Учителя, университетские преподаватели, студенты и ученые объединились на время митинга «За науку и образование», превысив разрешенное количество в 2 тысячи человек. По неофициальным данным, в июньской акции протеста участвовало 3,5 тысячи человек, тогда как на прошедший неделей раньше митинг «За право учиться и возможность учить» собралось около двухсот.
Казалось бы, оба митинга должны были привлечь одну и ту же аудиторию, плюс некоторое количество ученых, которые вряд ли явились столь массово, что число участников стало рекордным для подобного рода акции. С одной стороны, можно предположить, что интеллектуальные силы наконец-то скооперировались в едином порыве спасти не только себя, но и будущее страны, с другой – слишком большая разница между двумя этими событиями, будничным, хотя и всероссийским в мае и ярким, масштабным 6 июня.
Итогом последнего стали следующие требования:
1) изменения приоритетов в государственной политике в пользу поддержки научных исследований, распространения научных знаний и просвещения. Речь идёт не только об увеличении финансирования: кроме достойной оплаты, работа учёного должна пользоваться уважением в обществе и доверием власти;
2) реального самоуправления и автономии в науке и на всех уровнях образования. Профессиональное сообщество должно иметь право решающего голоса при определении принципов организации образования и научной работы. Прежде всего это касается проводящихся в данный момент реформ академических институтов;
3) отмены срока давности для аннулирования фальшивых диссертаций;
4) соблюдения академических свобод в школах и вузах. Идеология и пропаганда не должны вторгаться в университетские аудитории и на страницы школьных учебников;
5) немедленного прекращения преследования научных и просветительских организаций, благотворительных фондов, а равно и других некоммерческих организаций, с использованием ярлыка «иностранный агент» или аналогичных ему. Данное понятие должно быть исключено из российского законодательства.
Что касается пунктов 2 и 4, то номинально эти положения существуют в ныне действующем законодательстве, хотя уже из первого пункта становится очевидно, что авторы требуют изменить государственную политику в принципе. Не менее утопично, хотя и по-другому, звучит требование уважения от общества и доверия от власти. Возможно, в этих строках отразился эмоциональный запал и риторика митинга.
Существуют ли в реальности точки соприкосновения, которые могут сохранить эффект объединения преподавателей вузов, ученых и учителей надолго, Радио Свобода рассказали участники событий и организаторы - оргсекретарь профсоюза "Университетская солидарность" Владимир Комов, доктор биологических наук Михаил Гельфанд, член Межрегионального профсоюза "Учитель" Леонид Перлов и учитель Алексей Макаров.
Леонид Перлов,член межрегионального профсоюза "Учитель":
- Проблемы у школьных, вузовских преподавателей и ученых, пожалуй, одни и те же. Однако проявляются они по-разному и по-разному оцениваются обществом. Неделей раньше митинга «За науку и образование» мы – проводили еще один, «За право учиться и возможность учить», на который в Москве пришло две сотни человек, то есть в два раза меньше. Так что, по всей вероятности, проблемы близкие, но не одни и те же, и общество иначе воспринимает то, что происходит в высшей школе и в науке.
общество иначе воспринимает то, что происходит в высшей школе и в науке
Правда, есть одна общая вещь. Практически каждый образовательный митинг в Москве, да и вообще любой образовательный протест сопровождаются рефреном "Калину в отставку". Почему? Некомпетентен. Школьным образованием в городе Москве руководит человек, профессионально несостоятельный, но дело даже не в нем лично. Он выполняет то, что ему велено, и делает так, как велено делать. То есть общая проблема заключается в том, что нашими делами руководят люди, скажем так, малокомпетентные в той области, которой они руководят...
Я вспоминаю Мартина Лютера Кинга, и у меня тоже есть мечта: когда-нибудь ученый, преподаватель вуза, учитель из школы, токарь, пилот осознают наконец, что все они - родители, и то, что затрагивает детей, это их общая проблема. И если это произойдет, возникнет очень мощный стимул для объединения.
Михаил Гельфанд, доктор биологических наук:
- Я думаю, тут дело не в том, что у преподавателей и ученых разные проблемы, а в том, что обоим мероприятиям сопутствовал разный эмоциональный фон. Митинг, организованный профсоюзами, был в каком-то смысле очередным, и туда пришли люди, которые активно интересуются проблемами образования. А митинг 6 июня был все-таки спровоцирован, я бы сказал, совершенно конкретным, абсолютно безобразным поведением Минюста, и туда значительная часть людей пришла на эмоциональной волне. Собственно, все московские митинги это показывают - начиная с Болотной - много народу приходит, когда есть сильный эмоциональный повод. 3,5 тысячи - это для митинга, условно говоря, научно-образовательного, достаточно узкого по повестке, очень много. Это, я думаю, рекорд для таких профессиональных митингов.
очень мало людей, которые в принципе готовы тратить время, условно говоря, на политику
Однако проблема не в том, чтобы учителя объединились с учеными, с врачами и еще много с кем. Проблема в том, что в обществе нет запроса на какие-то серьезные изменения. Мы можем сколько угодно объединяться, но это все равно будут, так сказать, арьергардные бои, бои в отступлении, надо это осознавать. Это не хорошо и не плохо, просто надо понимать, на каком мы свете живем. Если учителя осознают себя как класс и противопоставят себя классу, например, директоров, или чиновников, этого будет достаточно, им, вообще говоря, уже не надо будет ни с кем объединяться.
Конечно, строй строем, но на самом деле происходит колоссальное разложение профессионального сообщества. Утрачен институт репутаций в значительной степени. Активные люди уехали, если говорить про науку, потому что не захотели во всем этом вариться. И опять-таки опыт последних лет показывает, что физически очень мало людей, которые в принципе готовы тратить время, условно говоря, на политику. Это может быть профсоюзная политика, могут быть какие-то попытки той или другой реформы, обсуждение планов реформы науки.
Пример с реформой Академии в этом смысле очень показателен, потому что эмоциональный подъем тоже был колоссальный, митинги проводились вполне заметные, масса народу записались в Общество научных работников, которое возникло гораздо раньше. Был Клуб академиков, клуб "1 июля", которые резко против всего этого возражали, образовалась Комиссия по контролю в сфере науки, но реально там работают 20 человек - те, кто читает ФАНОшные бумаги, пишет возражения, предлагает проекты, работает в рабочих группах того же ФАНО. Ведь если к митингу в 3 тысячи человек прибавить митинг в 200 человек, будет 3200...
Владимир Комов, оргсекретарь профсоюза "Университетская солидарность":
- Социальные группы, казалось бы, на обоих митингах были одни и те же. Протесты против лекций Старикова и вмешательства в вузовскую интеллектуальную автономию - это некоторый мостик, который объединяет, сближает оба митинги. Но по многим причинам мне довольно трудно их сравнивать. Во-первых, потому что на митинге 31-го мая основным направлением были все-таки социально-трудовые права, однако те требования, которые там выдвигались, были, по сути, политические. Как еще мы можем решать проблемы, если большинство вузов в нашей стране государственные?
К сожалению, вузовские преподаватели - не самая солидаризированная группа. Мы вместе работаем на кафедрах, часто общаемся, но чувство индивидуализма развито довольно сильно. Поэтому многим гораздо легче выйти на митинг в защиту образования, чем бороться на рабочих местах, подставляя себя под угрозу именно внутри учреждений.
многим гораздо легче выйти на митинг в защиту образования, чем бороться на рабочих местах
Нужно понимать, что, в отличие от учителей и вузовских преподавателей, у тех же медиков или рабочих у станка гораздо больше рычагов давления на работодателя. Там получаются такие весы, когда выгода сокращения может перевешиваться ущербом, который нанесет забастовка или иные действия профсоюза. К сожалению, администрации вузов действует далеко не всегда как эффективный менеджер, да и сам труд преподавателя усложняет вопрос забастовки. Не раз преподаватели готовы были абсолютно законно отказаться проводить зачеты, экзамены, когда на зачет, допустим, не выделено времени, и эта работа не оплачивается. В ответ на это им отвечали: за вас зачет может поставить кто-то другой, например, декан. Это реальная проблема.
Кроме того, зачастую студенты из-за своего довольно зависимого положения выступают как некий таран, который вышибает наиболее активных преподавателей. В некоторых университетах до сих пор сохранились пункты в уставе, по которым можно привлечь к дисциплинарной ответственности преподавателя на основе абсолютно голословной жалобы студентов. Это как если бабушка анонимно обращается в прокуратуру, а в итоге проверяют Сахаровский центр. И у нас появляются анонимные студенты, в результате чего заводится липовое дело, налагается дисциплинарное взыскание на преподавателя.
По-моему, люди идут, в том числе, в профсоюз, когда это связано с личным интересом. Есть, конечно, часть людей, которые объединяются и идут на митинг просто потому, что им нравится, им это нужно, душа у них болит за общее дело, но большинство людей пойдут за конкретными вопросами. И когда это движение станет массовым, тогда уже надо будет показать людям некий путь победы, предложить конкретные варианты действий. Разве не есть в чистом виде политика, когда работники противопоставляют себя как класс работодателю, будь то преподаватель или ученый?
Алексей Макаров, учитель:
-Существуют проблемы, общие и для школ, и для вузов, и частично для ученых. Это бюрократизация, проблема академических свобод и давления государства в идеологической сфере, самоуправление, которое на бумаге есть, но в реальности его нет. Проблемы финансирования. Но для объединения нужно, на самом деле, быть более не то что терпимым, но уметь взглянуть на соседа и понять, что у него те же проблемы. Опыт митингов 31-го мая и 6-го июня показывает, что сначала ты пишешь ученым: приходите на митинг 31-го, проблемы учителя - это и ваши проблемы, и их устраивают не страшные профсоюзы (как ученые считают). Потом учителям ты пишешь: проблемы ученых - это и ваши проблемы. Правозащитникам объясняешь: надо поддержать ученых и временно закрыть глаза на то, что многие из них ничего не говорили, когда принимался закон об иностранных агентах.
Изначально, когда мы готовили митинг, то исходили из более широкой истории, нежели ситуация с "Династией", потому как проблемы общие, и только сообща мы их можем решать. И проблемы эти лежат также и в политической плоскости: существование закона об иностранных агентах, свобода собраний... С осени стало труднее организовать митинг, теперь, например, проверяют все плакаты. И если мы в этой ситуации не будем объединяться и выступать не только за себя, но и за соседа, то по одиночке нас этот каток, и государственный, и некоторой части общества, довольно быстро задавит.
