Ссылки для упрощенного доступа

Средний палец избиркома


Прошлогодние выборы в Госдуму России были самыми сфальсифицированными с 2000 года – это следует из статьи "Когда русские подтасовывают результаты своих выборов, они, возможно, показывают нам статистический "средний палец", которую опубликовали в Washington Post исследователи Кирилл Калинин и Уолтер Мебейн.

В статье упоминаются результаты, о которых Радио Свобода уже рассказывало сразу после выборов: Сергей Шпилькин, независимый электоральный аналитик, заметил феномен "бороды Чурова" – ненормально высокое количество участков с явкой, кратной 5, например, 60%, 65% и так далее. График такой явки напоминает пилу и рациональных объяснений, кроме как желание местных избирательных комиссий "нарисовать" красивые результаты, на поверхности нет. Об обширных подтасовках в пользу партии власти свидетельствует и обнаруженный Шпилькиным на графиках распределения явки так называемый "правый хвост": аналитик пришел к выводу, что, во-первых, явка на парламентских выборах-2016 была менее 37%, а не официальные почти 48%, а во-вторых,"Единая Россия" набрала примерно 40%, а не 54 с лишним. Масштаб фальсификаций в ее пользу составил, по оценке Шпилькина, около 12 миллионов голосов.

"Пила" и "хвост", обнаруженные Шпилькиным
"Пила" и "хвост", обнаруженные Шпилькиным

В статье Калинина и Мебейна рассказывается о еще одном статистическом чуде прошлогодних выборов. Два показателя, описывающих официальные результаты парламентских выборов в России, а именно среднее значение второй значащей цифры явки и среднее значение последней значащей цифры результатов "Единой России", в точности совпадают с идеальными значениями, предсказанными известной электоральной теорией: 4,187 и 4,5. Термины специфичны, но их не надо пугаться – в общем, речь идет просто о средних значениях всех вторых или последних цифр после запятой в результатах голосований по всем участкам. С последними цифрами совсем просто: по идее, все числа от 0 до 9 должны встречаться в последних позициях всех данных примерно одинаковое число раз (равномерное распределение), а значит, их среднее значение должно быть суммой чисел от 0 до 9, поделенной на 10, то есть 4,5. Это в идеале – но в жизни обычно идеальных значений не получается. Калинин и Мебейн делают вывод, что предполагаемые подтасовщики прекрасно знают, какие показатели считаются идеальными, и рисуют их, не меняя даже слегка, – это авторы статьи и называют "показать статистический "средний палец".

Статистический анализ Калинина – Мебейна с числами 4.187 и 4.494 (то есть, в округлении, 4.5)
Статистический анализ Калинина – Мебейна с числами 4.187 и 4.494 (то есть, в округлении, 4.5)

В интернете возникло обсуждение этих выводов, комментаторы ставили под сомнение, что некие люди в избиркомах централизовано подгоняют результаты голосования по значительному числу избирательных участков страны (а по-другому манипулировать с показателями, о которых пишут Калинин и Мебейн, видимо, нельзя), но при этом оставляют "пилы" и "хвосты". Калинин в интервью Радио Свобода замечает, что сейчас уже не пользуется в своих исследованиях методом, дающим числа 4,187 и 4,5, поскольку тот несовершенен. Но в 2012 году Калинин, работающий в университете Мичигана в США, приезжал в Москву читать лекцию, а заодно встречался с представителями Центральной избирательной комиссии, и тогда обсуждалась та статистическая модель, и звучали заветные значения 4,187 и 4,5. Когда же он встретил это же "правильное" число при анализе выборов несколько лет спустя, то "сильно удивился".

Пики служат сигналом, чтобы продемонстрировать Кремлю лояльность

Калинин при этом не удивлен появлению на графиках "пилы Чурова":

– Я разработал теорию, согласно которой пики явки [на числах, кратных 5] являются, главным образом, сигналами. Местные элиты, губернаторы организуют избирательный процесс таким образом, что фальсификации порождают пики. И эти пики служат своего рода сигналом, чтобы продемонстрировать Кремлю лояльность, продемонстрировать фальсификационный характер самого голосования. То есть, если в результатах голосования некоего региона обнаруживаются нули и пятерки, губернатор получает больший трансферт из центра.

Чем больше авторитарный лидер использует подтасовки, тем больше оппозиция демотивируется

– ​То есть не просто необходимо, чтобы "партия власти" победила, но нужно быть в состоянии потом показать: вот смотрите, он победил, потому что мы тут работали и результат 70%, а не какие-то непонятные 67,3%?

– Об этом говорят исследования. Если говорить вообще о необходимости фальсификаций, то существуют как минимум три причины, зачем они нужны автократам. Во-первых, они сводят к минимуму неопределенность относительно благоприятных для властей результатов выборов и препятствуют победе оппозиции. Во-вторых, фальсификации, как правило, подают сигнал оппозиции: чем больше авторитарный лидер использует подтасовки, тем больше оппозиция демотивируется, это подрывает ее отношение к участию в выборах. И в-третьих, фальсификации позволяют протестировать лояльность национальных и, особенно, субнациональных элит, обеспечивают необходимый и достоверный уровень поддержки. И нули и пятерки в показателях явки – проявление лояльности местных элит.

Более миллиона голосов могло быть приписано "Единой России"

– ​Вы можете оценить с помощью этих методов, как сильно были изменены результаты? Есть у вас представление о реальном голосовании?

– Чтобы оценить, как сильно были изменены результаты, мы используем более сложные статистические модели, в данном случае, модель, которую разработал Уолтер. С ее помощью мы воссоздаем механизм перетекания голосов от оппозиции в сторону авторитарного лидера или "партии власти". Расчеты достаточно тоже сложные, в среднем занимает неделю, чтобы все посчитать. Согласно нашим расчетам, более миллиона голосов могло быть приписано "Единой России".

Глава ЦИК Элла Памфилова
Глава ЦИК Элла Памфилова

– ​Но это именно научная работа, в суд с этими цифрами не пойдешь?

– Безусловно, это носит научный характер. Нужно еще доказывать, что такое перетекание произошло. Собственно, модель хорошо себя зарекомендовала, но говорить со стопроцентной уверенностью, что мы действительно имеем дело с фальсификациями, достаточно сложно.

– ​Представьте, сидят статистики по другую сторону, сейчас прочитают вашу следующую статью, придумают еще что-нибудь, как правильно рисовать результаты, чтобы подтасовки нельзя было заметить.

Исследования становятся достоянием автократов, которые стремятся фальсифицировать выборы незаметно

– Такая возможность есть, и ее вероятность высока. Чем больше мы развиваем нашу методологию, чем больше мы пишем об этом, тем в большей степени подобного рода исследования становятся достоянием не только общественности, но и автократов, которые стремятся, пользуясь нашими исследованиями, фальсифицировать выборы незаметно. Основная уязвимость науки об исследовании фальсификаций в том, что мы стараемся быть транспарентными, везде публиковаться, все наши методы, данные, скрипты доступны, а этим может воспользоваться авторитарный интернационал, лидеры авторитарных режимов. В рамках одного из проектов мы создали прототип сайта, который позволяет любому человеку делать расчеты на любых электоральных данных, не только российских. А сами расчеты уровня фальсификаций на выборах 2016 года, как и 2012-го, доступны всем интересующимся. В будущем, я думаю, многие из наших методов окажутся неэффективными. Но наша цель будет состоять в том, чтобы изобретать новые и новые методы анализа фальсификаций. Это такая своеобразная перманентная борьба, гонка вооружений, в которую мы все включены.

Добавляются в урны бюллетени или подделываются протоколы

– ​В какие-то выборы обсуждалось, что при подтасовках забирают часть голосов, поданных за разные партии, в пользу правящей партии, то есть некое перераспределение. Сейчас речь идет о добавленной явке, вбросах голосов в пользу правящей партии. Можно ли сказать, что какие-то методы выходят из моды, какие-то входят, или тут мешанина, используется все?

– Сошлюсь на нашу основную модель. В течение 2000-х годов мы наблюдали, что большинство сфальсифицированных голосов не просто забирают у различных партий или кандидатов, они, как правило, берутся ниоткуда – добавляются в урны бюллетени или подделываются протоколы. Изменится ли это в будущем, сказать сложно. Вообще строить прогнозы на следующие выборы, что будет с фальсификациями, – дело неблагодарное. Для того чтобы изменилась ситуация с фальсификациями, необходимо, чтобы поменялось что-то в самой системе.

– ​То есть никакой предварительной работы с точки зрения статистики перед грядущими президентскими выборами в России cделать невозможно, надо просто ждать голосование и смотреть, что происходит?

– Безусловно. Скорее всего, выборы будут такими же, как и предыдущие выборы. Строить прогнозы о масштабах не представляется возможным. Но, скорее, все будет ровно таким же: методы и масштабы фальсификаций до этого показали свою эффективность. Менять это ради чего-то новенького, я думаю, никто не будет.

– ​Вы написали, что прошедшие выборы были отмечены самыми масштабными фальсификациями за все время наблюдений?

Мы пришли к выводу, что фальсификации оказались самыми масштабными начиная с 2000 года

– Мы, рассчитав статистическую модель, пришли к выводу, что фальсификации действительно оказались самыми масштабными начиная с 2000 года, с президентских выборов.

– ​Это неожиданно, потому что после протестов 2011–12 годов казалось, что власти немного испугались и будут скромнее себя держать. А тут выясняется, что это не так, по крайней мере, с точки зрения математических моделей. С другой стороны, вы говорите всего о миллионе голосов. В масштабах страны это относительно немного. Если следовать этой логике, "партия власти" одерживает победу и так, никакие подтасовки не нужны.

– Наш метод регистрирует лишь определенные фальсификации. Он ограничен механизмом перетекания голосов от оппозиции к инкумбенту. Другие модели, возможно, выявят другие масштабы фальсификаций. Если говорить о "малых" подтасовках, – они нужны, прежде всего, чтобы мы заговорили о них. Даже сейчас, обсуждая проблему фальсификаций, мы косвенным образом усиливаем автократа. Мы говорим о том, какой на самом деле сильный, мощный это авторитарный лидер, какая мощная у него организация выборов, насколько выборы подконтрольны власти. То есть сами разговоры о фальсификациях способствуют тому, что в глазах оппозиции усиливают мощь автократа и демотивируют ее.

– ​Разговоры о фальсификации выгодны власти?

– Безусловно. Они показывают, насколько серьезен контроль власти над выборами.

Авторитарные лидеры получают меньшую поддержку на участках

– ​То есть власть, может, и не скрывается, а наоборот, демонстрирует свои возможности?

– Власть, скорее всего, может демонстрировать, что способна на такого рода фальсификации. Она, кстати, демонстрирует это не только населению и оппозиции, но и потенциальной оппозиции в элитах и самим элитам, показывая, что все находится под контролем.

– ​Из этого можно сделать такой вывод: принято считать, что власть в 2011–12 годах испугалась протестов против фальсификаций. Но если власть не боится показывать, что способна на них, то не боится и подобных протестов. Так логически получается?

– Это хороший вопрос. У власти есть необходимость организовывать выборы и фальсификации так, чтобы обеспечить максимальную достоверность результатам, потому что иначе возможны протесты. Но у автократа есть выбор, как себя вести: открыто фальсифицировать и тем демотивировать оппозицию или фальсифицировать в меньшей степени, чтобы продемонстрировать достоверность. В авторитарных режимах опросы, измеряющие электоральную поддержку инкумбента или "партии власти", рейтинги лидера, как правило, заражены "социально одобряемым поведением". Люди в большей степени склонны обманывать опросные организации, интервьюеров, говоря, что они поддерживают автократа – это приводит к инфляции рейтинга автократа, "партии власти". Чтобы компенсировать эту инфляцию, – а на самом деле авторитарные лидеры получают меньшую поддержку на участках, – необходимы эти самые фальсификации, – объясняет Кирилл Калинин.

Конечно, подгонка результатов под параметр 4,187 – слишком изощренный способ показать оппозиции – через электоральных исследователей, – что ее дело безнадежно, в надежде, что широкие круги избирателей сочтут цифры слишком сложным делом и не заметят подтасовок. Но и поверить в ее случайность сложно: возможно, широко подтасовывая результаты выборов одной рукой, государственная избирательная машина другой рукой оставила небольшое "пасхальное яйцо" для специалистов – "мы знаем, что вы за нами следите, и ничего не стесняемся".

XS
SM
MD
LG