Архивный проект "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад". Самое интересное и значительное из эфира Радио Свобода 20-летней давности.

Программа "Россия вчера, сегодня, завтра". Авторское право. Автор и ведущая Марина Тимашева. Участники: юридический советник Международной федерации производителей фонограмм «IFPI» Ирина Витальевна Савельева; заместитель начальника Договорно-правового управления Российского авторского общества («РАО») Екатерина Викторовна Ананьева; директор фирмы «Солид Рекордз» Андрей Гаврилов.

Марина Тимашева: Древность и средневековье не знали авторского права. Советское законодательство, признав его формально, разделило его между автором и государством по принципу: это – мое, и это – тоже мое. В результате чего создателю произведения доставались жалкие копейки. И это еще полбеды. Хуже, что можно было издавать «2001: Космическая одиссея» Артура Кларка с обрезанным финалом и комментарием: «Финал, ввиду своего мистического характера, не представляет интереса для советского читателя». Как говорил лидер группы «Кино» Виктор Цой еще в 1988 году: «Я в газете прочитал, что выходит наш альбом. Я не знаю, почему в нашей стране государственная фирма может выпускать пластинки без разрешения и безо всякого ведома автора, оформлять, как они хотят, писать на них, что угодно». С другой стороны, «Битлз», Высоцкого и того же Виктора Цоя мы узнали благодаря подпольному тиражированию. Мы не будем затрагивать сложных юридических вопросов о смежных правах, Останкинском деле Тристана Дела, а поговорим об общих представлениях: можно ли сегодня обращаться с писателями, художниками и композиторами так, как обошлись в свое время с Кларком или Цоем? Или все же утверждается европейское представление о том, что интеллектуальная собственность - такая же неприкосновенная, как собственность на автомобиль или кошелек. Насколько этот процесс идет легко и безболезненно? Говорит главный юридический советник Международной федерации производителей фонограмм «IFPI» Ирина Витальевна Савельева.

Ирина Савельева: Безусловно, это осознание происходит. Конечно, хотелось бы, чтобы оно происходило скорее. Во времена Советского Союза у нас не просто было такое законодательство, по которому у автора были ограничены права в пользу государства, очень много было изъятий из прав авторов, но проблема была в том, что интеллектуальная собственность не имела экономического содержания. Скажем, издательству спускался план, и оно финансировалось государством. Потом издательство реализовывало свои книги и все деньги перечисляло обратно государству. Скажем, фирма «Мелодия» существовала таким же образом, были взаиморасчеты с заводами, со студиями грамзаписи - то есть, было просто перекладывание денег из кармана в карман. Но коммерческой деятельности не было, в полном смысле этого слова. И когда стали развиваться рыночные отношения в этой области, то внезапно обнаружилось, что, оказывается, интеллектуальная собственность имеет рыночное содержание, она приносит выгоду. То есть, что здесь может быть бизнес, могут быть деньги. И вот я думаю, что на стыке двух моментов происходит изменение общественного мнения. То есть, с одной стороны, люди стали понимать, что за этим стоят суммы, за этим стоит бизнес, за этим стоит возможность заниматься какой-то коммерческой деятельностью, а, с другой стороны, те, у кого есть права – авторы, исполнители и другие - они тоже осознали, что когда кто-то их права использует, он получает деньги. И почему они не участвуют в этом процессе? За последний год произошел очень существенный сдвиг. Показателем этого сдвига являются определенные цифры. Несмотря на то, что уровень пиратства достаточно большой, он в среднем в России превышает 70 процентов (по компакт-дискам он ниже, по кассетам он выше), но все равно, по сравнению с 1994 годом, скажем, по итогам 1995 года, произошло снижение пиратства где-то на 8 процентов.То есть, можно сказать, что это не много, но это какая-то тенденция. Второй важный момент, тоже в цифрах, это самое убедительное – то, что легальный рынок России по сравнению с 1994 годом в 1995 году возрос в 70 раз.

Марина Тимашева: Юридический советник крупнейшей международной организации («IFPI» насчитывает 1100 членов в 70 странах со штаб квартирой в Швейцарии) высоко оценивает «Закон об авторском праве и смежных правах», принятый нашим Верховным Советом 9 июля 1993 года. Он «поднимает планку нашего законодательства на уровень мировых стандартов». С Ириной Витальевной согласна ее коллега, заместитель начальника Договорно-правового управления Российского авторского общества («РАО») Екатерина Викторовна Ананьева.

​Екатерина Ананьева: С 1993 года на территории РФ действует «Закон об авторском праве и смежных правах». Это очень прогрессивный закон, поскольку перед его принятием он проходил экспертизу во Всемирной ассоциации интеллектуальной собственности, и, на сегодняшний день, этот закон является одним из передовых даже в европейских странах, поскольку он наиболее последний. И все те нормы, которые на уровне мирового сообщества еще находятся в процессе обсуждения, в нашем законе уже нашли свое отражение. Я выскажу свое личное мнение. Мне кажется, что, благодаря этому закону, ситуация с авторским правом немножко стабилизировалась прежде всего потому, что закон предусматривает достаточно серьезную ответственность за нарушение авторских прав. И одна из санкций, предусмотренных законом, это взыскивание компенсаций в размере от 10 до 50 тысяч МРОТ. Конкретный размер компенсации определяется судом, с учетом обстоятельств дела. Но, если вы умножите 75 тысяч (размер заработной платы, установленный правительством на сегодняшний день) на 50 тысяч, то сумма получается солидная. В связи с этим пользователям стало гораздо выгоднее заключать договоры с авторами и обговаривать условия правомерного использования произведений, чем платить потом огромные суммы в качестве компенсаций. Примером этого могут служить постоянные объявления в газете «Книжное обозрение» - издательство такое-то разыскивает авторов и переводчиков таких-то, и приглашает их для заключения договора. В год мы ведем порядка 300 конкретных дел. И вот для того, чтобы сознание плательщиков было переломлено, нам пришлось вести какие-то конфликты по претензиям конкретных авторов. У одного автора, в результате претензий, было получено, за 15 минут звучания музыки, 11 миллионов рублей. Плательщики поняли, что лучше заключить лицензионное соглашение в соответствии с законом. Вознаграждение составляет один процент от общей суммы доходов, перечисляется нам, и распределяется между всеми теми авторами, произведения которых были использованы. То есть, на сегодняшний день конфликтная практика привела к тому, что плательщики начали заключать лицензионные соглашения и начали соблюдать законодательство об авторских правах.

Марина Тимашева: «IFPI» не считает, что борьба с пиратством должна ограничиваться только карательными функциями. Нелегальный бизнес должен вытесняться нормальным, легальным. Один из тех, кто его олицетворяет – директор фирмы «Солид Рекордз» Андрей Гаврилов. Фирма его отличается интеллигентностью репертуара - это джаз, классика русского рока и авторской песни. Понятно, что пиратством она не занимается, но, порой, становится его жертвой. Господин Гаврилов продемонстрировал нам китайскую копию изданного на его фирме компакт-диска Сергея Чигракова. Как известно, 90 процентов нашего пиратского лазерного ассортимента - это Китай и Болгария. В данном случае, умельцы из Поднебесной особенно не старались - печать такая, что подделку видно без электронного микроскопа.

Андрей Гаврилов: Есть люди, которые не знают, что нельзя воровать интеллектуальную собственность. Как правило, они очень быстро научаются, а есть люди, которые знают, что воровать нехорошо, но считают, что ради каких-то высших идеалов это можно делать. Вот, грубо говоря, четыре отношения к этому вопросу. Те, кто не воровал, они и не воруют. С теми все ясно, здесь особых проблем нет. Те, кто не знали, что это нехорошо, по разным причинам, но поняли (их научили, они узнали), они на 90 процентов переходят к первому разряду. Убежденные воры, те, которые знают, что это плохо, что за это могут побить, посадить, но продолжают это делать - такие же воры, как воры кошельков, и они знают, на что идут, они знают, чем рискуют, они не должны удивляться, если к ним будут применяться какие-то законные меры. С этой группой тоже все ясно. Но это - минимальная группа. Во всем мире существует группа людей, которые считают, что то, что они делают, это имеет какую-то высшую ценность. И здесь отношение двойственное. У меня самого порядка двухсот дисков «Битлз», на которых куча их выступлений, их вариантов записей, которые по разным причинам они не обнародовали. Как человеку, интересующемуся этим делом, мне это страшно интересно, и я очень рад, что они вышли. Другая моя точка зрения на этот вопрос, что, наверное, с точки зрения «EMI», которые владеют правами, это не очень хорошо. Когда то же самое происходит здесь, у нас, берется какой-то концерт, скажем, Сюткина (не так давно был скандал с его диском), и выпускается. На мой взгляд, это немножечко из другой оперы, потому что на нашем рынке очень соизмеримы тиражи бутлегерской продукции и официальной. Если я не представляю себе, какой официальный тираж дисков «Битлз», наверное, несколько миллионов, то у западных бутлегеров тиражи бывают в тысячу раз меньше. У нас же такие вещи выходят, как правило, такими же тиражами, как официальная продукция, тем самым, убивая официальную продукцию. Вот четыре группы населения, которые своей деятельностью имеют отношение к проблеме авторских прав. Что же изменилось? Изменилось только то, что первая группа, то есть,люди, которые стремятся действовать в рамках закона, по-моему, растет. Изменилось то, что органы правопорядка начинают понимать, что кража интеллектуальной собственности - это кража, и начинают принимать какие-то меры. Недавний налет на Митино с конфискацией левой продукции, в общем, тому подтверждение.

Марина Тимашева: Я спрашиваю Андрея Гаврилова, как сегодня выгоднее работать издателю. Осложняет честность жизнь, или наоборот?

Андрей Гаврилов: Я бы сказал, что сейчас такая ситуация, что нечестное выполнение правил игры может резко удорожить твою работу и резко тебе испортить ситуацию. Мы - очень маленькая фирма, и если нам удается работать с людьми, которые, с нашей точки зрения, находятся в звездном статусе, так это только потому, что нас поддерживает, помимо прочих вещей, наша репутация. Стоит нам один раз кого-нибудь обмануть, и результат будет налицо - мы будем либо на грани краха, либо будем вынуждены издавать какое-то фуфло, которое издавать не хочется.

Марина Тимашева: Точку зрения автора на авторское право я попросила прокомментировать поэта Валентина Берестова, чьи стихи «Вот девочка Марина, а вот ее машина» мне читали родители еще в детстве. Машины пока у меня еще нет, у поэта Берестова – тоже. Может быть, кто-то уже стал автовладельцем за его счет, но не всем теперь это сходит с рук.

Валентин Берестов: Я, например, состою в агентстве «ФТМ». Руководитель, Попов - превосходный юрист. У меня есть свой агент Елена Анатольевна Юдина, и они уже… Я это называю «белым рэкетом» – я граблю издательства, которые печатают пиратским способом книжки. Мою книгу «Читалочка» напечатала, правда, без единой опечатки, но без спросу и без денег, ростовская типография фабрики «Малыш». Она сама стала издавать книжки. И очень большим тиражом. Это было года три назад, когда детские книжки большим тиражом не выпускались. Потом она выпустила книжку в форме корзиночки со стихами о каждом весеннем, летнем и осеннем месяце, книжку-игрушку. И тоже ничего не заплатила, и не сообщила даже о своем намерении. Книга моей покойной жены Татьяны Александровой издана в Японии и у нас много раз, но есть одно издание, я его видел только по телевидению. Был когда-то новосибирский филиал издательства «Детская литература». Теперь он отделился, и они неосторожно показали книжку «Домовенок Кузька». Так вот, ни договора нет, ни денег, но мое агентство до них не добралось, потому что экземпляра не нашли. «Кузька» же очень быстро расходится. Сейчас (я не помню, в каком издательстве) вышел пересказ «Кота в сапогах» мой. Мне очень приятно, что выбран мой пересказ из всех других пересказов, но, конечно, мне не сообщили и на книжке не указали, чей пересказ. То есть, имелось в виду автору не заплатить ни под каким видом. Издательство «Фламинго» выпустило по киносценарию, сделанному мной, книжку «Кузька», но не заплатило ни наследникам, ни мне, автору. Но издательству пришлось заплатить, потому что агентство его достало. Не все может разыскать агентство, но очень широко распространены перепечатки моих сочинений. Вот сейчас на книжной выставке я увидел саратовскую «Хрестоматию для 5-го класса». Там куча моих стихов. Мне они, конечно, ничего не заплатили и не сообщили о своих намерениях. Такого рода изданий отдельных моих сочинений - тьма. Некоторые попадают в поле зрения агентства, если мы сами их видим, некоторые - нет. С некоторых я уже не беру по мелочи за два-три стихотворения – ну, бог с ними. Будем считать, условно, так – 20 процентов не возвращают, не удается. Насчет книжек, которые я не видел, может быть, они существуют, но я не знаю, и перепечатки отдельных сочинений, тут обратная картина - примерно за 20 процентов платят, а остальное стараются не платить. Что делает мое агентство? Оно производит отбор издательств. Издательства норовят как можно меньше уплатить автору, уплатить с тем, чтобы инфляция съела деньги по первоначальному договору. Аскрыть - это типичная вещь. Некоторые издательства приходят в ужас или в ярость, когда агентство требует представить бухгалтерские документы. Это значит, что они тайком подпечатывают тираж, но не сообщают об этом. И вот идет отбор. И уже я даже слышал такие слова, что «Берестов - дорогой автор, наше издательство не может». Ну и хорошо, лучше с ними не связываться.

Марина Тимашева: Много ли сил уходит у «дорогого» поэта Валентина Берестова на суды?

Валентин Берестов: Им достаточно показать палец и они пятят. Они знают, что поступают плохо. Одно издательство даже фиктивный договор со мной будто бы составило, фиктивной была моя подпись, и потом эта несчастная редакторша в агентство привезла эти деньги, из рук в руки мне передавала, которые она взяла, конечно, себе.

Марина Тимашева: Современных художников Бармалеи, тоже современные, не оставляют в покое, как и поэтов. Мы уже рассказывали про Юрия Непахарева, который неожиданно узнал, что компакт-диск с музыкальными опытами одного из публицистов газеты «Завтра» оформлен его, Непахарева, работами, с глумливой подписью: «Художник - анонимный». У истории было продолжение. На свои претензии «художник анонимный» получил ответ из фирмы «SNC Records», за подписью директора, который, в частности, сообщает, что у фирмы был заранее заключен с автором альбома договор, по которому, в случае возникновения претензий со стороны третьих лиц о нарушении авторского права, фирма не будет нести ответственности. Если подобную схему удастся узаконить, можно заключить договор со своим соседом, и под этот договор, бесплатно и без спроса, издавать, например, альбом Пола Маккартни в оформлении, ну, скажем, Эрнста Неизвестного. Однако, наши собеседники полагают, что патентовать такое ноу-хау рановато. Комментарий со стороны «РАО», с Большой Бронной.

Екатерина Ананьева: Многие звукозаписывающие фирмы прикрываются договорами не всегда с автором музыки, а с автором-исполнителем. То есть, тем лицом, которое исполняет произведение, и говорят: у нас есть договорчик, по которому все претензии третьих лиц разбирает этот исполнитель. Более того, на исполнителя возлагается еще и ответственность по выплате вознаграждений за тиражирование конкретного носителя. Что тоже является совершеннейшим нонсенсом. Фирма считает, что она абсолютно чиста, в данном случае, но это не так, потому что пользователем произведения является данная фирма. Если права нарушены, она должна отвечать. Если будет доказано, что это вина, условно говоря, композитора, то фирма, в порядке регресса, уже может предъявить требования этому лицу. Но перед авторами отвечает фирма, поскольку она воспроизвела конкретный носитель с нарушениями и его распространяет.

Марина Тимашева: Но, на практике, в тех случаях, когда издатель не слишком дорожит своим добрым именем и занимает глухую оборону, прорвать ее бывает довольно трудно. Главная причина - прискорбное состояние наших судов, где даже простейшие гражданские дела рассматриваются годами. Например, в Нижнем Новгороде с февраля прошлого года бесконечно откладывается дело по иску к издательству «Деком», которое облагодетельствовало бывших оппозиционеров, издав антологию самиздатской литературы «Золотое подполье», как водится, без ведома авторов и без намерения платить. Однако, с января будущего года жизнь граждан, неравнодушных к чужой интеллектуальной собственности, может еще большее осложниться. Во-первых, вступает в силу изменение Кодекса об административных правонарушениях, статья 150 со значком 4, по которой продавцы будут отвечать за торговлю пиратской продукцией. И, собственно, они будут заинтересованы требовать от поставщика документ, подтверждающий, что товар законный. Что касается производителя, то мы предоставим здесь слово Ирине Витальевне Савельевой.

Ирина Савельева: Вступает в силу новый УК РФ, там есть статья 146. В ней есть две части. Первая предусматривает штрафные санкции, арест, в том числе, и лишение свободы до 2-х лет, а вторая часть, где уже говорится об организованной преступной группе, предварительном сговоре или неоднократности, то там уже штрафные санкции выше, чем в первой части, и возможность лишения даже свободы на срок до 5 лет.

Марина Тимашева: Что ж, в этом есть своя логика. Вспомним крылатую фразу из кинофильма – «вор должен сидеть в тюрьме». По сути дела, человек, который крадет чужую интеллектуальную собственность, такой же точно вор как тот, который крадет машину или магнитофон у своего ближнего. Иноземное слово «плагиат», в данном случае, легко заменяется на более некрасивое и приземленное – «воровство».