Черно-желтая чересполосица под синим небом: на одних полях убирают остатки кукурузы, на других началась посевная озимых. В станицах – новые большие дома за высокими заборами, в райцентрах – многочисленные торговые центры. На первый взгляд Кубань производит выигрышное впечатление по сравнению с нищей деревней средней полосы. Но, поговорив с местными жителями, замечаешь и оборотную сторону внешнего благополучия: удаленные бедные хутора, безработицу, концентрацию бизнеса в руках крупных концернов, что не останавливаются перед рейдерскими захватами земель при поддержке местных судов. В августе 50 краснодарских фермеров выдвинулись в Москву на тракторах с наивной целью – рассказать о своих трудностях президенту. Их не пустили дальше Ростовской области, а организаторам назначили разные сроки административного ареста. Теперь они говорят, что проблемы их не только не были решены – ситуация лишь ухудшилась.
26 сентября сотрудники ЗАО "Колос" из города Тимашевска обнаружили тело 69-летнего директора компании Николая Горбаня. Как сообщили адвокатам родственники погибшего, перед тем как застрелиться, Горбань написал записку, обвинив в своей смерти руководство местного агрохолдинга ООО "СК "Октябрь", в частности учредителя фирмы Олега Макаревича. Адвокат Горбаня Севиндж Мамедова рассказала Радио Свобода, что его сын Николай тут же обратился к ней с просьбой поднять шум вокруг гибели отца, однако уже на следующий день исчез – не ответил он и на звонки РС. "То ли ему угрожали, то ли пообещали вернуть отобранную землю", – говорит Мамедова.
Ему звонили каждый день, пробирались домой в его отсутствие, переворачивали все вверх дном, шантажировали
История Николая Горбаня показательна для Кубани, где крупные агрохолдинги давят на частных фермеров. В начале 1990-х земли колхозов и совхозов были распределены между работниками. Новые крестьяне часто не собирались обрабатывать ее самостоятельно и передавали право пользования коммерческим структурам – за арендную плату в виде зерновых, сахара и подсолнечного масла. Битва за эти паи не утихала на Кубани с самого развала СССР. Большая часть земли досталась крупному бизнесу, в частности АО "Фирма "Агрокомплекс им. Н. И. Ткачева", что принадлежит семье бывшего губернатора Краснодарского края, а ныне министра сельского хозяйства Александра Ткачева и его брата, депутата Государственной думы от "Единой России" Алексея Ткачева. Николай Ткачев, именем которого названа компания, – покойный отец братьев. По некоторым данным, из 3,9 млн га пахотной земли в Краснодарском крае 500 тыс. га обрабатываются компаниями, которые контролируются семьей Ткачевых. Еще 300 тыс. га достались фирмам, аффилированным с другим крупным российским землевладельцем – концерном "Покровский". В последние годы ситуация обострилась: стали заканчиваться десятилетние договора аренды, заключенные с мелкими фермерскими хозяйствами в начале 2000-х.
ООО "СК "Октябрь", с которым не нашел общего языка Николай Горбань, не идет в сравнение с компаниями Ткачевых – на сайте фирмы указано, что обрабатывает она лишь 16 тыс. га. Схема стандартна: по словам Севиндж Мамедовой, в начале этого года "Октябрь" выкупил несколько паев на участках, где работал Горбань, на фермера стали давить, требуя, чтобы он переуступил и остальную землю. "Ему звонили каждый день, пробирались домой в его отсутствие, переворачивали все вверх дном, шантажировали его – якобы у них был на него какой-то компромат. Но я вас уверяю, никакого серьезного компромата не было", – говорит адвокат.
Та же Севиндж Мамедова защищает интересы и жителей соседнего Калининского района, пострадавших от аппетитов Макаревича. В 2016 году у "Октября" закончились договора аренды с пайщиками на общую площадь около 5,4 тыс. га. Владельцы паев ждали этого, чтобы передать землю местным фермерам, которые предлагают лучшие условия: "У "Октября" пайщики получают продуктов на 5-7 тыс. рублей в год, а фермеры платят до 35 тыс. рублей за те же участки, – поясняет Мамедова. – Кроме того, фермеры привозят все домой, а "Октябрь" выдает продукты с 1 по 31 декабря и только в рабочие дни. Люди с ночи занимают очередь: не успеешь получить зерно, аренду выплатят деньгами, на которые и килограмма сахара не купишь". Но разорвать договор оказалось непросто: пайщики с удивлением узнали, что "Октябрь" в одностороннем порядке продлил договора на 30 лет. Севиндж Мамедова уже трижды пыталась подать иски против агрохолдинга, но местный суд методично отклоняет их по формальным основаниям.
"Макаревич вообще делает что хочет, – рассказывает фермер Алексей Волченко. – Он скупил землю вокруг наших участков, перевел в частное владение дорогу общего пользования и советует нам или переуступить ему наши паи, или купить вертолеты. Я вот к своей земле через свалку пробираюсь. Суды все это покрывают. В 2006 году мне потребовалось три года, чтобы выделить из общего массива "Октября" землю, которая мне полагалась по закону: суд в течение двух лет просто не рассматривал мой иск. За это время избили моего отца, проломили ему голову, подожгли мой дом. Я знаю, кто это сделал, но полиция бездействует, а следователь Сергей Петренко, который занимался этим делом, перешел на работу к Макаревичу. Дочь начальника службы безопасности "Октября" Валерия Белоцерковского работает секретарем Калининского районного суда – что тут еще объяснять?"
Пойти до Путина
Похожая история с пайщиками, которых не отпускает арендатор, случилась и в 300 км от угодий Макаревича – в станице Упорная Лабинского района, небольшом селе с бедными каменными хатами, где на 3000 жителей 1000 пенсионеров. 147 станичников решили отозвать свои паи у компаний, так или иначе аффилированных с концерном "Покровский", две из которых находились в процессе банкротства. Как рассказали РС жители станицы, местные фермеры не только дают им больше продуктов, но и качество их значительно лучше. "Там сахар мокрый, масло прогорклое, зерно плохое, – жалуется Нина Копцева, с 1967 года работавшая в колхозе вместе с мужем. – Мы решили уйти от их! А они не пущают! Но мы будем биться до последнего. Мы, если надо, до Кондратьева пойдем (Вениамин Кондратьев – губернатор Краснодарского края. – Прим.). Мы, если надо, до Путинова пойдем! – воинственно говорит разбитая ревматизмом женщина, держась за поясницу. – Я рачкой в Москву поползу, но все скажу!"
В прошлом году пайщики Упорного провели собрание, выделив свои паи из общего массива, но арендаторы через суд аннулировали это решение: станичники выполнили требования федерального закона, объявив о собрании в местной газете, но не исполнили предписания подзаконного акта – постановления администрации края, требовавшего публиковать объявление в краевой прессе. "По похожим делам суды обычно становятся на сторону ответчика: арендатор говорит, что он не знал о собрании, но даже если бы он участвовал, он не смог бы повлиять на результат. Но не в нашем случае", – говорит фермер Андрей Овечкин.
За время судебных тяжб в Упорной развернулась настоящая война. То представители агрофирм приедут убирать чужой урожай, а станичники бросятся на защиту родной земли. То судебные приставы с вооруженной до зубов охраной вдруг объявятся на спорных участках, чтобы изгнать оттуда местных фермеров. "Власти говорят, что большие концерны выгодны государству, потому что дают рабочие места и платят больше налогов, – рассуждает Овечкин. – Но вот из Упорной на "Покровский" работает от силы 10 человек, остальные приезжают из других районов. При этом только у меня работает 9 человек, хотя у меня земли на порядок меньше!"
Судебные споры пока не закончены, но на время фермерам удалось достичь компромисса: так, Андрей Овечкин по-прежнему платит арендную плату станичникам, и одновременно – компаниям, которые арендуют ее у тех же самых людей и сдают в субаренду.
Бумажная страда
Обманутые, обиженные фермеры есть в каждом районе края. Большинство не готово говорить с прессой, но и тех, кто отчаялся, немало. Они приходят на встречу со столичными гостями в потертых пиджаках и начищенных ботинках, отряхивают о порог жирный чернозем, держат в заскорузлых руках папки с документами, смотрят с надеждой и недоверием: будет ли толк? Извечные крестьянские депутаты из глубины веков, которые просят одного – земли. "Мы землепашцы, – говорят с южным акцентом. – Нам не надо субсидий, не надо помощи от государства. Мы не хотим политики, дайте нам спокойно работать".
Фермеры Павловского района Николай Ермак и Виктор Зеленский пахали на своих участках c 1997 года, причем все это время администрация пыталась отобрать у них землю, но суды вставали на их сторону: они не нарушали условий аренды. У Ермака в пользовании было 58 га пашни, у Зеленского – 172 га. Летом 2014 года, еще до окончания договоров, оба получили уведомления от администрации района о том, что договора с ними продлеваться не будут, хотя Гражданский кодекс давал им преимущественное право на продление. Не успели фермеры опомниться, как на земле уже появился новый хозяин – некий Андрей Кольцин, который в личных беседах представлялся советником тогда еще губернатора Краснодарского края Александра Ткачева, а также помощником его брата, депутата Алексея Ткачева. Связаться с Ткачевыми, чтобы подтвердить эту информацию, не удалось. При этом участок Ермака оформили на супругу Кольцина Татьяну, а участок Зеленского – на его престарелую мать.
Фермеры стали писать в прокуратуру, в Законодательное собрание края, в ФАС и ФСБ, причем два последних ведомства нашли нарушения в действиях главы администрации района Алексея Мельникова, на которого даже было заведено уголовное дело. Но сами фермеры до суда не дошли: "Сердюкова (первый заместитель руководителя Департамента имущественных отношений Краснодарского края Елена Сердюкова. – Прим.) ввела нас в заблуждение, сказала, что нам беспокоиться не надо, департамент сам подаст в суд на Кольцина", – рассказывает Николай Ермак. Департамент и правда подал иски и даже выиграл, договоры с женой и матерью Кольцина были признаны ничтожными, а земля вернулась в ведение государства, но только фермерам она может и не достаться. "Они выставят ее на торги, и ее выкупит Кольцин! У нас нет денег, чтобы с ним тягаться, – сетует Виктор Зеленский. – Сейчас вот мы узнавали, можно ли написать заявления о продлении аренды, Сердюкова ответила, что если напишем, землю тут же выставят на торги. Не знаю, что они там химичат".
Все это время сотрудники Кольцина работали на отобранных участках. В 2014 году Ермак и Зеленский добились приема у тогдашнего первого заместителя краснодарского губернатора Джамбулата Хатуова. "Он позвонил Кольцину и велел освободить землю в течение шести дней, – рассказывает Зеленский. – Я обрадовался, засеял пшеницу. А весной приехали его люди, распахали мою пшеницу и засеяли кукурузу. Это было на следующий день после решения апелляционного суда, который признал его договора недействительными. Сейчас он собирает кукурузу, а мы сидим у разбитого корыта. А мы ведь кормились с этой земли. Как мы теперь?"
С именем Андрея Кольцина связана и другая история с неожиданной перерегистрацией земли. Павловский бизнесмен Александр Коваль купил старую насосную станцию на берегу реки Сосыки и начал возводить гостиницу на 10 номеров с рестораном и плавсредством собственного изготовления. Когда на строительство было потрачено уже около 30 млн рублей, Коваль вдруг узнал, что прибрежная полоса переведена в земли сельхозназначения, а арендатор у берега – все та же Наталья Кольцина, на которую оформлено и поле рядом со спорным участком. Соседнее поле принадлежит агрохолдингу Ткачевых. "Получается, что мое здание окружено чужой землей. Но 65-я статья Водного кодекса запрещает распашку земель в водоохранной зоне. Да и вообще посмотрите, тут камыш один, тут никогда ничего не будет расти", – говорит Коваль, демонстрируя заболоченный берег Сосыки. "Я вычистил реку, чтобы можно было плавать по ней, расчистил свалку, которая тут была на берегу, а теперь должен все отдать?!" По словам предпринимателя, Кольцин предлагал ему продать постройку, но он готов судиться до последнего, а пока вместе с женой живет в вагончике рядом с недостроенным зданием – охраняет от рейдеров.
Телята в осаде
Похожими методами лишили земли и Андрея Зеленского из станицы Старонижнестеблиевская Красноармейского района – шумного, крепкого 40-летнего мужчины, в прошлом – чемпиона-тяжелоатлета, дома у него красуются кубки, выигранные тихими подростками-сыновьями на спортивных соревнованиях. Зеленский вместе с "братухой" и еще одним партнером купил 16 га земли с хозяйственными постройками, где держал порядка 90 голов скота – коров и лошадей. Партнер в какой-то момент воспользовался связями в администрации, оформил на себя землю, а потом погиб в автокатастрофе. Его супруга переуступила участок Григорию Городецкому – отцу секретаря Красноармейского районного суда Андрея Городецкого, по слухам – за помощь в тяжбе с тестем за мужнино наследство. В результате телятники Зеленского оказались в окружении чужой земли, на которой секретарь суда, по некоторым данным, собирается строить то ли дачу, то ли базу отдыха, но не для себя, а для судей. "Васин (глава муниципального образования Красноармейский район Юрий Васин. – Прим.) говорит мне: "Если у тебя коровы, открывай КФХ (крестьянско-фермерское хозяйство. – Прим.), что мне по закону положено по два гектара на корову, и вот они мне отдадут эти мои 12 гектар, – рассказывает Андрей Зеленский, отчаянно матерясь. – Я ж бегу, открываю КФХ, потом обратно к Васину. А он как узнал, что это Городецкий землю забрал, голову почухал и говорит: "Нет, мы уже отдали. Не будет тебе, Андрюха, земли. Как я буду с судом связываться? Они ж меня укатают".
Брат Зеленского свернул коровий бизнес, а сам Андрей часть скота забил, а остатки прячет на поле под станицей: "Всех забью, что делать? В поле держать плохо – воруют. Приезжают на машине, рубят ее живую напополам по хребту и пипец. Я сам видел. Она бегает, а они ее топором. На две коровы максимум десять минут, – рассказывает Андрей, который не намерен дальше судиться. – Они вон Крым отжали, что им мои телятники?" На вопрос, что будет делать дальше, пожимает плечами: "На Украину поеду. В ополченцы. Или думаете, раньше разбомбят нас американцы?"
Фальшивогазетчики
Наталья и Николай Поздняковы из станицы Родниковская Курганинского района сидят у камина в по-европейски элегантном доме. С одной стороны от дома – птицефабрика, с другой – пахота. Помимо выкупленной земли Поздняковы с 1998 года работали на арендованных у администрации 71 га, но в 2012-м на этом участке вдруг появились новые арендаторы – депутат Родниковского сельского поселения Сергей Катышев и его брат Андрей.
Закон предоставлял Поздняковым преимущественное право на продление аренды, но администрация отправила им письмо с уведомлением о расторжении договора и провела торги, выпустив… газету-двойник. "Фермеры платили дань администрации, чтобы перезаключить договора – по 10 тыс. с гектара, – говорит Наталья на удивительно правильном русском: она 20 лет проработала учителем ИЗО. – Нам надо было бы заплатить 710 тыс. Но мы взяток не даем. Мой дед погиб за эту землю, чтобы не гнуться перед оккупантами!" Наталья рассказывает, как пошла в прокуратуру с настоящей газетой, но там ей продемонстрировали другой экземпляр с объявлением на ее участок, разбитый на два лота. Поздняковы оспорили расторжение договора аренды в суде и даже выиграли его, но вот исполнительный лист нигде не хотели принимать. "Приставы взяли его, расписались, но даже не стали регистрировать, – вспоминают фермеры. – Мы тогда подали в суд и на приставов, но этот суд уже проиграли".
Аннексия рассвета
Если в других случаях, с которыми столкнулось РС, пайщики и фермеры сражаются с агрокомпаниями или местными элитами, то в станице Новотитаровская Динского района колхозная земля приглянулась… Министерству обороны. Колхоз "Рассвет" на хуторе Карла Маркса в 1992 году был преобразован в АО "Рассвет", и, как и в других случаях, его земля была поделена между 1996 работниками колхоза. Впрочем, как вспоминают пенсионеры, тогда ничего не изменилось: просто повесили новую вывеску. В 1996 году в разгар чеченской войны в колхоз поступило предложение от Минобороны: передать земли в ведение военных, которые бы обеспечили рынок сбыта. АО "Рассвет" превратилось в Федеральное казенное сельхозпредприятие "Рассвет", имущественные и земельные паи были переданы "для дальнейшего их использования в сельскохозяйственном производстве". Впрочем, договор с Минобороны подписали лишь 11 пайщиков – на основании доверенностей, которых никто не видел и ни один нотариус не заверял. Более того, общее собрание 1996 года было проведено с нарушениями: согласно документам, в нем приняло участие больше 600 человек, хотя колхозный клуб вмещал лишь 300, а в числе участников были люди, умершие за два-три года до собрания. В 1997 году глава администрации Динского района подписывает постановление о передаче паев "в ведение" Минобороны: часть "на период нахождения их в Министерстве обороны", часть в аренду на 22 года, а часть в аренду на три года. На основании этого постановления в 2005 году земля переходит в собственность Российской Федерации, а в 2009-м приватизируется и оказывается на балансе скандального ОАО "Оборонсервис", которое в 2012-м продает ее структурам Олега Дерипаски. Колхозники остаются лишь с документами на собственность, которая уже принадлежит другим, да получают счета на налоги, которые исправно платят: в противном случае инспекция удерживает деньги из их зарплат и пенсий.
Все эти годы пайщики "Рассвета" судятся за свою землю, обращаются во всевозможные органы, от Госдумы до ФСБ, последняя даже провела проверку, выяснив, что созданное ФКЗП "Рассвет" не платило ни арендной платы пайщикам, ни налогов, а также не отчитывалось о произведенной продукции и о том, кому и по каким ценам она сбывалась. Но судьям проверки ФСБ не указ: начиная с 2002 года суды неизменно принимают сторону новых владельцев, утверждая, что в далеком 1992 году колхозники передали свои паи в устав акционерного общества, потеряв право распоряжаться ими, а в 1996-м, передавая паи "в ведение" Министерства обороны, они тем самым "подразумевали" переход акций в собственность государства. Вот только в 1992 году закон предусматривал лишь три формы собственности: государственную, частную и коллективно-долевую, организации получили право обладать собственностью лишь годом позже, так что передать паи АО было невозможно. А в Гражданском кодексе никогда не было формы передачи чего бы то ни было "в ведение", да и как можно подразумевать что-то, что не написано на бумаге?
Пайщица Татьяна Белоус, как и десятки других кубанцев, перебирает аккуратно сложенные бумаги, рассказывая, каким зажиточным был "Рассвет" в советское время: 1200 голов скота, 1800 свиней, куры, пчелы. Сегодня от былого богатства осталась лишь пашня, которую обрабатывают заезжие работники, а станичники вынуждены искать места в Краснодаре. Сама Белоус, директор детского сада, потомок казацких атаманов, уже выиграла одно большое дело в своей жизни: отсудила дом, который принадлежал ее предкам, отобранный во времена коллективизации. Получится ли у нее вернуть и землю, выкупленную Дерипаской?
