профессиональным реставраторам - смешно, потому что это очень дорого стоит, и я не Рембрандт. А подобрать такой же цвет невозможно, потому что водяные краски очень тяжелые в обращении. Практически нельзя вернуться к тому же. Поэтому я просто оставил так. Я думал ее переделать, но у меня просто не хватило сил на это.
Лиля Пальвелева : Александр Джикия предполагает, что его работы пострадали просто потому, что они оказались в галерее Гельмана, у которого много недоброжелателей. Среди религиозных фанатиков, к примеру. Вряд ли, вандалы так уж возмутились сюжетами этого художника.
Александр Джикия : Не знаю. У меня же сюжеты, в принципе, не затрагивающие никаких политических тем, практически никогда не затрагивают. Я в принципе считаю, что искусство и политика - это настолько разные вещи. Политика настолько неинтересная вещь, локальная и скоротечная, что к искусству она не может иметь никакого отношения.
Лиля Пальвелева : Любимая тема графических и живописных работ Джикии - мифология. При этом с версией, что он занимается переосмыслением мифа, автор не согласен. Но как же тогда понимать лист, снабженный авторской подписью «Даная опять убегает, пока Аполлон спит», ведь в каноническом тексте все заканчивается на том, что нимфа превратилась в дерево, а тут из ствола вновь появляется женское тело?
Александр Джикия : Потому что у нас те же мифы. Они, в принципе, воспринимаются, как и все греческое искусство, то, что меня задевает за живое, как нечто застывшее и умершее. Это классика такая. Она в мраморе, она же в гипсе. А меня всегда интересовало изначально, как это воспринималось греками 2,5 тысячи лет назад? Они же это видели, как живое. Я, в принципе, поэтому совершенно свободно могу позволить Данае убежать. А почему - нет? Это цикличная такая вещь - убежала, прибежала.
Некоторые мифы мне просто близки. Потому что в принципе жизнь мифологична. Миф - это такие матрицы. Жизнь каждого человека, так или иначе, эти матрицы прокручивает, естественно, в вариациях. Миф - это чистая матрица человеческого поведения.
Лиля Пальвелева : У Джикии есть удивительное свойство - возвращать затертые мифы к их первоистокам, порой грубым и свирепым. Завораживают два Пегаса, столкнувшиеся в смертельной схватке. Ничего рафинированного: зубы оскалены, крупы напряжены. Даже невинная детская сказка о Маше и медведе у Джикии превращается в известный всем древним народам рассказ о браке женщины и зверя.
Александр Джикия : Маша и медведь, если говорить в принципе, это, конечно, отношения мужчины и женщины. На самом деле, у меня гораздо больше сюжетов про Машу и медведь. Можно книжку сделать. Когда, например, Машины волосы превращаются в огонь, а сам медведь - это тоже огонь, который обжигается о Машины волосы. Это взаимное влечение. Это такая чистая форма любви.
Лиля Пальвелева : Александр Джикия очень болезненно относится к одной из версий причины погрома, неоднократно встречавшейся в прессе.
Александр Джикия : У меня нет эмоционального объяснения, честно говоря, нет. Мне почему-то кажется, что это никаким образом не связано с моим грузинским происхождением. У меня такое чувство, что, видимо, это не связано с тем, что у меня грузинская фамилия.
Лиля Пальвелева : Принимаете или вы, или галерея какие-то меры, чтобы ничего такого не повторилось?
Александр Джикия : Я как художник не могут принимать никаких мер, кроме того, как перерисовать то, что погибло. Видимо, галерея должна предпринимать меры для того, чтобы этого не повторилось. Я надеюсь, что все-таки один снаряд в одну воронку дважды не падает, как говорится.
Лиля Пальвелева : Между тем, как сообщают сотрудники галереи, Интернет переполнен угрозами в адрес Марата Гельмана, известного галериста, который специализируется на современном актуальном искусстве.
