Решением Правительственной комиссии по оценке жилищного строительства у старейшего аграрного вуза России – Московской сельскохозяйственной академии имени Тимирязева – изымают земли, занятые учебно-опытными селекционными полями. 101 гектар передается под многоэтажную застройку. Преподаватели академии, ее многочисленные выпускники и студенты ведут борьбу за отмену такого решения. Они убеждены, что этот проект приведет если не к полному уничтожению Тимирязевки, то как минимум к ее деградации.
На сайте Change.org уже размещена петиция под названием "Спасем нашу Тимирязевку". Под обращением уже более 31 тысячи подписей. Для оперативной координации действий были созданы одноименные группы в социальных сетях, а теперь и сайт с разделами "Что случилось?", "Официальные документы" и "Что делать?".
Поля, на которые сейчас претендуют застройщики, находились в бессрочном пользовании сельхозакадемии с момента ее основания, то есть с 1865 года. Замминистра сельского хозяйства РФ Джамбулат Хатуов расстается с этими землями без сожаления и называет их "неиспользуемыми". Взамен чиновник сулит весомые компенсации. На заседании рабочей группы в Минсельхозе он даже заявил, что "сегодня открываются большие перспективы по совершенствованию учебного процесса и решению насущных проблем вуза".
Руководитель Агентства по ипотечному жилищному кредитованию (АИЖК) Александр Плутник пообещал, что знаменитый Мичуринский сад сельхозакадемии, обладающий уникальной генетической коллекцией плодовых и ягодных культур, будет сохранен и даже "получит дополнительное развитие". "Этот сад будет расширен и открыт для горожан, чтобы люди могли здесь ходить. Он не будет вырубаться".
"Не надо делать мне как лучше, оставьте мне как хорошо", – отреагировал на эти слова один из пользователей фейсбука.
Более всех от потери земель, названных чиновниками "неиспользуемыми", может пострадать факультет агрономии и биотехнологии. Его декан Александр Соловьев называет это "большим ударом" и "обрезанием рук":
Они себя называют "государевыми людьми"
– В Минсельхозе впервые состоялось заседание рабочей группы, созданной по распоряжению министра сельского хозяйства Александра Ткачева. На данный момент изъяты два участка. Они переданы в ведение Фонда развития жилищного строительства (РЖС). В качестве альтернативы этот фонд и Агентство по ипотечному жилищному кредитованию предлагали нам создание учебного хозяйства в Московской или Тверской области.
В чем уникальность Тимирязевки? Мы учебные практики проводим тут же. Мы вышли из аудитории, и сразу попали в поля, на которых есть и объекты обучения, и объекты исследований. Да, производственные практики можно осуществлять вдали, но мы и сейчас их проводим в лучших хозяйствах по всей территории Российской Федерации.
Минсельхоз провел это совещание, дабы убедить нас, что нам эта база здесь не нужна. Что эти фонды предоставят нам построенные с нуля очень современные учебные хозяйства. Нас убеждают, что рядом с академией не нужны никакие поля.
– Что вы теперь намерены делать?
– Мы договорились о ряде мероприятий. В том числе, подали заявку на проведение митинга. Вероятно, он состоится в ближайший понедельник, хотя на нас осуществляется давление, чтобы мы отозвали эту заявку. Однако мы понимаем, что удар наносится по всей академии.
– Если с министерством не удается найти общий язык, не пытались ли вы о чем-то договориться с застройщиками?
– Понимаете, это заседание рабочей группы, прошедшее 4 апреля, было вообще первой встречей в таком расширенном составе. Для нас было удивительным, что не было никакого предварительного обсуждения. Нас поставили перед фактом. А сейчас убеждают в том, что наша позиция – всего лишь наши "хотелки", которые не имеют никакого отношения к государственным интересам. Поскольку они себя называют "государевыми людьми", наверное, они лучше понимают, что такое государственные интересы. Хотя мы – это не просто кучка людей, а все-таки специалисты в своем деле, – говорит Александр Соловьев.
Профессор Валерий Кошелев – экономист, заведующий вузовской кафедрой управления и сельского консультирования. Он считает сложившуюся ситуацию конфликтной:
– В вопросе по отъему земель у Тимирязевки люди разделились на два непримиримых лагеря. Первый – это те, кто видит свою личную выгоду от передачи земли под застройку. Второй лагерь – это те, кто отстаивает общественные интересы. Те, кто видит собственную выгоду, – это не только жадные чиновники и девелоперы, которые уже потирают руки в предвкушении баснословных прибылей. Есть и "наивные" люди, которые рассчитывают на то, что с ними тоже поделятся кусочком от нашего пирога в виде обещанной квартиры или какой-либо другой подачки от тех сторон, которые по-крупному заинтересованы. А тем, кто по-крупному заинтересован, в свою очередь требуется общественная или административная поддержка снизу, чтобы как можно скорее и наиболее безболезненно отобрать эту землю.
Для Тимирязевки это огромная потеря
Для Тимирязевки, конечно, это огромная потеря, невосполнимая. И она приведет к катастрофе. Практически остаются без учебной и научной базы три основных факультета в нашем университете – факультет агрономии и биотехнологий, зооинженерный факультет, а также факультет садоводства и ландшафтного дизайна.
В конечном итоге, это экономическая потеря для всей страны, поскольку если научные разработки, которые делались здесь десятилетиями, будут уничтожены, это откат назад. Те инновации, которые мы создаем в Тимирязевской академии, просто не будут созданы или будут созданы гораздо позже. Получается, что все разговоры про импортозамещение, про продовольственную безопасность страны остаются только разговорами.
Какие могут быть компенсации?! Разве можно компенсировать то, что 150 лет существовало, развивалось, и это вдруг отбирают. Это никакими землями в Новой Москве компенсировать невозможно, потому что опыты, которые здесь были, туда просто так не перенесешь. Я не агроном, я экономист, но даже я это понимаю.
Им нужен лакомый кусочек, где самая дорогая земля, где есть все коммуникации
Несмотря на все компромиссы, на которые вроде бы обе стороны идут, они закончатся ничем не подкрепленными обещаниями. В конечном итоге эти земли застроят и зальют бетоном. Наш университет окажется внутри огромного жилого комплекса. Это уже не будет отдельный кампус. Жемчужина, которая сейчас существует почти в центре Москвы, будет уничтожена. Им нужен лакомый кусочек, где самая дорогая земля, где есть все коммуникации, где можно дешево построить то, что потом можно продать дорого.
– Какими, на ваш взгляд, могут быть экономические последствия переноса учебных площадей?
– Что такое – перенести? Во-первых, для этого надо найти землю. Но вся земля уже за собственниками расписана. Даже если есть где-то государственная земля, подходящая для того, чтобы там организовать опытные селекционные поля, все равно это приведет к тому, что надо будет людей перевозить туда – научных работников, преподавателей. Должны будут туда и студенты, и аспиранты ездить, чтобы проводить свои опыты. Это довольно далеко. Новая Москва – до границ Калужской области. Два часа минимум добираться. Или им там надо строить жилье. А это во что выльется? В какие деньги? А сама база – это же не просто поля, но еще и техника, и сооружения для хранения этой техники, и различные производственно-научные подразделения, лаборатории. Это очень дорого. С точки зрения общественных интересов, это абсолютно неправильное решение. Оно правильное с точки зрения девелоперов и чиновников, которые за ними стоят.
– Есть ли у вас надежда, что это решение будет отменено?
– Да, надежда остается. Во-первых, мы будем биться до конца. Во-вторых, были прецеденты, когда подобные решения отменялись. Вспомните, например, опытные поля Вавиловского института под Петербуром. Отменили же это решение. Значит, и здесь это возможно. В общем, шансы у нас есть. Обидно только, что приходится тратить наши усилия на эту возню, совершенно искусственно созданную в интересах малой группы алчных людей.
Для нас было оскорблением, что постановление вышло без предварительных обсуждений. Никаких общественных слушаний не было. Нас просто в известность не поставили. Мы сами обнаружили это решение в интернете, – говорит профессор Кошелев.
Главный редактор журнала "Новое сельское хозяйство" Марина Политова была студенткой, потом аспиранткой, затем научным сотрудником Тимирязевки. Она среди тех, кто собирает сейчас подписи под петицией за сохранение вузовских земель:
– Уже 10 лет я работаю не в академии, но связь и с учеными, и с преподавателями не теряю. Поэтому, когда я услышала эту жуткую новость о том, что у академии забирают практически все учебно-опытные поля, я была поражена. Это была реакция между паникой и очень большой злостью.
Cамым большим шоком оказалось, что, судя по всему, руководство академии об этом знало. Но ни профессорско-преподавательский состав, ни ученых никто не известил о таком волюнтаристском решении. Поэтому, как только одной из наших выпускниц эта петиция была опубликована в сети, она стала набирать очень много голосов.
– Вы собираете не только электронные, но и бумажные подписи. Как это происходит?
– У нас есть подписные листы, где кратко сформулированы наши требования. Мы ходим по домам, рассказываем людям о ситуации. Я живу на Большой Академической, прямо напротив полевой опытной станции. Обращаюсь к своим соседям. Мы договорились некоторое время собирать эти подписи, а потом приносить в штаб нашего протестного движения.
– Уже и штаб образовался?
– Да, на агрофаке. Агрономический факультет, конечно, пострадает больше других, поскольку вся их опытная экспериментальная база будет пущена под застройку.
– Чиновники неоднократно заявляли, что претендуют только на некие пустыри да еще на земли, используемые не по назначению. В частности, упоминали поле для гольфа.
Специалист, который выходит из Тимирязевской академии, – не просто тот, кто на бумажке видел колос пшеницы или детали трактора
– Действительно, на территории находится небольшое гольф-поле, где дети могут научиться по сносным ценам этой игре. Я тоже встречала эти контраргументы, что вы там развели бизнес, вы устроили гольф-поле, на которое приходят богатые люди играть. На самом деле, это уникальный в российской аграрной науке эксперимент. Это место, где готовят специалистов, которые занимаются газоноведением и разработкой гольф-полей. Наш вуз первый, кто этим занимается. Разные травосмеси там высеивают, смотрят, какие больше подходят. Очень обидно, когда обвиняют, что это исключительно для зарабатывания денег.
Кроме того, на территории, обозначенной на кадастровых участках под отъем, находится конно-спортивный манеж, куда очень многие люди ходят учиться верховой езде по ценам, которые для московских жителей по силам, в отличие от элитных клубов.
Плюс, конечно, жители Тимирязевского района понимают, что если у них под боком возникнет огромный жилой комплекс, возникнет вторая Павшинская пойма. Я в Красногорске долгое время прожила. Там люди столкнулись, во-первых, с транспортным коллапсом, поскольку не настроена вся инфраструктура на такие большие потоки машин. Застройщики об этом не думают. Им важно квадратный метр продать. Я думаю, что это основная мотивация местных жителей, протестующих вместе с нами. Да и чисто эстетически, когда вы выходите и видите, что у вас рядом зеленеет рожь, это городскому жителю радует глаз.
Самое главное. Аграрному образованию может быть нанесен большой урон. Я как редактор специализированного журнала постоянно сталкиваюсь с аграриями, с теми, кто работает в сельском хозяйстве. Один из немногих вузов в стране, который еще котируется, – это Тимирязевка. Мы знаем, что студентов сейчас на практику мало кто хочет брать. Никто не хочет с ними возиться. Тимирязевка одна из немногих имеет возможность вывести в поле студентов, не отрывая от учебного процесса, что-то показать, чему-то научить. То есть специалист, который выходит из Тимирязевки, – не просто тот, кто на бумажке видел колос пшеницы или детали трактора. Это те, кто руками своими все это пощупали. Это во-первых. Во-вторых, для науки ущерб. Долговременный полевой опыт, который в академии проводится, уникальный. Его сравнивают с опытом Великобритании, но тот не имеет такого масштаба. На полях, которые под окнами моего дома, полевой опыт существует с 1912 года, – говорит Марина Политова.
