Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие экономический обозреватель Радио Свобода Сергей Сенинский.
Александр Гостев: Вчера на российском фондовом рынке впервые появились акции компании угольной индустрии. Одна из крупнейших в ней - компания «Распадская» из Кузнецкого угольного бассейна - завершила первичное размещение акций, которое принесло ей более 300 миллионов долларов. Интерес инвесторов к угольной отрасли эксперты объясняют ростом спроса и на сталь, и на электроэнергию.
Сергей Сенинский: Появление на бирже акций «Распадской» - первый, по сути, выход на финансовый рынок крупной российской угольной компании, если не считать почти в шесть раз меньшего по объемам первичного размещения акций новосибирской угольной компании «Белон» летом этого года. Наш первый собеседник - аналитик инвестиционной компании «Проспект» Дмитрий Парфенов.
Дмитрий Парфенов: Действительно, размещение шахты "Распадской" - это является первым крупным размещением среди угольных компаний. "Белон" - она и по структуре немножко другая, группа занимается в том числе продажами металлопродукции, а уголь для нее является не главным, скажем так.
Сергей Сенинский: В целом в структуре этой отрасли в России каково соотношение производства коксующегося угля, закупаемого металлургическими компаниями для производства стали, и энергетического угля, который поставляется на тепловые электростанции?
Дмитрий Парфенов: В 2005 году было произведено порядка 70 миллионов тонн коксующегося угля и, соответственно, на уровне 230 миллионов энергетического, то есть соотношение примерно 20% к 80%.
Сергей Сенинский: Один из двух главных акционеров угольной компании «Распадская» - металлургический холдинг «Евраз», крупнейший в стране производитель стали. В целом принято считать, что та часть российской угольной отрасли, которая ориентирована на добычу коксующихся углей, металлургами и контролируется. В секторе энергетических углей - ситуация иная. Аналитик «МДМ-Банка» Андрей Литвин...
Андрей Литвин: Действительно, производитель коксующихся углей в России контролируется, как правило, металлургическими компаниями. Ситуация эта сложилась в последние несколько лет. Металлурги начали консолидировать сырьевые активы, в частности, угольные активы в связи с ростом цен на уголь и на руду, в результате сложилась такая ситуация, что производители стали оказались практически самодостаточны в плане поставок угля и железной руды. Что касается энергетического угля, ситуация несколько иная. Как правило, производители электроэнергии не контролируют производителей угля. Ситуация обратная - производители угля стремятся обеспечить себе сбыт и стараются приобретать электрогенерирующие активы. Это касается большинства крупных производителей энергетического угля в России.
Сергей Сенинский: Структура угольной отрасли в России в какой мере совпадает или, наоборот, не совпадает со структурой владения угольным бизнесом, например, в Европе или Соединенных Штатах?
Андрей Литвин: Опять же, ситуация разная. Если говорить про коксующийся уголь, все-таки Россия - экспортер коксующихся углей, естественно, она полностью удовлетворяет спрос внутри страны, спрос металлургов на этот уголь. Если мы возьмем Америку или Европу, эти страны удовлетворяют полностью спрос внутри этих регионов на коксующийся уголь. В частности, они закупают уголь из Австралии, у одного из крупнейших экспортеров угля. Структура себестоимости, допустим, у производителей стали в России, в Америке или в Европе абсолютно разная. То есть издержки у европейских и американских производителей стали выше, чем у российских производителей.
Сергей Сенинский: А компании, добывающие энергетический уголь?
Андрей Литвин: Если говорить про энергетический уголь, то в принципе ситуация схожая. Если мы посмотрим на американские крупные компании, то зачастую они тоже имеют некоторые энергогенерирующие активы в своей структуре, которые потребляют уголь, который компании производят.
Сергей Сенинский: Цены коксующегося угля и энергетического намного ли отличаются сегодня?
Дмитрий Парфенов: На коксующий уголь в настоящее время цены колеблются на уровне 90-95 долларов за тонну, а на энергетический уголь цены не поднимаются сейчас выше 60 долларов за тонну. Вот, соотношение примерно такое.
Сергей Сенинский: Из всего добываемого в России угля какая часть потребляется внутренним рынком и сколько экспортируется?
Дмитрий Парфенов: Здесь соотношение примерно такое: из 70 миллионов тонн производства коксующегося угля на экспорт поставляется примерно 14 миллионов тонн, а по энергетическому углю - из 230 миллионов тонн произведенного примерно 40 миллионов тонн поставляется на экспорт. То есть 20% поставляется на экспорт, остальные 80% потребляются на внутреннем рынке и по тому, и по другому виду угля.
Сергей Сенинский: Крупнейшим в мире экспортером угля является Австралия. Вторым - Индонезия, объем экспорта которой вдвое меньше австралийского. На третьем месте - Россия, экспортирующая угля почти вчетверо меньше, чем Австралия.
Андрей Литвин: Российский уголь на экспортных рынках все-таки не имеет таких позиций, как австралийский уголь. Россия - большая страна, и, чтобы довезти, допустим, экспортный уголь до порта, до границы, угольщики тратят достаточно большие деньги, и, таким образом, уголь теряет конкурентоспособность по сравнению с австралийским.
Сергей Сенинский: Из нынешних прогнозов спроса и на коксующийся, и на энергетический уголь в ближайшие годы - какие вам лично представляются наиболее вероятными?
Дмитрий Парфенов: Поскольку Россия традиционно производит сталь полным циклом, то есть из руды, используя кокс, сырьем для которого служит коксующийся уголь, поэтому темпы роста здесь несколько выше и составляют примерно на перспективу до 2010-2015 годов где-то 2-3% годового роста. По рынку энергетического угля темпы ниже - не выше 2% роста в год. И ориентировано это, как правило, не на внутреннее потребление, а все-таки этот рост связан с увеличением экспорта из страны.
Андрей Литвин: Что касается энергетических углей, я думаю, что перспектива роста спроса здесь более оптимистична, нежели в сегменте коксующихся углей. Связано это с тем, что растет потребление электроэнергии внутри страны. Мы сейчас видим тенденцию постепенного перехода от потребления газа для энергогенерации на уголь. Естественно, этот процесс будет очень медленным, но в результате он приведет к росту спроса на энергетический уголь внутри страны. В принципе сейчас в стране есть около 15 станций, которые можно перевести с газа на уголь. Это будет не очень дешево, но это будет дешевле, чем строить новую станцию, безусловно. Постройка угольной станции в два раза дороже, чем постройка газовой станции.
Сергей Сенинский: Спасибо. Напомню, на наши вопросы отвечали в Москве аналитики Андрей Литвин, «МДМ-Банк», и Дмитрий Парфенов, инвестиционная компания «Проспект».
